Олег Евгеньевич Царьков
Майдан по-караибски
Путь к независимости
Вызовы империи
В первой половине шестидесятых годов марксистское правительство Чеди Джагана в Британской Гвиане являлось главной головной болью британской колониальной администрации в Карибском бассейне. Он установил связи с Кубой и многим другими леворадикальными режимами. В январе 1964 года состоялась демонстрация работников сахарной промышленности, которую поддержал лично премьер. Она разожгла межнациональный конфликт с новой силой, и вскоре он вышел из-под контроля властей. 22 мая губернатор ввёл чрезвычайное положение, но ситуация продолжала ухудшаться, поскольку сторонники Чеди Джагана продолжали сопротивление. В июне в Британской Гвиане были установлено прямое имперское управление, введены британские войска и запрещена любая политическую деятельность. Во время последовавших за этим беспорядков было убито 160 человек и уничтожено более тысячи домов.
В целях преодоления политического кризиса имперский министр по делам колоний изменил конституцию №в целях более пропорционального представительства» и учредил однопалатный парламент из 53 членов. Несмотря на сопротивление правящей партии, реформы были проведены, а новые выборы назначены на октябрь 1964 года. НППГ на выборах 1964 года потерпела поражение. В результате марксистская НППГ потеряла большинство и ушла оппозицию. К власти пришла коалиция националистов социалистического толка и буржуазии. Социалистический Народный Национальный Конгресс и правая оппозиция сформировали коалицию, чтобы не допустить возвращения к власти НППГ. Джаган назвал результаты подтасованными и отказался сложить полномочия. Тогда правительство метрополии внесло изменения в конституцию Британской Гвианы, которые позволили отправить неугодно премьера в отставку.
14 декабря 1964 года премьер-министром стал лидер националистов Форбс Бернем, сформировавший коалиционное правительство. На первых порах его администрация следовала ожиданием британских властей. Новое правительство разорвало контакты с Кубой и приняла ряд законов, поощрявших деятельность местных промышленников и иностранных инвесторов. В результате этих мер программы помощи со стороны западных стран, направленная на развитие инфраструктуры, были возобновлены. В 1966 году Британская Гвиана беспрепятственно получила независимость и стала называться Гайана. К моменту провозглашения независимости в стране наблюдался экономический рост и относительное спокойствие.
Независимая Гайана оказалась втянута в территориальный диспут с соседней Венесуэлой, претендовавшей с 1962 года на район Эссекибо. В 1966 году её войска оккупировали некоторые гайанские территории, а два года спустя Каракас аннексировал морской участок на западном побережье. Другой проблемой, с которой столкнулось правительство Ф.Бернема, стали выступления белых поселенцев и индейцев, начавшиеся в январе 1969 года. В результате беспорядков в было убито несколько полицейских, а регион Рупуния даже провозгласил независимость, попросив о помощи Венесуэлу. Правительственные войска, в считанные дни положили конец волнениям.
В 1968 году в условиях военной истерии в Гайане прошли новые выборы. Многие наблюдатели считали, что во время них сторонники Народного Национального Конгресса прибегли к манипуляциям и принуждению. Несмотря на это их результаты не были оспорены. Ф. Бернему и его партия получили парламентское большинство (30 мест) и сформировав однопартийное правительство. Сразу после этого Форбс Бернем объявил, что поведёт Гайану к социализму и ударился в левый популизм. В последующие годы ННК, подавляющее большинство которой составляли гайанцы африканского происхождения, усилил свои позиции с помощью манипуляций с границами избирательных участков, подтасовок голосов и политизации гражданских служб. Хотя чернокожему среднему классу было нелегко соглашаться с левыми программами Ф. Бернема, ННК оставалась щитом против индийского доминирования. Несмотря на то, что марксисты из НППГ и правые из ОС являлись неотъемлемой частью политического ландшафта Гайаны, Бернем и его окружение игнорировали их интересы, постоянно перестраивая государственную машину под свои нужды. Именно поддержка гайано-африканцев позволила ННК взять под контроль экономику и политику страны. В 1970 году Гайана перестала быть доминионом и провозгласила себя «кооперативной республикой», но осталась в Содружестве. В том же году Форбс Бернем установил связи со странами социалистического лагеря и стал поддерживать национально-освободительное движение.
