Нора Робертс
Год первый
Nora Roberts
CHRONICLES OF THE ONE, #1: YEAR ONE
Copyright © Nora Roberts, 2017
This edition published by arrangement with Writers House LLC
and Synopsis Literary Agency
Перевод Ольги Бурдовой
Иллюстрация на переплете Ирины Косулиной
© Бурдова О., перевод на русский язык, 2021
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2021
* * *
Посвящаю Логану,
в благодарность за совет
Приговор
Душа более чутко внимает спокойному, тихому голосу, чем оглушительной поступи рока.
УИЛЬЯМ ДИН ХАУЭЛЛС[1]
Глава 1
Дамфрис, Шотландия
Когда Росс Маклеод спустил курок и попал в фазана, то даже представить не мог, что тем самым приговорил к смерти самого себя. А также миллиарды других людей.
А началось все с того, что в холодное и сырое утро своего последнего года жизни он отправился на охоту вместе с братом и кузеном Хью. Они шумно топали по хрустящей от инея траве резиновыми сапогами под по-зимнему ярко-голубыми небесами. Шестидесятичетырехлетний мужчина чувствовал себя здоровым и полным сил, так как три раза в неделю посещал тренажерный зал, а также питал страсть к игре в гольф, что подтверждал коэффициент гандикапа, равный девятке[2].
Росс с братом-близнецом Робом основали и успешно развили маркетинговую фирму с филиалами в Нью-Йорке и Лондоне. Жены охотников решили остаться в тепле уютного фермерского коттеджа, чтобы готовить и печь угощения к Новому году на огне большого каменного очага, где всегда кипел чайник.
Земли Маклеодов в Шотландии занимали свыше восьмидесяти гектаров и передавались из поколения в поколение более двух сотен лет. Хью обожал ферму почти так же сильно, как жену, детей и внуков.
Сразу за полем, которое пересекли мужчины, виднелись далекие вершины холмов на востоке. А на западе совсем рукой подать было до Ирландского моря[3].
Росс с Робом и их семьи часто путешествовали вместе, но ежегодную поездку на ферму все ждали с особым нетерпением. Еще мальчишками близнецы проводили летние месяцы, бегая по полям с Хью и его братом Дунканом, который позднее выбрал судьбу военного и погиб во время одного из заданий. Несмотря на городское воспитание, Росс с Робом с удовольствием погружались в сельскую жизнь и выполняли все поручения дяди Джейми и тети Бесс: учились охотиться, рыбачить, кормить кур и собирать яйца. А еще исследовали вдоль и поперек пешком и верхом все окрестные луга и леса.
В особенно темные ночи братья выскальзывали из коттеджа и отправлялись на то самое поле, по которому шагали сейчас, чтобы провести секретное собрание по вызову духов в небольшом каменном круге, что местные жители называли «скиах да солас» – щит света. Однако у мальчишек ни разу не вышло ни увидеть призрака, ни поймать хоть одного фейри, хотя они знали, что лес так и кишел волшебными существами. Если не считать того полночного приключения, когда даже воздух, казалось, замер в ожидании. Росс мог поклясться, что почувствовал тогда присутствие какой-то темной твари, слышал шелест ее крыльев и ощущал зловонное дыхание.
А еще пережил ужасное мгновение, когда чудовище коснулось его.
В панике и отчаянной попытке выбраться наружу Росс тогда споткнулся и оцарапал запястье о шероховатую поверхность одного из камней. На землю внутри круга упала капля крови.
Уже взрослыми братья не раз посмеивались и поддразнивали друг друга, вспоминая события той ночи и смакуя драгоценные минуты совместных приключений.
А еще Росс с Робом завели обычай ежегодно приезжать сюда с женами, а затем и с детьми на несколько дней, чтобы погостить со второго дня рождественских каникул до второго января.
Вот и в этот раз обе семьи явились почти в полном составе. Только сегодня сыновья со своими женами уехали в Лондон, чтобы отметить с друзьями Новый год и завершить рабочие дела. Лишь дочь Росса, Кэти, находилась на седьмом месяце беременности и решила остаться в Нью-Йорке. Зато она обещала устроить праздничный ужин родителям по их возвращении. Конечно, событие так и не состоялось.
