Нора Лирова
Так просто (сложно) любить
Глава 1
– Почему никто не задумывается о меркантильности Золушки? Все думают, что она прям влюбилась в принца. А на деле Золушка всего лишь хотела убраться из адовой семейке. Если бы на балу на нее обратил внимание не принц, а советник короля, то она бы и с ним пошла. И опять бы разговор шел о любви до гроба. Но на деле она бы воспользовалась мужчиной, чтобы улучшить свое материальное положение, а он бы получил ее молодость и тело. Если же мы посмотрим на этот же сюжет в реальности, то девушку будут обвинять в меркантильности, – не скрывая возмущения, сказала Дуня.
– С чего ты решила? – лениво щелкая семечки, спросила Таня.
– Но вот если бы я решила соблазнить Синюю бороду, то ты бы что обо мне подумала? – спросила Дуня.
– Что тебе жить надоело.
– А если серьезно?
– Что ты с ним явно не по любви, а из-за квартиры и денег, – ответила Таня.
– Вот и я о том же, – сказала Дуня.
– А с чего ты этот разговор завела? – спросила Таня.
– У нас одна девчонка с курса сошлась с мужиком, который старше ее на пятнадцать лет. Он при машине, квартире. И вот теперь все ее осуждают. Говорят, что она с ним только из-за денег и жилья.
– Ты думаешь, что она с ним по большой любви?
– Не знаю. Но… Но разве стоят деньги, чтобы жить с нелюбимым человеком? Целоваться с ним. Брр.
– Ну есть же проститутки. Значит кто-то считает, что стоит, – ответила Таня. Зевнула.
– Всю ночь мелкая спать не давала? – сочувственно спросила Дуня.
– Колики, – ответила Таня.
Дуня и Таня дружили с детства. Вместе ходили в один садик. Потом учились в одной школе, только сидели за разными партами, иначе тогда учеба шла боком, зато они не умолкали как сороки. При этом девушки были совершенно разные. Дуня высокая, полная с круглым лицом и задумчивым взглядом золотистых глаз. У нее были крупные руки с массивными пальцами, словно созданные для держания молотка. При этом ее нельзя было назвать толстой. Скорее массивной. Тяжелой. Светлые волосы она оставляла распущенными, чтобы скрыть грубоватые черты лица, но при этом не пользовалась никакими средствами для укладки. Из-за этого волосы часто пачкались или ложились неопрятным стогом сена вокруг лица. Она не красилась. Ходила в необъятных штанах и спортивных толстовках, которые скрывали пропорции ее фигуры. Со стороны она казалась мешком со стогом сена на голове.
Таня была другой. Изящной, аккуратной. Всегда при макияже и идеальной укладке. Невысокая, с хрупкими чертами лица и боевым взглядом карих глаз – Таня была несгибаемой. При взгляде на нее, никто не мог сказать, что она уже успела к двадцати годам учиться на третьем курсе института, но и побывать замужем, овдоветь и остаться с ребенком на руках.
– Хочешь я к тебе вечером приду. Посижу с малышкой? Ты хоть поспишь немного.
– Не надо. Сама справлюсь, – ответила Таня. – Если понадобиться помощь, то попрошу. Но пока она мне не нужна.
– Как знаешь. Опять караулят, – вздохнула Дуня, увидев двух мужчин около подъезда Тани. – Может полицию вызвать?
– Они к тому времени сбегут, когда машина подъедет, – вздохнула Таня. – Дальше я сама.
– Угу, чтобы они тебя в машину посадили и увезли в неизвестном направлении? – спросила Дуня. – Вместе пойдем. Я отвлекаю, а ты в подъезд бежишь. Меня в машину им не затолкать. Я слишком тяжелая.
– Мне эта идея не нравится.
– Но тебе надо попасть домой. Тебе дочку кормить. Вот об этом думай, – сказала Дуня.
Мужчины сразу напряглись, когда их увидели. Отошли от заборчика, который использовали в качестве насеста.
– Танюш, а мы тебя уже заждались, – растягивая губы в улыбке, сказал один из них. Неприятный тип с небритым лицом и противным взглядом пошел в сторону Тани.
– Я уже вам все сказала. Денег нет и не будет.
– А если постараться и хорошо подумать? – спросил второй с лысиной и звериным взглядом.