Другой головной болью британской политики стала сецессия острова Ангилья, состоявшаяся в 1967 году. Жители этого карибского острова вышли из состава ассоциированного государства Федерации Сент-Киттса, Невиса и Ангильи и потребовали сохранения статуса колонии. Британские власти проявили коренное непонимание ситуации, а бессменный премьер-министр Сент-Киттса Роберт Роберт Бредшоу – неуступчивость. Он мобилизовал вооружённые силы своего небольшого островного государства, чтобы осуществить вторжение. Оружие, но не транспорт, ему предоставили британские власти. В ответ островитяне объявили независимость, провозгласив 7 февраля 1969 года Ангилью республикой. Полтора месяца спустя два британских фрегата высадили три сотни английских солдат, которые быстро овладели островом, не встретив даже символического сопротивления. На протяжении целого десятилетия британцы безуспешно уговаривали островитян составить Федерацию с Сент-Киттсом и Невисом. Только в 1980 году Ангилья получила статус «ассоциированного государства».
Начало семидесятых
Скандалы вокруг Ангильи и Гайаны надолго связали британскую инициативу в Карибском бассейне, что позволило лейбористским лидерам островов постепенно укрепить режимы личной власти. Между тем обстановка в Карибском регионе накалялась из года в год. Важным фактором стало нарастание коммунистического присутствия в регионе. Побочным результатом ослабления британского влияния стала активизация американского частного бизнеса на островах. Потеряв свои казино на Кубе, мафиозные структуры стали искать новые места для их строительства и установили связи с местными правительствами. Пользуясь их попустительством, они начали использовать острова для отмывания денег и контрабанды оружия. Его крупные партии направлялись, в первую очередь, в Южную Африку в обход международного эмбарго. В начале семидесятых новым экономическим фактором стал наркотрафик.
Другим дестабилизирующим фактором стало рост леворадикальных настроений среди карибской молодёжи. Зародившись на основе растафарианства, они оформились в концепцию Black Power – Чёрная сила – своеобразный симбиоз левого радикализма с негритюдом. Значительное влияние на его деятелей оказали африканские антиколониальные и антирасистские движения в США и ЮАР, а также теория африканского социализма. Впервые идеология «Чёрной силы» была сформулирована в 1967 году в одноимённой работе Стокели Кармайкла и Чарльза Гамильтона. Это был призыв к объединению чёрных людей, дабы принять своё наследие на основе чувства общности, определить собственные цели, создать собственные организации, отбросив расистские институты и ценности современного евроцентристского общества, который ассоциировался у них с колониализмом. Первоначально движение носило в основном культурно-интеллектуальный характер. Главными очагами были студенческие объединения, особенно в Университете Вест-Индии. Его выпускники разъезжались по домам, претендуя на роль местной элиты. На родных островах они сталкивались с личными устремлениями местных лейбористских лидеров, которые были достаточно молоды, чтобы отказаться от власти. В этих условиях неприятие «Чёрной силой» евроцентризма, идеологической основы лейбористских партий, сделало её платформой объединения многочисленных недовольных. Очередной экономический кризис, охвативший Карибский регион, дал толчок формированию леворадикальных организаций по всему региону.
Логическим ответом на радикализацию молодёжи, стало усиление авторитарных тенденций во внутренней политике лейбористов. Этот тренд в той или иной степени охватил практически все бывшие британские колонии и доминионы Карибского бассейна. Первопроходцем в этой области был Форбс Бернем, играя на чувствах афро-гайанцев, установил режим личной власти и фактически ликвидировал оппозицию. Изначально он позиционировал себя как умеренный политик, но уже в первые годы его правления произошёл его сдвиг влево и, как следствие, укрепился авторитарный стиль руководства. Нуждаясь в региональном союзнике, он в 1969 году прибыл на нищую Доминику, чтобы участвовать в праздновании Дня Ассоциации, и был принят в Розо с распростёртыми объятиями, что вызвало неудовольствие премьера Тринидада и Тобаго Эдварда Уильямса.