Но в тот последний бодрящий день года Росс Маклеод чувствовал себя деятельным и веселым, как мальчишка. На секунду он удивился кружащим над монолитами воронам и внезапно пробежавшему по позвоночнику холодку, однако отбросил все посторонние мысли, завидев цветной молнией взлетевшего фазана.
Охотник вскинул дробовик, подаренный дядей на шестнадцатый день рождения, и почувствовал, как вспыхнула боль в царапине на запястье, полученной более пятидесяти лет назад. Пусть на мгновение, но все же…
А затем Росс спустил курок.
После выстрела вороны закаркали, однако не бросились врассыпную. Наоборот, одна из них метнулась под пулю. Мужчины рассмеялись, когда черная птица врезалась в уже падающего фазана, направив его в центр каменного круга. Капли крови слились в лужицу на промороженной земле.
Один из жизнерадостных лабрадоров Хью опрометью помчался за добычей.
– Ты видел эту сумасшедшую ворону? – спросил Роб, положив руку на плечо брата.
– Фазан на обед ей не достанется, это уж точно, – отозвался Росс, покачав головой, и они оба рассмеялись.
– Да, это наша добыча, – кивнул Хью и добавил: – Получается по птице на каждого. Настоящий пир!
Роб вытащил палку для селфи и предложил братьям продемонстрировать трофеи.
Трое охотников с раскрасневшимися от холода щеками и искрящимися голубыми глазами сфотографировались и неспешно направились обратно к коттеджу.
Тем временем пролитая птичья кровь вскипела, словно на огне, и впиталась в мерзлую землю, заставив щит истончиться, пойти трещинами.
Довольные добычей мужчины шагали мимо полей, где на легком ветру колыхались посевы овса. Неподалеку на холме паслись овцы. Одна из коров, которых Хью держал на откорм и убой, протяжно замычала.
Во время прогулки Росс думал о том, как ему повезло проводить старый год и встретить новый на ферме, рядом с любимыми людьми.
Из труб приземистого каменного здания струился дым. Когда охотники приблизились, на славу потрудившиеся собаки понеслись наперегонки к дому, игриво взлаивая на бегу. Мужчины же привычно свернули к небольшому сараю.
Милли – жена Хью – всю жизнь провела на ферме и требовала, чтобы охотники сами ощипывали добычу. А потому все трое уселись на скамье, сколоченной специально для этой цели, и принялись за работу, лениво перебрасываясь фразами о том о сем.
Росс взял острые ножницы и начал отрезать фазану крылья: близко к тушке, как учил дядя, и складывая разные куски в отдельные пластиковые пакеты – для супа, для жаркого и в отходы.
Роб поднял отрезанную голову птицы и закрякал, заставив брата рассмеяться. Росс ненадолго отвлекся и задел большим пальцем за обломок фазаньей кости.
– Черт, – выругался мужчина, заметив выступившую каплю крови.
– Ты же знаешь, надо быть внимательнее, – укоризненно заметил Хью.
– Да, да. Во всем виноват этот балбес.
Пока Росс свежевал фазана, их кровь смешалась.
Закончив работу, братья отмыли птичьи тушки в ледяной воде из колодца и понесли их в дом.
Женщины собрались на большой кухне. В воздухе витали ароматы выпечки. От очага исходило тепло.
Росс застыл, наслаждаясь этим зрелищем, идеально соответствующим понятию домашнего уюта. Затем сложил добычу на широкий стол, подхватил свою тридцатидевятилетнюю жену и закружил в объятиях, заставив ее рассмеяться.
– С возвращением, охотнички! – поприветствовала их Энджи, чмокнув мужа в щеку.
При виде груды тушек Милли одобрительно кивнула так, что собранные в пучок на голове рыжие кудри едва не рассыпались от энергичного жеста.
– Достаточно, чтобы зажарить на праздничный ужин, да еще и останется. Как насчет пирога с мясом птицы? Насколько помню, ты от него без ума, Робби.
– Пожалуй, нужно пойти подстрелить еще парочку фазанов, чтобы и остальным хватило, – ухмыльнулся в ответ мужчина, похлопав себя по животу, который нависал над ремнем.
