Нора Лирова
Теперь я живу у тебя
Глава 1
– Нюра, я сегодня задержусь, – сказал Петя.
– А что сегодня? – спросила я, накладывая кашу по тарелкам. – Вы же закончили переезд.
– Да. Но при переезде потерялись бумаги. Через три дня отчет в бухгалтерию сдавать, а я бумаги найти не могу.
– И как же…
– Они в кабинете. В какой-то коробке. Вот и буду их искать, – сказал Петя. – Ты меня сегодня не жди. Ложись спать без меня.
– Я тебе ужин оставлю на столе, – сказала я.
Он подошел ко мне. Поцеловал в щеку. С улыбкой посмотрел на меня.
– Ты у меня замечательная и понимающая, – сказал Петя. Он сел за стол. Начал есть.
– А чего тут понимать? Ты же работаешь.
– В последнее время только и делаю, что работаю и дома почти не бываю. Витька говорит, что ему жена уже разводом грозит. Он должен был в выходные тещи на дачу отвезти плиту, а забыл и вместе со мной помогал перевозить коробки, – сказал Петя.
– Глупо. Я еще понимаю, что вы бы отдыхали, а вы работаете. Надо к этому относиться с пониманием и радоваться, что работа есть. Помнишь, как мы в ковид сидели?
– Даже не вспоминай, – отмахнулся Петя. – Макар завтракать не идет?
– Сказал, что подойдет, когда сделает зарядку.
– Уже иду, – сказал Макар, заходя на кухню.
Макару было двенадцать лет. Спортсмен. Хорошист. Без двух четверок отличник. Макаром можно было гордиться. Он был из тех детей, которые не доставляют проблем. Вот и сейчас, несмотря на лето, он подрядился помогать бабушке на огороде и продолжил тренировки. Мне не надо было напоминать ему, что надо рано вставать. Он сам поднимался по будильнику. Делал зарядку, завтракал. Шел к бабушке, если не было тренировки. Когда я приходила домой, то встречала его на диване с книжкой, а не за компьютерными играми.
– Как там бабушка поживает? – спросил Петя.
– Нормально. Ее дед Семен подговорил завести кроликов. Так мы теперь с ним клетки делаем для кроликов. Посчитали, это выгодно. Нужно будет только сена заготовить, – сказал Макар, уплетая кашу.
– Лучше бы тогда она кур завела, – сказал Петя.
– Были бы у деда Семена куры, то она бы завела кур, – сказал Макар. Хмыкнул. Я тихо рассмеялась. Петя кажется шутки не понял. Похоже моя свекровь положила глаз на соседа и это подметил Петя.
– Я сегодня в магазин зайду. Думаю приготовить шницели из куриной грудки, – сказала я.
– Я картошку почищу на ужин, – сказал Макар.
– Договорились.
После завтрака Макар пошел открывать гараж. Мы с Петей остались на пять минут вдвоем. Я положила контейнеры с обедом в пакет. Такой же пакет отдала Пети. Петя резко прижал меня к себе. Поцеловал.
– Я от тебя все еще без ума, малышка, – прошептал он. – Извини, что я про тебя забыл.
– Наверстаем, – ответила я. – Сейчас будет легче и наверстаем.
– Обязательно.
Он опять меня поцеловал. Мы вышли вместе. Петя пошел выгонять из гаража машину. По дороге он должен был завезти Петю к бабушке. Я же пошла к остановке. Раньше мы работали в одном направлении и Пети было легко меня подвозить до работы. Но недавно его офис переехал. Теперь нам было не по пути.
Середина лета. Хорошая погода. Я шла на любимую работу. Можно было сказать, что моя жизнь удалась. У меня была замечательная семья. Хороший сын, любимый муж. У нас не было проблем с жильем и кредитами. Крупные неприятности обошли нас стороной. Мне оставалось лишь радоваться и наслаждаться жизнью, а все потому что я однажды удачно вышла замуж.
