Нора Робертс
Охота на бабочек
2
Итак, обвинение Полу Хэвертоу предъявлено, сам он под стражей, бумаги заполнены, дело закрыто. Как же ей изловчиться и найти предлог, чтобы не идти на вечеринку со звездами? Ева решила просмотреть дела своих подчиненных – вдруг да повезет. Но и здесь ждало разочарование. А если взять наугад что-нибудь из нераскрытых дел? Однако Пибоди дышала ей в затылок, и Ева поняла: номер не пройдет.
– Что ты сегодня наденешь? – полюбопытствовала напарница.
– Понятия не имею. Что-нибудь да надену – не голой же идти.
– Длинное или короткое?
– Длинное или короткое что?
– Платье, разумеется. В коротком видно ножки, а у тебя они что надо. Впрочем, длинное тебе тоже идет, с такой-то фигурой!
Ева сделала вид, что изучает отчет детектива Бакстера, хотя она уже трижды его перечитала.
– Не стоит так зацикливаться на моей фигуре.
– Ночей не сплю, только и думаю о ней. Ну правда, Даллас, как ты оденешься – сдержанно или сексуально, элегантно или особо не заморачиваясь?
– Сдержанно-сексуально и небрежно-элегантно. Понятия не имею, как мне это удастся. – Ева нарочито неторопливо расписалась на отчете Бакстера. – А тебе-то какое дело до моего туалета?
– У меня есть два прикида, и, чтоб не попасть впросак, я должна знать, в чем будешь ты. Одно платье довольно открытое – в нем мои «девочки» особенно хороши. Но если ты оденешься сдержанно, то вряд ли стоит выставлять напоказ мой шикарный бюст. Так что ты надумала?
Ева опешила и крутанулась на вращающемся стуле:
– То есть без меня тебе никак не решить, трясти своими персями за ужином или нет?..
– Проехали! Спрошу лучше у Мевис.
– Вот и спроси. Кстати, а что еще ты забыла со своими «девочками» в моем кабинете?
– Да вот, смена кончается, а ты все ищешь благовидный предлог, чтобы никуда не ходить.
– И обязательно найду.
Пибоди удивленно открыла рот, потом рассмеялась:
– Ладно тебе, Даллас, повеселимся на славу! К тому же там будут Надин, Мевис и Мира. Когда еще получится оттянуться с голливудскими знаменитостями?!
– Надеюсь, никогда. А теперь давай руки в ноги и дуй отсюда со своими «девочками»!
– Правда можно идти? Осталось еще десять минут.
И вряд ли теперь удастся найти срочное дело.
– Кому сказала, иди!
– Так точно! Спасибо! Увидимся вечером.
Пибоди радостно умчалась, Ева вздохнула и подписала очередной отчет. Сколько она ни смотрела на рацию, срочный вызов о каком-нибудь психопате, укокошившем туристов на Пятой авеню, так и не поступил. Ничего не поделаешь, пора уходить.
Это всего лишь ужин, напомнила она себе, спускаясь в гараж. Вкусная еда, старые друзья – Пибоди права, надо сходить. Никто не заставляет ее весь вечер вести светские беседы с незнакомцами.
Она вдруг вспомнила об отце и сыне Айконах, уважаемых докторах, возомнивших себя равными Богу в той подземной лаборатории. Они создавали человеческих клонов; одних выбраковывали, с других делали копии. Учили их, воспитывали и продавали как рабов. Пока обоих не убили их же детища.
Сегодняшний ужин станет точкой в этом деле, хотя на нью-йоркскую премьеру фильма сходить все же придется. Но после этого – больше никаких звезд! И про дело Айконов можно забыть.
«Сколько же их осталось в живых? – задумалась она. – Сколько созданий доктора Айкона живут среди обычных людей? Девочка с ребенком, которую мы с Рорком отпустили, Аврил Айкон, точнее, три Аврил Айкон, которые были замужем за Айконом-младшим… Интересно, читали они книгу Надин? Есть ли им дело до неослабевающего любопытства публики к их судьбам?»
