Олег Журавлёв
Вопреки всему
Надо сказать, Виталию повезло с больницей – если, конечно, в этой ситуации можно говорить о каком-то везении. Впрочем, он мало что помнит из дней, проведенных в реанимации в Редкино, —наркоз и обезболивающие делали свое дело. Зато все эти дни навсегда запомнит его жена Инна.
Если продолжить тему везения, то надо сказать, что Виталию повезло и с преданной женой. У них цирковая семья, Инна – тоже дрессировщик, но другого профиля. Она работает с пони и обезьянами. Сибирячка, родом из Кемеровской области, после того страшного ночного звонка женщина не растерялась и не впала в панику: с этого момента она почти три месяца не отходила от Виталия. Инне до сих пор тяжело вспоминать те дни.
– Я лежала в больнице вместе с ним, приезжала в цирк только на субботу и воскресенье и сразу возвращалась. Когда врачи, накапав мне всевозможных успокоительных, сообщили, что муж потерял обе ноги, первое, что я сделала, позвонила руководителю нашей программы дрессировщику Гранту Ибрагимову с единственным вопросом: что нам теперь делать? Это был очень тяжелый и важный момент. Если бы выяснилось, что аттракцион закрывается и Виталий больше в качестве дрессировщика не нужен, то мне не удалось бы вытащить мужа из этой беды, я это точно знала. Нам нужна была какая-то поддержка, хотя бы перевод животных на вынужденный простой, чтобы их просто кормили, – рассказывает Инна.
Руководство Росгосцирка пошло артистам навстречу, аттракцион не был закрыт: брату Виталия Владимиру, который был до этого его ассистентом, дали возможность поработать с животными. Владимир сразу уехал в Кострому к львам и тиграм, а Инна осталась в Редкино, рядом с любимым.
«Я боялась смотреть мужу в глаза»
– На следующий день мне позвонил врач и сказал, что Виталия переводят из реанимации в палату и можно его увидеть, – продолжает свой рассказ Инна. – Я боялась смотреть ему в глаза, не знала, какие слова найти. Я его просто обняла, поцеловала, сразу сказала, что мы выкарабкаемся, и добавила: «Спортсмены бегают на протезах и становятся олимпийскими чемпионами, а мы что, хуже?»
В больнице они лежали вместе три месяца: Инна ухаживала за любимым, во всем ему помогала. Это было долгое, мучительное лечение: достаточно сказать, что Виталий провел пять недель в реанимации. Все это время шла борьба за жизнь дрессировщика.
Среди людей, приходивших к цирковому артисту в больницу, был и водитель фуры, которая сбила дрессировщика. Чувствовалось, что парень опасается каких-то юридических действий в свой адрес – заявления в полицию, суда. Виталий успокоил дальнобойщика.
– Я сказал ему, что ничего предпринимать не буду, – рассказал Виталий. – Ног уже не вернешь, а жизнь ему портить не хочу. Больше он не приходил, и что с ним было дальше, я, честно говоря, не знаю. Спустя три месяца Виталия выписали из больницы и Инна увезла его в Москву. Им предстояло следующее испытание – протезирование.
Помогли Кобзон и братья Запашные
Когда стало известно о трагедии, телефон Инны не умолкал: звонили и приезжали друзья и дальние знакомые, предлагали помощь. Причем помогали не только цирковые артисты. Иосиф Кобзон организовал переезд и длительное лечение Виталия в институте хирургии им. Вишневского. Сразу после того как Виталий попал в беду, его товарищи, цирковые артисты, начали сбор денег на дорогостоящие современные протезы. Нужно было собрать крупную сумму – 5 млн руб. 2 млн из них оплатил Росгосцирк. Директор екатеринбургского цирка Анатолий Марчевский и его сын Руслан выделили 0,5 млн, такую же сумму передал Анатолий Сокол, который до этого даже не был знаком с Виталием. Сергей Беляков, Олег Кононов, Вадим Гончаров, семья Запашных тоже «скинулись» – вот так и была набрана необходимая сумма на протезы.