– Слушайте, вам все сказали. Нет у нее денег рассчитываться за чужие долги, – сказала Дуня.
– С тобой разговор никто не ведет, – оскалился мужчина.
– Вы уже задрали. Сколько можно Таню донимать? Денег она не занимала! В глаза их не видела. Но привязались! Хотите неприятностей? Так их получите.
– И кто их сделает? Ты? – мужчины рассмеялись.
– А думаете не смогу?
Они повелись. Не ожидали, что Таня бросится в сторону подъезда. Пискнул домофон. Дверь открылась. Дуня в этот момент начала отступать.
– Хочешь сама расплатиться за подругу? – спросил лысый. Он сделал шаг в сторону Дуни, но она резко развернулась и побежала в сторону своего подъезда. Они побежали следом.
Девушка не думала о том, что будет если ее нагонят. Она просто бежала, пока не споткнулась. Надо было сгруппироваться, но Дуня полетела по шершавому неровному асфальту, царапая ладони и щеку. Сумка отлетела в сторону.
Небритый схватил Дуня за волосы, приподнимая ее голову над асфальтом. Лысый схватился за сумку. Краем глаза Дуня видела, как из подъезда вышел сосед с бойцовской собакой и поспешил уйти прочь. Она знала, что никто не поможет, но при этом все равно стало обидно.
– Отпусти! – потребовала Дуня. На этот раз ее приложили лбом об асфальт.
– За дурость! – прорычал небритый.
Дуня заскулила. На ее глазах выступили слезы. Сквозь слезы Дуня увидела рядом с собой деревянную палку, с которой обычно ходят пожилые люди.
– Девочку отпустите, – велел мужской спокойный голос.
– Иди мимо, – посоветовал лысый.
Палка тут же опустилась тому промеж глаз, заставив лысого выругаться. Небритый забыл про Дуню. Отпустил ее и бросился на помощь своему напарнику. Дуня тут же поднялась. Быстро забрала сумку, которую бросил лысый. Мужчина с палкой влепил и небритому.
– Отстаньте от девчонки. Чтобы я вас рядом с ней не видел.
– Да пошел ты!
– Чего сказал сопляк? – спросил мужчина с палкой. В его глазах, спрятанных под очками, мелькнуло предупреждение. Мужчины проворчали что-то себе под нос и пошли прочь. Дуня быстро отряхнулась. Заглянула в сумку. Поморщилась, увидев сломанные карандаши.
– Спасибо.
– Кто это? – мужчина развернулся к ней. Выглядел он недовольным. Невысокий, с суровыми чертами лица, глазами, спрятанными очками и темными волосами, которые уже тронула седина – мужчина выглядел представительно. Всегда одетый с иголочки, выглаженный и малоразговорчивый, сосед с четвертого этажа, который всегда смотрел на всех с высока, но теперь явно обращался к Дуни. Чем заставил ее растеряться.
– Деньги пытаются выбить из Тани. А я так, мимо проходила, – ответила Дуня. Он задумчиво приподнял одну бровь. После этого пошел в сторону подъезда. Дуня поплелась следом за ним.
Она обрадовалась, что он решил больше не продолжать разговор. Ее всегда пугал этот мужчина, которого все за глаза звали Синей бородой. Он несколько раз был женат и все жены у него умирали. При этом он всегда выходил сухим из воды и оставался как бы не при делах.
Сейчас он шел, прихрамывая, опираясь на палку. На следующей площадке Дуня его обогнала и поднялась к себе. Вставила ключи в замок, но повернуть его не смогла. Явно мама забыла вынуть ключи. Или бабушка. Дуня начала звонить, стучать, но ответа не было.
– Не открывают?
– Наверное, уснули.
– Все утро ругались. Нужно же им и отдыхать, – сказал он. Презрительно скривил губы. Дуня же почувствовала, что краснеет. На ее лбу выступили капли пота. Сразу защипали ссадины. – И куда теперь пойдешь? К подруге?
– Подожду, когда проснуться, – сказала Дуня. Он остановился, чтобы перевести дух.
– Поднимешься ко мне? Хоть умоешься.
– Спасибо, но я подожду.
– Как знаешь, – ответил он. – Или боишься, что я тебя доведу и ты в окошко выйдешь?
– Нет. Не боюсь. Просто в гости не хожу.
