Нора Робертс
Расцвет магии
Мать любила Остина. Именно он подарил приемному сыну художественный набор – предмет еще более дорогой сердцу, чем кожаная куртка. Цветные карандаши уже давным-давно сточились, краски и мелки закончились. Но Дункан раздобыл новые.
Он удивился, когда Маллик не только не укорил его за пустую трату бумаги, но и одобрил занятия живописью, и даже нашел алхимика, который изготовил краски, заверив, что способность к искусству – настоящий дар.
Конечно, такой опытный и умелый наставник не мог не поддержать умения создавать прорисованные до мельчайших деталей карты. Или подробные планы вражеских баз, которые помогали готовиться к военным операциям.
И все же Дункан утаил от Маллика наброски с изображением Фэллон, даже тот, где она держала меч и щит, выходя из Колодца света.
Все ее рисунки лежали в отдельном ящике. Парень уже потянулся, чтобы открыть его, но остановился и решил не усугублять ситуацию, а только провел рукой по отросшей копне черных волос и, сочтя процесс наведения красоты завершенным, вышел из спальни.
В общей комнате возле камина сидел Маллик.
Дункан знал, что волшебник выбрал этот скромный коттедж на самом краю тренировочной базы именно из-за расположения возле леса, из-за наличия участка земли, пригодного для садоводства и разведения пчел, из-за удобной для работы с травами мансарды. И, не в последнюю очередь, из-за камина.
Дункан считал себя достаточно подкованным в вопросах магии – в конце концов, он учил молодежь в академии Нью-Хоуп, но узнал очень много нового для себя в этой мансарде.
Дом нельзя было назвать роскошным, а на зиму даже пришлось зачаровывать его, чтобы не замерзнуть до смерти, но здесь имелось все необходимое. Оба обитателя не слишком хорошо готовили, но и не голодали.
– Я хочу прогуляться и выпить пива.
– Соблаговоли взамен составить мне компанию за бокалом вина, дабы я поведал новости о Фэллон, – отозвался Маллик.
– Это ты отправил нас в видение? – спросил Дункан, застывая на месте. – Черт бы тебя побрал!
– Вовсе нет, однако мне довелось наблюдать за вами в языках пламени.
– Значит, не твоих рук дело?
– Нет, – заверил Маллик, наливая во второй бокал яблочное вино, которое Дункан помогал делать прошлой осенью.
Юноша опустился на другой конец видавшего виды дивана и сделал глоток, хотя и предпочитал пиво. Но вино тоже можно выпить.
Маллик никогда не обманывал, но умел выжидать подходящего случая терпеливо, как кот возле мышиной норы. Несмотря на седину в отросших длиннее, чем у Дункана, черных волосах, волшебник держал себя в форме, похвальной даже для лучшего из воинов, и вообще выглядел вполне неплохо для того, кто прожил уже несколько веков. Да и белая прядь в бороде придавала ему этакий загадочный шик.
– Я сидел и размышлял о пиве, как вдруг – бац! – очутился возле круга камней. Фэллон сообщила, что отдыхала. И она это заслужила, судя по рассказам Тони.
– Согласен.
– И пока мы находились там, у Фэллон возникло видение.
– Пожалуйста, поведай мне о нем, – попросил Маллик. – Я мог наблюдать, но не слышать.
Вместо того чтобы отправиться, как собирался, на прогулку за пивом, Дункан принялся рассказывать о видении, сидя у камина и потягивая вино.
– В общем, круг должна замкнуть наша кровь: Фэллон, моя и, скорее всего, Тонина, из-за того, что мы близнецы. Ничего нового. Но вот как и когда это произойдет – неясно. В половине случаев эти предсказания звучат как полная бессмыслица и порождают больше вопросов, чем дают ответов.
– Нужно заглядывать вглубь, дабы прозреть смысл, – не согласился Маллик. – Ты один из потомков Туат Де Дананн, как и Фэллон. Как и твой дедушка. Его кровь, запятнанная тьмой кровь невиновного, сыграла роль в разрыве завесы. А ваша послужит исправлению сего деяния, замкнет круг.
– Но как и когда? – повторил Дункан, наливая еще вина.
– Отвага и вера. Вот как. Обретя их, вы получите ответ и на вопрос «Когда?»
