Оксана Гринберга
Королева. Выжить и не свихнуться
Глава 8
Вечер все же настал, хотя я в этом серьезно засомневалась, заваленная по уши дипломатической перепиской. Но как же хорошо, что со мной был Роджер! Он помог ответить на письма с витиеватыми, а бывало, вычурными поздравлениями и пожеланиями, а также поблагодарить за бесчисленные подарки. Особенно меня порадовал курляндский герцог, приславший пятерых охотничьих соколов. Я тут едва лошадь освоила, а мне уже хищных птиц подарили! И что мне прикажете с ними делать? Не придумав ничего лучше, отправила их в заботливые руки Роберта Дадли, ответственного за королевский охотничий инвентарь.
Затем я разбирала подарки от придворных, заранее проверенные на отсутствие ядов. Слишком дорогие вернула с вежливыми записками, объясняющими причину отказа. Остальные принимала, отвечая короткими письмами с благодарностью. Что-то из подаренного оставила себе, остальное досталось фрейлинам. Порадовать королеву спешили многие, мне прислали море подарков. начиная от сладостей, вееров, милых безделушек, заканчивая тканями, платьями и драгоценностями. Роберт снова отличился – прислал несколько тончайших нательных рубашек испанской работы. Подарок вызвал бурный восторг у фрейлин, а вот меня вогнал в краску.
О чем он думал, покупая мне нижнее белье? Хотя, ясно о чем – о том самом!..
– Посмотрите, ваше величество, – воскликнули в один голос девушки. – Какая прелесть!
«Прелестью» оказалась вторая часть подарка – теплые штанишки наподобие наших леггинсов. Нужная в хозяйстве вещь – по замку гуляли зимние сквозняки, бесстыдно задувая под подолы платьев. Тут простудиться проще простого, а как потом лечить женские воспаления, когда медицина здесь на уровне каменного века? Вернее, скальпеля и тазика…
– Это мы подождем возвращать, – кусая губы, сказала фрейлинам.
Но что же мне делать с лордом Дадли? Еаглый тип, но крайне заботливый. А еще красивый, аж дух захватывает! В размышлениях о нем пролетело время до начала теннисного матча. Может, дать ему развод? Угу, а потом повторить путь короля Генриха VIII – побывать шесть раз замужем, отрубая особо не угодившим супругам головы… Вздохнув, позвала фрейлин, так как пришла пора готовиться к игре.
Надела укороченное белое платье, закрытое на груди. Ага, чтобы ничего не вывалилось в процессе. Нижние юбки оставила, но не столь пышные. Лиф попросила затянуть послабее, как и рукава. Кэт, вздохнув, пробормотала, что пора бы мне замуж, но я не обратила на нее внимания. Вместо «замужа» я собиралась защитить честь теннисной школы, на которую, правда, никто не покушался.
А вот на королевскую нашелся один, с черными как смоль глазами…
Наконец, пришли. Галерея на втором этаже оказалась переполненной. На нашу игру, кажется, пришел посмотреть весь двор, и я пожалела, что не додумалась продавать билеты государственной казне на радость. Среди разодетой толпы промелькнули черные одеяния Уильяма. Чую, достанется потом за неподобающее для королевы поведение!
Подошел Роберт и стал объяснять азы тенниса: как держать ракетку, замахиваться, отбивать, подавать. Затем перешел от теории к практической части. По мне, его действия не имели к обучению теннису никакого отношения. Зачем так прижиматься и гладить мою руку, показывая, как делать замах? Но я терпеливо молчала и кивала, стараясь не особо на него пялиться.
И точно, пора уже замуж, пока крыша не уехала окончательно, снесенная взбунтовавшимися гормонами, слишком уж сильно реагировавшими на близость к мужскому телу!
– Роберт, что вы делаете? – все же возмутилась я, когда он, обняв меня за плечи одной рукой, принялся показывать, как правильно делать замах с левой стороны.