В первые годы после распада Вест-Индской Федерации во области внешней политики Эдуард Леблан ориентировался на свою тёзку Эдварда Уильямса, консервативно настроенного премьера Тринидада и Тобаго. Они были хорошо знакомы и, вероятно, даже симпатизировали друг другу. Бессменный политический лидер Тринидада в сфере внешней политики уделял особое внимание вопросам регионального сотрудничества. Он был инициатором создания Карибского банка развития и зоны свободной торговли. Пока во главе правительства острова находился Леблан, Э. Уильямс считал Доминику своим надёжным союзником во всех своих политических проектах. Несмотря на полупустую казну, правительство Тринидада продолжало финансировать Молодёжный Лагерь и сохраняла льготы на авиаперевозки компании ЛИАТ. Самолёты ЛИАТ часто опаздывали, а аэропорты теряли багаж, но роль компании от этого не снижалась. Её авиалинии связывали Малые Антильские острова в единое целое.
На разукрашенных самолётах ЛИАТ, летающих над Карибами по сей день, путешествовали и путешествуют самые различные пассажиры: туристы, спортсмены, деятели эстрады и, конечно, бизнесмены. Контрабандисты из Венесуэлы совершают челночные рейсы на Кюрасао, спекулянты из Гайаны –на Тринидад, Барбадос, Ямайку за товаром, а проститутки с французских островов – в Суринам в поисках клиентов. В те годы существовала целая категория людей, совершавших челночные рейсы с одного острова на другой, где они покупали где подешевле и сбывали где подороже различные товары. Помимо одежды (основного товара) спросом пользовались бытовые электроприборы, радиоприёмники, пластинки, парфюмерия, качественные крепкие напитки и табачные изделия, а также некоторые продукты питания и наличные деньги, в первую очередь, американские доллары. В каждой челночной операции помимо самого «челнока», как правило, были задействованы несколько человек, начиная от финансиста и кончая сбытовиком. Не были исключением и галантерейщики Доминики, пополнявшие полки магазинов товарами с Тринидада и Барбадоса, именно таким способом. Скидки на авиабилеты и топливо позволяли им поддерживать рентабельность своей торговли. Зависимость от Тринидада на протяжении многих лет определяла политическую ориентацию правительства лейбористов Доминики, долгое время поддерживавшего все инициативы Уильямса на уровне Содружества.
Несмотря на значительные запасы нефти, Тринидад и Тобаго переживал сложное время. Весной 1970 года в столице начались массовые беспорядки, которые возглавила «Черная сила». Премьер-министр Уильямс не растерялся и ввел режим чрезвычайного положения и издал приказ об аресте пятнадцати лидеров протестующих. Многие политические обозреватели считали, что правительство держится на волоске. Они считали, что «Чёрная Сила» получила помощь из Гайаны. Это никогда не было доказано, но с этих пор отношения Эдуарда Уильямса и Форбса Бернема стали более, чем прохладными. Обеспокоенные положением на острове, США и Великобритания направили к берегам острова свои военные корабли.
Когда 21 апреля 750 солдат Тринидадского полка присоединились к восставшим, на острове высадился отряд американской морской пехоты, а в аэропорт Порт-оф-Спейна прибыли несколько самолётов с оружием. Силами береговой охраны и территориальной гвардии острова, оставшихся верными правительству, мятежников удалось блокировать и через пять дней разоружить. Одновременно с применением силовых методов Уильямс предпринял ряд политических манёвров. Он сделал несколько программных заявлений, в которых отождествил свою политическую программу с целями движения «Черной Силы». Отправив в отставку трех министров (в том числе двух белых) и трех сенаторов, Уильямс предложил план государственного переустройства. В результате этих мер ему удалось удержать власть в своих руках и окончательно подавить беспорядки.
События в Порт-оф-Спейне вызвали широкий политический отклик на других карибских островах. Так 10 мая будущий лидер гренадской революции Морис Бишоп организовал уличные акции солидарности с тринидадским движением. В ответ 21 мая лейбористское правительство Эрика Гейри ввело чрезвычайное положение и мобилизовало вспомогательную полицию для силового подавления оппозиции. Вслед за этим был создан иррегулярный отряды «мангуст», выполнявший карательные функции по отношению к протестующим. Хотя некоторые проводят его аналогию с «эскадроном смерти», это не соответствует действительности, поскольку политических «мангусты», приписываемых им пропагандой, не совершали. Впрочем, демонизация образа врага вполне естественна для психологической войны.
