Оксана Абрамкина
Пылающие хроники. Ледомор
Вот и Браун готов был его разглядывать часами, если бы я ему позволила. Он был просто помешан на всех историях о Снежном боге, хоть и большинство из них было выдумкой. Разве может один и тот же ледоступ править нашей страной столько столетий? Может на самом деле там в обители Снежного бога живут его потомки? Это было неведомо даже моему отцу. Но тем не менее Снежный бог оставался нашим правителем, хоть и никогда к нам не являлся. Он мог управлять нами и дистанционно, что и доказывал не раз. И это сводилось не только к поддержанию ледяной защиты вдоль лавовой реки. Бывали случаи, когда он вмешивался в дела граждан. Хоть и не напрямую. Например, я помню, как одного старика обвинили в краже рыбы. Мыслящие собирались его казнить, когда буквально из-подо льда вырвалась ледяная стена, огораживающая нас от старика. И таких знамений было предостаточно, все они были записаны в книгу Тысячи явлений, из нее мы и черпали знания из века в век. Хотя вся информация из книги поступала к простым ледоступам через Мыслящих. Нам не разрешено было даже касаться этой древней книги.
Лед на моей руке был практически прозрачным, и я погрузилась в воспоминания. Моя матушка всегда грезила другими краями. Это я знала лишь по словам отца. И она решила отправиться в Цветокрай, а оттуда – в другие края, как только мне исполнилось два года. Отец долго отговаривал ее от этой затеи, ведь ледоступы не рисковали, а кто и отправлялся во врата дерева Сефирот, уже не возвращался. Кто-то полагал, что они сгинули в чужеродных для нас краях, ведь мы были не приспособлены к их климату, но были и те, кто верил – там они нашли для себя то, что не захотели уже отпускать. Ведь Фрейя же смогла провести у нас четыре месяца и выжить в наших краях, так почему и другие не могли? Вот и матушка придерживалась мнения второй половины нашего населения.
Гифф не в силах был противиться и попросил любимую лишь об одном – вернуться обратно к своей семье. И она пообещала, что сделает для этого все возможное. Вот только на следующий же день после ее отправления в Цветокрай, на моей руке появился этот браслет. Обычно он доставался старшему сыну и Гифф понял – Клементина больше не вернется. С чего бы иначе появиться этому браслету на моей руке? Я останусь единственным ребенком в семье Эвенвудов.
Кто-то мечтал о благословении Снежного бога в виде этого браслета. Для меня же он стал подобен нерушимым оковам.
Я не переставала гадать, что же случилось с матушкой на чужих землях? Я верила отцу – она любила нас! И если она пообещала, она бы приложила все силы, чтобы вернуться. Не значило ли это, что случилось самое ужасное? Или наоборот? Неужели ей удалось отыскать в чужом крае что-то настолько прекрасное, что она даже не захотела послать нам весточку? Могло ли ей там понравиться настолько, что она позабыла о собственном муже и маленькой дочери?
Мы пытались узнавать у солнцелюбов, листопадников и цветущих хоть какую-то информацию. Ведь бледная женщина с голубыми глазами и белоснежными волосами не осталась бы незамеченной ни в одном из краев. Но все лишь качали головами и не были особо с нами разговорчивыми. Они преследовали лишь одну цель – поскорее совершить обмен и вернуться в родные земли, позабыв про этот дикий холод, пронизывающий их неприспособленные к нашему краю телам.
Гифф иногда говорил, что я похожа на мать. Не только внешностью, но и своим нравом. Ведь мне тоже было интересно узнать, что там – по ту сторону лавовой реки. Но в отличие от матушки, я не собиралась бросать отца. Да, я мечтала стать Оборонителем, но для этого мне не надо было покидать Ледомор.
И все же я не теряла надежды, что когда-нибудь я увижу свою матушку воочию или хотя бы узнаю о ее судьбе. И в глубине души я понимала – это еще одна несбыточная мечта наравне с мечтой о криолитовой броне и битвах с юкконами.
