Нора Робертс
Безумие смерти
2
Он не сообщил ей того, что ей хотелось бы узнать. Самое большее, что смогла определить Ева с помощью своего полевого набора, это что Луи Когберн умер в результате некоего неустановленного воздействия на нервную систему. Такое определение едва ли вызовет одобрение начальства.
Ева передала тело медэкспертам с пометкой «срочно». Учитывая невыносимую жару и в связи с этим большое количество трупов, это означало, что ей повезет, если она получит заключение к первым заморозкам.
Ева решила ускорить процедуру, побеседовав со старшим медэкспертом, а пока поговорила по телефону с адвокатом Трухарта и отослала потрясенного беднягу домой, приказав готовиться к тестированию. После этого она вернулась в Управление писать рапорт о происшествии, повлекшем за собой две смерти и одно серьезное ранение. Если бы Трухарт, следуя правилам, сам уведомил отдел внутренних расследований, все было бы гораздо проще.
Домой Ева вернулась только к вечеру. Уже горел свет, и воздвигнутая Рорком крепость сияла, как маяк в ночи. Деревья отбрасывали зеленые узорчатые тени на траву и цветы, сверкающие всеми красками при дневном свете. Находящийся по соседству Нижний Ист-Сайд, исправно поставлявший всяческие происшествия, казалось, был удален на целую вселенную от этого рая, где царили богатство и роскошь. Впрочем, Ева уже привыкла к этим переходам из одного мира в другой. Точнее, почти привыкла.
Она взбежала по каменным ступенькам, спеша поскорее скрыться от мучительной жары в прохладном доме.
Но стоило ей шагнуть в вестибюль, как перед ней возник Соммерсет, дворецкий Рорка.
– Да, я пропустила обед, – заявила Ева, прежде чем он успел открыть рот. – Да, я никудышная жена и вообще самый отвратительный образец рода человеческого. Мне недостает воспитания, и я понятия не имею о приличиях. Меня следует протащить по улице голую и побить камнями за мои грехи.
Соммерсет приподнял бровь.
– Что ж, мне нечего добавить.
– Значит, я сэкономила время. – Ева начала подниматься по лестнице. – Рорк вернулся?
– Только что. – Соммерсет нахмурился, явно огорченный тем, что Ева лишила его возможности сделать ей замечание. – Он ждет вас в своем кабинете.
Ева бросила тоскливый взгляд в сторону спальни, испытывая непреодолимое желание прыгнуть под душ. Но чувство вины направило ее к кабинету Рорка.
Дверь была открыта, и она услышала его голос.
Очевидно, Рорк оговаривал детали сделки, заключенной во время сегодняшнего обеда. Но Ева прислушивалась не к словам, а к голосу, который до сих пор волновал ее. Этот удивительный ирландский голос словно превращал в музыку сухие факты и цифры.
Голос Рорка идеально соответствовал его исполненному дикой кельтской красоты лицу, с удивительной синевы глазами и твердой линией крупного рта. Очевидно, один из ирландских богов, склонный к ваянию, вылепил его в особо удачный для себя день.
Ева остановилась на пороге, глядя на Рорка, который, стоя у окна, диктовал текст. Его густые черные волосы, которые обычно свободно ниспадали на плечи, были аккуратно зачесаны назад и собраны на затылке. Высокий, стройный, облаченный в черный вечерний костюм, Рорк являл собой образец безупречного успешного бизнесмена, но Ева видела под внешним лоском неистовую кельтскую натуру, так привлекавшую ее.
Такого Рорка она и увидела сейчас, когда он обернулся и встретился с ней взглядом.
– Подпись «Рорк», – закончил он диктовку. – Передайте текст и отошлите копию компании «Хагерман-Росс». Добрый вечер, лейтенант!
– Привет. – Ева сунула руки в карманы. Просто удивительно, как этим рукам всегда хочется прикоснуться к Рорку! – Прости, что не явилась на обед.
Он усмехнулся:
– Зато тебе не пришлось скучать, как ты опасалась.