– Раз ты собираешься выставить себя обжорой, придется нагрузить тебя работой, – заявила жена Роба Джейн, ткнув мужа пальцем в бок.
– Хорошая мысль, – согласилась Милли. – Хью, вытащите с ребятами длинный стол в большой зал и накройте скатертью к празднику. Той, что с кружевами. И поставьте нарядные подсвечники. А еще достаньте из кладовки дополнительные стулья.
– Только ты ведь все равно заставишь потом передвинуть, куда бы я их ни приткнул.
– Тем более лучше побыстрее приступить к работе, – рассеянно отозвалась Милли, не отрывая взгляда от фазанов и потирая руки. – Что же, дамы, давайте отправим наших мужчин и сами займемся делом.
Позже вся счастливая семья собралась за ужином, чтобы насладиться пиршеством: жареными фазанами, приправленными эстрагоном и шалфеем, начиненными апельсинами, яблоками и луком-шалотом; запеченным картофелем, томатами и морковью, а также горошком и ржаным хлебом из печи с фермерским маслом.
Последнюю трапезу года дополнили две бутылки дорогого шампанского, которое Росс с Энджи привезли из Нью-Йорка как раз на такой случай.
За окнами падал легкий пушистый снег, когда все начали прибираться и мыть посуду, сияя от предвкушения предстоящего праздника. Женщины принялись зажигать свечи и выставлять на стол приготовленную в течение двух дней еду, бутылки вина, виски и шампанского. Традиционные угощения, такие как ячменные булочки, хаггис[4] и местные сыры, всегда подавали в канун Нового года.
Кое-кто из соседей и друзей явился еще до полуночи, чтобы посплетничать за едой и напитками, притопывая ногой в такт звукам волынки и скрипок. К тому времени, как старые часы на стене начали отбивать двенадцать, дом был наполнен музыкой, разговорами и приятной компанией.
С последним ударом уходящий год умер, и собравшиеся гости приветствовали наступление нового года криками, поцелуями и тостами. Постепенно все голоса слились в песне «Старое доброе время»[5].
Росс с теплом следил за происходящим, одной рукой прижимая к себе Энджи, а другую положив на плечо брату.
Когда отзвучала песня и все подняли бокалы, входная дверь широко распахнулась.
– Первый гость! – воскликнул кто-то.
Росс уставился в темный проем, ожидая появления одного из сыновей Фрейзера или Делроя Макгрудера. Все они были хорошо воспитанными темноволосыми юношами, как и требовала традиция. Первый, кто переступит порог в новом году, должен обладать этими качествами, чтобы принести удачу.
Но в дом проникли лишь несколько снежинок, порыв ветра и непроглядная темнота, какая бывает только в сельской местности.
Росс стоял ближе всех к двери, а потому подошел к выходу, выглянул наружу и шагнул на крыльцо. Пробежавший по спине мороз мужчина воспринял как следствие царящего на улице холода и странной, выжидающей тишины.
Сам воздух замер.
Показалось или на самом деле раздался шорох крыльев и протянулась длинная тень – чернильно-черная на фоне темноты?
Росс Маклеод вздрогнул и шагнул обратно в дом. Мужчина, которому не суждено было насладиться следующим праздничным ужином и поприветствовать следующий новый год, оказался первым, кто переступил порог.
– Наверное, неплотно закрыли дверь, – произнес он, спеша к камину, чтобы согреться.
Возле огня сидела пожилая женщина – прабабушка молодых Фрейзеров. Она куталась в теплую шаль. Рядом лежал костыль.
– Вам принести виски, миссис Фрейзер? – вежливо предложил Росс.
Собеседница неожиданно крепко схватила его за руку своими тонкими, в старческих пятнах пальцами. Темные глаза впились в лицо мужчины.
– Все уже забыли то, что было предсказано много лет назад, – проскрипела она.
– Что же?
– Щит будет разрушен, а завеса порвана с помощью крови Туат Де Дананн[6]. Грядут конец и беда, распри и ужас – начало и свет. Не думала, что доживу до этого времени.