Ладно еще я со своими гормонами, но если он сейчас же не прекратит дышать мне в шею и касаться ее губами, то, подозреваю, начнется массовый падеж придворных со второго этажа!
– Отводим руку назад, затем плавным полукругом…
– Считайте, что урок закончен! – рассердилась на него, вырываясь из его объятий.
– Я еще не показал вам, как отбивать удары с левой стороны, – возразил лорд Дадли.
– Уж как-нибудь сама разберусь, видела ваши танцы с Пиккерингом! – мстительно заявила ему. – Идите уже на поле! Хотя нет, постойте! По какому праву вы дарите мне нижнее белье?
– Неужели не понравился мой подарок?
– Я вам не жена и не любовница, чтобы дарить мне такие вещи!
– Раньше вы никогда не отказывались.
– Времена изменились, Роберт!
– Похоже, пора вернуть старые добрые обратно. Елизавета, вы уверены, что не хотите потренироваться?
– Уверена!
– Тогда следите за мячом. Я буду бить медленно.
– Только попробуйте! Помните о нашем пари? Хотите танец – выиграйте его! Хотя нет, давайте изменим условия, сделаем их более привлекательными! Считайте, подарок я вам уже вернула, но вторая часть мне очень приглянулась. Мне нужны такие штанишки. – Тут я смутилась, но Робер продолжал улыбаться. Кажется, их я получу в любом случае. – Что бы вы хотели от меня?
Поймала красноречивый взгляд и покачала головой. Нет, пусть даже не надеется!
– Один поцелуй, – наконец, выбрал он.
– Да хоть два, – с легкостью пообещала ему, уверенная в собственной победе. – Считайте, мы договорились!
Он улыбнулся так, словно уже пришла пора получать свой приз. Какой же вы самонадеянный, лорд Дадли!
Робер отправился на свою сторону корта подавать. Вместо нормального удара легко перекинул мяч через сетку, да так, что я поймала его рукой.
– Роберт! – рассердилась я. – Будете мне поддаваться – казню!
Вторую подавал уже сильнее. Я отбила, вызвав восхищенный рев трибун. Вернее, зрителей на галерее. Задумчиво покрутила ракетку, посматривая, как изящно подбегал к мячу противник. Это он зря… Зря так расслабился! Следующий мой удар ушел к задней линии, но била я уже значительно сильнее, Роберт даже отреагировать не успел. Поднял удивленно брови, словно недоумевая, как так вышло.
Дорогой мой, а ведь это только начало!
На трибунах восторженно завопили, но я не обратила внимание. Подача, прием, удар, отход в центр. Выровнять дыхание. Удар, еще удар… К боковым линиям, резаным к сетке, крученым в центр, постоянно выискивая прорехи в обороне противника. В принципе, не было никакой обороны, один лишь балет на льду.
– Елизавета, вы неправильно подаете! – заикнулся было Роберт, подчистую проигравший мне первый гейм. Пожала плечами. Может, и неправильно по его меркам, но я играла так, как привыкла.
– Поверьте, так удобнее! – заверила его. Первый удар ушел в аут, после того как я не рассчитала силу удара. А вот лорд Дадли, кажется, даже и не понял, что это просвистело около уха. Оценив его растерянное лицо, крикнула: – Аут! Вторая подача.
Пошевелила правой рукой. Королева, определенно, до этого не играла в теннис. Незнакомые с такой нагрузкой мышцы давали о себе знать, отзываясь тупой болью. Но ничего, разогреюсь, разыграюсь!
– Продолжаем!
И мы продолжили. Все подачи я била навылет, взяв свой гейм под «ноль», потому что не собиралась щадить лорда Дадли. Поклонилась восторженно ревущим трибунам, затем улыбнулась Роберту и извиняющимся тоном произнесла:
– Мне очень нужны эти штанишки!