На Доминике дестабилизацию общества усугубляли внутренние факторы: падение доходов населения, вызванное падением спроса на бананы, безработица среди молодёжи, активизация растаманов на острове и происки непримиримой оппозиции. Они способствовали радикализации общества и требовали от лейбористского правительства принятия решительных мер. Одни из них оказались удачными, другие – авантюрными. С конца 60-х годов Эдуард Леблан и его окружение лихорадочно искали способы оздоровления экономики, ориентируясь, в первую очередь, на метрополию и богатого нефтью Тринидада. Британская помощь воспринималась как должное, несмотря на кризис империи. Помощь Тринидида по мере нарастания социальной напряжённости в этой стране становилась всё более сомнительной, поэтому визит лидера Гайаны пришёлся очень кстати.
В 1970 году Леблан с ответным визитом посетил Джорджтаун. Встреча прошла в тёплой и дружественной обстановке, что чрезвычайно насторожило оппозицию. Она обвинила премьера в подготовке конституционного переворота на манер гайанского и организовала против него кампанию в прессе. В начале 1970 года большинство лидеров лейбористов дрогнули под натиском обвинений. Собрав партийный кокус, они исключили Э.Леблана из партии, но он не растерялся. В ответ премьер и его сторонники создали «Лейбористскую партию Леблана». Средства на новую партию и избирательную кампанию поступили из партийных фондов ННК по личному распоряжению Бернема. Этим шагом лидер Гайаны навсегда привязал к себе Леблана и его соратников.
Большую поддержку премьеру оказал Патрик Рональд Джон, молодой мэр Розо, бывший глава профсоюза портовых рабочих (ВАВУ). Он занял этот пост в 1965 году и на удивление всем успешно справлялся со своими функциями. Благодаря своей популярности среди жителей столицы, П.Джон обеспечил их почти поголовную явку на избирательные участки и убедил голосовать за Леблана. На состоявшихся в том же году всеобщих выборах Леблан одержал бесспорную победу, получив в легислатуре восемь мест из одиннадцати. Старые лейбористы получили всего одно место в Законодательной Ассамблее и вскоре распались: некоторые из них пошли на попятную, иные отошли от политической деятельности и ушли на покой, а третьи присоединились к оппозиции. Они вскоре попытались взять реванш, перетянув на свою сторону некоторые профсоюзы, включая ВАВУ, alma mater Патрика Джона, который получил пост министра внутренних дел в новом правительстве.
Несмотря на победу, Леблан растерял прежнюю популярность. Осенью 1971 года в столице состоялись муниципальные выборы, которые выиграла оппозиция. Леблан и его кабинет не считали возможным это допустить и оперативно внесли в легислатуру законопроект о роспуске городского Совета и назначении новых выборов. В ответ оппозиция организовала митинг протеста. Правительство знало об этом и, не надеясь на полицию, приняло меры, мобилизовав Силы обороны острова. Их командир майор Эрл Джонсон не являлся профессиональным военным, поэтому он с ведома Э. Леблана привлёк профессионала. Это был отставной офицер Твистлтон Бертран, ветеран Южно-Карибских сил обороны. Он имел британские награды: Звезду 1939-1945, Военную медаль и медаль Обороны. Он согласился стать заместителем Джонсона и заняться обучением волонтёров. Ему помогал его бывший сослуживец Джон Чамберс, англичанин по происхождению. Решением правительства им были присвоены звания капитана и лейтенанта, соответственно. Эти назначения были акцептированы Правлением корпуса. Эта специфическая для британской империи структура выполняла ряд административных и юридических функций, включая назначения, производство, увольнения и дисциплинарные взыскания. Согласно статуту об обороне, председателем Правления был комиссар полиции, а командующий Силами обороны майор (с 1968 года) Эрл Джонсон был его заместителем. Остальными членами Правления были офицеры и унтер-офицеры в чине от капрала и выше.
Силы обороны Доминики в конце шестидесятых – начале семидесятых годов насчитывали сто двадцать волонтёров. Они находились в подчинении небольшого постоянного штаба, состоявшего из четырёх -пяти человек. Волонтёры также получали вознаграждение за посещение занятий и тренировок, но оно было мизерным и составляло всего 24 цента в день. Большая часть добровольцев являлись государственными чиновниками, учителями или служащими. В той или иной мере они поддерживали политику лейбористов и были готовы её поддержать далее. На протяжении пяти лет волонтёры использовались для церемониальных целей и только иногда помогали полиции. Реального боевого опыта они не имели, но Т.Бертран и Д.Чамберс прекрасно обучили их маршировать и обучили стрелять по мишеням. Они даже создали небольшой военный оркестр, которым руководил талантливый музыкант Бенджамен Аштон, служивший ранее в силах обороны Монсеррата. Силы обороны имели вспомогательный женский персонал, численность которого достигала двух десятков человек. Женщины не считались военнослужащими, хотя выполняли множество хозяйственных работ.