А скольких клонов пришлось бросить на произвол судьбы прямо там, в колбах и инкубаторах подземной лаборатории… Всех было не спасти – слишком мало времени оставалось до взрыва. Съемочная площадка, актриса в длинном черном пальто и ажиотаж вокруг фильма пробудили в Еве воспоминания о том кошмаре, который зародился и погиб в страшном подземелье. Скорей бы закончить со всем этим и позабыть дело Айконов как тяжелый сон.
Ева въехала в ворота роскошного особняка и вздохнула. Только один вечер! А потом, если погода будет хорошая и выдастся свободное время, они с Рорком устроят романтический ужин при свечах на террасе, выпьют шампанского и прогуляются под луной.
До встречи с Рорком ей не было дела до подобной чепухи. Но теперь у нее есть любящий муж и настоящий дом, и ей хотелось о них заботиться.
Ева рассеянно коснулась зудящего шрама на руке и выбралась из машины. Раны давно затянулись, однако воспоминания о событиях в Далласе потускнеют не скоро.
Как она и думала, встречать ее вышли тощий Соммерсет и толстый кот.
– Вижу, вам так и не удалось найти повод, чтобы уклониться от сегодняшнего мероприятия.
Зануда-дворецкий Рорка знал ее как облупленную, но Еве было плевать.
– Еще не вечер, убийство может произойти прямо здесь и сейчас.
– На автоответчике вам послание от Трины.
Ева остановилась как вкопанная. Видимо, когда кровь стынет в жилах, наступает временный паралич.
– Пустите ее в дом, и будет вам убийство! Даже двойное – возьму кирпич, и хана вам обоим!
– Она в центре – помогает Мевис и Пибоди, поэтому не сможет выбраться к вам и сделать макияж и укладку. Зато, – продолжил он, – она оставила подробные указания.
– Не нужны мне ее указания, – пробурчала Ева, шагая вверх по лестнице. – Сама как-нибудь справлюсь. Дурацкий ужин!
В спальне она стянула куртку и наплечную кобуру и сердито покосилась на автоответчик.
– Думаешь, я не соображу, как принять чертов душ и навести марафет? – осведомилась она у кота, пришедшего следом за ней. – Сколько раз это делала.
А особенно часто – в последние пару лет, даже больше, чем за всю жизнь. Но кот лишь таращился на нее разноцветными глазами. Ева ругнулась сквозь зубы и нажала кнопку.
«Делай, как я скажу, и все будет хорошо. Если облажаешься, я обязательно узнаю. Так что не вздумай ослушаться! Для начала прими хороший горячий душ и воспользуйся гранатовым скрабом».
Ева села на кровать и долго слушала сообщение. Интересно, кто в здравом уме и твердой памяти станет выполнять целую кучу нелепых указаний, чтобы привести себя в порядок перед вечеринкой? И как Трина узнает, мылась она с гранатовым скрабом или без? Впрочем, с нее станется, Трина такая.
Ладно, горячий душ еще никому не навредил. Это она запросто.
Но когда Ева наконец завершила водные процедуры и намазала тело лосьоном, лицо – матирующим тоником, а волосы – средством для укладки, склизким, как сопли, то убийство стало казаться единственным логичным выходом.
Она накрасила глаза, щеки, губы и прокляла от души того, кто выдумал всю эту штукатурку. И тут в спальню вошел Рорк.
Как только он обходится без всяких средств и умудряется выглядеть на все сто? Никакие изыски от Трины не смогли бы добавить очарования его пронзительным синим глазам, чеканному профилю и идеально очерченному рту. Рорк широко улыбнулся:
– Вот ты где!
– Ты меня узнал? На мне столько грима, что перед тобой может быть кто угодно.
– Ну-ка, поглядим… – Он шагнул к ней и поцеловал в губы. – Вот ты где, – сказал он с едва уловимым ирландским акцентом, – моя Ева.
– Не очень-то похожа на твою Еву, сама себя не узнаю! Чем плох мой обычный вид?