Роберт, кажется, тоже вспомнил об обещанном в качестве приза поцелуе и решил за него побороться. Взял пару очков в своем гейме, и все потому, что я запуталась в длинном платье. Пожалела, что не могу надеть привычные шортики и обтягивающую майку. Но меня еще не поймут… лет так четыреста! Да и звуковое сопровождение на манер Маши Шараповой, думаю, произведет совсем уж неизгладимое впечатление на местных болельщиков…
Решив, что так мне ненароком и целоваться придется, стала играть еще жестче. Загоняла противника по углам, от сетки к задней линии, вспоминая удачные комбинации, которые отрабатывала на ежедневных тренировках. Ведь меня серьезно, из года в год, готовили к турнирам.
– Попробуйте бить сильнее, – сочувственно сказала запыхавшемуся Роберту. – Глядишь, и поможет…
Но я уже знала, что ему ничего не поможет. В последнем сете чуть поддалась, позволив выиграть один гейм, чтобы не совсем уже под ноль… Роберт заслужил жалкие аплодисменты, все же симпатии были на стороне королевы. Наконец, лорд Дадли, поклонившись, признал свое поражение.
Похлопал, затем сказал:
– Елизавета, это было великолепно! Признавайтесь, кто вас научил так играть?
Не говорить же, что Геннадий Сергеевич, главный тренер, гений и садист в одном флаконе, которому до сих пор благодарна за спортивное детство, в котором не было время на глупости, так как все уходило на учебу и теннис.
– Снизошла божественная благодать, лорд Дадли! – мило улыбаясь, ответила ему. – С королями так бывает. Могу вас научить, но взамен… – Подошла ближе к сетке, и он замер, ожидая продолжения. – После болезни у меня страх перед лошадьми. Только не смейтесь, Роберт! Вы поможете мне с верховой ездой, я же научу вас играть так, что ни у Пиккеринга, ни у кого другого не будет против вас ни единого шанса.
Растерла ноющую правую руку. Кажется, завтра утром у меня тоже не будет шансов…
– Что с вашей рукой? – встревожился Роберт. – Позвольте посмотреть! Я слышал, вы прогнали всех королевских лекарей.
– Ничего страшного, – заверила его, но он тут же принялся массировать мне мышцы. Приятно… – Роберт, вы не откажетесь поужинать со мной этим вечером?
И почему только спросила? Каким сквозняком надуло в голову эту мысль?
Единственное, кажется, довольный лорд Дадли не догадывался, что я всегда ужинала в компании верных «мужчин в черном» – Роджера и Уильяма Сесила, так что посиделок вдвоем у нас не получится.
С государственным секретарем мы столкнулись с ним в галерее, где меня приветствовали восторженным визгом фрейлины. Остальные придворные толпились позади, до меня долетали поздравления с выигранным матчем. Один лишь Уильям окинул меня мрачным взглядом и пробурчал:
– Замуж вам надо, ваше величество!..
Я промолчала. Может, и надо! Пусть в этом мире мне всего лишь двадцать пять, но я, кажется, прижилась и даже умудрилась не свихнуться. Так почему бы и не выйти?
Оставалось только придумать за кого.
Глава 9
Время шло, сплеталось в затейливые кружева из новых дел и впечатлений. Дни, насыщенные событиями, сменяли друг друга, будто картинки в калейдоскопе, да так быстро, что я даже не успевала ими насладиться. Вечерами просто падала в кровать и отключалась. Кстати, спала не одна – постель под светлым пологом со мной делили Кэти и Бэсси, такой вот девичник!
Утром вставала ни свет ни заря, но меня уже поджидал Роджер, которому выделили несколько комнат этажом ниже. Мы занимались с ним историей, разбирали законодательство, готовили речи и отвечали на письма. Я читала книги, которые нравились королеве и вскоре стали нравиться и мне.