Глава четвертая
По пути домой я решила свернуть с Холодной улицы и пройти вдоль рынка. И не прогадала – выставленные вдоль улицы столы ломились от всякой всячины, которая радовала глаз яркими красками. Ведь у нас в Ледоморе все было окрашено в белоснежные тона, а после открытия прохода в Древе Сефирот торговцам удалось разжиться диковинными фруктами, мясом, тканью и всевозможными скляночками.
– Скади, не желаешь прикупить яблок? – донесся до меня голос одной из торговок. Конечно, все они знали мое имя… и мое предназначение. Не имело смысла скрывать от их глаз браслет на своей руке.
Я покачала головой и поспешила вперед. Яблоки мне нравились, хоть мне и доводилось их пробовать лишь пару раз. Эти сочные красные плоды нам поставляли цветущие. Но я не хотела тратить свой лимит на фрукты. У ледоступов сложилось ошибочное мнение, что у семьи Эвенвудов больше привилегий и в плане лимита. На самом деле мы с отцом экономили точно так же, как и все.
Я сразу направилась к лоткам с мясом из Осенрада. Старая торговка по имени Земрен кивнула мне и спросила:
– Что ты желаешь, Скади?
Я осмотрела ассортимент и указала на небольшую тушку с красноватым оперением.
– Хороший выбор, цепленоков осталось всего-ничего, – сказала Земрен, протягивая мне тушку. Подумав, я взяла еще одну. Я помнила, что из этих птиц получается очень наваристый бульон и хотела порадовать отца. Возможно, так он быстрее встанет на ноги. До меня донесся голос торговки: – Что-нибудь еще?
Я покачала головой. Система жизни в ледяном царстве была строго регулирована. Из Осенрада к нам поступали специальные приборы. Их край славился великими научными и технологическими достижениями. Все обитатели ледяного царства должны были пройти особую регистрацию при рождении, чтобы их данные были внесены в эти приборы. Ими заведовали Мыслящие.
Они принимали решения о том, кому и сколько ресурсов выделять, основываясь на информации из приборов. Я всегда считала, что у Мыслящих больше возможностей и власти, чем у простых ледоступов. Они принимали важные решения, определяли законы и нормы жизни, их слово было законом.
Жители ледяного края жили в постоянном страхе быть исключенными из системы или получить низкий рейтинг. Те, кто не приносил пользы Ледомору или нарушал правила, могли быть лишены лимита и изгнаны из края.
Мыслящие не переставали повторять, что такая система жизни была организована с целью обеспечения эффективного функционирования края и удовлетворения потребностей населения. Я же в этом видела жесткую иерархию и ограничение свободы.
Каждые полгода Мыслящие устраивали перепроверку населения. Они уверяли, что избраны на эти должности самим Снежным богом, но я сильно в этом сомневалась, раз его даже не видел мой отец.
С двумя тушками цепленоков я поспешила прочь с рынка, чтобы не поддаться соблазну и не прикупить ничего лишнего. Нужно было часть лимита выделить на энергию для нашего дома. Вещество из плодов древа Сефирот считалось в Ледоморе самым ценным.
Уже на выходе с рынка я увидела возбужденную толпу ледоступов. Они громко перешептывались и что-то рассматривали. Я не стала подходить ближе. И так знала – это вернулись Звероловы с охоты. И явно не с пустыми руками, раз здесь собралась такая толпа. До меня донесся утробный рык. Наверное, лишь я расслышала в нем страх, а не угрозу нам. Еще бы – ледяных медвежат Звероловы специально похищали у их матерей в юном возрасте, иначе они не поддавались дрессировке. У медвежат была белоснежная шкурка с мягким ворсом, но уже через полгода шерсть превратится в тонкие ледяные иголки, которые станут зверям надежной броней. Этих медведей дрессировали в специальном центре, после чего они должны были помогать Оборонителям в битвах с юкконами.
Звероловы охотились и на снежных кабанов, вот только в наших краях их становилось все меньше и меньше, поэтому их мясо на наших столах было большой редкостью. Естественно, не могло быть и речи о том, чтобы передавать кабанье мясо в другие края.