В студенческие годы у меня было трое женихов. Вот все как на подбор. Олег был из тех, кто хорошо играл на гитаре, плевал на три метра и мог выпить бутылку водки, а потом еще десять раз подтянуться. Мишка жил с мамой и метил на ученую степень. И Петя. Из простой семьи, но хваткий. К двадцати годам он работал и учился. Даже меня на юг свозил в отпуск. И там же сделал предложение. Он меня покорил своей целеустремленностью и спортивным телом. В итоге я приняла его предложение и не прогадала. Мишка превратился в жуткого нудного типа, который до сих пор шагу не может ступить без мамы. Олег уже два раза побывал в тюрьме и по слухам собирался туда в третий раз. Петя же только развивался. Он добился повышения. Стал начальником отдела планирования. И это меня только радовало, потому что у меня такой карьеры не было. Институт я не закончила. Вначале ушла в декрет с Марком. Потом заболела мама и мне пришлось ухаживать за ней. На работу я смогла выйти лишь два года назад и устроилась работать менеджером в компанию по установке пластиковых окон. Да, это не то, о чем мечтают, но я радовалась и этому. Стабильная работа, средняя зарплата. Надо же было хоть с чего-то начинать. Как я еще шутила, надо было приучать себя вставать на работу каждый будний день и отсиживать там с девяти до шести, отвечая на звонки клиентов. Позже я думала поменять работу на что-то более стоящее, но пока это были лишь планы.
На работе с порога меня огорошили новостью, что Полина взяла отпуск за свой счет и укатила по горящей путевки, оставив меня одну. Наша начальница была так же в отпуске, поэтому в отделе я осталась одна. Мне пообещали дать в помощь девочку из отдела кадров, но только на время обеда. День обещал быть сложным.
Летом заказов было много. Я работала, не отвлекаясь. Потом смогла взять перерыв на полчаса, чтобы перекусить, оставив за себя Тому из отдела кадров.
– По секрету, я сегодня относила ваши личные дела начальству. Похоже он хочет кого-то сократить, – сказала Тома.
– У нас и так три человека в отделе. Кто заказы будет принимать?
– Не знаю. Но в этом году сезонных рабочих почти не нанимали.
– Не нанимали?
– Да. Как бы нам скоро всем не пришлось искать работу.
Я пожала плечами и продолжила работать. Может уволить хотели Полину? Это она на юга укатила ни с того ни с сего. Я работала без нареканий. Больничных почти не брала. Меня увольнять было не за что. Да и увольнение меня не волновало. До этого мы спокойно жили на зарплату Пети. Было тяжело во время пандемии, но после нее мы быстро вошли в норму. Я как раз стала работать. Моя зарплата помогла выплатить кредиты. Так что пару месяцев в поисках работы наш бюджет бы не подкосили. Успокоившись, я продолжила заниматься повседневными делами до пяти вечера, когда на улице грянул гром. Небо потемнело. Молния начала его рвать на части. Я поспешила закрыть окно. Там я и увидела конверт. На конверте было написано мое имя. Обычный конверт А5. Не закрытый. Открыв его, я увидела фотографии. Десяток фотографий, на которых был заснят мой муж. Вот он целует в машине незнакомую женщину. Вот он вместе с ней в кровати. Комнату я не узнавала. Какие-то завитушки на обоях. Мягкое изголовье у кровати. Одотонное постельное белье. Я старательно избегала смотреть на Петю и женщину в его объятьях. Но снимки слишком детально запечатлели каждую позу, поэтому я не могла развидеть как он целовал ее грудь, живот. Мне было больно видеть, как его кудрявая голова спускался к треугольнику между ног женщины, закрывшей глаза в порыве удовольствия.
Мне пришлось себя заставить досмотреть до последней фотографии, где Петя с женщиной весело обнимались и смеялись после бурного секса. Я положила фотографии в конверт.
Гроза продолжала буйствовать. Свет мигнул и пропал, оставив комнату в сумерках из-за грозы. Я слышала шаги по коридору. Слышала, как спрашивали секретаршу по поводу света, словно она знала где какое упало дерево и когда ремонтники устранят последствия грозы.
Я усмехнулась, чувствуя, как две слезинки скатились по моей щеке. Больно. Как же мне было больно! Пусть за четырнадцать лет брака любовь уже не была такой острой, но вот доверие… От Пети я этого не ожидала. И от этого мне было больно. Очень больно.
Гром гремел. От каждого его удара хотелось вжать голову в плечи. Спрятаться. Но я продолжала смотреть в окно и ждать, когда гроза пройдет. Мне показалось, что пройдет дождь, выглянет солнце и все наладиться. Фотографии исчезнут. Все будет как прежде. Но при этом я понимала, что этого не случиться.
Громкие шаги раздались за спиной. Закрылась дверь. Я обернулась. В кабинет вошел Александр Павлович, директор нашего предприятия. Высокий, крупный мужчина со светлыми волосами, в которых уже была седина. Я не знала сколько ему было лет, но выглядел он довольно взросло. Мы с ним пересекались в коридоре, здоровались, но никогда я не была у него в кабинете и никогда с ним не разговаривала.