– Мы с Фэллон рискуем жизнью снова и снова. Как и люди в Нью-Хоуп, люди здесь, люди на каждой из наших баз, – вздохнул Дункан, мысленно покачав головой на любовь собеседника к загадочным высказываниям, ничуть не прояснявшим дело. – Как и люди, которых мы пока не завербовали, но которые сражаются каждый день.
– Боги требуют жертв, юноша, – тихо отозвался Маллик.
– Это я и сам знаю. И уже давно перестал недоумевать, почему некоторые убивают, пытают, обращают в рабство, потому что таковы уж они.
– Потому что напуганны, недостаточно образованны, жаждут власти.
– Это всего лишь слова, – отмахнулся Дункан, словно стряхивал грязь. – Тьма – в самом сердце подобных подонков, так они устроены. Я читал книги по истории. Люди поступали одинаково испокон веков. До того, как магия угасла, и после. Особенно после. Даже когда мир катится в ад, мерзавцы всех мастей не готовы изменить своим привычкам.
– Жизнь – почти бесконечна.
– Твоя жизнь уж точно, – усмехнулся Дункан.
– Я говорил о мирах, богах, магии и человечестве. – Маллик улыбнулся и покачал головой: – Но ты прав, мне довелось повидать больше, чем многим, и посему могу сказать: наступали и времена гармонии. И всегда, всегда имелся потенциал для новой эпохи баланса меж светом и тьмой. Отвага и вера – краеугольные камни сего потенциала.
– Вера в богов и их бессмысленные предсказания?
– В свет, юноша. В то, что он несет и предлагает. Воистину, ты готов сражаться и умереть за свои убеждения, за освобождение невинных и угнетенных душ. Однако коль скоро битвы, кровопролития и войны окончатся, будешь ли ты готов жить ради своих идеалов? Свет ради жизни.
– Solas don Saol, – пробормотал Дункан, вспомнив слова, вырезанные на браслете Фэллон.
– Избранная осознала, что война – это еще не все, – прокомментировал Маллик, подливая себе в бокал еще вина. – Дозволь поинтересоваться, отчего ты не поведал об окончании вашей встречи с Фэллон?
– Остальное не имеет значения, – раздраженно бросил Дункан, подумав, что для подобного разговора еще недостаточно выпил. – К тому же ты и сам все видел.
Маллик выжидательно смотрел на собеседника, молча потягивая вино. Точь-в-точь как кот возле мышиной норки, черт бы его побрал!
– В общем, Фэллон начала ко мне приставать. Заметь, я держал себя в руках, пока она не полезла первая, и как только сказала «нет», сразу же отступил. Если не считать того, что она так и не сказала «нет». Никогда, ни разу еще не сказала. Все, мы закончили. Стремно с тобой такие темы обсуждать.
– Вы с ней молоды и пышете здоровьем. Одного этого достаточно, дабы почувствовать притяжение друг к другу. Но чувства между вами – нечто большее, нежели желание возлечь, и вы оба это понимаете.
– Возлечь? – с долей ужаса переспросил Дункан и заслонил лицо ладонями. – Иисусе, ну и выражение.
– Неужто ты полагаешь, что я не догадываюсь о потребности физической любви, раз сам не познал радостей плоти?
– Даже не хочу обсуждать… – начал было Дункан, но осекся, убрал руки от лица и недоверчиво уставился на собеседника. – Что, вообще? Совсем никакого секса несколько веков? Вот это реально стремно. Нет, не отвечай, не желаю знать.
– Тело, – ничуть не смущаясь, продолжил разглагольствовать Маллик, – разум и душа. Немногим выпадает встретить пару, разделяющую все три аспекта.
– Я не ищу себе пару.
– Когда не ищешь, найти очень сложно, – кивнул волшебник и отпил глоток вина.
– Ну все, я ушел, – заявил Дункан, подскакивая и направляясь к выходу. С него достаточно. Даже более чем достаточно. – Прогуляюсь по базе.
Маллик остался сидеть на диване, размышляя о недавней беседе. Юноша, вне всяких сомнений, использует свое раздражение в рабочих целях и проверит посты часовых, размещение новых рекрутов. Прирожденному воину, прирожденному лидеру, ему все же пока не хватало выдержки и знаний.