А в хладных водах у нас водились ледозмеи, к которым лучше было не соваться. Они не были столь опасны, как юкконы, но только из-за того, что не нападали на нас – рыбы им хватало для пропитания. Но все равно я часто слышала о том, что какой-нибудь очередной бедолага сгинул в хладных водах. В такие моменты я сильно переживала за отца, который добывал рыбу именно там.
Уже дома я увидела отца на нашей небольшой кухоньке. В углу был небольшой люк, ведущий в погреб, где мы хранили наши продукты. Мыслящие предлагали нашей семье дом побольше, но отец отказался. Он не хотел покидать эти стены, пока не вернется его жена.
Гифф сидел за столом и на первый взгляд выглядел неплохо.
– Как ты себя чувствуешь? – с ходу начала я, кладя тушки цепленоков на стол.
– Все хорошо, – улыбнулся мне отец, и я достала котелок из шкафа. Снова бросила обеспокоенный взгляд на отца, отмечая незаметные на первый взгляд детали: его руки в перчатках слегка подрагивали, взгляд был уставшим, хоть он и провел весь день дома.
– Тебе нужно поправиться до явления Кристальной луна, – заметила я, растапливая в котелке кусок льда. Чтобы мы делали без сока Древа Сефирот! Огонь развести в наших краях было невозможно, а без него пришлось бы употреблять мясо сырым. Но благодаря нашему источнику энергии, мы могли нагревать пищу. Только ледоступы жили без огня, в трех остальных краях его было достаточно. Об этом нам рассказывали цветущие, солнцелюбы и листопадники. А я лишь удивлялась, как они не боятся контактировать с опасным огнем.
– Понимаю, – кивнул отец. Я заметила, что даже его голос звучал как-то тише. Все-таки лучше ему не стало.
– Что будет, если ты не сможешь совершить подъем? – в лоб спросила я отца, развернувшись к нему.
Гифф заерзал на табурете, не спеша с ответом.
– Ничего ведь не случится, если один раз ты пропустишь подъем? – наседала я на него. – Все только и говорят про то, какой наш Снежный бог понимающий и мудрый. Вот и пусть покажет свое понимание нам. Пусть войдет в положение, ты приболел, так что…
– Пропустить подъем нельзя, – сказал отец с небольшой паузой. Видимо он тщательно подбирал слова. Вода в котелке уже начала кипеть, но я не спешила отводить взгляд от отца.
Собравшись с силами Гифф сказал:
– Если мне не станет лучше, к цитадели пойдешь ты.
Вот они – эти слова. Я и так понимала, что меня это ждет, если отец не сможет выполнить свое предназначение. Но мне нужно было услышать это из его уст. Раньше я боялась поднимать эту тему, но что дальше тянуть? Все равно когда-нибудь это время настанет. Не в это явление, так в другое.
– Я даже не знаю, что в этом сундуке, – буркнула я и отправила тушку купленной птицы в котелок. Она там уместилась с трудом. Мне повезло приобрести такого откормленную цепленока.
– А ты и не должна знать, – сухо произнес отец.
– А ты? Ты знаешь? – спросила я. – О чем это я! Конечно, знаешь! Ты же и собираешь подношение для Снежного бога!
Гифф отвел от меня взгляд, не желая отвечать на этот вопрос, как и обычно, когда я спрашивала. Неужели отец доставлял нашему покровителю обычную рыбу и кабанье мясо? Всего-то? Тогда зачем было делать из этого такую тайну?
– Ладно, – махнула я рукой. – Бульон из цепленока быстро поставит тебя на ноги. Тебе не впервой болеть.
И это была правда. В последнее время отец часто хворал. Но его мышечная слабость обычно быстро проходила, так что и сейчас не было никакого повода для беспокойства. До явления Кристальной луны еще шесть дней, я сделаю все от меня зависящее, чтобы отец смог совершить этот подъем к цитадели.
Глава пятая
Два дня ничего не менялось – самочувствие отца оставалось прежним, и я про себя уже начинала злиться. Да, отец не был виноват в своем недуге, но время шло – до явления Кристальной луны оставалось так мало! Я буквально считала часы до этого события, которого с нетерпением ждали почти все ледоступы за исключением меня.