– Если бы мне пришлось скучать так, как я опасалась, то я бы впала в кому. Но я сожалею, что подвела тебя.
– Ты меня не подвела. – Подойдя к ней, Рорк наклонился и поцеловал в губы. – Я только вырос в их глазах, когда извинился за жену, которой пришлось задержаться на службе из-за очередного преступления. Убийство всегда оживляет застольную беседу. Кого прикончили на сей раз?
– Двух парней в нижней части города. Мелкий наркоторговец огрел соседа бейсбольной битой, потом набросился на женщину и копа, который его и прикончил.
Рорк удивленно поднял бровь. Происшествие было довольно заурядным, и он не понимал, почему в глазах Евы столько беспокойства.
– Едва ли эта история могла задержать тебя допоздна.
– Копом был Трухарт.
– Ага! – Рорк положил руки ей на плечи. – Ну, и как он после этого?
Ева покачала головой и шагнула назад.
– Паршиво. Парень, можно сказать, лишился девственности.
Рорк погладил Галахада – толстого кота, растянувшегося на консоли.
– Интересная метафора.
– Некоторым копам за всю жизнь не приходится никого убивать. А тут парень носит униформу меньше года – и на тебе! Для него это все меняет.
– А для тебя тоже все изменилось, когда тебе впервые пришлось убить кого-то, находясь на службе?
Рорк знал, что Ева убила человека задолго до того, как получила жетон. Она и сама часто спрашивала себя, насколько это повлияло на ее отношение к смерти вообще. Не потому ли она воспринимает чужую смерть как личное оскорбление?
– Я – другое дело. Трухарту всего двадцать два года – он еще… не привык к такому. – Жалость душила Еву. Она наклонилась и рассеянно почесала шею Галахада. – Этой ночью парень наверняка не сможет заснуть – будет снова и снова проворачивать в голове то, что произошло, думать, мог ли он поступить иначе. А завтра… – Ева выпрямилась и закрыла лицо руками. – Я не могу помешать тестированию.
Она хорошо знала, что это такое. К раздетому догола человеку присоединяют мониторы, копаются у него в голове.
– Ты боишься, что он не выдержит?
Обернувшись, Ева взяла бокал вина, который протягивал ей Рорк.
– Трухарт крепче, чем кажется, но он смертельно напуган и считает себя виноватым. Сомнения и чувство вины могут утопить кого угодно во время тестирования. А если это случится, отдел внутренних расследований начнет разбирательство.
– Почему?
Ева села в кресло и начала рассказывать, поглаживая кота, который успел устроиться у нее на коленях. Когда сообщаешь подробности человеку, способному быстро воспринимать услышанное, упорядочиваются и собственные мысли.
– Парализатор не может убить при таких обстоятельствах, – заметил Рорк.
– Вот именно, – кивнула Ева. – Он должен был только оглушить. А для того чтобы перекрыть пульсацию на шее, потребовалось бы несколько выстрелов.
– Следовательно, версия событий, изложенная Трухартом, не совсем верна?
Ева сразу же подумала о том, как сделать, чтобы в ОВР не пришли к подобному выводу.
– Трухарт находился в чрезвычайных обстоятельствах. Один человек был убит, другой серьезно ранен, да и сам он получил травму.
– Эти доводы ты собираешься представить своим коллегам из ОВР?
Рорк всегда понимал все с полуслова.
– В общем, да. – Ева нервно барабанила пальцами по бокалу. – Мне нужен рапорт медэксперта. Конечно, Трухарта не будут обвинять в том, что он намеренно прикончил этого типа. Но его на месяц отстранят от службы за то, что поддался панике, и подвергнут принудительному лечению. Я не в состоянии этому помешать. И какого черта он связался со мной, прежде чем официально уведомить о происшедшем?! Люди из ОВР сразу поймут, что парень хотел обзавестись прикрытием, и ему крышка.
Рорк сел рядом с Евой.