Дункан непременно перерастет свои сомнения и гнев, переплавит их в веру и объединит с уже немалой отвагой, обретя таким образом необходимое, чтобы найти свой путь.
Судьба мира зависит от этого.
Глава 3
Фэллон проводила много времени за картами, изучала детали с помощью хрустального шара – и иногда путешествовала через него, чтобы собрать данные. По привычке она тренировалась с мечом, еще до того, как просыпалась семья – в предрассветных сумерках, вызывая к жизни фантомы.
Она готовила бальзамы, эликсиры, лекарства и мази, чтобы пополнить запасы всегда необходимых на войне препаратов и чтобы не растерять полезных навыков, которые требовали отточенности, как и любой хороший инструмент.
Она ходила в разведывательные операции, миссии по снабжению и на охоту, потому что эти навыки тоже требовали постоянной практики и потому что почерпнула от родителей науку: нельзя вести за собой общество, не будучи его частью. К этому добавлялась вбитая Малликом привычка постоянно узнавать новое, постоянно наблюдать за событиями.
Вот и сейчас Фэллон шагала по направлению к казармам, чтобы проследить за тренировкой новобранцев. В воздухе раздавались привычные звуки: звон стали о сталь, удары по мишени резиновых пуль (настоящие были слишком ценны, чтобы использовать их при обучении), свист выпущенных стрел.
Предводительница войска остановилась, чтобы посмотреть, как воины и новобранцы сражались в учебном бою, а Колин выкрикивал приказы и оскорбления с одинаковым энтузиазмом.
– Мать твою, Риас, ты уже труп. Вытащи долбаные камни из сапог и шевели поршнями! Петри, а ты какого хрена на месте торчишь, а? Пытаешься отдышаться, значит? – в голосе брата слышалось такое недоверие, что Фэллон невольно рассмеялась. Он в это время перехватил зачарованный клинок солдата и приставил лезвие к его горлу. – Попробуй отдышаться с перерезанной глоткой, салага! Ну-ка быстро пятьдесят отжиманий!
Петри, мужчина вдвое старше Колина, послушно упал на землю, хотя наверняка и проклинал инструктора – про себя. На руке бывшего раба виднелось тавро Праведных воинов, поэтому он будет исполнять команды подростка и тренироваться до седьмого пота – чтобы отплатить бывшим хозяевам.
Культ религиозных фанатиков, ратовавших за освобождение планеты от обладавших магией исчадий ада, основал Иеремия Уайт. Он же ввел обычай клеймить всех «богомерзких отродий сатаны», ставя им на лоб тавро в виде пентаграммы. Затем следовали пытки и казнь. Тех же из неодаренных людей, в ком недостаточно ярко горела искра истинной веры, признавали рабами, выжигали метку и использовали, как заблагорассудится.
Большинство из освобожденных стремились отомстить Праведным воинам, а потому отжимались, поднимали тренировочный меч и учились сражаться.
Но некоторые не желали становиться воинами. Фэллон никогда не лишала спасенных выбора. Имелись и другие способы противостоять врагам: выращивать урожай, возводить новые постройки, ухаживать за скотом, шить, ткать, готовить еду, лечить раненых, присматривать за детьми – очень много способов.
Петри выбрал воинский путь и теперь обливался по́том, делая последний десяток отжиманий на дрожащих руках. Но не сдавался – и Фэллон видела в бывшем рабе потенциального солдата, готового тренироваться, чтобы занять место в рядах армии света.
Чуть поодаль послышались крики, заставив Избранную отвлечься от своих мыслей и обернуться.
Из леса выбежал другой отряд новобранцев. Их подгонял Трэвис, понукая быстрее преодолевать довольно сложную полосу препятствий. Первой мчалась девушка не старше шестнадцати лет с белоснежной кожей, на щеках горевшей румянцем от усилий. На лице с экзотическими чертами и миндалевидными глазами читалась решимость, пока рекрут перепрыгивала через старые покрышки, высоко поднимая колени. Затем она оттолкнулась и вскочила на веревочную лестницу. Длинные черные волосы были собраны в хвост. Среди прядей виднелась одна красная – знак сопротивления.