– Дорогая, это такой вечерний вариант Евы Даллас. Выглядишь сексуально и пахнешь здорово.
– Пахнет гранатом и еще какой-то ерундой. И почему я позволяю Трине мною командовать?
– Даже не знаю. – «А если и знаю, то не скажу», – подумал Рорк. – Как там твоя экскурсия по студии?
– Чудно́ все это… Кстати, Марла Дарн вполне вменяемая. Мы там были совсем недолго – я получила срочный вызов.
– Правда?
– Преступник арестован, дело закрыто.
– Вижу, тебе жаль, что все так быстро закончилось, – усмехнулся он. – Расскажи-ка мне про Марлу и остальных, пока я принимаю душ.
– Некоторых ты наверняка знаешь. Сталкивался с ними в кулуарах или в будуарах.
Рорк только хмыкнул, продолжая неспешно раздеваться:
– В любом случае с Марлой Дарн я не сталкивался ни там, ни там. И это хорошо, учитывая шумиху вокруг проекта. Так что вы с ней вроде как сестры.
– Еще бы. И все же чудно́. – Засунув руки в карманы халата, Ева прислонилась к двери и проводила взглядом самую сексуальную задницу в мире, направляющуюся в душ. – А актриса, что играет Пибоди, – настоящая стерва.
– Да, я тоже слышал, – крикнул он, перекрывая шум воды. – Еще говорят, что они с Дарн друг друга терпеть не могут. Вечер обещает быть интересным.
– А вдруг они подерутся? – воодушевленно воскликнула Ева. – Вот потеха будет!
– Остается лишь надеяться.
– А какие у них декорации! Б-р-р, один к одному наш участок, только крошек на столе Дженкинса не хватает. Ах да, еще запаха, но для этого копам нужно обживать его много лет. – Рорк вышел из душа, обернув бедра полотенцем, и Ева насупилась: – И это все?! И не надо никаких дурацких процедур? Нечестно!
– Зато тебе не надо бриться, так что не распаляйся.
– Все равно нечестно!
Она прошествовала к шкафу и открыла его.
– Что же мне надеть?! – нахмурилась Ева. – Здесь слишком много нарядов, не могу выбрать. Если у тебя только одно платье, то нечего раздумывать – надеваешь и идешь себе. А тут не знаю, что и делать. Пибоди полдня доставала меня тупыми расспросами, хотела уж схватить этот длинный язык и обернуть ей вокруг шеи! Они с Триной вконец меня замучили!
Рорк усмехнулся, подошел к шкафу и извлек из него сине-зеленое платье с мерцающим отливом.
– Надень это.
Короткое, на бедре драпировка, закрепленная цветком из материи того же цвета, что и платье. Ева внимательно осмотрела глубокий вырез и тонкие бретельки.
– Почему ты выбрал именно его?
– Маленькое черное платье подошло бы идеально, но в Нью-Йорке этим никого не удивишь. Поэтому я выбрал глубокий цвет с мягким блеском. Женственно, но не слишком, сексуально, но не вульгарно.
– Не вульгарно, – повторила Ева, повернув платье. – Да тут вся спина открыта!
– Ну, не очень вульгарно. Кстати, туфли в тон у тебя тоже есть.
– Неужели?
– Посмотри в шкафу. И надень бриллианты, они оттенят цвет платья.
– Какие именно бриллианты? Ты сам-то знаешь, сколько мне надарил?! Зачем мне так много?
Ее обиженный тон развеселил Рорка – слушать Еву было не менее забавно, чем дарить ей драгоценности.
– Это моя слабость! Ладно, сам выберу, когда оденусь.
Она ничего не ответила, глядя, как Рорк придирчиво рассматривает свои бесчисленные костюмы. Наконец он остановился на темно-сером, подобрав к нему рубашку и галстук в тон.
– А почему ты не надел что-нибудь яркое?
– Чтобы красавица-жена ярче сияла на моем скромном фоне.
– Ты заранее придумал, – прищурилась Ева.
– Истина всегда где-то рядом.