– Неприятно. Согласна? – спросил он. Зазвонил рабочий телефон. Александр Павлович сбросил вызов и выключил телефон. – Все равно света нет.
– Тогда надо было попросить перезвонить.
– Кому надо, те перезвонят. К тому же рабочий день почти подошел к концу.
– Как скажете, – сказала я. Опять ударил гром. Молния осветила кабинет. От яркого света захотелось зажмуриться.
– Озвучка, как под заказ. И грянул гром, и засверкали молнии, когда вскрылась правда, – сказал он, садясь на край стола. – Что будешь делать?
– О чем вы? – тихо спросила я.
– О твоем муже, который спит с моей женой, – ответил Александр Павлович. – Что будешь делать?
– Это вы мне подкинули фотографии?
– Да. Мне показалось, что правду должна знать не только я, но и ты.
– Спасибо. Для меня все это оказалось неожиданным. Я не ожидала такого от Пети.
– Раньше не гулял? – спросил Александр Павлович.
– Нет. Мы всегда были вместе, – сказала я. – В последнее время только у него на работе проблемы начались.
– Он стал задерживаться по вечерам. Приходил поздно. И вдруг работа началась по выходным, – сказала Александр Павлович.
– Он меня сегодня поцеловал. Сказал, что скоро все закончится.
– Она ждет ребенка. И ребенка ждет от него. Все только начинается, – сказал Александр Павлович. – Не смотри так. Мы два месяца не спим. У нее то голова, то задница болит.
– Поэтому вы стали следить за женой?
– Да. Мне стало интересно, какой ветер занес ребенка. Есть же поговорка, что ветром надуло.
– А она как объясняла?
– Говорит, что сперматозоиды могут жить две недели. Я разве на дурака похож? А меня дураком посчитали, – хмыкнул он. – Что будешь делать?
– Пока не знаю.
– Хочешь простить?
– У нас…
– Ипотека, кредиты и дети? – спросил Александр Павлович, потому что я замолчала.
– Сын. Кредитов нет.
– Свободные люди. А вот у меня ипотека есть. И трое детей. Забавно, что я не могу с ней развестись, пока у нее не родиться ребенок. И она может отказаться от развода. Это мне потом через суд доказывать, что я рогоносец. – ответил Александр Павлович. Он явно был рассержен. Зло смотрел на батарею под окном. Когда же он посмотрел на меня, то взгляд его стал мягче. – Понятно, что ты тут не виновата. Просто меня злит вся эта ситуация.
– А что будете делать вы?
– Вместе я с ней жить не буду, – ответил Александр Павлович. – Пусть проблемы будут с разводом, но я ей это не прощу. А ты своего простишь?
– Не знаю.
Конверт с фотографиями выпал из рук. Цветные фотокарточки разлетелись по полу, показывая бесстыдство. Я смотрела на них и не верила глазам. Почему все это происходило со мной? Зачем он так поступил?
– У нас была хорошая семья. Мне казалось, что мы были счастливы, – сказала я.
– Я думал так же, – ответил Александр Павлович. – Чего смешного?
– У меня почти нет распечатанных фотографий. Я их больше держу в цифре. А тут десять пошлых распечатанных фотографий. Так забавно, что хочется плакать, – ответила я, собирая фотографии. Протянула конверт Александру Павловичу.
– Не нужно. У меня свои есть. Так что можешь кинуть их в лицо благоверному, – ответил он. – Свет нам давать не хотят. Выдерни тут все, чтобы не замкнуло. Завтра разберемся.
– Хорошо, – ответила я.
Гроза прошла, но ее место занял противный мелкий дождь. Он как раз подходил к моему настроению. Я вышла на улицу. Пошла в сторону остановки. Рядом остановилась машина.
– Садись, подвезу, – сказал Александр Павлович.
– Спасибо, сама доеду.
– Ты сейчас не в том состоянии. Не заметишь еще как под машину попадешь. Так что садись, подруга по несчастью.
На автомате я села к нему в машину. Он кивнул. Повез в сторону моего дома. Явно для этого и брал мое дело.
– На работе пойдут разговоры.
– Плевать на них. Знаешь, что самое обидное? – спросил он. Я не ответила. – Я за все время брака не изменял.
– Я тоже ни на кого не смотрела. Как только с Петей сошлась, так и все. Еще утром подумала, что мне с ним повезло. А оказывается, что он меня обманывал, – ответила я. – Неприятно.