– Почему?
– Не люблю, – ответила Дуня. Мужчина усмехнулся.
– Сегодня сделаешь исключение, – сказал он. – Пошли.
– Я…
– Пошли, – как-то резковато сказал он. Дуня вздрогнула. Позвонила еще раз в дверь, но в ответ ей была лишь тишина. – Я тебя конфетами угощу.
– Вот теперь мне точно никуда идти не хочу, – сказала Дуня, но все же пошла следом.
Он жил над квартирой Дуни. Первое, что бросалось в глаза – это дверь, похожая на сейф. За ней была еще одна. Дуня так и представила, как эти двери закроются следом за ней и отрежут все пути спасения.
– Проходи Дуня, – сказал он, пропуская ее в квартиру. Она прошла в квартиру и вздрогнула, когда дверь закрылась.
– Не знала, что вы знаете…
– Как тебя зовут? Знаю. И знаю, что вы меня Синей бородой зовете, – сказал он.
– Извините.
– Проходи на кухню. Поставь чайник.
Он кинул ключи на столик при входе. Отметил, что девушка с любопытством рассматривает стены, увешанные холодным оружием. Дуня явно хотела чего-то спросить, но вместо этого пошла на кухню, откуда донесся звук воды. Хозяин квартиры зашел в ванную комнату, чтобы достать аптечку. После этого поковылял в сторону кухни.
– У вас тут как в музее, – сказала Дуня. – Даже на кухне старинная мебель. Не жалко ее использовать?
– Сделано под старину. Но зато не выделяется из общей атмосферы, – ответил он.
– А вещи настоящие? Которые на стенах висят?
– Настоящие, – ответил он. – Интересует их ценность?
– Нет, – смутилась Дуня. Потупила глаза. Она сидела за столом в углу кухни. Место, которое никогда не нравилось Константину, но она сама его выбрала, словно наказала. Хотя стол стоял так, что свободными были три стороны.
Константин подошел к ней. Открыл аптечку.
– Я могу сама царапины обработать.
Он не ответил. Налил на ватную палочку перекись водорода. Стал ей водить по царапинам.
– Ты раньше не с матерью и бабкой жила. У отца?
– У прабабушки, – ответила Дуня. Поморщилась, когда ранки защипали.
– И как? Там лучше было?
– Да. Но ее не стало. Дом достался моей тетки. И я к матери вернулась.
– Тебе сколько лет?
– Двадцать. А вам?
– Мне? Сорок три, – усмехнулся он, переходя на ее щеку. – Ты ведь можешь съехать из дурдома. Устроиться на работу.
– Хочу пока получить образование. Пусть у меня мама с бабушкой взболомошенные, но они пока помогают мне. Так что жаловаться я на них не могу. Одной мне будет сложно. Без образования я могу рассчитывать только на минимальную зарплату. А съем квартиры как раз столько и стоит, – ответила Дуня.
– Давай ладони, – мягко сказал он. Улыбнулся. Из-за этого Дуня еще больше смутилась. – Что там за долги у твоей подруги? Ее вроде Таней зовут?
– Да. Таня. Долги в наследство от ее покойного мужа достались. Он занял, а когда понял, что отдать не сможет, то с собой покончил. Так кредиторы теперь Таню мучают. Угрожают.
– А ты за нее отдуваешься?
– Она никогда о помощи не просит. Но я же вижу, что ей страшно.
– Тебе не страшно? – спросил он, дуя на разбитые ладони. Дуня поспешила отвернуться. Щеки так и полыхали румянцем. Константин же делал все так, словно пытался узнать насколько она сможет еще покраснеть.
– Мне терять нечего, – неожиданно ответила Дуня.
– У тебя есть жизнь. Здоровье. Время. Вот сколько всего набралось. И ты считаешь, что тебе нечего терять? – хмыкнул он. После этого отошел от Дуни. Закрыл аптечку. Отставил ее в сторону. Достал чашки. – Ты что будешь пить?
– Чай.
– Какой?
– Обычный.
– А мне нравится зеленый с лимоном и чабрецом. Или с мятой и листьями черной смородины.
– Никогда не понимала желание пить траву вместо чая, – ответила Дуня, чем вызвала смех Константина. Он достал второй заварочный чайник. Насыпал туда свежей заварки. Залил все кипятком. Поставил на стол конфеты, халву и рахат-лукум.