– А ты не думала обратиться к своему старому другу Уэбстеру?
Ева перенесла барабанную дробь с бокала на подлокотник кресла и устремила взгляд на Рорка. Его усмешка ей не понравилась.
Дон Уэбстер, строго говоря, не был «старым другом» Евы. Когда-то в течение короткого времени он был ее любовником. По каким-то непонятным для Евы причинам Дон никак не мог забыть единственную ночь, которую они провели вместе. И это привело однажды к его бешеному столкновению с Рорком.
Еве никак не хотелось повторения этого эпизода.
– Возможно, я так и сделаю, – ответила она, – если только ты не воспользуешься этим обстоятельством, чтобы снова разукрасить его физиономию.
Рорк покачал головой:
– Думаю, мы с Уэбстером отлично поняли друг друга. Я не могу порицать его за то, что ему нравится моя жена, так как мне она нравится не меньше. Но он знает, что если снова потянет лапы к тому, что принадлежит мне, то я пересчитаю ему все кости.
– Великолепно, – буркнула Ева. – Кстати, Дон уже обо всем забыл. Он сам так сказал.
На лице Рорка вновь появилась ленивая кошачья улыбка, и Ева нахмурилась.
– И вообще, у меня есть о чем подумать и без этого. Сейчас бы лучше всего позвонить майору, но нельзя. Нужно действовать строго по правилам. Бедный парень в жутком состоянии, а я ничего не могу для него сделать!
– С ним все будет в порядке, мамочка.
– Неужели ты не понимаешь? Ведь это я перевела его в Главное управление. А несколько месяцев назад он из-за меня попал в больницу…
– Ева!
– Ладно, из-за меня он оказался в ситуации, которая привела его в больницу. А теперь он подозревается в необоснованном убийстве гражданского лица, и я несу за это ответственность.
– Ты всегда и за все чувствуешь себя ответственной. – Рорк прикрыл ладонью ее беспокойные пальцы. – Вот почему Трухарт позвонил тебе в первую очередь. Он был потрясен и напуган. Лишить человека жизни для большинства людей не так уж просто. Разве это не делает его хорошим копом?
– Да, и я воспользуюсь этим аргументом. Но здесь что-то не так, Рорк! – Ева вскочила. Галахад недовольно поднял хвост и демонстративно покинул комнату. – На шее убитого нет ожогов. Они должны были быть там, если бы его убил выстрел Трухарта.
– А он не мог воспользоваться каким-нибудь другим смертоносным оружием?
– Трухарт? – Ева покачала головой. – Не представляю, чтобы он мог носить незарегистрированное оружие. Но даже если я ошибаюсь, где оно? При нем его не было, в квартире тоже. Аппараты для переработки отходов я тоже проверила. Трухарт позвонил мне через несколько минут после убийства. У него просто не было времени придумать надежное место, куда можно выбросить оружие. Кроме того, это не имеет смысла. – Она снова села. – Возьмем этого Луи Когберна. Патрульный коп, соседи, даже пострадавшая от него женщина описывают его как жалкого слабака, сбывавшего наркоту школьникам. За ним числится многое, но ничего, связанного с насилием. Ни нападений, ни избиений. И в его квартире нет никакого оружия.
– А бита?
– Он играл в бейсбол. А в тот день сидел за компьютером в одних шортах. Все записи очень аккуратные, а в квартире свинарник. Но свинарник не обычный. Кухонные шкафы в порядке, окна вымыты, но повсюду грязные тарелки и остатки пищи, валяется белье, приготовленное для прачечной. Как будто он вдруг заболел или пьянствовал целую неделю.
Ева взъерошила непослушные волосы, пытаясь представить себе Луи Когберна, сидящего за компьютером в тесной и душной комнатушке у открытого окна.
– Он включает музыку на полную мощность, но, по словам соседей, в этом не было ничего нового. Ралф из квартиры напротив выходит в коридор и колошматит ему в дверь. Опять же ничего нового. Но на этот раз Луи вместо того, чтобы уменьшить громкость, хватает биту и проламывает голову соседу и собутыльнику, превратив его лицо в месиво и сломав крепкую биту, хотя сосед тяжелее Луи на добрую сотню фунтов.