– Сегодня будешь с ним разговаривать или проглотишь?
– Мне нужно подумать, – ответила я. – Остановите здесь. Все равно собиралась сегодня купить грудку и сделать шницели.
– Запиши мой номер телефона.
– Зачем?
– На всякий случай. Мы теперь, считай, не чужие люди, – хмыкнул он.
Обменявшись телефонами, я вышла из машины и пошла к магазину. На автомате делала покупки, а сама вспоминала, как утром прощалась с Петей. Он еще говорил про товарища, которого жена ревнует. А я ему ответила, что он же работает, поэтому я на него не в обиде за то, что он приходит домой лишь ночевать. Я ему ведь верила, а он меня предал. И как простить предательство? К тому же его любовница еще и беременна? Как теперь быть? Как сегодня с ним ложиться спать в одну кровать, если мне хочется ему расцарапать наглую рожу? Все закончилось? Но и перечеркнуть жизнь одним махом я не могла. Это было неправильно.
Когда я пришла домой, то Макар встретил меня горячим чаем. На плите уже варилась картошка.
– Сегодня ты рано, – сказал он.
– У нас на работе свет вырубили. Вот нас и отпустили.
– Гроза была страшная. Аж дом трясло! Хорошо, что я сегодня уехал раньше от бабушки.
– И как там поживают клетки для кроликов?
– Сегодня должны были закончить, но у нас кончились гвозди, – ответил Макар. – Мам, я сегодня дома останусь. Бабушка собралась в поликлинику, поэтому мне у нее делать нечего.
– Чем тогда ты займешься?
– Просто во дворе погуляю.
– Хорошо, – разрешила я. – Только осторожно. Ни с кем не разговаривай. Никуда не уходи.
– Я все знаю, – хмыкнул Макар, как будто я говорила глупости.
Пока я готовила куриную грудку, Макар нарезал салат. Мы с ним поужинали. Обсудили субботний поход в кино на сказочный фильм, куда он хотел пойти. Вечер проходил вполне обыденно. Как будто ничего не произошло. Но я знала, что в сумочке лежит конверт с пошлыми фотографиями. Что все это было не сон, а новая реальность, с которой предстояло жить.
Макар ушел читать. Я же занялась домашними делами. Перемыла всю кухню, стараясь избавиться от нервного напряжения, но ничего не помогало. Я была как на иголках, чувствуя, что когда Петя вернется домой, то я ему в лицо вцеплюсь и никакого разговора не получится.
Остаток вечера я смотрела по телефону ролики, пытаясь отвлечься. Мысли же крутились вокруг меня и Пети. Что ему было нужно? Я выглядела хорошо. За собой следила. Работала. Содержала дом в чистоте. До сих пор оставалась страстной в кровати. Я до сих пор хотела с ним спать. Мне нравились ласки и поцелуи. Нравилось ощущать себя любимой и любить человека, с которым я прожила столько лет. Который поддерживал меня, когда я потеряла отца, а потом мать. Тем, кто шептал в темноте комнаты, что он всегда будет рядом. Мы с ним мечтали о том, как Макар вырастет. Как мы останемся с ним вдвоем. Будем вместе с ним ждать, когда он будет приезжать в гости. Потом заведем маленькую собаку, с которой будем гулять в парке.
Но все это оказалось обманом. Он мне все это говорил, но при этом за моей спиной встречался с другой женщиной. С черноволосой женщиной, нос у которой больше напоминал клюв. Это было единственное, что у нее было непривлекательным.
Я вновь и вновь возвращалась к фотографиям. Она была красивой, кроме носа. Но и нос скорее придавал изюминку ее внешности, а не отталкивал. Колдовской взгляд. Манящая улыбка, при этом я не видела в ней наигранности. Глаза. Петя смотрел на нее, а она смотрела в ответ. В них было столько счастья, что мне хотелось плакать от бессилия и зависти к их счастью. Да, я им завидовала, потому что увидела в фотографиях то, чего не заметила раньше: они друг друга любили.