Встав с утра и выйдя из комнаты, я прислушалась. Отец еще спал. Ну и хорошо, вчера он долго не мог заснуть и сильно кашлял. Ему нужен отдых. Сон – лучшее лекарство для него.
Ледоступы так назывались неспроста – мы спокойно могли перемешаться по льду босиком, не испытывая никакого дискомфорта. Но обувь у нас тоже была – шипоты, оснащенные шипами, чтобы не скользить. В основном их носили Оборонители и Звереловы, чтобы в ответственный момент ступни их не подвели.
У меня тоже была пара потрепанных шипотов, так как я любила взбираться на скалы. Я их обула и вышла на улицу.
Сразу направилась к виднеющемуся вдали шпилю цитадели Снежного бога. Мне нужно было побыть одной и подумать, а именно там атмосфера к этому располагала больше всего.
Но на пересечении улицы Застывшего льда и Морозника я увидела небольшую толпу, во главе которой возвышался Браун в своей неизменной броне и шипотах. Он внимательно слушал Пекки – женщину средних лет в свободном легком платье и собранными белыми волосами в пучок. Она была очень худой и выглядела изможденной. Пекки одна растила дочку и насколько мне было известно, ее лимит был очень мал.
По ее бледным щекам текли щеки, и она сильно жестикулировала руками.
Я приблизилась ближе и услышала:
– Она ушла за Перелом и не вернулась…
Переломом у нас называли Переломную черту, за которую запрещено было заходить – там уже начиналась опасная область, слишком близко граничащая с лавовой рекой. Там постоянно случались оползни, образовывались бурлящие реки. Она как раз и начиналась за скалами Снежного бога.
– Наина? – спросила я, невежливо оборвав женщину. Та повернула ко мне заплаканное лицо и закивала. Маленькая Наина была единственной дочерью Пекки. – Но зачем?
Я взглянула на Брауна, который был недоволен моим вмешательством в разговор.
– У них спроси, – зло выплюнула Пекки, указав на кучку детей, позади Брауна. Они топтались на месте и виновато смотрели на лед под своими ногами.
– Кто дальше! – хором выдохнули мы с Брауном. Ох уж эти детские забавы! Одной из таких забав была глупая игра «Кто дальше». И не только глупая, но и неимоверно опасная. Заключалась она в том, чтобы отправиться за Перелом и отойти от Ледомора как можно дальше. Так дети определяли, кто из них самый храбрый.
Вот только Переломная черта была опасна не только близостью с лавовой рекой. Неподалеку с Переломом жили ледоступы, которых Мыслящие посчитали неполезными обществу и лишили их лимита на жизнь. Их называли Пропащими, и они действительно представляли угрозу обществу. Им нечего было терять, и они могли напасть и убить ради легкой наживы. Да и юккоты могли там обитать.
– Глупцы, – рявкнул Браун на детей и те враз уменьшились в размерах, став еще меньше. – Что случилось с Наиной?
– Мы не знаем, – осмелился произнести один мальчик, имени которого я не помнила. – Лед… кусок откололся… она стояла на нем и стала отдаляться… мы сразу вернулись позвать на помощь.
– Спасите ее! – взмолилась Пекки. – Браун! Можете забрать мой годовой лимит, только верните ее. Я все отдам, только помогите!
И я понимала, что женщина сейчас на полном серьезе – в таком отчаянии она была, что готова была отдать последнее за спасение своей дочери.
– Сделаю все возможное, – буркнул Браун и себе под нос пробормотал: – Будто мне моих забот мало.
Он отошел от любопытной толпы и дунул в небольшой свисток в виде загнутой раковины, который висел на его шее. Ледоступы сразу в страхе попятились от него. Лишь я осталась стоять рядом.