Рорк знал, что в эти минуты Ева видит все происшедшее мысленным взором.
– Трудно сопротивляться, когда мозги вытекают из ушей, – заметил он.
– Да, нелегко. Но потом Луи с диким криком врывается в квартиру соседа и нападает на женщину. Появляется коп, и Луи набрасывается на него.
– Жара иногда сводит людей с ума.
– Да, но Луи сидел и занимался своей бухгалтерией, как делал каждый вечер в одно то же время. Нет, тут что-то не так… – Ева нахмурилась. – Ты знаешь наркотик под названием «Чистота»?
– Нет.
– И никто не знает. Когда я вошла в его квартиру, компьютер был включен, и на экране были слова: «Абсолютная Чистота достигнута». Что за «Абсолютная Чистота» и как она была достигнута?
– Если это какое-то новое зелье, то почему им занимался мелкий наркоторговец?
– Меня это тоже интересует. Компьютер отказался что-либо объяснять, даже когда я ввела свой полицейский код. Поэтому я отправила его в электронный отдел. Жаль, что нельзя привлечь Фини – против правил использовать начальника электронного отдела для стандартного поиска данных.
– Ты могла бы использовать меня…
– А это, по-твоему, было бы по правилам? Кроме того, ты работал.
– Да, работал и ел, чего и тебе желаю. Ты голодна?
– Сейчас, когда ты об этом заговорил, я поняла, что действительно проголодалась. Что ты ел?
– Хм-м! Холодный суп с черносливом, салат с крабами и превосходную жареную камбалу.
Ева поднялась:
– Я могла бы обойтись хорошим сандвичем.
– Так я и думал.
* * *
Лежа в постели и уставясь в потолок, Ева перебирала в уме данные, показания, версии. Все выглядело весьма сомнительно, и трудно было предугадать, как это может повлиять на молодого, многообещающего полицейского.
Трухарт обладал ясным умом, преданностью делу и идеалами, которые сверкали, как полированное серебро. «Чистота…» Это слово ассоциировалось у нее прежде всего с Трухартом.
Но сегодня он лишился части своей чистоты, которую никогда не сможет вернуть. И будет незаслуженно страдать из-за этого.
«И никакая я не мамочка», – сердито подумала Ева, обернувшись к Рорку в темноте. Он тут же придвинулся к ней, скользнув руками по ее груди.
– Раз уж тебе некуда девать энергию…
– О чем ты? Я сплю.
– Как бы не так! Твои мысли скачут так громко, что могут разбудить мертвого. Почему бы мне не протянуть тебе руку помощи?
Рорк привлек ее к себе, и Ева усмехнулась:
– Чтобы дать выход моей энергии, тебе придется протянуть не только руку…
* * *
На расстоянии тридцати шести кварталов от дома Рорка Трой Трухарт тоже лежал в темноте, глядя в потолок. Никто не делил с ним постель и не мог его отвлечь и утешить. Лицо убитого им человека неотступно преследовало его.
Конечно, ему следовало принять разрешенный полицейским департаментом транквилизатор, но Трухарт боялся заснуть и снова увидеть это лицо во сне.
Брызги крови на стенах темного коридора… Даже сейчас, в своей аккуратной квартире, Трухарт ощущал запах крови. Он слышал полные ужаса и боли женские вопли, голос Луи Когберна, похожий на рев обезумевшего зверя, и его сердце начинало бешено колотиться.
Почему он не вызвал подкрепление? Ему надо было это сделать, как только он услышал женские крики о помощи. Но вместо этого он ринулся в дом, думая только о том, чтобы защитить женщину.
Мчась вверх по лестнице, он кричал, чтобы кто-нибудь позвонил по номеру девять-один-один. Но никто этого не сделал, иначе копы прибыли бы гораздо раньше лейтенанта Даллас. Как могли люди за запертыми дверьми ничего не делать, когда их соседка звала на помощь? Это было выше его понимания.