Боялся, что уволят из цирка
Левая нога у Виталия сейчас совсем короткая, вторая – чуть длиннее, обе ампутированы выше колена. Однако, по словам протезистов, за уникально короткий срок – всего пять месяцев – он научился ходить заново. Хрупкое плечо Инны пригодилось и здесь: в августе дрессировщик уже стоял на протезах, а первым городом, где 19 декабря Виталий Смолянец вышел на своих новых «ногах» к зрителям, стал Ростов-на-Дону.
– Мы нигде официально не заявляли о таком уникальном дрессировщике, ростовчане и жители области до сегодняшнего дня об этом не знали, – рассказал директор ростовского цирка Дмитрий Резниченко. – У нас все хорошо с посещаемостью, а с 19 декабря хорошо и с программой. В ней, кроме львиц и тигров, много других интересных номеров: потрясающие обезьяны, акробаты на лошадях, Дед Мороз со Снегурочкой. А Виталий полностью восстановился, все зрители, которые видели его «Империю львиц» раньше, говорят, что сейчас он работает так же хорошо. В прошлом году новогоднее цирковое представление посмотрели больше 30 тысяч зрителей, в этот раз будет не меньше.
Виталий Смолянец сумел полностью сохранить аттракцион с львицами и тиграми в том виде, в каком его видели зрители до травмы дрессировщика. Признается: первой мыслью было, что его уволят из цирка. Но генеральный директор Росгосцирка сообщил, что очень ждет его на манеже, и выделил Виталию крупную сумму на протезы и реабилитацию.
Чего ему стоило возвращение на арену, знают только самые близкие. У Виталия за плечами надежный тыл: преодолевать трудности ему помогают не только верная жена и брат, но и два сына. Теперь супруге пришлось переквалифицироваться: из дрессировщицы обезьян она волей-неволей превратилась в наставника алжирских львиц и тигров.
С охотой рассказывая о жене, сыновьях и своих хищных звездах, Виталий скромно умалчивает о своих заслугах: за уникальность аттракциона он, вопреки всему, получил высшую награду престижнейшего международного циркового фестиваля «Золотой медведь». А летом 2015 года на первой профессиональной премии циркового искусства в Сочи «Мастер» вся общественность и цирковые профессионалы признали Виталия лучшим дрессировщиком года.
– У парня, которому мой муж спас жизнь, двое детей, – улыбается напоследок Инна, прощаясь с нами. – А наша жизнь, можно сказать, сейчас уже почти ничем не отличается от той, что была раньше: да, теперь мой Виталик ходит на протезах, но, слава богу, дети рядом, они здоровы, все мы живы, а это самое главное.
Глава 7
Стойкий оловянный солдатик
В тот день, 5 января 1957 года, даже видавшие виды врачи акушерского пункта Матвеево-Курганского района не могли сдержать слез: на свет появился малыш без полноценных рук и ног.
Легко ли написать отказную
Десять минут эскулапы боролись за его жизнь, но мать, которая работала в колхозе дояркой и птичницей, и отец-маляр сразу же отказались от изуродованного сына. Сначала мальчик рос в шахтинском детском доме, а в восемь лет его перевели в Новочеркасский детский дом-интернат. Как рассказал брат Александра Николай, мать потом здорово переживала и навещала ребенка, но домой не забрала. Но все то, чем Сашу обделила природа, с лихвой компенсировалось невероятной силой духа и удивительной сообразительностью.
– К нам приехала комиссия, чтобы отбирать детей, которые более-менее развиты, – рассказывает Александр Миронов. – И им директор школы говорит: посмотрите, у нас есть один мальчик – инвалид, но он очень умный. Меня пригласили в кабинет и задали всего один вопрос: «А у тебя есть родители?» А я в ответ говорю: «Ну если я родился, то родители же есть». После этого меня забрали из детского дома в интернат.
Не за партой, а на парте
В Новочеркасском детском доме-интернате класс набирала Галина Уткачева. Когда появился вопрос о том, что Саша не должен учиться, ведь ему нечем писать, учитель встала на его защиту. На педсовете она твердо сказала:
– Я научу его писать, и поверьте, он будет делать это лучше вас, а как я его научу – увидите.
В класс она отнесла его на руках.