Всего минута и я услышала, как к нам приближается некто огромный. А вскоре я и увидела его – Боливара – личного ледяного медведя Брауна. Этот натренированный зверь был по-настоящему огромен – с меня ростом. А стоило ему встать на задние лапы, он становился и выше своего хозяина. Его льдистая шерсть сверкала в дневном свете. Умные глаза смотрели на Брауна, ожидая дальнейших приказаний. Мне иногда казалось, что эти двое могли общаться друг с другом без слов.
Видя, что Браун собирается взобраться на спину зверя, я схватила его за руку и произнесла:
– Возьми меня с собой!
– За Переломом опасно, сколько повторять, Скади? – рявкнул Браун, скинув мою руку со своей.
– Я помогу! Вдвоем нам проще будет отыскать Наину. Ведь территория за скалами огромна!
– Мы и так будем искать ее вдвоем, – сказал Браун, указав на Боливара. У медведей был отменный нюх и можно было предположить, что медведю действительно первому удастся отыскать следы Наины за Переломом.
Дальше Браун отодвинул меня со своего пути, будто я была назойливой букашкой, и легко запрыгнул на спину медведя. К его броне по бокам крепились два спрингклинка. Хаскар немногих обучал одновременному владению двумя спрингклинками. И такой честью удосужился именно Браун, что меня дико бесило. Я была не против завладеть вторым спрингклингом, пускай даже не из криолита.
– Заносчивый придурок, – буркнула я, зная, что мужчина меня уже не услышит – Боливар умчал вдаль с такой скоростью, что уже через полминуты ничто не напоминало о его недавном присутствии здесь. Только шум ветра сейчас свистел в ушах Брауна.
– Он же найдет мою девочку? – со слезами в голосе обратилась ко мне Пекки. Ее взгляд был полон надежды.
– Конечно, он же лучший в своем деле, – заметила я, произнеся это сквозь стиснутые зубы. После чего перевела взгляд на группу детишек, которые все еще жались друг к другу: – Ну что? С вами у нас будет отдельный разговор. Точнее, с вашими родителями. Давайте, ведите меня к ним!
Я предпочла провести разъяснительную беседу с родителями этих хулиганов, чем успокаивать весь день плачущую Пекки. Плохо же они воспитали своих чад, раз не донесли до них, что Перелом таит в себе так много опасностей!
Хоть я и сказала Пекки, что Браун справится с поставленной задачей, я не могла быть в этом уверена. Девочку на отколовшейся льдине могло отнести слишком близко к лавовой реке… к сожалению, такое уже случалось. Хорошо, меня в детстве это детское безумие не коснулось. Дети не звали меня с собой играть в «Кто дальше!», они полагали, что Снежный бог наблюдает за всем в Ледоморе через наши браслеты – мой и отца. Я считала это полной глупостью, но все же среди ледоступов было много тех, кто верил в это. Поэтому они предпочитали нарушать правила ни в моем присутствии, возможно, это было и к лучшему.
Я кинула взгляд на свой браслет и пробормотала:
– Наблюдаешь за нами? Как же, иначе с чего бы ты допускал такое безобразие в своем крае?
Отец бы сейчас ужаснулся и назвал меня богохульницей, но я не верила в столь сильное влияние Снежного бога. Может это и вовсе не он раз за разом возводил новые скалы, отделяющие нас от лавовой реки. Может это сама природа оберегала нас. Кто знает, может это было естественно для наших краев, а все остальное – выдумки ледоступов.
Вздохнув, я поспешила за перепуганными детьми. Вот же сорванцы! Выговор от родителей пугал их больше, чем участь погибели в лавовой реке. И, конечно, никто из них сейчас не переживал за маленькую Наину. Они были лишены всякого чувства самосохранения. Настоящие маленькие безумцы. Не хотелось признавать, но именно из таких безумных сорванцов получались лучшие Оборонители.
Глава шестая
Холодный криолит в моем кинжале сверкнул в лунном свете. До рассвета еще было далеко. Браун стоял спиной ко мне, его спрингклинги висели по бокам на поясе его брони. Он казался расслабленным и будто не замечал моего приближения со спины. Но я уж хорошо успела выучить его повадки – подкрасться незамеченной мне не удалось.
