Нина Смолянская
Диу-пари́
Ильяс постучал в ворота, хотел поспросить у хозяев воды напиться, но ему никто не открыл. Он толкнул калитку – она открылась. Зашёл во двор. Рядом с сараем татарин средних лет в тюбетейке колол дрова. Ильяс его окликнул, но тот не услышал, продолжая своё дело. Парень подумал, что мужчина глухой и пошёл к дому. Зашёл в сени и постучал, спросил есть ли кто дома, но не дождавшись ответа, открыл дверь сам. В доме-четырёхстенке на передней стене, напротив входа, на всё её ширину стоял дощатый настил за занавеской. На нём играли трое детей. На женской половине женщина средних лет в стариной татарской одежде резала овощи на суп, а молодая девушка вытаскивала из печи хлеб. За столом сидели двое молодых мужчин и негромко разговаривали за чашкой чая.
Он поздоровался и попросил у хозяев воды, но на него никто не обратил внимания, как будто они его не видели и не слышали. Он сильно удивился этому и прошёл внутрь. Опять попытался заговорить с теми людьми, но они всё так же продолжали заниматься своими делами. Мужчины встали и прошли мимо Ильяса, чуть не задев его. Он начал волноваться, не понимая, что происходит. Пошёл к женщинам и тут девушка, обернулась, поставила пирог на стол и подняла на него глаза. Хлебная лопата выпала у неё из рук. Она смотрела на него большими чёрными глазами, круглыми от ужаса, потом спохватилась, подняла лопату и сказала женщине, что скоро придёт. А сама прошла мимо Ильяса и обернулась, поманив его пальцем.
Они вышли за ворота, и она спросила у парня, как он попал в их дом. Он рассказал, как всё было и поинтересовался, что происходит.
– Это дом диу-пари́. Ты не должен был видеть дорогу к нам, дом, да и нас тоже.
Ильяс был в шоке, но потом, спохватившись, спросил у девушки:
– А почему ты меня видишь, а они нет?
– Меня в детстве хозяин украл из деревни для своего сына, поэтому я могу видеть людей.
– Но что же мне теперь делать, как попасть обратно к людям? – растерялся парень. – Я не хочу здесь оставаться.
– Тогда иди той же дорогой, никуда не сворачивая и не оборачиваясь, до того места, где ты слез с повозки. И больше никогда не ходи этой дорогой, если хочешь живым и здоровым остаться.
– А ты? Пойдём со мной? – спросил её парень.
– Нет, – грустно улыбнулась она, – это теперь и мой дом. Меня здесь не обижают, да и дети у меня.
Ильяс покачал головой и пошёл обратно по тропинке. Очень хотелось ему повернуться и посмотреть на тот дом, но он помнил наказ девушки и очень боялся остаться в этом месте навсегда.