Сын уже спал. Я же уснуть не могла. Заварила чай. Села за стол, разложив фотографии, но при этом больше на них не смотрела. Он ее полюбил. И когда это случилось? В начале лета? Когда его компания решила переехать? Или все началось раньше? Первый раз он задержался в марте. Это был праздник на восьмое марта. Но это было вроде нормальным. Да, обычно он приходил на праздник чисто символически. Проводил час и сбегал. Ему не нравились посиделки и праздники. Он не любил танцевать. Не пил, так как был за рулем. Но в тот вечер он задержался и пришел около часа ночи. Он не был пьяный, но был на подъеме. Утром пел под нос песенки и признавался мне в любви. У нас с ним тогда начался новый медовый месяц. Он носил меня на руках. При этом тогда он и начал регулярно задерживаться на работе. Но тогда почему у нас с ним прям был медовый месяц?
Протерев лицо ладонями, я попыталась отпить чаю, но закашлялась. В этот момент тихо открылась входная дверь. Вернулся Петя. Я видела, как он снял обувь. Повернулся в сторону кухни, заметив меня. Удивился.
– Ты не спишь?
– Не спиться, – ответила я. Как же я хотела кинуть ему фотографии в лицо! Но меня прям парализовало. Я смотрела на Петю и не могла больше заставить себя взять фотографии.
– Что это? – спросил Петя. Он разглядывал фотографии. Я видела, как его лицо менялось. – Откуда они у тебя? Ты за мной следила? Как ты могла?
– Я тебе доверяла, – ответила я. – У меня даже мысли не было. Ни капли подозрения. А вот ее муж был не таким легковерным.
– Это он?
– Я не знаю сам ли Александр Павлович снимал вас или нанял человека. Он решил со мной поделиться раскрытым обманом. Зачем?
– Что зачем?
– Зачем ты меня обманул? Я вижу, что ты ее любишь. Но раз это так, то ты мог бы мне сказать об этом. Признаться. Сказал бы, что влюбился. Что мы расходимся. Зачем было обманывать?
– Потому что это ерунда, – сказал Петя. – Ничего не значащая ерунда.
– Но ты ее любишь. Я вижу по глазам. Ты на нее смотришь так, как смотрел на меня в первые года нашего знакомства.
– У нее трое детей. Обеспеченная жизнь. Она никогда не уйдет из семьи и никогда не бросит мужа, – сказал Петя. Он взял фотографию. Посмотрел с нежностью на нее.
– Почему ты так думаешь?
– Потому что знаю. Я ей ничего не могу предложить. А любовью сыт не будешь. Она не бросит детей, да и я не хочу тянуть трех неродных детей. У меня есть вы. Ты с Макаром моя жизнь. А любовь рано или поздно проходит. Надо только дать время. Я не хотел, чтобы ты все узнала. Не хотел тебя ранить. Но так получилось, – ответил Петя. Я смотрела на него и не верила своим ушам.
– Это подло.
– Если бы не фотографии, то ты ничего бы не узнала, – ответил он.
– Ты мне это серьезно говоришь? – спросила я.
– Только не говори, что у тебя не было таких мыслей.
– Каких?
– Никогда не влюблялась в мужчин, когда уже вышла за меня замуж? Я не говорю про измену, а про мысли. Знаю, что ты бы на это не решилась, но мысли же были.
– Не надо так говорить, – сказала я. – Ты вешаешь на меня то, что сделал сам. У меня таких мыслей не было.
– Вот не надо. Всех такие мысли посещают! – рассмеялся Петя.
– Ты с больной головы на здоровую не перекладывай. Этого я от тебя точно не ожидала.
– Чего не ожидала? Думала, что я оправдываться буду?
– Ты мне утром говорил про любовь.
– А я этого и не отрицаю. Нюр, я тебя люблю. Пусть немного иначе, но я тебя люблю. И уходить из семьи не собираюсь. Мне это не нужно. А эта связь…
– Эта связь беременна и ждет ребенка. Ее муж содержать твоего ребенка не намерен. И мне ты с ним не нужен.
– Беременна?
– Да. Он уверен, что отец ты, – ответила я.
Петя кинул фотографии на стол. Подошел к чайнику. Стал делать чай. Я видела, что для него это была новость, которую он теперь пытался переварить.
– Это правда?
– А мне есть смысл тебя обманывать? – спросила я.
– Из мести.
– Из мести? Какой же ты дурак, – я покачала головой.
– Какой есть. И ничего ты с этим не поделаешь.
– Уходи.
– Куда?
– Мне все равно. Уходи из моего дома.
– Теперь ты так заговорила? Это твой дом?
– Да. И я не хочу тебя видеть в нем, – ответила я. – Не знаю, почему я еще не собрала твои вещи.