Но я все равно чувствовала уверенность в своих силах. Я быстро преодолела расстояние, разделявшее нас, и нанесла режущий удар своим прозрачным оружием. Точнее попыталась нанести.
Браун быстро развернулся ко мне, и я даже не успела заметить, когда он успел оголить свой спрингклинг. Его кинжал отразил мой удар – с легкостью, впрочем, как и всегда. Второе оружие он доставать не стал, жалея меня с моим одним спрингклингом. Я скривилась от досады.
Усмешка заиграла на его лице, и он резко атаковал. Его движения были уверенными и точными. Но и я сдаваться так легко не собиралась – я умело уклонялась от его нападений и отвечала ударами своего клинка.
Наша битва продолжалась минут десять, но никто из нас не собирался уставать. Глаза Брауна были полны решимости, а я старалась сохранить свою настойчивость.
Наконец, внезапный маневр мужчины позволил ему одержать верх. Он резко ударил меня, и я рухнула на лед, мой спрингклинг отлетел в сторону. Браун направил свой раскрытый клинок прямо к моему горлу.
Тревожный свет жемчужной луны отбрасывал тени на нас. Бой был закончен – победа была за Баруном. Он стоял с высокомерием и триумфом, в то время как я, подобно поверженному зверю, лежала под его ногами.
– Ты надеялась на другой исход? – спросил Браун с насмешкой и протянул мне раскрытую ладонь. Но я быстро вскочила на ноги без его помощи, стараясь на него не смотреть.
– Твоя броня добавляет тебе маневренности, это нечестно, – буркнула я.
– Ты же знаешь, что не в этом дело, – хмыкнул Браун. Я знала, но признавать его правоту не собиралась.
Тренировочная площадка только начала наполняться ледоступами. Мы с Брауном явились на тренировку самыми первыми.
– Так ты скажешь мне, как тебе удалось спасти Наину? – спросила я у мужчины.
Он развернулся ко мне и произнес:
– Уговор был какой? Победи меня в схватке, и я расскажу. Ты разве одержала надо мной вверх?
Я сжала зубы от недовольства. Браун явился с Наиной и своим зверем только через сутки. Я уже думала, что увижу его одного. Какого же было мое удивление при виде маленькой девочки! А уж как была рада ее мать. Девочка отделалась лишь ссадинами, ну и наверняка она успела перепугаться до смерти. И ладно бы это послужило уроком для остальных детей, но я знала – совсем скоро кто-нибудь вновь решится сыграть в игру «Кто дальше».
– Ну все же, что там произошло? – не отставала я от Брауна, который уже убрал свой клинок в ножны, соединенные с его броней из Криолита. – Ну не будь таким! Расскажи хоть в качестве утешительного приза!
– В качестве утешительного приза я могу лишь предложить тебе сходить со мной в таверну и пропустить по бокалу Ледяного пламени, – сказал Браун, и я закатила глаза.
– Нет уж спасибо, обойдусь тогда, – брякнула я и собиралась покинуть площадку для тренировок, но Браун смилостивился надо мной.
– Да нечего особо рассказывать. Я дольше искал ее с Боливаром. Мы отправились между скалами и лавовой рекой, пока не обнаружили ее. Наине повезло, что ее не унесло ближе к лавовой реке, иначе бы она изжарилась в бурлящей воде.
Браун рассказывал об этом, как о чем-то обыденном и простом для него. Но я представляла, насколько там опасно за Переломом. Один неверный шаг и лед уйдет из-под твоих ног и тебя схватит юккон или же ты окажешься в бурлящей воде и изжаришься заживо.
– Вот видишь, не нужно было быть таким зазнайкой, можно сразу было все рассказать, – недовольно произнесла я и собиралась уже отойти от Брауна, но тот остановил меня следующей своей фразой:
– Скади, я слышал, Гифф вчера посещал Сонью?
Я кинула недовольный взгляд на Брауна. Как же быстро в Ледоморе распространяются все новости! Вчера отец действительно отправился к Сонье – нашей знахарке. Я лично его отправила к ней, так как лучше отцу не становилось. Наоборот – мне казалось за эти дни он сильно похудел и стал подрагивать всем своим телом. И его руки в перчатках… от них постоянно исходил такой сильный жар. Я уже всерьез начинала беспокоиться о его здоровье, но при нем старалась не выказывать своих опасений.