– И эту фразу тоже! – Она ткнула в него пальцем.
– Ну ты и нахалка! – Проходя мимо, он шлепнул ее пониже спины. Ева хотела съязвить, но смолчала. Одевшись, она мысленно попросила прощения у своих бедных ног и влезла в туфли на высоких каблуках. Потом с трудом запихнула оружие, жетон и рацию в совершенно бесполезную дамскую сумочку, прилагающуюся к вечернему платью. Рорк тем временем разложил перед ней бриллианты.
– Все это?!
– Именно, – твердо ответил он, завязывая галстук.
– Да за них весь Нью-Джерси можно купить!
– Я предпочел бы видеть их на своей жене, нежели покупать Нью-Джерси.
– Да их даже из космоса видно! – пробурчала Ева, надевая сияющие серьги в форме капель, застегивая браслет и изящные часики.
– Нет, не так, – сказал Рорк, глядя, как она мучается с застежкой тройного колье. – Позволь мне. – Он аккуратно застегнул и расправил цепочки, чтобы они лежали и на груди, и на спине.
Она хотела сказать что-нибудь язвительное по поводу дурацких побрякушек как на елке, но, повернувшись к зеркалу, обнаружила, что выглядит просто шикарно.
– Вечерами становится прохладно. – Рорк набросил ей на плечи короткий полупрозрачный жакет. Поверх платья он выглядел как тонкая мерцающая дымка.
– У меня ведь не было такого?
– Теперь есть.
Ева встретилась с ним взглядом в зеркале. Она хотела снова съязвить, однако когда Рорк улыбнулся, подумала: «А, чего уж там».
– Хорошо мы смотримся вместе.
Он положил ей руки на плечи и коснулся щеки губами.
– Пожалуй, сойдет.
– Пошли, поиграем в Голливуд!
Еве казалось, что она прибыла на съемочную площадку – декорации, костюмы, яркий свет. Основным местом жительства Мейсона Раундтри был Нью-Лос-Анджелес, однако экономить на своей нью-йоркской резиденции он явно не стал.
Трехэтажный дом на Парк-авеню славился террасой с бассейном под куполом на крыше и зимним садом. Раундтри оформил дом в стиле современного минимализма – много света и воздуха, хромированный металл и стекло, дерево светлых тонов. Повсюду причудливые скульптуры, над ними точечные светильники. На стенах висели то абстрактные цветные картины, то эффектные черно-белые фотографии.
Холл был освещен мягким светом, далее начинались жилые помещения с высокими потолками. Огонь в стильном серебристом камине едва горел.
– Ну наконец-то! – со свойственной ему непосредственностью воскликнул Раундтри, пожимая Еве руку. Он был в черном костюме, который ему совершенно не шел. Лицо украшала аккуратная рыжая борода-эспаньолка, довольно странно сочетавшаяся с косматой гривой волос. «Ему бы куда больше пошло валить деревья в горном лесу, нежели встречать гостей в ультрамодных апартаментах в Нью-Йорке», – подумала Ева. – Нелегко же затащить вас в гости, лейтенант Даллас.
– Очевидно.
– Жаль, что вы так быстро ушли со студии. У меня к вам был разговор.
– Что поделаешь, убийство.
– Да, я слышал. – Голубые глаза Раундтри пристально разглядывали ее. – Чертовски жаль. Надеюсь, вы тоже зайдете к нам на днях, – обратился он к Рорку, крепко пожимая ему руку и широко улыбаясь.
– Посмотрим.
– Совсем замотался. Чур, не сглазить, но пока проект продвигается гладко, как по маслу. – Он потеребил бородку, уставившись на Еву внимательными, как у птицы, глазками. – Только вот с вами незадача вышла: консультаций не даете, на встречу или хотя бы на ланч прийти не можете, и никаких интервью!
– Ничего не поделаешь, работа такая.
– Ха!
– Мейсон, не нападай на наших дорогих гостей! – К ним подлетела увешанная сапфирами чувственная брюнетка с ярко-красными губами. – Я Конни Беркетт, жена Мейсона. Добро пожаловать!