Фэллон одобрительно кивнула, когда девушка молниеносно преодолела препятствие. Не обращая внимания на пот, заливавший глаза и пропитавший обмундирование, она перебежала по узкому мостику и принялась карабкаться по отвесной стене, нашаривая опоры для рук и ног, затем перелезла, спустилась с другой стороны и стремглав понеслась к финишу.
Наблюдатель с секундомером объявил время: двадцать три минуты, сорок одна секунда.
Впечатленная достижением, Фэллон подошла к девушке и протянула флягу, пока пара других новобранцев преодолевала последнюю преграду.
– Марича, верно?
– Да.
– Отличное время.
– Рекорд – двадцать одна минута и двенадцать секунд, – вытирая со лба пот, выдохнула девушка. – Я его побью.
– Ты действительно так думаешь?
– Я его побью, – решительно повторила Марича, возвращая флягу. – Позвольте присоединиться к следующей операции.
– Сколько ты здесь находишься? Три недели?
– Пять. Я готова.
– Решать будет твой инструктор. Минимальный срок обучения составляет восемь недель.
– Я готова, – снова заявила Марича и отошла, разминая мышцы.
Фэллон дождалась Трэвиса. Он проследил, чтобы все новобранцы из его отряда преодолели полосу препятствий, и отправил их в душ перед следующим этапом обучения: теоретическим курсом по тактике, который возглавлял Саймон.
– Итак, Марича, – без предисловий начала Фэллон.
Трэвис кивнул и принялся жадно пить из фляги. Выгоревшие на солнце волосы он в последнее время заплетал в три косички на левой стороне. Мускулы, проступавшие на поджаром теле, указывали на отличную физическую форму. Переведя дух, средний брат Фэллон посмотрел на Маричу, которая шла по направлению к казармам вместе с остальными новобранцами.
– Сильная, сообразительная и очень быстрая. Почти как эльф. Хотя и очень медленный эльф.
– Но она фея, верно?
– Ага. Марича сбежала от Праведных воинов до того, как ее отвезли на одну из их баз. Но девчонке все равно досталось: ее изнасиловали, избили и повредили левое крыло так, что исцелить уже не удалось.
– Да, я помню.
– Когда мы с Флинном, Эдди и Старр на нее наткнулись, Марича находилась в ужасном состоянии: едва не теряла сознание от голода, от воспаления после инфекции и от внутренних повреждений. Но все равно собиралась обороняться заточенной палкой вместо копья, если бы мы не убедили эту боевую девчонку, что мы из хороших парней. Она сказала, что направлялась именно к нам.
– Я отсутствовала, когда вы привели Маричу. Мама говорила, что целители пытались вылечить крыло, но не сумели, даже она сама.
– Даже мама не всесильна. Слишком серьезное повреждение, слишком много времени прошло с момента перелома. В общем, незавидная участь. Но должен заметить, девчонка компенсирует невозможность летать другими талантами. Она хорошо стреляет – не замечательно, но все еще впереди. С мечом пока плоховато обращается, но по скорости, выносливости и подвижности никто в отряде и в подметки Мариче не годится.
– Какие мысли? Эмоции?
Трэвис задумчиво выдохнул. Родители учили сына не нарушать личные границы и не пользоваться даром без разрешения, но он все равно иногда читал сознания. Сейчас же, после предательства Петры, которая внедрилась в общину Нью-Хоуп и атаковала неожиданно, сканирование разумов стало обязанностью брата.
– Марича неплохо защищает мысли, должен признать. Но мне удалось понять, что она злится. В основном настроена отомстить, но и злости тоже хватает. Очень хочет сражаться. Любит ездить на лошади, собирается научиться водить машину. Нормальная девчонка, без двойного дна, я это чувствую. О, а еще она заметила, что Колин на нее запал, прикинь.
– Что?
– Он держит это при себе, потому что Марича еще слишком маленькая, да и новобранец пока. Но у чувака все написано на лице, даже мысли читать не надо. Итак…
– Итак… – немного ошарашенная новостью, повторила Фэллон. – Сколько рекрутов готовы принять участие в операции?
– Ты бы лучше у папы спросила.
– Обязательно. А еще у По, Тони, Колина и у всех остальных инструкторов. Но сейчас мне интересно твое мнение.