– С ним что-то серьезное? – спросил Браун, видя, что я не спешу отвечать ему.
– Просто приболел, ты же знаешь, что это часто у него бывает после добычи подношения для Снежного бога, – сказала я и мой голос прозвучал грубо.
– Но явление Кристальной луны…, – начал мужчина, но я его перебила:
– Знаю, оно совсем скоро! И отец сможет совершить подъем. А вам всем не мешало бы прекратить посылать его ловить рыбу для нашего божества! Так он растратит все свое здоровье!
– Рыбу? Ты реально думаешь, что в обязанности Озаренных входит добыча рыбы? – тихо спросил Браун, чтобы никто его не услышал. Я насторожилась и произнесла заученную фразу:
– Озаренный при каждом явлении Кристальной луны обязан отнести к Цитадели Снежного бога сундук с подношениями. Озаренный перед этим в течение месяца сам его наполняет, собирая разные товары из других краев и отправляясь на реку за рыбой. Никто не должен ему в этом помогать. Разве это не так?
– Скади… – начал Браун, но заметил к нам приближающегося Хаскара и сказал явно не то, что собирался изначально: – Просто подготовься на случай, если отец не сможет совершить подъем. Это будет твой первый раз… просто будь осторожной и соблюдай правила.
Браун отошел от меня и поздоровался с Хаскаром, они начали о чем-то говорить приглушенными голосами.
Я же задумалась. Что имел в виду Браун, говоря про обязанности Озаренного? Если в сундуке не рыба и товары из других краев, то что тогда? Или он не это имел в виду?
Дрожь пробрала все мое тело, но я быстро скинула с себя мерзкое чувство и поспешила домой. В одном Браун был прав – мне стоит подготовиться. На всякий случай.
Я все еще надеялась, что отец сам совершит подъем, но если эта ноша ляжет на мои плечи, то я должна знать, что входит в мои обязанности, хоть я и не выбирала путь Озаренного Снежным богом.
Глава седьмая
Я проснулась рано, за окном рассвет только начинался. Но как тут было спать, когда сегодня ночью должно произойти явление кристальной луны?
Моя комната была маленькой – ничего лишнего. Только кровать, шкаф и небольшой стол. В кровати лежали сменные туники, брюки и мои шипоты. Там же на стене висел мой спрингклинг. Каждое утро у меня начиналось с того, что я бросала на свое оружие трепетный взгляд.
Я поднялась с кровати и неохотно отправилась на кухню. Я уже была готова к тому, что не увижу там своего отца, готовящего для нас двоих завтрак. Вряд ли Сонье удалось излечить хворь отца за столь короткий срок, слишком поздно он обратился к ней за помощью. Гифф был тем еще упрямцем, когда дело касалось его здоровья.
Но я была приятно удивлена, завидев отца, сидящего за нашим кухонным столом. Тарелки с едой перед ним не было, но все же… я посчитала это хорошим знаком.
– Отец, – выдохнула с облегчением я. После чего окинула его внимательным взглядом. Он поднял на меня уставшие глаза, его руки в перчатках лежали на столе перед ним и подрагивали – это не могло укрыться от моего взора.
– Скади, – кивнул он мне и мое сердце ухнуло в пятки. По ему тихому шелесту, который мало напоминал привычный голос отца, я поняла, что будет дальше. Отец же продолжил: – Я ждал тебя.
– Ты… ты не чувствуешь себя лучше? – спросила я, всячески пытаясь оттянуть тот самый разговор. – Что говорит Сонья? Ты выполняешь ее предписания?
– Ну ее… эту знахарку, – отмахнулся Гифф с недовольством в слабом голосе. – Не нужна мне ее помощь. Ее отвары мне не помогут, сами Мыслящие так сказали.