– Трава имеет более яркий вкус, чем черный чай, – ответил Константин.
– Может быть, но я этого не понимаю.
– Знаешь, тут ведь зависит от отношения к жизни. Можно жить по минимуму. Не смотреть, что есть, его пить. Удовлетворил потребности и бежишь дальше. А можно получать от этого удовольствие. И не бежать, а идти не спеша, наблюдая за окружающим миром.
– Не у всех есть такие возможности, – ответила Дуня.
– У всех. Только не все ими пользуются. Тут ведь дело не в деньгах. А в отношение.
– Хотите сказать, что если любишь жизнь, то надо пить траву?
– Тебе крепкий чай или как? – продолжая посмеиваться, спросил Константин.
– Обычный.
– Мы так близко незнакомы, чтобы я мог так легко сказать, какой ты обычно пьешь чай.
– На дне заварки. Остальное кипяток, – ответила Дуня. Опять смутилась.
– Тебя легко заставить покраснеть.
– Наверное, – пробормотала Дуня. Затем решила поменять тему. – Зачем вы мне помогли? Мы же вроде как враждуем.
– Во-первых, мы не враждуем. Вначале меня раздражали драки, крики и громкая музыка внизу. Но теперь я понял, что это бесполезно. Проще мне поменять к ним отношение, чем менять буйных соседей. Во-вторых, ты не создаешь впечатление закоренелой преступницы, которая что-то не поделила с подельниками. В-третьих, у меня какая-то слабость к женщинам в беде. Отсюда у меня все проблемы по жизни. В-четвертых, у меня сегодня день рождения. И именно сегодня меня кинула любовница. Все никак не могла решиться уходить ей от мужа или нет. Но в итоге выбор оказался не в мою пользу. Вот я и подумал, что вместо очередного одинокого вечера в квартире, я могу пригласить на чай симпатичную, пусть и немного потрепанную, соседку. Заодно повеселюсь, наблюдая, как она краснеет от каждого слова.
– Я не краснею. Просто душно.
– Так сними толстовку.
– Нет. Мне и в ней хорошо, – ответила Дуня, еще и в толстовку вцепилась так, словно мужчина готов был эту толстовку сорвать. – И хватит смеяться.
– Ты забавная. Мне это нравится.
– Смеяться надо мной?
– Наблюдать, – ответил он. Снял очки. Достал из кармана рубашки платок. Стал их протирать. Заметил, что Дуня наблюдает за ним. – Что-то не так?
– У вас пальцы тонкие. Баба Маша сказала бы, что это пальцы музыканта. Или аристократические, – ответила Дуня. Константин посмотрел на руки.
– Нет, музыкой я не занимался. У меня совсем нет слуха. Да и в аристократах не числюсь.
– Но выглядите вы… – Дуня замялась.
– Как?
– Не как аристократ, но как-то слишком вылизанным. Необычным.
– Вылизанным? Интересное слово. Так и представляю, что просыпаюсь каждое утро и начинают лизать одежду, – хмыкнул Константин, замечая, что на лице Дуни скользнула улыбка. – Но может это определенный образ, чтобы знакомиться с романтично настроенными женщинами? Может я еще тот бабник.
– А это так?
– Отчасти, – ответил он. – Авдотья, как можно так быстро краснеть? Что ты там такое себе представляешь?
– Ничего! Просто разговор какой-то неправильный.
– Неправильный? Это в мире, где вначале занимаются любовью, а лишь потом знакомятся? Где давно любовь заменена страстью и похотью? Нет, милая, это ты неправильная воровка, краснеющая от каждого лишнего слова и взгляда.
Он откинулся на спинку стула. На губах играла ленивая улыбка. А вот взгляд скользил по девушке, которая смотрела в чашку с чаем.
– Я не воровка.
– Срок же у тебя есть? Так чего отрицать? – спросил он. Дуня взяла конфету.
– Считайте, как хотите, – ответила она.
– Обиделась?
– Конфеты вкусные, чай хороший. За помощь спасибо…
– Дуняша, я не люблю, когда люди отрицают очевидные вещи. Я не знаю всех обстоятельств того дела. Может тебя подставили. Но срок же у тебя был. Не просто так меня твоя бабушка тобой пугала?