При виде мужчины в коридоре, которому помощь уже не требовалась, Трухарт ощутил спазм в животе и шум крови в голове. Это был страх. Да, он очень испугался. Но долг велел ему войти в открытую дверь, откуда доносились крики.
А что потом?
«Полиция! Немедленно бросьте оружие!» – крикнул он. Парализатор был у него в руке. Он вытащил его, когда поднимался по лестнице. Мужчина – Луи Когберн – повернулся к нему с окровавленной битой в руке. Маленькие глазки были почти незаметны на худощавой физиономии, красной от гнева и чужой крови.
Более темная, свежая кровь текла у него из носа. Имеет ли это значение?..
Безумец в шортах двигался быстро, как молния. Бита опустилась Трухарту на плечо, и он едва не выронил парализатор. Потом Луи Когберн повернулся к плачущей беспомощной женщине и снова взмахнул битой, чтобы нанести смертельный удар. И тогда он выстрелил.
Когберн вздрогнул, его красные от злобы глаза расширились, тело задергалось, как марионетка на веревочке. Он замертво рухнул в коридор лицом вверх, глядя в потолок своими жуткими красными глазами.
«Сегодня я убил человека…»
Трухарт зарылся лицом в подушку, пытаясь отогнать преследующие его видения и оплакивая мертвеца.
* * *
Утром Ева позвонила главному медэксперту Моррису, но ей пришлось оставить сообщение на автоответчике. Пытаясь говорить как можно доброжелательнее, она сообщила, что в случае надобности выкроит время и приедет в морг поговорить с ним лично. Собственно, именно это Ева и собиралась сделать, а заодно еще раз взглянуть на тело Когберна.
После этого Ева скрепя сердце позвонила Дону Уэбстеру в отдел внутренних расследований. На сей раз она не стала скрывать свое недовольство, оставляя сообщение.
– Очевидно, крысиное бюро еще спит? А настоящие копы уже на службе. Загляни ко мне, когда явишься на рабочее место, чтобы портить жизнь коллегам.
«Возможно, не стоило его раздражать», – запоздало подумала Ева, отключая связь. Хотя, если бы она говорила более любезно, он бы понял, что ей от него что-то нужно.
– Лейтенант! – Трухарт стоял в дверях с фуражкой в руке. – Вы посылали за мной?
– Да, Трухарт. Входите и закройте дверь.
Поскольку Ева была офицером, ведущим расследование, она не нарушила правила, вызвав его к себе до тестирования.
– Садитесь, Трухарт.
Молодой полицейский, как и ожидала Ева, выглядел неважно. Даже сидеть он умудрялся по стойке «смирно». Взглянув на него, Ева тяжело вздохнула и налила в кружки черный кофе.
– Ночь была скверной?
– Да, сэр.
– День будет еще хуже. Тестирование – не прогулка по пляжу.
– Да, сэр, я об этом слышал.
– Вам лучше приготовиться. Смотрите на меня, когда я говорю с вами, Трухарт!
Ева произнесла эти слова отрывистым тоном приказа. Трухарт послушно поднял голову и выдержал пристальный взгляд Евы.
– Так-то лучше. Надеюсь, вы помните, что, надев униформу, получив жетон и право носить оружие, вы принимаете на себя всю ответственность, которую налагает служба. Уничтожение вами Луи Когберна было оправдано?
– Я не…
– Да или нет? Третьего не дано. Использование оружия было необходимым?
– Да, сэр.
– Если бы вы сегодня оказались в такой же ситуации, то снова прибегли бы к оружию?
Трухарт чуть заметно вздрогнул, но кивнул, утвердивительно.
– Да, сэр.