16 декабря 1971 года двадцать солдат под командованием лейтенанта Роберта Бернабе были вызваны охранять здание, в котором проходило заседание парламента, но они не пришли вовремя. Бернабе «задержался» и не смог возглавить солдат. Командующий силами обороны майор Джонсон тоже отсутствовал на месте. Его заместитель капитан Бертран передал командование отрядом лейтенанту Джону Чамберсу. Он исполнил приказ и привёл вооружённых винтовками с примкнутыми штыками солдат для охраны здания. Белый иностранец во главе шеренги волонтёров привёл в бешенство толпу, насчитывающую от трёх до пяти тысяч человек. Демонстранты сбили с ног Чамберса, оттеснили волонтёров и заставили их вернуться в казармы. События 16 декабря 1971 года продемонстрировали явную неспособность Сил обороны Доминики противостоять мятежникам. Слабая боеспособность вооруженных сил сильно озадачила Э.Леблана, и он пригласил британских офицеров для тренировки волонтёров.
Экономическая ситуация в Карибском регионе продолжала ухудшаться, заставляя правительства всех без исключения карибских островов искать собственные пути развития народного хозяйства. В этих условиях ни о каком региональном сотрудничестве между ними не могло быть и речи. В августе 1972 года Леблан объявил о выходе из Ассоциации свободной торговли и обнародовала проект интеграции с Гайаной. Этот шаг вызвал недовольство Уильямса, который привык считать Доминику своим сателлитом. Используя предательство своего друга в качестве предлога, он в одностороннем порядке прекратил финансирование Молодёжного Лагеря и отменил льготные тарифы на авиаперелёты. В результате этого на какой-то момент Доминика даже осталась без воздушного сообщения с окружающим миром. Отсутствие в бюджете средств привело к ликвидации кадетского корпуса Доминики. Этот шаг правительства вызвал очередной взрыв недовольства среди населения. Чтобы как-то снять накал страстей, Э. Леблан был вынужден публично отказаться от проекта интеграции, вызвав неудовольствие Ф. Бернема.
Нуждаясь в региональном союзнике, Форбс Бернем всё же оказывал кое-какую финансовую поддержку Доминике. Экономическую помощь гайанский лидер связывал с проектом интеграции острова. Когда это не получилось, он стал искать сближение с Эдвардом Уильямсом и преуспел в этом. После того, как ЕАСТ прекратила своё существование в 1972 году, премьер-министр Тринидада выступил с новой политической инициативой – проектом созданием Карибского общего рынка. Неожиданно для всех лидер Гайаны стал активно поддержать новый проект Эдварда Уильямса. Ровно год спустя после самоликвидации КАСТ, 1 августа 1973 года, четыре самые крупные англоязычные страны Карибского региона (Гайана, Ямайка, Барбадос и Тринидад) подписали на американской базе в Чагуарамасе договор о создании общего рынка, начав новый этап интеграции. Переговоры происходили на фоне надвигающегося экономического кризиса. В преддверии его Эдвард Уильямс, ожидая сложные времена, даже готовился подать в отставку, несмотря на почти полную поддержку его внутренней политики населением. Ситуацию спасла арабо-израильская война 1973 года, которая привела к повышению цен на энергоносители и превратила Тринидад и Тобаго в богатейшую страну региона. На острове начался экономический бум, в результате которого значительно выросли заработная плата и уровень жизни.
Безнадёжная экономическая ситуация, сложившаяся на Доминике, подтачивала популярность премьера и с каждым годом сокращала число его приверженцев. Это, в частности, проявилось в том, что его основная опора – профсоюзы, постепенно выходили из-под контроля его партии. Леблан ещё два года сохранял пост главы правительства, лавируя между правыми и левыми, с трудом выбивая деньги из метрополии и различных международных фондов. В последние годы институт вспомогательных констеблей окончательно пришёл в упадок: на острове нашлось всего полтора десятка человек, желавших лазать по горам и джунглям в поисках «страшил».