– Я ваш искренний почитатель, – признался Рорк.
– Нет ничего приятней, чем услышать это от такого красавчика! – довольно промурлыкала Конни. – Позвольте вернуть комплимент: мы с Мейсоном уже почти год без ума от этого проекта! Такое чувство, что давно знаем вас обоих. Хотите шампанского? Вина? Или, может, чего покрепче?
По мановению руки хозяйки к ним заспешил официант.
– Шампанское будет в самый раз, спасибо, – сказала Ева и взяла бокал.
– У вас потрясающее платье! Оно от Леонардо, не так ли?
– Леонардо покрупнее меня будет, так что…
– Это точно! – весело рассмеялась Конни низким гортанным смехом, что так шел к ее карим глазам с легкой поволокой. – Обожаю поболтать с ним и с Мевис. Она просто чудо! А их детка – такая умница! Что ж, пойдемте, покажу вам старых друзей, представлю новым.
– Даллас! – К ним подбежала Марла в обтягивающем платье цвета тусклой бронзы. – Я так рада, что вы смогли прийти! Пибоди сказала, вы уже раскрыли то убийство. Поверить не могу, – обратилась она к Конни, – убийцу нашли буквально за пару часов!
– Это вовсе не сложно, если убийца полный идиот, – откликнулась Ева.
– Ну просто потрясающее сходство! – воскликнула Конни, хватая Еву и Марлу за руки. Видно, в Голливуде все помешаны на телесном контакте. – Я знаю Марлу много лет, но когда вы вместе – это какой-то сюр! Разумеется, вы не совсем одинаковые, – сказала Конни, разглядывая сначала одну, потом другую. – Марла пониже ростом, глаза у нее чуть поменьше, да и ямочки на подбородке нет, но на первый взгляд вы…
– До чертиков похожи.
– Ну да.
– Джоэль, наш продюсер, даже хотел, чтобы я сделала операцию – ямочку на подбородке.
– Вы шутите!
– Вовсе нет, просто Джоэль иногда перегибает палку. Зато он – самый лучший!
– Помню, я снималась в «Необоснованном сомнении», и мне пришлось побриться наголо, – улыбнулась Конни. – Но тогда и он, и Мейсон оказались правы. Мой «Оскар» – лучшее тому подтверждение!
– Дело вовсе не в бритой голове, а в великолепной игре.
– Теперь понимаете, почему я держу эту юную красотку при себе? – воскликнула Конни. – А вот, должно быть, Шарлотта Мира.
Ева обернулась.
– Да, это доктор Мира и ее муж Деннис. – «Надо же, какой симпатяшка», – подумала она, разглядывая его элегантный костюм и разные носки.
– Пойду знакомиться, а ты, Марла, позаботься о нашей звезде.
– Разумеется, дорогая. Она великолепна! – заметила Марла, когда Конни отошла к супругам Мира. – Самая лучшая актриса и женщина, которую я знаю. Они с Раундтри женаты первым браком более двадцати пяти лет. Солидный срок для любой пары, а в мире кино это вообще невероятно! Особенно когда оба супруга смогли прославиться в киноиндустрии.
Тут она заметила Рорка за спиной у Евы и охнула.
– Добрый вечер, леди.
– Это Рорк, – представила мужа Ева.
– Боже мой! – воскликнула Марла. – Глаза совсем другие, а так похож, очень похож. Прошу прощения! Мы столько работали вместе с Джулианом, что я привыкла думать о нем, как о вас, а вы…
– Рад познакомиться, Марла. Я искренне восхищаюсь вашей игрой.
– Вот вы где! – К ним подлетела Пибоди, гордо выпятив грудь, затянутую в узкий корсаж переливающегося, как полуночные звезды, платья. – А мы тут ходим по дому с экскурсией, кроме шуток!
– Пибоди, вы сегодня обворожительны, – заметил Рорк, подавая ей бокал с шампанским.