– Это самое важное. – Ева передала ему кофе. – Держитесь сути дела, и вы выдержите тестирование. Главное, не пытайтесь никого перехитрить – у вас для этого кишка тонка. Отвечайте точно и правдиво. А на каждый вопрос об использовании оружия говорите, что вынуждены были это сделать ради сохранения жизни гражданского лица и вашей собственной.
– Да, сэр.
– Господи, Трухарт, до чего же вы послушный! На каком расстоянии вы находились от жертвы в момент выстрела?
– Я думаю…
– Не думайте. Отвечайте.
– Шесть футов. Может быть, пять с половиной.
– Сколько выстрелов вы произвели?
– Два.
– Во время столкновения ваше оружие… вступало в прямой контакт с жертвой?
– Контакт? – Трухарт выглядел озадаченным. – Нет, сэр. Он отскочил от меня, когда я выстрелил, а потом повернулся и снова бросился ко мне. Тогда я выстрелил вторично.
– Что вы сделали с незарегистрированным оружием?
– С чем?! – На его лице отразилось изумление, потом оно порозовело от негодования. – Сэр, у меня никогда не было незарегистрированного оружия! Только парализатор, который я имею право носить и который вы изъяли на месте преступления как вещественное доказательство. И меня возмущает…
– Бросьте. – Ева откинулась на спинку стула. – Я очень удивлюсь, если вам не зададут этот вопрос на тестировании. А уж ОВР точно его задаст. Так что приберегите ваше возмущение для них. Выпейте кофе, Трухарт.
– Да, сэр. – Он взял чашку, сделал глоток, и у него сразу же перехватило дыхание. – Это не кофе!
– Это настоящий кофе. Крепче, чем безвкусная бурда из наших автоматов, верно? Сегодня вам не помешает встряска. Слушайте внимательно, Трой. Вы хороший коп и со временем станете еще лучше. Лишить человека жизни всегда нелегко. Мы не можем вести себя после этого так, словно прихлопнули муху, иначе окажемся слишком похожими на тех, с кем призваны бороться.
– Лучше бы я нашел другой способ…
– Другого способа не было – не забывайте об этом. Чувствовать вину на вашем месте вполне естественно. Но при этом нужно оставаться уверенным, что вы сделали то, что должны были сделать в сложившихся обстоятельствах. Если они увидят, что вы в этом не уверены, то сдерут с вас шкуру, как леопард с газели.
– Я действительно должен был это сделать. – Трухарт держал кружку обеими руками, словно боясь, что она выскользнет. – Прошлой ночью я сто раз заново прокрутил в голове все происшедшее, лейтенант, и понял, что иного выхода не было. Если бы я не выстрелил, он бы убил и эту женщину, и меня. А возможно, и еще кого-нибудь, попавшегося ему на пути. Но я допустил ошибку. Даже две. Я должен был вызвать подкрепление, прежде чем войти в дом, и официально уведомить о случившемся, прежде чем звонить вам.
– Да, вы допустили ошибки, – кивнула Ева, довольная тем, что он тщательно проанализировал ситуацию. – Конечно, вам все равно пришлось бы стрелять, но ошибки есть ошибки, и вам придется за них ответить. Кстати, почему вы не вызвали подкрепление?
– Я понял, что женщине угрожает непосредственная опасность. Поднимаясь, я громко кричал, чтобы кто-нибудь набрал девять-один-один, но на самом деле я должен был сделать это сам. Ведь если бы я не сумел остановить нападающего, еще несколько жизней могло быть потеряно.
– Отлично! Урок усвоен. А почему вы позвонили мне, не сделав официального уведомления?
– Я в тот момент плохо соображал, лейтенант. Два человека были мертвы, причем одного убил я, поэтому…
– Вы были дезориентированы вследствие полученных вами ударов, – твердо сказала Ева. – Вы боялись потерять сознание. Вашей первой мыслью было сообщить об убийстве, и вы сделали это, связавшись с лейтенантом отдела убийств, с которым когда-то работали. Все ясно, Трухарт?
– Да, сэр.
– Вы пребывали в физическом и душевном расстройстве.
– И все равно это было не по правилам.
