Олег Александрович Сабанов
Ещё поживём
Геннадий Иванович растерянно бродил по квартире, бесцельно заглядывал в туалет, ванную, чуланчик, каждый раз бросая взгляд в настенное зеркало у входной двери.
«Неужели и я так выгляжу? – накручивал он себя. – Может, когда изо дня в день ненароком видишь свое отражение, процесс старения проходит неприметно? Нет, мы еще пошустрим! Я, как и в семнадцать, полон сил, до сих пор нравлюсь некоторым женщинам, а значит и внешне вполне презентабельный!»
Немного успокоившись, Геннадий Иванович вспомнил, как живущая с матерью школьница-дочь Лариса, буквально заставляла его завести аккаунты в соцсетях для общения с друзьями. Теперь он жалел о своем пренебрежении советами Ларочки и отсутствию возможности на протяжении последних лет просматривать фотографии старых знакомых. Это привычное многим занятие могло, как ему думалось, уберечь от неприятных сюрпризов, подобных встрече с неузнаваемым Витькой.
Проведенная в воспоминаниях бессонная ночь толкнула Геннадия Ивановича следующим воскресным утром поехать через весь огромный мегаполис в старый парк у отреставрированного здания родной школы. Гуляя по его извилистым дорожкам, он с трепетом и грустью воскрешал в воображении картины давно ушедшего, где озорной Генка Сорокин был так счастлив и беззаботен. Вдоволь надышавшись свежим воздухом и порядочно подустав, завскладом решил уже пойти к ближайшей станции метро, как увидел жившую, как он хорошо помнил, в двух шагах от школы одноклассницу Светку Белых с разноцветной коляской перед собой. Она почти не изменилась, и некоторая растерянность, вызванная столь нереальным фактом, заставила Геннадия застыть на месте. Но даже сквозь ступор завскладом почувствовал радостную эйфорию, оттого, что стал, как ему хотелось верить, свидетелем победы над безжалостным временем. Он шагнул навстречу девушке и сказал, широко улыбаясь:
– Здравствуй, Светик!
Видимо, это был опрометчивый поступок. Пугливое чудо тут же упорхнуло, оставив его наедине с гнетущей реальностью.
– Мы разве знакомы? – удивилась девушка, огибая вместе с коляской незнакомца и не дожидаясь ответа, крикнула в сторону скамейки у старого дуба. – Мам, хватит болтать! Пойдем уже!
Через мгновение Геннадий увидел приближающуюся женщину, которая спешно прощалась с кем-то по телефону. Когда она поравнялась с ним, их глаза встретились, и завскладом сразу все стало ясно.
– Ну, здравствуй, Светик! – поникшим голосом повторил он приветствие, адресуя его на этот раз женщине с телефоном.
– Генка, ты что ли!? – воскликнула она после минутного замешательства. – Вот уж никак не ожидала тебя здесь встретить! Куда пропал то? В соцсетях искала, не нашла.
Они очень быстро разговорились, легко найдя общие темы для обсуждения, как это случалось в школьные годы. Оценив ситуацию, дочь Светланы решила не мешать и отошла с коляской к декоративным фигуркам животных у входа в парк. Геннадий Иванович слушал безостановочно тараторившую одноклассницу, со щемящей болью вглядываясь в увядшие черты первой красавицы выпускного бала. Ему вспомнились ускоренные кадры из какого-то фильма, где запекалось свежее яблоко, превращаясь из идеально гладкого упругого плода в свое сморщенное бесформенное подобие. То же самое произошло и с внешним обликом когда-то восхищавшей его девушки, пусть даже для разрушения идеала понадобилось значительно больше времени. Вновь проснувшуюся в Геннадии подавленность подстегнуло известие о пяти ребятах из его и параллельных классов по разным причинам уже отошедших в мир иной. Из-за окончательно испортившегося настроения он сознательно скомкал разговор, сухо попрощался и направился к станции метро, оставив Светлану в некотором недоумении.