Трэвис засунул руки в карманы штанов и всерьез задумался, взвешивая все за и против. Именно поэтому Фэллон вначале обратилась к нему.
– Четверо, может, пятеро. Энсон, Джингл, Квинт, Лоримар. Ну и Йип. Не-маг, эльф, колдун, не-маг и оборотень соответственно.
– Ясно, спасибо. До скорого!
Фэллон направилась к стрельбищу, где занимался отряд лучников под руководством Тони.
Смотреть на сестру-близнеца Дункана казалось невозможным, не вспоминая при этом его самого, хотя женские черты подруги выглядели чуть иначе, а глаза были темно-синими вместо зеленых. От влажности волосы Тони курчавились и пытались выбиться из-под повязки.
Девушка положила стрелу на тетиву, натянула лук и выстрелила, попав точно в небольшую мишень-сердце у чучела.
– Как дела?
– Неплохо, – отозвалась подруга, снова натягивая тетиву. – Среди группы, которая только что закончила у меня обучение, есть парочка таких, кто не выстрелит себе в ногу, если дать им лук или арбалет. Наверное, не выстрелит, – поправилась Тоня.
– Ты занималась с Маричей?
– Конечно. Потенциал неплохой. Собираюсь потренировать ее обращаться с арбалетом. Силы у нее для этого достаточно. Думаю, это оружие лучше подойдет. Девчонка постоянно опускает левое плечо. Вероятно, из-за поврежденного крыла. Но мы над этим работаем.
Тоня выпустила третью стрелу, которая вонзилась чучелу в пах. Предыдущая еще качалась в голове между глаз.
– Эх, лишила его соломенных деток, – прокомментировала подруга и с улыбкой повернулась к Фэллон: – Сегодня вечером в парке будут танцы. Составишь компанию? – до того, как та успела ответить, сестра Дункана положила ладонь собеседнице на плечо и тихо добавила: – Давай! Мы не можем позволить Петре и ее стервозной мамаше лишить нас веселья. Ты сама так говорила.
– Да, верно, – вздохнула Фэллон, вспоминая двоюродную сестру, дочь дяди по отцу – родную кровь. И убийцу. Затем решительно отогнала печальные мысли и кивнула: – Нельзя этого допустить.
– Вот только ты почти никогда не приходишь потусоваться с нами. А мне нужен твой совет по поводу парня, на которого я положила глаз.
Фэллон завидовала тому, насколько легко и естественно Тоня могла «положить глаз» на какого-то парня. И, если тот отвечал взаимностью, перейти к следующей ступени отношений.
– И кто он?
– Энсон, один из новобранцев. Проделал путь сюда аж от Теннесси. Прикольный акцент, обалденный пресс и пока вполне приличное поведение.
– Трэвис говорил, что этот парень почти готов к участию в операциях.
– Склонна согласиться. В общем, приходи сегодня в парк и сможешь оценить сама. Составишь компанию нам с Ханной.
– В следующий раз, – покачала головой Фэллон, намереваясь сдержать обещание. – Сегодня не могу.
– Планируешь что-то еще?
– Точно. Пока шлифую детали, для чего нужна информация от отца, Уилла и инструкторов, включая тебя. Для начала скажи, скольких из новобранцев можно включить в состав миссии?
– Последние рекруты? Еще пока зеленые, – задумчиво ответила Тоня и махнула, приглашая следовать за ней к чучелу, чтобы вытащить стрелы. – Я бы назвала Энсона – того, с обалденным кубиками пресса. Он тренируется уже почти два месяца. Бесстрашный, но не глупый. Не-маг. Еще, пожалуй, добавила бы Квинта. Они явились в Нью-Хоуп почти одновременно. Колдун, отлично обращается с мечом. Способностями пока только учится управлять, но получается неплохо.
– Всего двое?
– Дай подумать, – отозвалась Тоня, утирая пот со лба. – Еще Сильвия… Хотя нет… – покачала она головой. – Она пока не готова, пожалуй. Блин, пусть будет Лоримар. Выпендрежник, каких свет не видывал, и бесит меня ужасно, но воин приличный. Не-маг.
– А как тебе Йип?
– Оборотень? Возможно. А что за миссия?