Росс мягко и снисходительно потрепал ее по руке. Кое-кто говорил, что в миссис Фрейзер течет кровь фейри. Другие считали старуху выжившей из ума. Однако от ее слов по спине снова пробежал холодок, а волосы на затылке встали дыбом.
– И ты станешь всему причиной, дитя древних.
Ее глаза потемнели, а голос стал глухим, заставив Росса вздрогнуть от ужаса:
– Отныне между рождением и смертью времен воспрянут от долгого сна силы – как темные, так и светлые. И грядет кровавая схватка между ними. Но родится средь молний Избранный, коему подвластен будет меч. Но прежде немало выкопают могил, и твою – одной из первых. Война предстоит долгая, и закончится ли – никому то не ведомо. – На лице старухи промелькнуло сочувствие, и она шепотом завершила: – Но винить в том некого. И давно забытая магия снова благословит наш мир. Радость можно испытывать даже сквозь слезы.
Миссис Фрейзер немного помолчала, затем сжала руку Росса и добавила уже нормальным голосом:
– Спасибо за предложение, я с удовольствием выпью виски.
Испытывая дурное предчувствие, мужчина налил алкоголь собеседнице и себе, стараясь не принимать всерьез бессмыслицу, которую только что услышал.
Раздался громкий стук в дверь. Все присутствующие притихли в ожидании первого гостя в новом году. На пороге возник один из парней Фрейзера, которого приветствовали оглушительными аплодисментами. Он широко улыбнулся, шагнул внутрь и протянул хозяину дома буханку хлеба.
Хотя удачи это никому уже не принесло.
И все же к четырем утра, после того, как последний гость покинул ферму, Росс позабыл обо всех неприятных мыслях. Может, он слегка и перебрал с выпивкой, но, в конце концов, это был праздничный вечер, а теперь осталось лишь подняться на второй этаж и лечь спать.
Энджи устроилась под боком у мужа после того, как стерла макияж и нанесла крем, и тихо вздохнула.
– С Новым годом, милый, – пробормотала она.
– И тебя, – отозвался Росс, обнимая жену в темноте.
Затем он погрузился в сон об окровавленном фазане, который упал в центр каменного круга, о стае ворон с черными глазами-бусинами, которые взмыли в небо и затмили солнце. О волке, который завыл, призывая невыносимый холод и удушающую жару. Послышались всхлипы и рыдания, звон и стук, которые заставили время ускориться.
А потом наступила внезапная оглушительная тишина.
Росс проснулся после полудня с ужасной головной болью и тошнотой. Понимая, что заслужил похмелье, он все же заставил себя встать с кровати, побрел в ванную, нашел в аптечке упаковку аспирина. Проглотил четыре таблетки, запив двумя стаканами воды в тщетной попытке унять першение в горле. Затем принял горячий душ, а почувствовав себя немного лучше, оделся и спустился на кухню.
За столом уже собралась вся семья. Они весело беседовали, налегая на вареные яйца, бекон и ячменные лепешки с маслом и сыром. От запаха и вида еды желудок Росса сделал неприятный кульбит.
– Наконец-то ты проснулся! – с улыбкой поприветствовала мужа Энджи, но затем внимательно присмотрелась к его бледному лицу, склонила голову, откинула со лба прядь светлых волос и озабоченно добавила: – Ты неважно выглядишь, дорогой.
– И правда, Росс, ты какой-то помятый, – согласилась Милли, отодвигая стул от стола и вставая. – Садись, а я налью тебе отличное средство от похмелья.
– Имбирный эль живо вернет тебя в строй, – заверил Хью. – Мне всегда помогает.
– Мы все вчера слегка перебрали, – подмигнул Роб, делая глоток чая. – Я и сам чувствовал себя плохо, пока не поел.
– Пожалуй, от завтрака я откажусь, – пробормотал Росс, кивком поблагодарив Милли, которая протянула ему стакан имбирного эля, и осторожно попробовал напиток. – Лучше пойду прогуляюсь. Свежий воздух быстро приведет меня в чувство и напомнит, что я слишком стар для подобных кутежей.
– Эй, не надо приплетать сюда наш возраст, я лично еще хоть куда! – возмутился Роб и откусил от лепешки, хотя и сам выглядел бледным.