– А что тогда тебе поможет, они не сказали? – спросила я и опустилась на стул напротив отца. Увидев его таким, я неожиданно смирилась с неизбежным. Сейчас на первый план у меня вышла другая проблема – отцу не становилось легче. Черт с ней – с явлением кристальной луны. Я справлюсь. Но после этого проблема со здоровьем моего отца никуда не денется? Как ему помочь?
– Это сейчас не важно, – сказал Гифф, устремив на меня свой льдистый взор. Я поежилась под ним.
– Для меня важно, – рявкнула я и постаралась придать своему голосу более мягкий ноток: – Отец, тебе становится хуже. Прислушайся к Сонье, она способна излечить многие хвори…
– Но не эту, – сказал Гифф и поспешно сменил тему, пока я не успела задуматься о смысле его произнесенных слов. – Явление кристальной луны. Скади, оно сегодня в полночь. Ты же знаешь об этом.
– Знаю, – кивнула я, сжимая кулаки, чтобы унять появившуюся откуда-то мелкую дрожь от этих его слов.
Отец немного помолчал, видимо размышляя, с чего начать. И решил издалека:
– Ты знаешь, что входит в обязанность Озаренного?
Я закатила глаза и чуть было не огрызнулась, но видя его серьезный взгляд, произнесла:
– Озаренный в течение месяца должен собирать подношение для Снежного бога, а когда случится явление кристальной луны, совершить подъем до цитадели вместе с подношением.
– Верно, – кивнул отец. – Подношение уже собрано мной, а вот отнести сундук должна будешь ты. Но ты знаешь лишь условности, при подъеме нужно соблюдать несколько правил.
– Правил? – переспросила я и поддалась вперед. Отец говорил так тихо, что мне приходилось прислушиваться.
Отец кивнул и я в нетерпении поерзала на стуле. Что еще за правила такие и почему я о них первый раз слышу? Хотя чего я удивлялась! Отец мало распространялся о своем предназначение, обычно от моих вопросов с детства отмахивался, говоря, что всему свое время.
Отец же продолжил:
– Первое правило. Отправиться к цитадели ты должна одна. Никто не должен сопровождать тебя даже до завесы. Второе правило: на территории Снежного бога не останавливайся, ничего не рассматривай – как дойдешь до ворот, оставь у них сундук, разворачивайся и уходи. Ну и напоследок – ни при каких условиях нельзя заглядывать в сундук с подношением.
Тут я уже не удержалась и спросила:
– Почему нельзя? Это правило касается и тебя? Но ты же сам собираешь подношение в течение месяца. Что такого, если у ворот ты решишь, например, перепроверить все ли на месте?
С первым правилом все было ясно – подъем являлся обязанностью Озаренного. Второе правило показалось мне странным, но не особо. Подумаешь, нельзя осматривать достопримечательности. Снежный бог ведет затворнический образ жизни, в этом нет ничего удивительного, что нельзя зайти к нему в цитадель. Но сундук… почему в него нельзя заглянуть?
– Не задавай лишний вопросов, – ответил отец, и я не удержалась от следующей реплики:
– Это уже попахивает четвертым правилом, не многовато ли?
– Отнесись к этому серьезно, – вздохнул отец. – Повтори все три правила. Я должен знать, что ты все запомнила. Скади, это слишком важно для всего нашего края.
Я удержалась от колкости и повторила все три правила. Но после этого не удержалась от нового вопроса:
– Эти правила? Откуда они возникли? Снежный бог дал тебе такую установку или это пошло откуда-то еще?
Может сами Озаренные решили загнать себя в эти рамки, боясь Снежного бога? Но ведь его никто никогда не видел! Может в цитадели и вовсе никто не живет! Разве кто-нибудь когда-нибудь проверял?
Отец тяжело поднялся из-за стола. Я тоже быстро вскочила на ноги и протянула к нему руки, видя, насколько он слаб. Но Гифф отказался от моей помощи.
– Я доберусь до комнаты сам, – произнес он. – Мне нужно отдохнуть. Соблюдение правил – обязательно, Скади, все серьезнее, чем ты думаешь. Просто следуй инструкции, а через месяц тебе уже не придется выполнять подъем, я встану на ноги.