Фэллон собиралась уклониться от ответа, но решила все же рассказать подруге.
– Территория Праведных воинов в Арлингтоне.
– В Арлингтоне? – с удивлением присвистнула Тоня. – Да там же огромная база прямо возле Вашингтона.
– Все верно.
– Ходят слухи, что тамошние фанатики объединились с Темными Уникумами и Мародерами. А еще надежно охраняют местность, не подберешься.
– Тоже правда.
Как и Трэвис, Тоня не стала отмахиваться сразу, а задумалась. На убитое ею соломенное чучело слетела упитанная сойка и принялась пощипывать набивку.
– Фэллон, я всегда готова тебя поддержать, но у нас просто недостаточно людских ресурсов, чтобы захватить такую базу.
– Я пока прорабатываю детали, поэтому не говори никому, хорошо? Сначала нужно обсудить план с отцом, Уиллом и еще парой человек.
– Без проблем. Если получится совершить налет на Арлингтон…
– То это станет ощутимым щелчком им по носу, – кивнула Фэллон. – В этом и заключается смысл.
На данный момент Саймон, Колин, По и другие инструкторы были заняты, поэтому она направилась домой, где с удивлением обнаружила собрание совсем иного рода. Лана, Фред, Арлис и Кэти плавали в бассейне на заднем дворе.
– Кажется, нас застукали, – рассмеялась мама и предложила дочери: – Присоединяйся!
– Что происходит?
– Собрание городского комитета, – серьезно сообщила Кэти, мэр города и одна из его основателей, затем пригладила темные вьющиеся волосы, которые унаследовала от нее Тоня, сощурила зеленые, как у Дункана, глаза и захихикала. – Ну, типа того.
– Вижу, здесь также подают алкогольные напитки, – покачала головой Фэллон.
– О да! – весело подтвердила обнаженная Фред, тряхнув рыжей копной волос, выпрыгнула из воды, трепеща в воздухе крыльями, после чего снова нырнула в бассейн.
– Давай, дочка, сделай перерыв. Даже малыши отдыхают. – Лана махнула рукой в сторону затененной беседки, где на одеяле спали двое младших детей Фред и Эдди. – Остальные убежали по своим важным делам.
– А мы решили устроить свою частную вечеринку, – добавила Арлис, телеведущая и журналист Нью-Хоуп. Она купалась в нижнем белье, блаженно лежа на спине и едва шевеля руками в воде. – Даже не могу вспомнить, когда плавала в бассейне просто для удовольствия.
Фэллон поймала себя на мысли, что никогда не видела эту четверку обычно серьезных и занятых женщин такими спокойными и расслабленными, и задумалась, не устраивают ли они периодически подобные частные вечеринки, пока ее нет поблизости.
Бог свидетель, они заслуживали всех вечеринок в мире.
– Залезай! – позвала Фред, приглашающе махая руками и плеская на девушку брызги. – Мы обсуждаем мужчин. И секс. Мне очень нравится им заниматься. В животе начинают бабочки порхать.
– У меня не было секса… Даже не хочу вспоминать сколько времени, – вздохнула Кэти. – Те, кого я люблю, всегда умирают, – она неожиданно захихикала и тут же закрыла рот ладонью. Фред подплыла к подруге и обняла ее. – Простите, это вовсе не смешно. Просто вырвалось. А то, что я сказала – чистая правда. Но не переживайте, мне не грустно, – заверила Кэти рыжеволосую фею. – Как можно жалеть, если в моей жизни были двое замечательных мужчин. Лана знает, каково это.
– Знаю.
– Я подумывала, не заняться ли сексом с Джессом Барлоу.
– С Джессом Барлоу? – переспросила Арлис после того, как выплюнула изо рта воду, которую глотнула, когда слишком резко погрузилась в бассейн, услышав новость.
– Просто подумываю. Не хотелось бы стать причиной его смерти, – снова рассмеялась Кэти, проводя рукой по мокрым волосам. – Но раз это просто страсть, а не любовь, то может и пронесет.
– Он отличный воин, – произнесла Фэллон, надеясь, что ее комментарий не прозвучал неуместно.
– Я скорее думала про его отличную задницу, дорогая, – игриво подмигнула Кэти.