– Я всегда буду опережать тебя на четыре минуты.
– На три минуты и сорок пять секунд.
Росс натянул на ноги резиновые сапоги, накинул теплую куртку и повязал шарф, вспомнив о больном горле. Затем надел шапку, подхватил толстостенную кружку с горячим чаем, которую протянула Милли, и вышел на морозный воздух.
Прихлебывая крепкий, исходивший паром напиток, Росс зашагал по дороге. К нему подбежал черный лабрадор Бильбо и потрусил рядом. Похмелье – неприятная штука, но с ним можно справиться. Не хотелось бы провести последние часы в Шотландии, размышляя о чрезмерном употреблении алкогольных напитков.
Никакое плохое самочувствие не в состоянии испортить бодрящую прогулку с верным псом по заливным лугам.
Спустя какое-то время Росс обнаружил, что вернулся к тому полю, где подстрелил фазана, и неуверенно приблизился к кругу камней, куда упала птица.
Чья это кровь виднеется на снежной корке, покрывающей жухлую траву? Разве бывает кровь черной?
Росс не хотел подходить ближе, не хотел смотреть. Он двинулся назад, но вдруг услышал шорох.
Пес глухо зарычал. Мужчина резко обернулся и уставился на трупы старых искривленных деревьев у самой кромки поля. Там кто-то двигался. Шелестел опавшими листьями.
«Наверняка просто олень, – ощутив легкий озноб, подумал Росс. – Либо лиса. Ну или путник заблудился».
Однако Бильбо не прекращал рычать, оскалив зубы и вздыбив шерсть на холке.
– Эй, кто там? – окликнул Росс, но услышал в ответ только тихое шуршание и пробормотал под нос, стараясь успокоить сам себя: – Ветер. Всего лишь ветер.
Однако понимал тем же чутьем, что и в детстве, что встретился с чем-то потусторонним.
Обеспокоенный мужчина отступил на несколько шагов назад, не отрывая взгляда от деревьев. Затем позвал собаку:
– Идем, Бильбо. Возвращаемся домой.
Он медленно развернулся к зловещему каменному кругу спиной и поспешил прочь, чувствуя разливающуюся в груди тяжесть. Потом на мгновение оглянулся и заметил, что пес с вздыбленной шерстью застыл в прежней напружиненной позе.
– Бильбо! Ко мне! – Росс похлопал в ладоши, привлекая внимание лабрадора. – Идем!
Собака повернулась. На секунду ее глаза показались совершенно дикими. Затем животное встряхнуло головой, вывалило язык и послушно потрусило к хозяину.
Росс не сбавлял шага, пока не достиг края поля, а потом наклонился и слегка дрожащей рукой погладил пса.
– Что ж, приятель, похоже, мы оба с тобой первостатейные идиоты. Не будем никому об этом рассказывать, согласен?
К тому времени, как они добрались до фермы, головная боль почти прошла, а желудок успокоился достаточно, чтобы переварить чашку чая с тостом.
Уверенный, что недомогание осталось позади, Росс устроился на диване рядом с братьями, чтобы посмотреть по телевизору матч, периодически задремывая и проваливаясь в беспокойный сон.
Отдых помог окончательно оправиться, так что суп на ужин, казалось, имел привкус победы. Они с Энджи отправились паковать вещи.
– Пожалуй, лягу сегодня пораньше, – сообщил Росс жене. – Чувствую себя измотанным.
– Я бы даже сказала… помятым. – Она прикоснулась к щеке мужа и взволнованно добавила: – Похоже, у тебя температура.
– Наверное, подхватил простуду.
Энджи коротко кивнула, отправилась в ванную и принялась шарить на полках. Затем вернулась со стаканом воды и двумя зелеными таблетками.
– Прими лекарство и отправляйся в постель. Это средство от простуды со снотворным эффектом, так что еще и отдохнешь как следует.
– Ты такая предусмотрительная. – Росс чмокнул жену и проглотил таблетки. – Скажи остальным, что я попрощаюсь с ними завтра.
– Ложись спать, я все передам. – Она накрыла мужа одеялом и поцеловала в лоб. – Все-таки горячий.
– С утра мне станет лучше, вот увидишь.
