Николай Викулов
Мелочи жанра
ЧУДЕСА В ТЕАТРЕ.
Действующие лица:
ЭДУАРД РОМУАЛЬДОВИЧ – режиссер
ЗОЯ – ассистент режиссера
КАПЕЛЬСКАЯ – актриса
КОЗИХИНА – актриса
МЕНДЕЛЕВСКИЙ – актер
МАКАРИЕНКО – актер
Другие актеры театра
В театре начались репетиции нового, оригинального спектакля. По пьесе, которую написал сам режиссер Эдуард Ромуальдович.
В перерыве между репетициями актеры, исполнители ролей в этом спектакле, по очереди подходят к режиссеру.
МЕНДЕЛЕВСКИЙ. Эдуард Ромуальдович, а вот мне доктор Лососинский достался. А что это за персонаж? Как его играть?
ЭДУАРД РОМУАЛЬДОВИЧ. Не играть, а вжиться в роль. Прожить вместе с персонажем.
МЕНДЕЛЕВСКИЙ. Ну, конечно, конечно. Но какой он? Что мне надо прожить?
ЭДУАРД РОМУАЛЬДОВИЧ. Это человек спокойный, рассудительный. Но когда доходит до принципа, он суров и непреклонен. У него есть мечта – он хочет стать фермером, навсегда уехать в деревню. Готов спорить, может накричать. От своего мнения не отступит. Но трепетно относится к друзьям.
МЕНДЕЛЕВСКИЙ. Непростой характер.
ЭДУАРД РОМУАЛЬДОВИЧ. Непростой, но яркий. В чем-то непредсказуемый.
МЕНДЕЛЕВСКИЙ. Да, есть над чем подумать.
ЭДУАРД РОМУАЛЬДОВИЧ. Думайте. Вживайтесь.
––
МАКАРИЕНКО. Эдуард Ромуальдович, а что можно сказать про моего героя?
ЭДУАРД РОМУАЛЬДОВИЧ. Борис Бернгольц? Внешне суровый. Рассудительный. Но в душе – мягкий, легко ранимый. Мечтает вернуться в свою профессию.
МАКАРИЕНКО. Какую?
ЭДУАРД РОМУАЛЬДОВИЧ. Он по образованию школьный учитель. Но сейчас работает частным детективом.
МАКАРИЕНКО. Однако… какой разворот.
ЭДУАРД РОМУАЛЬДОВИЧ. Так сложилась жизнь. Постарайтесь все это понять, вжиться в ваш персонаж.
МАКАРИЕНКО. Легко сказать. Частный детектив – это я могу понять. А вот учитель…
ЭДУАРД РОМУАЛЬДОВИЧ. Работайте, больше репетируйте.
МАКАРИЕНКО. Я стараюсь…
––
КОЗИХИНА. Эдуард Ромуальдович, а мы с вами когда начнем?
ЭДУАРД РОМУАЛЬДОВИЧ. Что начнем?
КОЗИХИНА. У меня по роли написано, что я любовница режиссера.
ЭДУАРД РОМУАЛЬДОВИЧ. Что? Нет там такого. (Листает текст пьесы.) Где?
КОЗИХИНА. Вот там, на 6-й странице.
ЭДУАРД РОМУАЛЬДОВИЧ. Так… Госпожа Боварихина. Читай внимательно – любовница дирижера.
КОЗИХИНА. А кто дирижер?
ЭДУАРД РОМУАЛЬДОВИЧ. Я еще не распределял.
КОЗИХИНА. Эдуард Ромуальдович, ну вы… уж постарайтесь… чтоб поинтереснее кого.
ЭДУАРД РОМУАЛЬДОВИЧ. Козихина, у нас маленькая труппа, возможности ограничены. Наверное, Бредихин.
КОЗИХИНА. У-у… Бредихин… Эдуард Ромуальдович, а может… все-таки режиссера? Меня бы это больше устроило.
ЭДУАРД РОМУАЛЬДОВИЧ. Спасибо, конечно, за признательность, но от текста пьесы мы отступать не будем.
