Нина Стожкова
Мой папа – Фанфан-Тюльпан
– Бабушка, хватит ворчать, смотрите!
Папа достал из своего бездонного портфеля неизвестный мне предмет, завернутый в газету. Он развернул бумагу, и в окно очень кстати в этот миг заглянуло солнце. Загадочная штуковина стала переливаться всеми цветами радуги. Странный сосуд показался мне невозможно прекрасным, даже волшебным, чем-то вроде хрустального башмачка Золушки.
– Вот что папа дочке принес! Рог изобилия! Успел последний схватить. Хорошо, что наша редакция рядом с ГУМом находится! Там люди за любой дефицит дрались, а тут хрусталь! Ценность! Ломали ребра!
– Узнаю бывшего зятя – саркастически заметила бабушка. – Зачем, скажи мне, ребенку восьми лет хрустальный сосуд для неуемного пьянства? Его ведь даже на стол нельзя поставить, пока все содержимое не вылакаешь.
– Пригодится! – туманно сказал папа. – Будет когда-нибудь на него смотреть и папу вспоминать.
– А дочка носит шляпу и уважает папу! – запела я ни к селу, ни к городу.
Тут бабушка наконец прозрела.
– Ты напоил ребенка, негодяй! За те пять минут, пока я за капустой ходила!
– Бабушка, зачем же так грубо! Ребенок радуется за папу и разделяет его триумф. Правда, дочка?
– Бабушка, я пила лимонад! – решив бороться за папу до конца, я ринулась в бой, но голос слушался плохо. – Он был сладкий, с пузырьками…
Бабушка утратила терпение:
– Всё, хватит! Ты иди в соседнюю комнату, проспись, а ты садись за уроки, – скомандовала она нам с папой.
Через несколько минут из большой комнаты раздался богатырский храп, ну а я… Какие там уроки! Я тоже мгновенно уснула и не услышала звонка в дверь. Это пришла с работы мама. Она заглянула ко мне в комнату и оторопела:
– Сивухой пахнет Какой кошмар! Узнаю нашего папочку. А ты куда смотрела? – набросилась она на бабушку.
– Слушай, Ляля, мне же не могло прийти в голову, что твой бывший станет с ребенком шампанское распивать. Полусладкое!
– Где этот негодяй?
Мама была в ярости. Выйди папа в этот момент из комнаты, хрустальный рог изобилия вполне мог обрушиться на его буйную голову.
– Не трогай, пускай проспится, – дала бабушка здравый совет.
Внезапно раздался новый звонок и, как в любой приличной оперетте, явился незваный гость, точнее гостья. Пришла учительница музыки. Иногородняя студентка «Гнесинки» Любочка жила у родственников этажом ниже и учила меня игре на фортепьяно за умеренную плату.
– Здравствуйте, Любочка! – залепетала мама и запнулась, потому что совсем не умела врать. – Где Ниночка? А она… она заболела. Нет, навестить ее в комнате нельзя. Температура, горло… Боюсь, как бы вы не заразились. Давайте перенесем занятие на пару дней.
Хрупкая Любочка исчезла, словно ее сдуло сквозняком, гулявшим на лестнице. Мама, вздохнула с облегчением, повертела в руках стакан и внезапно допила остатки шампанского. Наверное, чтобы легче пережить собственное вранье.
В этот, самый неподходящий из всех возможных момент, из соседней комнаты появился папа. Он выглядел выспавшимся и довольно бодрым.
– О, маман! Какая женщина! – папа радостно развел руки, но мама с ним обниматься не собиралась. Папа плюхнулся в кухне на табуретку. Было заметно, что уходить ему очень не хочется.
– Помнишь ли ты, как счастье нам улыбалось? – затянул папочка самую грустную арию из всё той же «Сильвы».