– Посмотрим, как ты сдержишь свое обещание.
* * *
На следующий день казалось, что предсказание сбылось, хотя из-за головной боли и поноса утверждать наверняка было невозможно. И все же Россу удалось проглотить плотный завтрак: кашу и крепкий черный кофе.
Получасовая прогулка и погрузка багажа помогли разогнать кровь. На прощание Росс обнял Милли и похлопал по плечу Хью.
– Приезжайте в Нью-Йорк весной.
– Может, так и поступим. Джейми сможет приглядеть за фермой несколько дней.
– Передавайте ему наши наилучшие пожелания.
– Обязательно. Он уже совсем скоро приедет и сам, но…
– …Но нам пора на самолет, – закончил Роб, обнимая всех по очереди.
– Я буду скучать, – произнесла Милли, пока три женщины обменивались прощальными поцелуями. – Легкого полета.
– Приезжайте в гости! – повторила приглашение Энджи, забираясь в автомобиль. – До встречи! – Она помахала из окна, выезжая с фермы Маклеодов в последний раз.
* * *
Они вернули машину в прокат, заразив при этом менеджера по обслуживанию и человека, который арендовал автомобиль следующим. Затем инфекцию подхватил носильщик багажа из гостиницы, когда принимал чаевые. И к тому моменту, когда Маклеоды прошли таможенный контроль, вирус подцепили уже более двадцати человек.
К ним добавились посетители зала ожидания для пассажиров первого класса, которые обменивались впечатлениями о проведенном отдыхе и рукопожатиями.
– Нам пора, Джейн, – наконец вздохнул Росс, поднимаясь с места. Затем обнял брата и поцеловал в щеку Энджи. – Увидимся на следующей неделе.
– Держи меня в курсе по делу Колриджа, – попросил Росс.
– Обязательно! Перелет до Лондона совсем короткий. Если появится что-то интересное, ты узнаешь сразу после приземления в Нью-Йорке. А до тех пор лучше отдохни. Что-то ты совсем бледный.
– Да ты и сам как будто не в своей тарелке.
– Скоро взбодрюсь, – заверил Роб, подхватывая портфель одной рукой и салютуя близнецу другой. – Я всегда успешно противостою неприятностям, ты же знаешь!
Роб и Джейн Маклеод распространили вирус по Лондону, а по пути заразили пассажиров, которые направлялись в Париж, Рим, Франкфурт, Дублин и другие города. В аэропорту Хитроу инфекция, что станет известна как Приговор, перекинулась на тех, кто летел в Токио, Гонконг, Лос-Анджелес, Вашингтон и Москву.
Водитель такси, доставивший Маклеодов в отель, за ужином приговорил к смерти жену и четверых детей.
Девушка, которая поселила зараженных в отель, чувствовала себя невероятно счастливой. Еще бы, ведь вскоре ей предстоял недельный отпуск на Багамских островах. Приговор отправился вместе с ней.
Тем же вечером чета Маклеодов распространила смерть на остальных членов семьи, поужинав с сыном, снохой, племянником и его женой, а также добавила вирус к щедрым чаевым официанту.
Перед сном Роб пожаловался на саднящее горло, слабость и тошноту и, правильно приписав эти симптомы инфекции, которой заразился от брата, принял таблетку, а затем отправился в постель.
* * *
Во время перелета над Атлантическим океаном Росс попытался читать книгу, но не смог сосредоточиться и решил послушать музыку в надежде заснуть под нее. В соседнем кресле Энджи смотрела романтическую комедию, такую же легкую и бестолковую, как предложенное стюардессой шампанское.
На полпути Росс проснулся от приступа кашля, настолько тяжелого, что жена принялась хлопать мужа по спине в надежде помочь.
– Может, воды? – неуверенно спросила Энджи.
Однако Росс отрицательно покачал головой, отстегнул ремень и направился в туалет, где тяжело оперся о раковину, закашлялся и сплюнул тягучую мокроту, которая, казалось, целиком заполнила с трудом работающие легкие. Несмотря на все усилия, кашель никак не желал униматься.