––
КАПЕЛЬСКАЯ. Эдуард Ромуальдович, у меня сомнения. Моя героиня, она, знаете ли…
ЭДУАРД РОМУАЛЬДОВИЧ. Тебе твоя роль не нравится? Почему?
КАПЕЛЬСКАЯ. Ну… эта Вера Павловна… она же хозяйка притона.
ЭДУАРД РОМУАЛЬДОВИЧ. Не притона, а салона интимных услуг.
КАПЕЛЬСКАЯ. Да какая разница?!
ЭДУАРД РОМУАЛЬДОВИЧ. Разница есть. Твоя героиня – это глубокий трагический характер. Буря эмоций… разочарований… даже страданий.
КАПЕЛЬСКАЯ. У меня в своей жизни разочарований хватает. А вот если бы жена губернатора…
ЭДУАРД РОМУАЛЬДОВИЧ. Нет такого персонажа.
КАПЕЛЬСКАЯ. А губернатор?
ЭДУАРД РОМУАЛЬДОВИЧ. Губернатор есть. И он, между прочим, среди твоих клиентов.
КАПЕЛЬСКАЯ. Отлично. Пойду поговорю с ним. У меня есть шансы, не правда ли?
ЭДУАРД РОМУАЛЬДОВИЧ. Вживайся в роль, и все получится.
Через несколько дней.
На сцене – ЭДУАРД РОМУАЛЬДОВИЧ и ассистент ЗОЯ, ждут начала репетиции.
ЭДУАРД РОМУАЛЬДОВИЧ. А где Назарчук?
ЗОЯ. А с ним неприятность. Он же по пьесе поручик Кижевский.
ЭДУАРД РОМУАЛЬДОВИЧ. Я знаю.
ЗОЯ. Так вот – его убили на дуэли.
ЭДУАРД РОМУАЛЬДОВИЧ. Ну и что?
ЗОЯ. Так убили же!
ЭДУАРД РОМУАЛЬДОВИЧ. Поручика?
ЗОЯ. Нет, Назарчука.
ЭДУАРД РОМУАЛЬДОВИЧ. Этого не может быть. Он же просто играет поручика Кижевского.
ЗОЯ. Ну вот. Его и убили. На дуэли. Должны были убить поручика, а убили Назарчука.
ЭДУАРД РОМУАЛЬДОВИЧ. Ерунда какая-то. Так не бывает. Персонаж умирает, а актер остается…. Живой.
ЗОЯ. Но вы сами говорили, что у нас не обычный спектакль.
ЭДУАРД РОМУАЛЬДОВИЧ. Да, нестандартный. В смысле новаторский.
ЗОЯ. Так чего же удивляться?
ЭДУАРД РОМУАЛЬДОВИЧ. Но не в такой же степени… А кто убил?
ЗОЯ. Альфред Штокман, ганзейский купец. В смысле Бубенчиков.
ЭДУАРД РОМУАЛЬДОВИЧ. Ерунда какая-то. (листает текст) Нет такого в пьесе. Или я не помню? А-а, вот он…
ЗОЯ. У них конфликт случился. Из-за женщины.
ЭДУАРД РОМУАЛЬДОВИЧ. М-да… И что теперь? Нужна срочная замена. Кого же… Так пусть Бубенчиков и того… Сыграет поручика Кижевского.
ЗОЯ. Ничего не получится. Он уехал.
ЭДУАРД РОМУАЛЬДОВИЧ. Удрал? Скрывается от полиции?
ЗОЯ. Нет, просто уехал. Он по пьесе ганзейский купец. Уехал в Гамбург за товаром.
ЭДУАРД РОМУАЛЬДОВИЧ. Подождите. Какой товар… Он актер, он играет в моем спектакле. Кто разрешил?
ЗОЯ. Он по пьесе ганзейский купец. Вжился в образ и уехал.
ЭДУАРД РОМУАЛЬДОВИЧ. Так, а где все остальные? Почему мы не репетируем?
ЗОЯ. Да кто где. Козихина уехала с дирижером. То есть с Бредихиным, которого вы на роль дирижера назначили. Капельская решила открыть свой салон…
ЭДУАРД РОМУАЛЬДОВИЧ. Притон?