В 1973 году, стремясь увеличить свою популярность, Эдуард Леблан пригласил Патрика Джона занять должность вице-премьера в своём правительстве. Его молодой помощник предлагал более радикальные методы улучшения финансового положения, предлагая ввести офшорное законодательство, установить режим порто-франко или открыть казино, но более осторожный и опытный политик Леблан не давал хода его прожектам. Политика лавирования приносила свои плоды, позволяя лейбористам удерживать власть.
Смена лидера
27 июля 1974 года Э. Леблан неожиданно объявил о своей отставке и уходе из политики. Он на протяжении тринадцати с половиной лет беспрерывно занимал пост премьер-министра Доминики. Его преемником стал тридцатитрёхлетний Патрик Джон, его заместитель. Ни сразу, ни впоследствии экс-премьер не давал никаких объяснений о причинах своего решения. По мнению его близкого окружения, пятидесятилетний Эдуард Оливер Леблан устал от давления на него со всех сторон: оппозиции, коллег и партнёров. Он вернулся в своё родное селение Вьел-Кейс, где встретил старость. Эдуарду Леблану ещё дважды пришлось послужить своему родному острову. В 1977 году бывший премьер был назначен делегатом на Конституционную конференцию в Лондоне, чтобы обсудить условия предоставления политической независимости Доминики. В 1983 году Леблан был включён в состав комитета по пересмотру Конституции Доминики. Экс-премьер умер в 2004 году в возрасте 81 года, став свидетелем возрождения лейбористов и триумфального возвращения их к власти.
Даже поверхностный анализ доступной информации позволяет усомниться в официальной версии отставки Эдуарда Леблана. Взгляд со стороны позволяет выявить несколько причин, которые могли подвигнуть пятидесятилетнего политика со сцены. Безусловно, премьер-министр Доминики испытывал сильное давление со стороны оппозиции и предвидел экономический крах. В 1974 году цена на бананы, дававших три четверти экспортной выручки стране упала с девяти до пяти фунтов за фунт. Аналогичная ситуация сложилась с ценами на масла. Попытки Э. Леблана привлечь международную помощь, используя старые связи, давали мизерный результат. Патрик Джон предлагал перейти к «политике открытых дверей», привлекая иностранный капитал различного рода льготами и послаблениями, но премьер придерживался мнения, что деньги сомнительного происхождения только повредят экономике острова.
Другим животрепещущим вопросом стало отношение власти к растаманам. Эта тема вызвала сильные разногласия в правительстве. Премьер придерживался мнения, что борьба со «страшилами» является прерогатива полиции и предлагал увеличить число специальных констеблей. Его ближайший помощник Патрик Джон доказывал, что полиция недееспособна и искренне считал, что от присутствия «страшил» на острове можно избавиться только силой. Для этого он предлагал создать регулярные вооружённые силы. Э.Леблан противился этому: по его мнению, содержание армии было бы большой обузой для бюджета. Дискуссия по этому вопросу обострилась после трагических событий, когда на традиционном карнавале 1974 года был убит американский турист Альберт Джирасик. Полиция Доминики расследовала этот случай и обвинила в этом злодеянии «страшил» Десмонда «Раса Кабинда» Троттера и Роя Масона. Растаманы сплотились для их защиты и организовали комитет, в который вошли адепты «Чёрной силы»: Бриан Аллейн с Доминики, Харли Мосли и Р.Л. Кларк от Барабадос, гайанец Майлс ФицКларк, Кристофер Блэкмен от Карибской Ассоциации баров и гренадский адвокат Морис Бишоп. Он выступил на процессе защитником, доказывая, что Троттер и Масон непричастны к убийству Джирасика. Его совершил сын кого-то из высших правительственных чиновников, а полиция подтасовала улики. Хотя эта версия не имела доказательной базы и была отвергнута во время судебного заседания, её широко пропагандировали растаманы.