Сплюнув ком слизи и исторгнув остатки завтрака, Росс внезапно вспомнил отрывок из фильма «Феррис Бьюллер берет выходной», где главный герой рассуждал о том, возможно ли выкашлять легкие. Затем почувствовал резкий спазм в животе и едва успел стянуть штаны, нависая над унитазом. Ощущая, как разрывается кишечный тракт, обессиленный и вспотевший мужчина оперся рукой о стену и закрыл глаза, облегчая желудок.
Когда спазм и головокружение прошли, Росс едва не разрыдался от радости. С трудом двигаясь, он убрал за собой, прополоскал рот и умылся, сразу почувствовав себя лучше. Затем внимательно рассмотрел собственное отражение. Глаза лихорадочно поблескивали, но в остальном лицо в зеркале выглядело чуть бодрее, чем раньше. Похоже, желудочное расстройство осталось позади.
Покинув тесное помещение, Росс тут же поймал на себе обеспокоенный взгляд старшего бортпроводника.
– У вас все в порядке, мистер Маклеод?
– Думаю, да. – Скрыв смущение подмигиванием, Росс пошутил: – Переел хаггис.
Собеседница натянуто улыбнулась, не подозревая, что будет чувствовать себя не менее больной, чем пассажир, всего через семьдесят два часа.
Росс вернулся на место.
– Как ты себя чувствуешь, дорогой? – спросила Энджи.
– Уже лучше. Как мне кажется.
– Цвет лица почти пришел в норму, – после пристального изучения констатировала жена. – Может, выпьешь чая?
– Пожалуй.
Росс сделал несколько глотков крепкого напитка и ощутил легкий аппетит, так что подкрепил силы рисом с курицей. Однако за час до приземления снова испытал приступ кашля, рвоты и диареи. И все же они были менее мучительными, чем раньше. Похоже, недомогание шло на убыль.
С помощью жены Росс прошел таможню и паспортный контроль, а потом Маклеоды забрали багаж и направились к ожидавшей их машине.
– Добро пожаловать домой, мистер Мак! Давайте я помогу погрузить чемоданы, – предложил таксист.
– Спасибо, Амид.
– Как прошло путешествие?
– Замечательно, – ответила Энджи, пока автомобиль лавировал в плотном потоке покидавших аэропорт Кеннеди. – Однако Росс приболел по пути сюда.
– Как обидно! Постараюсь доставить вас домой как можно быстрее.
Для ослабевшего мужчины вся поездка слилась в одно расплывчатое пятно: путь от самолета до машины, погрузка багажа, пробка возле аэропорта, прибытие в Бруклин и возвращение в милый дом, где они с женой вырастили двоих детей.
Росс снова положился на помощь Энджи, предоставив ей улаживать все вопросы с оплатой, а потом с благодарностью ощутил теплую руку на талии, когда взбирался по ступеням крыльца.
– Немедленно в постель!
– Даже не собираюсь спорить, но хочу сначала принять душ. Чувствую себя… В общем, душ важнее.
Жена помогла Россу раздеться. Он снова испытал прилив благодарности и прижался щекой к груди Энджи.
– Что бы я без тебя делал?
– Даже не вздумай попытаться это выяснить!
Душ показался истинным раем и заставил Росса почувствовать, что худшее осталось позади. А когда он подошел к расстеленной кровати и заметил на тумбочке бутылку воды, стакан имбирного эля и поставленный на зарядку телефон, то ощутил такой прилив нежности к жене, что на глазах выступили слезы.
– Выпей чего-нибудь, чтобы не было обезвоживания, – велела Энджи, задергивая шторы на окнах. – И если утром не станет лучше, то вызовем врача, понял?
– Уже гораздо легче, – заявил Росс, но без возражений осушил стакан имбирного эля, прежде чем со вздохом облегчения забраться под одеяло.
– Да у тебя жар! – воскликнула жена, положив ладонь на лоб больному. – Сейчас принесу градусник.
– Смерю температуру позднее, – помотал головой Росс. – Сначала дай мне хотя бы пару часов поспать.
– Если что, я буду в гостиной.
– Просто нужно немного отдохнуть, – пробормотал мужчина, закрывая глаза.