– А, понятно, – заикаясь, отозвалась девушка, бросая беспомощный взгляд на мать, которая с улыбкой подплывала к ним.
– Я бы сказала, что у Марка МакКиннона задница еще лучше. И он тоже не женат и ни с кем не встречается.
– Может, ты и права, – кисло ответила Кэти и состроила такую гримасу отвращения, что Арлис расхохоталась, – но он же минимум на десять лет младше меня!
– И что с того? – невинно поинтересовалась Фэллон.
– Отлично подмечено! – поддержала Лана. – Я тоже голосую за Марка МакКиннона.
– Ну… Может быть.
– Только постарайся оставить его в живых, – добавила Фэллон, и от ее комментария рассмеялись уже все четверо.
– Объявляю тебя официальным членом нашей маленькой вечеринки, – заявила Арлис и плеснула водой на стоявшую возле бортика бассейна девушку. – Живо ныряй, подруга!
Фэллон собиралась поесть, вернуться в город, пообщаться с Уиллом, проведать раненых и освобожденных пленников. Собиралась, но… К черту все.
Она сняла перевязь с мечом, стащила сапоги, после секундного колебания разделась догола, как Лана и Фред, а затем с веселым визгом разбежалась и прыгнула в воду, сделав двойное сальто.
Уже позднее, подъезжая к Нью-Хоуп, Фэллон размышляла, насколько полегчало на душе после получаса дурачества в кругу женщин. В кругу подруг матери, за вычетом отсутствовавших Рейчел, которая не сумела покинуть больницу, и Ким, которая в это время проводила занятие по фитотерапии.
Фэллон знала, что Лана – сильная женщина и опытная ведьма, полагалась на эти качества с рождения, но только сейчас задумалась, чего стоило матери уйти из Нью-Хоуп с ребенком во чреве и горем в сердце. Какая воля потребовалась, чтобы оставить подруг и налаженную жизнь с целью спасти нерожденную дочь и всех близких людей?
Больше чем мог проявить любой из тех, кого знала Фэллон.
Она вспомнила истории, которые Лана не раз рассказывала о подругах.
Кэти потеряла во время пандемии мужа, родителей, всю семью и осталась одна, беременная близнецами. Требовалась немалая отвага, чтобы выжить. И не только отвага, но и сострадание, чтобы взять на попечение малышку, чья мать умерла.
Благодаря поддержке Джонаса и Рейчел, Кэти сумела выбраться из Нью-Йорка с тремя новорожденными младенцами.
Арлис Райд, бесстрашная телеведущая и журналист, собственными глазами видела, как от Приговора умирают коллеги и жители родного города, как рушится мир, но продолжала вести прямые репортажи с помощью Фред и еще нескольких отважных сотрудников телеканала почти до самого конца. Чак, хакер и ИТ-гуру, сообщил Арлис правду о правительственных рейдах, которые та пустила в эфир и тем самым спасла немало жизней. Вряд ли когда-то удастся узнать их точное количество.
А каково пришлось Фред, когда она только-только обрела магические способности и крылья? Некоторых новоиспеченных Уникумов дар свел с ума или подтолкнул во тьму. Жизнерадостной фее же он принес счастье, которым она делилась с другими, а также решимость защищать тех, кому повезло меньше.
Лана нашла в Нью-Хоуп настоящих подруг. Без них, без их самопожертвования и стремления не только выжить, но и построить новое общество, города сейчас бы не существовало. А без него и подобных ему поселений, свет вскоре угас бы и тьма победила.
Фэллон собиралась пересечь Нью-Хоуп и направиться к полицейскому участку в надежде застать там Уилла Андерсона, но обнаружила его почти сразу. Он стоял на тротуаре и разговаривал с двумя ткачихами – Анной и Марли, которые выращивали лам. Возле них топтался мальчуган, приемный сын женщин. Они взяли малыша после того, как Петра убила его мать. По прикидкам Фэллон, ему сейчас было около пяти лет. Уилл склонился к ребенку и что-то спрашивал у него, а тот весело отвечал, радостно разглядывая игрушечную лошадку.
Но стоило Избранной на единороге приблизиться, как мальчик спрятался за одну из женщин, робко из-за нее выглядывая.
