Ния Ченвеш
Пьяный хирург. Рассказ
Ничего не понял, ничего не предпринял, ничего не почувствовал. Но запах ладана и воска напомнили беспечное детство, любимую бабушку. Она часто разогревала ладан в большой почерневшей ложке и кадила им комнаты, громко распевая какую то молитву. Закончив, она говорила притихшим внукам: «Все. Если какая нечисть и пряталась по углам, то теперь точно сгинула».
Потом обязательно подхватывалась и вскрикивала: «Ой! В шкафу то забыли!!!» И бегом бежала с коптящей ложкой к большому черному шкафу и открывала створки. Как правило, внуки зажмуривали глаза, боясь увидеть там кого-то ужасного.
«Теперь точно чисто!» – победоносно говорила бабушка, и дети смело озирались по сторонам.
От воспоминаний его отвлекла суета прихожан, все кинулись к уходящему батюшке, сложив ладони, как будто чего-то прося…
Поднялся и он: «И меня батюшка от нечисти…» Рука священника зависла в воздухе.
– Ну благо хоть не от экономического кризиса, – добродушно прогудел батюшка. – Вы впервые?
Завязалась беседа. Батюшка был стареньким, слегка подслеповатым, но иногда так пристально и пронзительно смотрел, что пробегали мурашки по спине.
На вопрос, как отличить белую горячку от нечисти, батюшка добродушно расхохотался.
– Да как тут различишь то, если они суть одно.
Долго они беседовали. Ключница нетерпеливо прохаживалась взад вперед, покашливая с намеком. Но батюшка даже не шелохнулся, пока не увидел проблеск понимания в глазах собеседника.
В стыде и замешательстве пребывал он те дни, пока читал рекомендованные батюшкой книги.
Для него стало большой неожиданностью, что многие знаменитые ученные и даже в советские времена были глубоко верующими людьми. Как будто, самых успешных и способных, насквозь материалистическая наука в итоге приводила к Богу. А судьба его коллеги – хирурга с мировым именем, чей труд о гнойной хирургии ему пришлось изучить в афганскую войну, просто поразила его.
Икону Святителя Луки Крымского он купил в тот же день, и это была его первая в жизни икона.
Вопросы из одних книг приводили к другим книгам. Он увлекся.
Увидев стопы книг от пола до потолка в его кабинете, вездесущая секретарша намекнула ему, что если в жизни есть проблемы, она может посоветовать надежную женщину, которая «решает проблемы всех уровней». Только сейчас он обратил внимание, что рабочее место секретарши увешано амулетами, ленточками, сферами.
– И что, помогает? – спросил он.
– А как же! – с жаром воскликнула секретарша.
– Может быть, может быть, – задумчиво пробурчал он, вспоминая все напасти, свалившиеся на его помощницу в последнее время.
Но помощница поняла его ремарку в буквальном смысле, и уже на следующий день он застал в кабинете странную картину. Ярко накрашенная женщина крупного телосложения пыталась порхать по помещению на носочках, смешно приседая на поворотах, изгибая свой незгибаемый стан. В баночке у нее была какая-то жидкость, которой брызгала стены пучком перьев.
Побледневшая помощница стояла в углу и непрерывно шептала какое-то слово, взмахивала руками, как будто пыталась отогнать от себя что-то невидимое, но очень страшное. Картину дополнял поросенок на ярко красном поводке, который нехотя таскался за порхающей хозяйкой и недовольно хрюкал.
На правах хозяина кабинета он уже набрал в легкие воздух, чтобы гаркнуть на распоясавшихся спасительниц, но тут процесс оборвался благодаря рухнувшей колонне книг. Поросенок завизжал, помощница пулей вылетела из кабинета, а знахарка удивленно уставилась на него. Ее взгляд был пуст и неприятен, и весь вид внушал скорее брезгливость, чем доверие.