Энджи спустилась на кухню, достала курицу из морозилки и подставила под струю воды, чтобы мясо быстрее оттаяло. Наваристый бульон послужит спасением от всех болезней! Тем более что женщина и сама уже выпила тайком от мужа пару таблеток, почувствовав недомогание: горло разболелось, навалилась усталость.
Однако Энджи ничего не сказала Россу, не желая его беспокоить. К тому же она всегда была крепче и наверняка успела справиться с заболеванием на ранней стадии.
Во время готовки женщина набрала номер дочери, Кэти, и поставила телефон на громкую связь, а потом принялась наливать себе чай.
– Привет! Папа далеко? Хотела с ним поздороваться.
– Он спит. Подхватил какую-то заразу на Новый год.
– Да ты что!
– Не переживай. Я готовлю куриный бульон, так что твой отец будет здоров к субботе, когда мы приедем к вам на ужин. Мы оба ужасно соскучились по вам с Тони. А еще я нашла потрясающие костюмчики для будущих внуков. Сама увидишь, какая прелесть! Ну, до скорого! – Говорить было ужасно тяжело из-за саднящего горла. – Увидимся через пару дней. Главное, к нам не приезжайте, серьезно. Иначе отец может тебя заразить.
– Передай ему пожелания поправиться и попроси позвонить мне, когда проснется.
– Непременно! Люблю тебя, малышка!
– И я тебя.
Энджи включила телевизор, чтобы разогнать тишину, а потом решила, что бокал вина принесет больше пользы, чем чай. Заглянув на секунду в спальню и убедившись, что муж спокойно спит, она вернулась на кухню и принялась чистить картошку с морковью, нарезать сельдерей.
Женщина сосредоточилась на готовке, позволив себе погрузиться в легкомысленное щебетание ведущих телепередачи и старательно отгоняя мысли об усиливающейся головной боли.
Если жар спадет и Россу станет лучше, можно переместить его в общую спальню. А потом Энджи сама ляжет, так как тоже чувствует себя неважно, и они оба будут есть бульон и смотреть телевизор.
Она двигалась практически на автомате, доставая курицу, нарезая мясо, выбрасывая кости, добавляя овощи, зелень и приправы. Затем убавила огонь, поднялась в спальню и снова проверила состояние мужа. Не желая беспокоить его, но и не решаясь уйти далеко, Энджи устроилась в прежней комнате дочери, где теперь останавливались приезжавшие в гости внуки. Но почти сразу была вынуждена воспользоваться туалетом, чтобы извергнуть остатки пасты, которую ела в самолете.
– Боже, Росс, чем ты меня заразил? – Энджи достала градусник, включила и поднесла к уху. После сигнала взглянула на экран и недовольно нахмурилась: сто один и три[7]. – Ну все, теперь точно: постельный режим и куриный бульон обоим.
Пока же Энджи выпила жаропонижающую таблетку, спустилась на кухню и налила себе стакан имбирного эля со льдом. Потом тихо пробралась в спальню и достала из шкафа кофту, фланелевые штаны и теплые носки, чувствуя озноб. Вернулась в гостевую комнату, переоделась, легла на кровать, натянула собственноручно связанный плед, который лежал в ногах, и почти сразу провалилась в сон.
Хотя это было больше похоже на кошмар: темные вспышки молнии, черные птицы и река, которая пузырилась красным.
Энджи резко проснулась. Голова раскалывалась от боли, а горло полыхало огнем. Показалось или из соседней комнаты действительно донесся крик? Пытаясь выбраться из-под пледа, женщина отчетливо различила звук падения.
– Росс! – От резкого подъема перед глазами поплыли пятна.
Она тихо выругалась, поспешила в соседнюю спальню и вскрикнула, увидев мужа, который скорчился на полу в конвульсиях. Рядом лужей растеклись жидкие фекалии и рвота. И там, и там можно было разглядеть кровь.
– Боже, боже. – Энджи бросилась к Россу и попыталась перевернуть его на бок – так ведь полагается поступать в подобных ситуациях? Она не была в этом уверена. Затем схватила телефон и набрала номер экстренной помощи. – Срочно нужна «Скорая»! Боже! – Энджи с трудом выдавила адрес. – Мой муж! У него судороги! А еще сильный жар. И рвет кровью.