– Боже мой, – прошептала Марла, а довольная Пибоди залилась краской.
– Спасибо. Здесь просто обалденно! Вот это я понимаю веселье!
Стоявший позади нее Йен Макнаб усмехнулся. Вечерний наряд в его исполнении выглядел так: оранжевая рубашка, ядовито-зеленый костюм и высокие кеды в тон рубашке. Светлые волосы он собрал в хвост, обнажив худое симпатичное лицо и многочисленные золотые кольца в ухе.
Ева собралась что-то сказать, когда по другую сторону Пибоди возник еще один блондин с длинными волосами. Он тоже собрал их в аккуратный хвост, открыв тонкое красивое лицо. Его костюм, рубашка и галстук были цвета ночного тумана и идеально сидели на стройной фигуре.
– Смотри-ка, Макнаб, примерно так ты выглядел бы, если бы одевался по-взрослому.
– М-да, тут вам не это, – глубокомысленно заметил Макнаб, хватая очередное канапе с подноса проходящего мимо официанта.
– Мэтью Занк, играю роль детектива Йена Макнаба. – Он пожал Еве руку. – Лейтенант!
– Зовите меня Даллас, – улыбнулась Ева, очарованная его манерами.
– Всем привет!
Услышав знакомый голос, Ева обернулась и увидела Мевис с фотоаппаратом.
– Супер! Знаю, выгляжу как последняя… чудачка, но я хочу фоток!
– Детей здесь нет, так что выражайся себе на здоровье.
– Привычка. – Мевис грязно выругалась и радостно ухмыльнулась. – Ну вот, о чем это я? Леонардо уединился с Энди – обсуждают платье для премьеры. Вы уже познакомились? – Мевис схватила канапе, точь-в-точь как Макнаб незадолго до нее. – Энди Смайт, она же доктор Мира. Сегодня, правда, сходство минимальное, ведь Мира никогда не сквернословит и не носит черных нарядов в облипку.
– Энди – та еще матерщинница, – пояснила Марла. – И в этом – немалая доля ее обаяния, которого у нее с избытком. Все обожают Энди!
– Она Леонардо в краску вгоняет, это так мило. – Мевис сунула в рот еще одно канапе.
– На вас Леонардо, не так ли? – спросила Марла.
Ева растерялась, вместо нее ответил Рорк:
– Да.
– Нет слов! Как я понимаю, к одежде вы относитесь равнодушно, и в этом мы расходимся. Я обожаю наряжаться! Платья, туфли, сумочки, опять туфли и снова туфли. Их не бывает слишком много!
– Вряд ли мы с вами подружимся, – мрачно заявила Ева, а Марла весело расхохоталась.
– Ну, до Джулиана даже мне далеко!
– В этом они с Рорком похожи. – Ева оглянулась по сторонам. – Кстати, а где он? Вряд ли я могла его не заметить.
– Опаздывает, как всегда. Собирался прийти вместе с Надин.
– Неужели?
– Кто знает, – Марла пожала плечами, – Кей-Ти тоже пока нет, так что…
– А вот и две звезды! Валери, щелкни нас. Джоэль Стайнбергер. – Высокий, крепкий мужчина с седыми волосами и недобрыми черными глазами потряс руку Евы с такой силой, будто пытался оторвать, потом схватил ее за плечо, притянул к себе, оскалил зубы и кивнул женщине с фотоаппаратом. – Очень рад. – Он снова оскалился и притянул к себе Марлу свободной рукой. – Понравилось сегодня на съемочной площадке? Лучше поздно, чем никогда. Престон сказал, что детектив Пибоди хочет сняться у нас в эпизоде. Вас мы тоже куда-нибудь приткнем.
– Нет.
– Бросьте, вам понравится. Как следует загримируем, нарядим. Каждый мечтает быть звездой!
– Только не я.
– Поговорим позже. – Он подмигнул, но черные глаза пристально изучали Еву. – Валери занимается рекламной кампанией и общается с журналистами. Встретитесь с ней и обсудите ваше участие в проекте.