Затем приходило время тенниса. Вскоре я натаскала Роберта до такой степени, что мне даже стало интересно с ним играть. Возвращалась к завтраку разгоряченная, чувствуя каждую мышцу в новом, сильном теле. Правда, первые дни, бывало, я не могла пошевелить правой рукой, из-за чего Роберт переживал и ругался, уверяя, что я себя загоняю. Но потом привыкла. Иногда играла с другими придворными, но ни одного достойного противника так и не встретила.
Завтракала я в обществе фрейлин и «мужчин в черном», и мы обсуждали планы на ближайшую встречу Тайного Совета, который собирался каждый день. Работы было много – страна пребывала в хаосе, оставшемся после двенадцатилетнего царствования Марии. Место утренней мессы заняла дневная: с утра у меня попросту не хватало на нее времени. В принципе, я бы вообще не ходила в церковь, но в период развитого христианства даже показная набожность считалась набожностью. Зато во время мессы у меня было время спокойно все обдумать и даже прочитать документы, которые прятала в молитвослове.
Кстати, не зря готовилась – вскоре пришлось выступить в Парламенте. Я поразила присутствующих не только красным платьем, роскошным до ужаса, но и пламенной речью, в которой благодарила за оказанное доверие и субсидии новому правительству.
Дайте мне еще немного денег, а?!
На вопрос о замужестве пообещала, что «как только, так сразу», «они первые узнают» и «мой выбор Англия одобрит». Но, вообще-то, «я уже обвенчана с народом», так что пусть подождут. Эту речь мы сочинили с Роджером и Уильямом, решив заверить Парламент, что ведутся активные работы по поиску отца будущего наследника престола.
На самом деле куда более активные работы велись по подготовке нового законопроекта, по которому я становилась главой Английской церкви, а на всей территории страны вводились единые ритуал и требник, появившиеся еще в царствие покойного брата, короля Эдуарда. А тех, кто не согласен – нет, не казнить, тут едва костры успели потухнуть, разожженные моей сестрой Марией, – а штрафовать. Кстати, неплохой выход, и казне польза…
Но как протащить этот закон через Парламент, в котором заседало слишком много убежденных католиков? К тому же, угрозу из Ватикана никто не отменял, да и мирный договор с Францией еще не был подписан. Но из Парижа приходили обнадеживающие вести, поэтому мы ждали и работали.
Я издала официальный декрет, по которому объявленная всеобщая амнистия ко дню коронации не распространялась на преступления, совершенные уже после нее. И все потому, что по Лондону и окрестностям распространилась эпидемия правонарушений. Мелкие воришки совсем распоясались, грабили всех без разбора, уверенные в своей безнаказанности.
Осмелев, поставила вето на законопроект, который вызвал бурные дебаты в Тайном Совете вплоть до таскания противников за бороды. С интересом ожидала драки «стенка на стенку», но ее так и не случилось. Смертная казнь за бродяжничество? Да вы с ума посходили! За первые две поимки бездомных при Генрихе VIII пороли, за третью – вешали. Сторонники «старых добрых времен» намекали, что таким образом мой батюшка удачно боролся с нищетой и разбойничьим людом, за свое долгое царствование порешив десятки тысяч человек.
Такой метод мне не приглянулся. Лучше уж придумать, как занять народ работой! К тому же, производство сукна и тканей в стране развивалось семимильными шагами, постоянно требовалась рабочая сила. А если слегка снизить пошлины на вывоз, то мы могли бы заметно увеличить экспорт…
Заодно я запретила смертную казнь за колдовство, вызвав недовольство со стороны советников, оставшихся еще со времен королевы Марии. Рациональные предложения и нововведения буксовали, упираясь в нежелание консервативной части Совета что-либо менять. К открытой конфронтации я еще не была готова, хотя многие законы казались мне совершенно дикими. Смертная казнь за порубку деревьев? За воровство выше одного шиллинга в церкви? За кражу писем?