– Да, но у вас есть оправдание. Вы справитесь. Я не для того перевела вас в Управление, чтобы смотреть, как вас признают непригодным.
– Меня отстранят от службы на месяц?
– Вполне возможно.
– Я это переживу. Но мне бы не хотелось навсегда потерять жетон.
– Вы его не потеряете. Отправляйтесь на тестирование, полицейский Трухарт. – Ева поднялась. – И покажите им, из какого теста вы сделаны!
* * *
Ева еще раз позвонила Моррису, потом решила зайти в электронный отдел, прежде чем отправиться с Пибоди в морг.
Электронный отдел всегда ее озадачивал. Как можно работать в полиции, расхаживая взад-вперед с наушниками и общаясь исключительно с компьютерами, было за пределами ее понимания. К тому же служащие этого отдела редко одевались, как копы. Нелепее всех выглядел франтоватый Макнаб, у которого был роман с Пибоди, но и остальные недалеко от него ушли.
Ева быстро зашагала к кабинету Фини.
Дверь была открыта – он редко закрывал ее, даже распекая подчиненного за какую-то оплошность. А Фини именно этим и занимался сейчас.
– Ты думаешь, что оборудование установлено здесь для твоего развлечения, Хэллоуэй? Чтобы ты играл в «Звездные войны» на деньги налогоплательщиков?
– Нет, сэр. Но у меня был перерыв на ленч, и я…
– А у тебя есть перерыв на ленч? – Лицо Фини, похожее на морду бассета, выражало удивление, негодование и тайную радость. – Очень интересно, Хэллоуэй. Обещаю, что в ближайшее время такие перерывы станут для тебя приятным воспоминанием. Возможно, ты не заметил, будучи занятым спасением виртуальной Вселенной и поеданием сандвича, что у нас работы по горло. Преступность растет как на дрожжах, и мы, являясь служителями закона, должны из кожи лезть, спасая этот город, а не сражаться с агрессорами из другой галактики. Через полчаса мне нужен рапорт о хакере из Дабрека.
Хэллоуэй, казалось, съежился в своем ядовито-зеленом спортивном костюме.
– Да, сэр.
– Когда покончишь с этим, поможешь Силби разобраться со взломом компьютеров у Стюарта. Потом явишься ко мне. Убирайся.
Хэллоуэй убрался, бросив по пути обиженный взгляд на Еву.
– Когда утром надерешь чью-нибудь задницу, это придает энергии на весь день, – сказал Фини.
– Какой у него был счет в «Звездных войнах»?
– Пятьдесят шесть очков, – фыркнул Фини. – Чертов олух едва не побил мой рекорд, который я удерживаю три года, четыре месяца и двадцать два дня!
Присев на край стола, Ева взяла из чашки горсть миндаля.
– Слышал о Трухарте?
– Нет. Был очень занят. – На одутловатом лице Фини отразилось беспокойство. – А что с ним такое?
Ева подробно рассказала ему о происшедшем, и Фини запустил пальцы в рыжую шевелюру.
– Да, ему придется туго.
– Парень честно обо всем рассказал. Он скорее проглотит живую крысу, чем соврет мне. Но тут что-то не так. Я отправила к вам компьютер и телефон Когберна и хочу, чтобы вы занялись ими как можно скорее. Я знаю, что ты занят, – поспешно добавила она. – Но мне очень срочно нужны все данные. Эта история с «Чистотой» дурно пахнет.
– Макнаба я не могу тебе уступить – он занят другим делом… – Внезапно его лицо прояснилось. – Хэллоуэй! Раз ему нечего делать, пусть займется этим. Сверхурочная работа ему не повредит.
– И поможет тебе сохранить рекорд.
– Надеюсь. – Он снова помрачнел. – Но твоему парню здорово достанется от ОВР.
– Знаю. Попробую отвести хоть часть ударов. – Она встала. – Мне нужно добраться до Морриса. Если моя догадка верна, Трухарт соскользнет с крючка.