– Ты хотела услышать, что это в первый и последний раз. Что больше такого не повторится. Ты этого не услышала, вот и обиделась. Я не буду оправдываться. Да. Такое случилось. Но это не значит, что я виноват.
– Петь, поезжай к маме, к этой женщине куда угодно. Но уйди из моего дома.
– Или что? Устроишь мне скандал? Вызовешь полицию? Пошли спать. А завтра, если у тебя еще будут такие мысли, то я уйду. А вот причину ухода будешь сама сыну объяснять, – сказал Петя.
Он стал подогревать еду, не обращая на меня внимания. Я же себя чувствовала так, словно мне в лицо плюнули. Отвратительное чувство. Спать с ним я не хотела. Поэтому разложила в комнате сына кресло-кровать и легла там. У нас была двухкомнатная квартира. Довольно долго мы жили вместе с моей мамой. Когда Макар был маленький, то она помогала нам с ним. Он даже жил какое-то время с ней в комнате. Потом моя мама заболела. Тогда Макар переехал к нам в комнату, а я стала ухаживать за матерью. Это было непростое время, но мы справились. Я справилась.
Закрыв глаза, я попыталась уснуть. Мысли крутились о завтрашнем дне. Петя предлагал мне его простить. Сделать вид, что ничего не было. Он был уверен, что все можно было вернуть на прежние рельсы. Как будто поезд, сошедший с рельс, так легко вернуть на место.
Я лежала и понимала, что не смогу. Не смогу простить Пети то, что он сделал. И не смогу объяснить Макару почему мы с его отцом расходимся.
Ночью я так и не могла уснуть. Стоило мне было закрыть глаза, как я вновь видела перед глазами фотографии счастливых Петю и эту женщину. От этого становилось больно. Неприятно. До слез, которых не было.
Из-за бессонницы утром я чувствовала себя сонной и разбитой. Зато смогла проснуться раньше сына. Убрала кровать, а вместе с ним и лишние вопросы. Каша на завтрак. Холодный душ. Потом макияж, чтобы убрать синяки перед глазами.
Когда я вышла, то услышала, что Макар и Петя уже встали. Я слышала, как Петя обещал сыну поехать в воскресенье и купить бабушке кроликов. Обычный разговор в обычной семье. В семье, которой больше не было.
– Если ты сегодня не соберешь вещи, то я их выкину на помойку, – сказала я Пети.
– Не горячись, – Петя подошел ко мне.
– Я свое слово сказала. Я не беременна, поэтому легко с тобой разведусь.
– Нет, легко развестись не получить. Макар…
– Макар пока не знает о чем речь. Может вы вначале расскажете? – спросил сын.
– Мать горячку порит.
– Твой отец полюбил другую женщину. При этом он хочет оставаться с нами. Я этого не понимаю и не приемлю. Поэтому подаю на развод.
– А я? – спросил Макар. – Чего мне делать?
– Выбирать с кем жить, – ответила я. – Каша на плите. Наложите сами.
Я пошла одеваться, чувствуя раздражение, которое переходило в злость. Лучше было сбежать из квартиры, пока я не натворила глупостей. И без этого сказала лишнее сыну.
Рано. Очень рано. Автобусы еще не ходили. И чего теперь? Пешком до работы идти и думать о неприятном. Машина мигнула фарами. Я обернулась. Похоже, что это была машина Александра Павловича. Я пошла дальше, но услышала как открылась дверь.
– Доброе утро, садись, подвезу, – выглядывая из машины, сказал Александр Павлович.
– Чего вы тут делаете? – спросила я.
– Мужа твоего караулю. Думал, что начищу ему нос, чтобы не был таким смазливым, – хмыкнул он. Рассмеялся, но мне показалось, что это было нервное. – Садись.
– Всю ночь тут просидели?
– Нет. Всю ночь по городу катался. А под утро сюда приехал. Совсем нет желания возвращаться домой, – сказал он.
– Я всю ночь сегодня не спала, – сказала я, садясь в машину.
– Три ночи уже не сплю. Как узнал, что скоро стану папой, так и не сплю, – ответил он. – Кофе? Есть места, где кофе можно купить круглосуточно.
– Не откажусь. Но выглядит это странно.
– Мы с тобой два друга по несчастью. Так чего тут странного?
– Хоть смейся хоть плач, но при этом ничего не хочется делать, – ответила я. – Они ведь любят друг друга.
– Любят? Думаешь, что это все так серьезно?
– Да. Поэтому так и больно, – ответила я.
– Значит ты увидела то, что не увидел я, но о чем догадывался.