– Нет, – повторила Ева, разглядывая хорошенькую мулатку с кожей цвета молочного шоколада и желтыми, как у тигра, глазами. – Ни встреч, ни участия в раскрутке не будет.
– Валери свое дело знает, вам понравится. Говорят, у вас нет ни агента, ни импресарио. Без посредников сэкономим кучу времени. Пару-тройку дней поснимаем бонусы к дискам для домашнего просмотра. Никакого глянца, будете в форме копа. Зрители хотят видеть настоящую Еву Даллас.
– У вас что, со слухом нелады?
– Детка, не стоит стесняться, Валери все расскажет и покажет. А сорванную фотосессию назначим на завтра-послезавтра.
– Джоэль. – Рорк приветливо улыбнулся и взял его под руку. – Пойдемте-ка, обсудим кое-что.
– Разумеется, Рорк, с удовольствием. Настоящий делец, – снова подмигнул он Еве, – настоящий муж и помощник.
– Интересно, он знает, что Рорк только что спас ему жизнь? – воскликнула Пибоди.
– Неужели он и правда назвал меня деткой?! Я думала, послышалось.
– Прошу прощения, лейтенант. – Валери улыбнулась дежурной улыбкой. – Мистер Стайнбергер отдается своему проекту на сто десять процентов. И ждет того же от всех.
– А откуда он берет еще десять процентов?
Улыбка Валери чуть дрогнула:
– Продвижение проекта – дело каждого из нас. Если выдастся свободная минутка, пожалуйста, сообщите мне. Обещаю сделать все возможное, чтобы надолго вас не задерживать.
– Как думаете, она называла его «мистером Стайнбергером», когда он трахал ее, как отбойный молоток, в своей голливудской конторе? – прошептала Марла ей вслед.
– Ну нет, она называла его богом, – ответил Мэтью. – Знаете, как бывает… «О боже, о боже, о боже, да, да!» – сам не раз слышал. Увы, после отъезда группы в Нью-Йорк в конторе стало совсем тихо.
– Да ладно тебе, они давно уже расстались, еще до нашего отъезда.
– Куда уж мне за тобой угнаться, Директор по огласке! – Мэтью едва уловимо улыбнулся Еве: – Сожалею, но мы именно такие – легкомысленные и сующие нос в личную жизнь друг друга.
– Совсем как школьники, – кивнула Ева.
– Боюсь, что да, – расхохотался он. – Сплетни помогают скоротать паузы между дублями.
– Дорогая Ева! – Ирландский акцент оказался сильнее, а глаза – не такими синими, но в целом Джулиан Кросс был просто великолепен и прекрасно двигался. Он направился прямо к Еве и смачно поцеловал ее, слегка коснувшись губ языком.
– Эй, полегче на поворотах!
– Ничего не мог с собой поделать! – подмигнул он ей. – Ведь нас столь многое связывает!
– В другой раз я ничего не смогу с собой поделать, и придется сценарий переписывать из-за разбитых губ. – Она увидела нахмурившегося Рорка и добавила: – И, возможно, сломанной челюсти.
– Джулиан, держи себя в руках! – Надин Ферст сочувственно закатила глаза. – Неужели мы пришли последними?
– Кей-Ти пока не было, – сказала Марла и подняла голову, когда Джулиан наклонился, чтобы поцеловать ее. – Джулиан, познакомься с детективами Пибоди и Макнаб.
– Пибоди! – воскликнул он, схватил ее в охапку, сбивая с ног, и смачно поцеловал. Она задушенно пискнула, а потом хмыкнула.
– Молодец, – сказал Макнаб.
– Макнаб! – Джулиан не стал сбивать Йена, просто наступил ему на ногу.
Ева задумалась, не рискнул ли он опять пустить в дело язык.
– Что поделаешь – Голливуд! – рассмеялся Мэтью, разводя руками. – Вот такие мы сволочи!
– Причем кто-то в большей степени, чем остальные, – прошептала Марла. В дверях стояла Кей-Ти с кислой миной на лице.