И еще за двести с лишним преступлений, многие из которых в мои дни вызвали бы лишь недоумение или небольшой денежный штраф. Но при этом я понимала, что нахрапом повернуть вспять сложившуюся систему средневекового права у меня не получится. Приходилось действовать не спеша. Главное, что Парламент был на моей стороне, а выборная Палата Общин, кажется, меня обожала.
И я работала точно так же, как и привыкла в своем времени, в своем банке. Много, долго, до ломоты в спине и мелькающих звездочек перед глазах от прочитанных сотен страниц документов. Встретилась с представителями молодой, набирающей силы Московской компании, организованной пять лет назад. Путь к русским берегам через Белое море в Холмогоры в обход Скандинавии английские купцы проложили годом раньше. Я собиралась всячески содействовать торговым отношениям, чувствуя, что в дружбе с Россией кроются заманчивые для Англии перспективы.
Новые рынки сбыта нам не помешают, а России пригодятся наши шерсть и сукно.
Как бы невзначай поинтересовалась, кто у них царь. Оказалось, страшный демон Иван Грозный! Вспомнив картинку в учебнике истории «Иван Грозный убивает своего сына», поежилась. Как бы и мне, выскочке на английском троне, не досталось тем самым посохом!..
Долго выспрашивала Энтони Дженкинсона, недавно вернувшегося из России, о молодом правителе. Купец заверял, что на троне в Москве сидит суровый, но крайне справедливый государь. Не поверив, затребовала всю русскую переписку, которая велась еще со времен правления Эдуарда.
С замиранием сердца развернула пергамент. Рядом лежал перевод на английский, но рядом сидел Роджер, и я сделала вид, что читаю именно его. Оригинал завораживал, хотя разобраться в нем оказалось нелегко. Письма царя были начертаны крупным, разборчивым почерком, начальные строки выполнены золотым тиснением. С царской печати надменно взирал двуглавый орел. Вводная часть начиналась с полного титула Ивана Грозного и перечисления всех земель и княжеств в его обширной империи. Я заскучала, так как земель в государстве Российском оказалось порядком.
К тому же, царь перегружал повествование повторами и пересказами предыдущей переписки. Иногда, казалось, Иван-батюшка забывал, с чего начал и к чему вел, но письма выходили увлекательными, написанные живым и образным языком. Датировалось последнее из них февралем семь тысяч шестьдесят второго года от Сотворения мира. Подивившись на сие чудо, села сочинять общий привет из Английского королевства, с заверениями в дружеском расположении и предложением упрочить торговые связи. В будущем я собиралась выпросить эксклюзивное право на торговлю шерстью и сукном на всей территории России.
Правда, Москва была далеко, зато Испания оказалась куда ближе и куда опаснее. Отправив письмо в Россию, я продолжила окучивать их посла. Пригласила на ужин в свои покои, желая показать личное расположение. Весь вечер слушала о том, что именно Филипп возвел меня на английский трон, поэтому мы и должны заключить брачный союз. Сама подумала, что не собираюсь выходить замуж из благодарности. Зевала украдкой, кивала, затем снова предложила ему веселиться.
А что мне еще было делать? Послать далеко и надолго нельзя, а то ведь и правда пойдет… Вернется потом с Великой Армадой, а мы пока не готовы, хотя в доках уже заложил несколько новых кораблей. Вот бы еще пару-тройку лет протянуть!
Также я уже была в курсе, что граф Ферия попутно окучивал Катерину Грей. Ни Уильяму, ни мне это не нравилось. Если хитрые испанцы выкрадут девушку, у них появится собственная претендентка на английский престол! Филипп мог бы, к примеру, жениться на Катерине, а тут бы и я удачно умерла, например, снова выпив яда, и вот тогда история пошла бы по другому пути…
Кстати, Уильям так и не выяснил, кто пытался отравить королеву в день коронации, поэтому я жила под пристальным надзором и повсюду передвигалась в окружении личной охраны. Мы установили слежку за семейством Грей и еще за епископом, проводившим обряд коронации. Оглторп был ставленником архиепископа Хита, который заседал в Тайном Совете и, кажется, откровенно меня ненавидел. К тому же, постоянно раздражал придирками и укорами в том, что «при вашем батюшке себе бы такого не позволили!»