Деятели «Чёрной силы» очень рассчитывали, что Э. Леблан солидаризируется с ними и снимет обвинения с Масона и Троттера. Для этого были все основания: незадолго до этого премьер-министр Доминики, несмотря на катастрофическое положение казны Доминики, предложил парламенту выделить 1000 долларов для поддержки АНК. Если Леблан колебался в деле Джирасика, то Патрик Джон занимал крайне жёсткую позицию. Вице-премьер не скрывал своего мнения по этому вопросу: он считал, что хулиганские выходки растаманов не только тревожат островитян, но и отпугивают туристов и инвесторов. Одним из аргументов Пи-Джея стал факт ограбления и убийства страшилами семьи канадских пенсионеров. Он рассказал о случаях, когда растаманы забрасывали туристов камнями и отбирали у них фотоаппараты. Накануне процесса он сделал официальное заявление, в котором сообщил об ужесточении мер по отношению к страшилам. Э. Леблану пришлось уступить в этом вопросе. 20 августа виновные предстали перед королевским судом, который приговорил Десмонда Троттера к смертной казни, а Масона оправдал. Приговор вызвал бурную реакцию мировой общественности, добившейся замены казни на пожизненное заключение. Вопрос интеграции с Гайаной также оставался больной темой для Леблана, который после событий 1970 года был в неоплатном долгу у Бернема. Возможно, угроза огласки являлась дополнительным стимулом для ухода Леблана из политики.
Новый премьер был молодым амбициозным политиком. Он родился в припортовом квартале Розо. Хотя его мать была торговкой рыбой, она смогла дать Патрику приличное образования: после окончания столичной школы для мальчиков он проучился четыре года в Академии Святой Марии, после чего смог занять место корабельного клерка. Он был отличным игроком в крикет и представлял свой родной остров на международных соревнованиях. Несмотря на свой небольшой рост (158 см), Патрик Джон обладал атлетической фигурой, харизмой и выдающимися ораторскими способностями, позволявшими ему удержать внимание аудитории. Он быстро выдвинулся среди сверстников и коллег и стал одним их главных организаторов профсоюза портовых рабочих ВАВУ (Waterfront and Allied Workers Union).
В одной из своих передач ВВС характеризовало его, как «низкорослого человека с большими амбициями». На патуа этому соответствовало выражение: «маленький топор валит большие деревья». Действительно, всё это относилось в равной степени к Патрику Джону, который в двадцать восемь лет возглавил ВАВУ, а через два года стал мэром Розо. Дальнейшая его успешная политическая карьера является прямым результатом безоговорочной поддержки Э. Леблана во время его конфликта со старой партийной гвардией. После победы на выборах 1970 года этот сорокасемилетний политик увидел в своём молодом коллеге задатки лидера и предложил ему портфель министра внутренних дел. В тридцать два года Патрик Джон стал членом правительства Доминики и доверенным лицом премьера. Будучи склонным к различного рода авантюрам, он предложил правительству несколько проектов, которые, по его мнению, должны были привлечь на Доминику деньги. Будучи политиком старой школы, Леблан считал методы своего протеже, мягко говоря, неэтичными и всячески тормозил их. После его ухода в отставку Патрик Джон попытался многое из ранее задуманного реализовать, но убедился, что это не так просто, как кажется.
В области внешней политики Пи-Джей следовал по стопам предшественника и следовал в русле политики Гайаны. При формировании своего кабинета он назначил гайанца Леонарда Остина на должность генерального атторнея (министра юстиции) Доминики, лишний раз подчёркивая преемственность внешней политики. Всего через четыре дня после отставки босса, 1 августа 1974 года Доминика присоединился к договору в Чагуарамас, вступив в КАРИКОМ. Эта безоговорочная поддержка импонировала Бернэму, который время от времени делал своему младшему партнёру подачки в виде учебных грантов, советников, технической помощи и оружия. Что касается денежных средств, то их выделялось по минимуму, и направлялись они исключительно на нужды партии.
Обыкновенный гейризм
Несмотря на лихорадочную деятельность нового кабинета, проекты развития экономики острова пробуксовывали, Патрик Джон решил извлечь максимальные преференции при получении независимости по примеру соседней Гренады. У её бессменного премьера Эрика Гейри Патрик Джон многое позаимствовал. Современные средства массовой информации демонизируют этого эксцентричного человека. Однако, они забывают сообщить своей целевой аудитории, что получил свой пост в результате демократических выборов, победив политических конкурентов в открытой борьбе. Мало кто знает, что колониальные власти преследовали Э. Гейри и запрещали ему заниматься политической деятельностью.