– Все в порядке, дорогой, – улыбнулась сыну Анна и погладила его по волнистым волосам. – Это Фэллон, ты ее знаешь. – Затем обратилась к девушке: – Он стесняется тех, с кем мало общается.
– Ничего страшного. Не хотела прерывать вашу беседу.
– Мы просто приехали в город, чтобы отдать связанные носки и заглянуть к Биллу, – объяснила Марли. – Элайджа рассказал ему весь алфавит и получил подарок.
– Какая красивая лошадка, – улыбнулась Фэллон, по примеру Уилла Андерсона наклоняясь, чтобы оказаться на одном уровне с маленьким собеседником, но не приближаясь к нему. – Когда я была твоего возраста, мой папа сделал мне деревянного коня. Я храню его до сих пор. А теперь у меня есть еще и вот этот здоровяк. – Она заглянула в душу Элайдже и прошептала пару слов Леоху на ирландском. Тот расправил крылья. – Смотри, совсем как твои. В тебе столько света, не прячь его.
Мальчик смущенно опустил голову, но Фэллон заметила его робкую улыбку. И его серебристо-синие крылышки, затрепетавшие за спиной.
– Он никогда раньше… – прошептала Анна и закрыла рот рукой, смаргивая слезы. – Мы даже не представляли… О, Элайджа, какие красивые у тебя крылья!
– Мы всегда гадали, не проявится ли у него дар, как у матери, – сказала Марли, целуя сына в макушку. – Но он никогда не проявлял ни малейшего признака.
– Некоторым требуется чуть больше времени, особенно… – Фэллон не стала заканчивать предложение, наблюдая, как Анна подняла Элайджу на руки.
– Да, особенно. Думаю, сегодня после ужина следует устроить вечеринку с Кларенсом и Мирандой. Отправимся есть мороженое.
– Мороженое! – радостно согласился мальчик и рассмеялся. – Пел-сиковое!
– Да, персиковое. А над буквой «р» надо будет еще поработать. Идем, Марли, отведем этого ненасытного юношу домой. Рада была повидаться, Фэллон, Уилл.
Анна усадила сына на багажник велосипеда, Марли запрыгнула на другой, и они поехали вдоль улицы, помахав на прощание рукой. Крылья Элайджи трепетали, бросая серебристые отблески.
– Хорошие люди, – прокомментировал Уилл. – Дали дом трем сиротам. И все трое обладают магией, как оказалось. Как ты рассмотрела, что он из фей?
– Свет мерцал хоть и совсем робко, но дарил тепло. Как и сам мальчик.
– Его мать долго жила в религиозной секте, настроенной против магии. Они все верили, что дар несет ростки зла, потому что так их учили. Элайдже тоже так говорили с самого детства, старались подавить его способности.
– Я помню. Петра делала вид, что состояла в том же культе и жила с ними. Одним богам известно, чему она могла научить ребенка. Те женщины очень хорошие и отреагировали именно так, как следовало. Чуть эмоциональнее, недостаточно эмоционально – и Элайджа мог бы попытаться спрятать свою сущность вместо того, чтобы принять ее.
– Персиковое мороженое всегда к месту. Но, кажется, твои мысли заняты чем-то еще.
– Я приехала в город, чтобы поговорить с тобой.
– Хорошо. Можно отправиться в участок или к нам домой. Я как раз оттуда иду и собирался к Чаку, чтобы спросить, не видел ли он мою жену.
– А она сейчас у нас. Они с мамой, Фред и Кэти устроили… совещание. Предлагаю не менять планы и навестить Чака. Думаю, он может оказаться полезным при обсуждении.
– Конечно.
Фэллон повернулась к Леоха и погладила его гриву. Он расправил крылья и взмыл в небо.
– Никогда не устану восхищаться, – наблюдая за полетом единорога из-под приставленной ко лбу козырьком ладони, выдохнул Уилл. – Куда он сейчас?
– Куда пожелает. Леох появится тогда, когда будет мне нужен, – ответила Фэллон. То же самое касалось и ее волка с филином. – Есть информация, как идет адаптация недавно освобожденных пленников? – Она помедлила и нахмурилась. – Кажется, я выбрала неверное слово. «Адаптация» прозвучало слишком формально, как в религиозном культе.