Я все никак не решалась выставить его из Совета, утешаясь китайской поговоркой, что если долго ждать у реки, то мимо обязательно проплывет труп врага. Ему было уже за шестьдесят – глядишь, и правда проплывет, если меня не прикончат раньше.
Но сдаваться я не собиралась, ведь столько еще надо сделать! С помощью Кэт сократила количество слуг во дворце. Зачем нам столько? Правда, стоны и плач стояли такие, что иногда даже снились по ночам. Но я твердо решила экономить и подать пример своим придворным, которые, впрочем, не спешили им воспользоваться. Следующим указом уменьшила число развлечений во дворце. У меня и без них от книг и постоянных совещаний голова кругом!
И сразу же пошли слухи, что королевский двор резко поскучнел. Меня это нисколько не взволновало – ну и пусть! А если французы нападут или испанцы – чем отбиваться будем?.. Оранжевыми с блестками шутовскими колпаками или же длинными копьями с рыцарских турниров, которые так любил устраивать Роберт Дадли, ответственный за королевские развлечения? Или закружим врагов до смерти в танцах, что обычно проводились после каждого обеда или ужина?
Этот самый лорд Дадли, которому я запретила разбрасываться деньгами из казны направо и налево, прозвал меня в шутку «королева-умеренность». Оказалось, так же, как величал Елизавету брат Эдуард за ее любовь к книгам и скромному образу жизни. Я улыбнулась, нисколько не обидевшись. Зато мы в срочном порядке набирали рекрутов, строили корабли, усиливали северные и южные крепости.
Несмотря на затеянную экономию, денег все равно не хватало. Правда, радовало, что после снижения вывозных пошлин возросла торговля, а к концу марта пришло письмо из России, в котором царь Иван клялся в вечной любви и дружбе. Не дай бог, свататься начнет – я же не переживу… К моему великому облегчению, он оказался женат. Хотел сотрудничать, а именно интересовался ввозом оружия и искусных ремесленников. Просил выслать ему архитекторов, мастеров, которые отыскивали золото и серебро, а также аптекаря и доктора. Я икнула от удивления и позвала Уильяма – пусть разберется.
Да, и доктора подыщет, мне же удалось!
С Полем Нонниусом, врачом из Лейдена, у нас случилась любовь с первого взгляда, правда, платоническая. Другую бы Роберт Дадли не одобрил, сделав бы существование врача невыносимым. И все потому, что вел себя так, словно у него были на меня эксклюзивные права, хотя ему никто и ничего не обещал, кроме ежеутреннего разгрома на теннисном корте.
И еще вольту, которую он так и не смог выиграть.
Тогда почему же у нас вышел неприятный разговор после того, как я провела с Уильямом Пиккерингом приватную беседу в личных покоях? Красавец блондин отправлялся с дипломатической миссией в Париж, а я, расспрашивая его, увлеклась и не заметила, как пролетело время. Затем встретилась с тяжелым, ревнивым взглядом Роберта, после чего он наговорил мне глупостей, остановив меня в одном из коридоров дворца!
Я оправдывалась, уверяя, что у нас с Уильямом ничего не было. У меня вообще ничего ни с кем не было и быть не могло! Ведь королева все время на виду, я даже сплю в окружении фрейлин. Лишний народ покинет мою спальню, только когда я выйду замуж!
Роберт успокоился и пытался извиниться за свою резкость, зато я завелась и приказала ему катиться к своей жене. Пусть ей устраивает сцены! И врача моего прихватит, тот быстро поставит Эми Дадли на ноги.