– Глупо было с ее стороны так говорить.
– Нет. Это нормальная реакция. Я тогда ей сказал, что напишу заявление участковому, если она продолжит мне под дверью гадить. Она решила меня припугнуть таким козырем.
– Бабушка иногда перебарщивает.
– Нет, она еще ничего. Вот твоя мама – это боевая женщина. Такую опасаться стоит. Я помню, как она под трактор кинулась, когда у нас тут стройку затеяли и хотели сквер вырубить. А как мы с ней дрались на лестнице! И ударить-то мне ее нельзя. Только и приходилось уворачиваться.
– Почему вы не уехали? Ваша вражда длится лет пять?
– Зачем? Мне нравится этот район. Квартира меня вполне устраивает. А враждовать мы начали, когда они стали слишком много пить и драться. Вот это мне не нравится. Но, я смотрю, ты к ним не присоединяешься?
– Нет.
– Почему?
– У меня не настолько плохая жизнь, чтобы заливать ее алкоголем, – ответила Дуня.
– Вот, а говоришь, что тебе терять нечего! Все-таки есть чего.
Снизу раздалась громкая музыка. От нее начал вибрировать пол.
– Твои проснулись, – сказал Константин.
– Мне пора…
– Успеешь. Я вот что думаю. Раз у меня сегодня день рождения, то надо сделать какое-нибудь хорошее дело. Как думаешь?
– Обычно на такой праздник ждут подарков.
– Подарок я себе купил. Так что ничего не жду. Но вот сделать что-то хорошее стоит. Может помочь твоей подруги?
– Как? Избавить ее от долгов?
– Разгоним кредиторов. Как тебе такая идея?
– Зачем вам это?
– Ради плюсов в карму. К тому же мне совсем не нравится, что какие-то темные личности будут тут болтаться. Начнут с тебя, поднимутся выше. Заинтересуются мной. Нам же все это не нужно, – он наклонился в сторону Дуни. – Или я хочу таким образом произвести впечатление на малышку, которая до такой степени смущена, что в обморок грохнется? Выбирай понравившийся ответ.
Он взял кусочек рахат-лукума. Погонял его во рту, прежде чем начал жевать. Дуня вначале удивленно на него посмотрела, но потом отвернулась.
– Слабые аргументы, – сказала она.
– Слабые? А какие будут сильные?
– Мне кажется, что просто так ничего не делается.
– Согласен. Мы все делаем ради своего удовольствия. Только способы получения удовольствия могут быть разными, – ответил Константин. Дуня закашлялась. – Я бы многое отдал, чтобы сейчас узнать о чем ты там подумала.
– Ни о чем таком. Чай не в то горло попал.
– На днях мне тут довелось посмотреть один фильм. Не спрашивай, зачем я его смотрел и загрязнял голову, но вот довелось. Так там одна девушка пришла в гости к влиятельному мужику. Он глава чего-то там. Сложно понять криминальный авторитет или миллиардер. А может все вместе. Ей нужна была от него помощь. Он ей эту помощь готов был предоставить, но взамен потребовал стать его любовницей. И эта девица, глазами похлопала и согласилась. Ты такие фильмы смотришь? – спросил Константин.
– Нет!
– А какие смотришь?
– Разные.
– Очень информативно. Нет, я ничего не имею против легких фильмов и книг. Мне сам факт шантажа заинтересовал. Такой бы ультиматум был бы для тебя сильным аргументом?
Дуня явно пыталась что-то ответить. Она несколько раз открыла рот, потом закрыла. С покрасневшими щеками, царапинами на щеках и с растерянным взглядом – она была перед ним, как открытая книга. Каждая эмоция читалась легко. Ярко.
– Знаешь в чем слабость этого фильма? Этакая неправдоподобность?
– В чем? – спросила Дуня.
– Она бы согласилась с ним переспать, если бы он ей просто это предложил. Богатый, красивый, наглый и при деньгах – зачем ему шантажировать бедную девицу? Сделал хорошее дело, а дальше она бы и без шантажа его отблагодарила. Но он же потом за ее счет весь фильм самоутверждался. Как будто офис в башне и куча дрожащих подчиненных его не устраивает. Или я что-то не понимаю? Для тебя же я вылизанный аристократ. Явно при деньгах. Вот если бы я предложил тебе со мной переспать…