Я полностью доверяла Полю Нонниусу. Даже смотрин не устраивала, решив все сразу, как только его увидела. Забавный тип – лысоват, толстоват, низковат, излишне суетлив, стопроцентно улыбчив. Голландец, но в Англии прижился, завел свою практику, которую с огромной радостью променял на работу во дворце и приватные беседы с королевой о медицине. Прежде чем вверить себя в его руки, хотела удостовериться, что он знаком с другими методами лечения болезней, кроме кровопускания. Взамен получила лекции по анатомии, развернутый пересказ работ Галена и Везалия, также восторженные отзывы об Амбруазе Паре, величайшем, со слов Нонниуса, хирурге, работающем придворным лекарем Генриха II Французского. Книгу Паре «Как лечить огнестрельные раны, а также раны, нанесенные копьями, стрелами и т. д.» мой врач все время таскал с собой и даже зачитывал мне особо интересные места.
Я ужасалась, кивала и размышляла, как бы переманить автора в Лондон и уговорить преподавать в нашей Медицинской школе. Вот была бы польза!
В общем, забот у меня был полон рот – с утра до поздней ночи. К ним, правда, добавлялись приятные хлопоты. В середине весны из Константинополя доставили чуть ли не контрабандой три мешка зеленых кофейных бобов. Роберт, помня о проигранном пари, расстарался. Я принимала подарок в приемном зале и чуть не захлопала в ладоши от радости. Правда, настырный лорд Дадли сразу же испортил настроение, поинтересовавшись, зачем мне столько кофе.
– Говорят, на Востоке эти зерна жуют, и они возвращают мужскую силу, – негромко произнес он, склонившись к моему уху. – Королева настолько не уверена в своем будущем избраннике?
Я фыркнула.
– Роберт, на нас люди смотрят… И вообще, это вовсе не то, о чем вы подумали! Я покажу вам, как приготовить замечательный бодрящий напиток.
И я показала. Мы, как два подростка, смеясь, жарили бобы, пугая поваров; мололи полученное в ручной мельнице, после чего я пробовала… Испортила несколько горстей драгоценных зерен, но ничего путного никак не выходило. Либо подгорало, либо на вкус не очень. Наконец, добилась более-менее похожего результата. С тех пор по утрам я пила кофе с молоком! Даже сахара мне не надо, хотя он здесь был на вес золота.
Роберт старался не морщиться, пробуя черный напиток. Удивлялся, как такой можно пить и почему я чуть ли не мурлыкаю от удовольствия.
Ну и пусть не нравится, зато мне больше достанется!
Один мешок решила оставить себе, на два других были далеко идущие, но пока что теоретические планы. Я собиралась угощать им иностранных послов и отправить в дар королевским дворам Европы небольшое количество обжаренного и молотого кофе с описанием целительного (фантазии у меня хватит!), бодрящего и тонизирующего действия. Глядишь, заинтересуются…На всякий случай попросила Роберта начать разговоры о поставках из Константинополя по самой низкой цене.
Взамен лорд Дадли потребовал свою вольту, и я согласилась, раз такое дело! Не зря же несколько вечеров тренировалась на фрейлинах. Станцевали. Щеки горели, даже полыхали, и вовсе не от быстрого танца. Его прикосновения, взгляды, улыбка привели меня в несказанное волнение. Какой уж тут теннис?! Если в нем азарт, желание победить, здесь же – музыка, движения, соблазнение…
Вернулась к столу, упала в кресло, вцепившись в бокал с водой. Фрейлины держали меня в курсе сплетен, что ходили по дворцу. С начала наших теннисных партий говорили об особом расположении королевы к лорду Дадли. Могу представить, что будет после вольты…
И я оказалась права. Теперь мое имя связывали не только с Роджером Эшамом, но еще и с Робертом Дадли. Поэтому я ходила по Уайтхоллу с загадочным лицом женщины-вамп, которая завела двоих фаворитов одновременно.
Хотя, какой от них толк, если они оба женаты?