ЗОЯ. Нет, салон. Салон красоты. Но в другом городе. Менделевский уехал в деревню, хочет стать фермером. А Макариенко вообще… решил работать в школе, сеять разумное и немного вечное.
ЭДУАРД РОМУАЛЬДОВИЧ. Как же так?
ЗОЯ. Да вот так. Вы же сами требовал от них вживаться в образы реальных людей. И твердили, что они свободны в творчестве.
ЭДУАРД РОМУАЛЬДОВИЧ. Ну да… Но с кем же…? И что мне делать? А ты?
ЗОЯ. Я тоже уйду. Вот приведу в порядок дела – и уеду. В Сибирь. Или на Каспий.
ЭДУАРД РОМУАЛЬДОВИЧ. А мне что делать?
ЗОЯ. Попробуйте написать новую пьесу. И набрать новых актеров.
ЭДУАРД РОМУАЛЬДОВИЧ. Новую? А если переписать эту? Вдруг они вернутся?
ЗОЯ. Нет, все разбежались.
ЭДУАРД РОМУАЛЬДОВИЧ. Значит – новые актеры? И где я их найду? А может, пьеса на двоих?
ЗОЯ. То есть мы с вами?
ЭДУАРД РОМУАЛЬДОВИЧ. Ну да. Что тебя смущает?
ЗОЯ. Во-первых, я не актриса. А во-вторых, вы мне и по жизни надоели.
ЭДУАРД РОМУАЛЬДОВИЧ. Значит, тоже уйдешь?
ЗОЯ. Безусловно.
ЭДУАРД РОМУАЛЬДОВИЧ. М-да… Придется писать новую, полноценную пьесу. С совершенно другим сюжетом. Я думаю, это будет мелодрама с элементами детектива…
КАПЕЛЬСКАЯ (неожиданно появляется из-за кулис). Эдуард Ромуальдыч, если так, то напишите мне роль поинтереснее. Какую-нибудь аристократку.
ЭДУАРД РОМУАЛЬДОВИЧ. Ты разве не уехала?
КАПЕЛЬСКАЯ. Собираюсь. Вот зашла кое-какие вещи забрать.
ЭДУАРД РОМУАЛЬДОВИЧ. А если для тебя будет такая роль, как ты хочешь?
КАПЕЛЬСКАЯ. Тогда останусь.
ЭДУАРД РОМУАЛЬДОВИЧ. Хорошо, будет в пьесе аристократка. Графиня Шнеерсон.
КАПЕЛЬСКАЯ. Графиня – это хорошо. А вот Шнеерсон… не очень. Пусть лучше Щаховская.
ЭДУАРД РОМУАЛЬДОВИЧ. Можно и Шаховскую.
Менделевский (выходит из-за кулис). Извините, я нечаянно услышал. А нельзя в новую пьесу ввести талантливого инженера, изобретателя…
ЭДУАРД РОМУАЛЬДОВИЧ. Изобретатель радио? Попов?
МЕНДЕЛЕВСКИЙ. Можно… Но лучше что-нибудь из бытовой техники.
ЗОЯ. Швейная машина? Зингер?
МЕНДЕЛЕВСКИЙ. Это было бы великолепно. Моя жена будет на седьмом небе… она простит мне все измены.
ЭДУАРД РОМУАЛЬДОВИЧ. Хорошо. Записываю. Иннокентий Зингер. Кто еще? Выходите, я же слышу. Что вы там топчетесь?
Выходят Макариенко, Козихина, Бубенчиков и другие актеры. Начинается шумное обсуждение.
ЗОЯ. (обращаясь к Режиссеру). А как же я?
ЭДУАРД РОМУАЛЬДОВИЧ. Ты тоже хочешь роль?
ЗОЯ. Нет. Я же не актриса. Но, кажется, у нас началось исполнение желаний…
ЭДУАРД РОМУАЛЬДОВИЧ. И что же ты хочешь? Ты и так помощник режиссера.
ЗОЯ. Я хочу… (подходит к режиссеру, что-то шепчет ему прямо на ухо)
ЭДУАРД РОМУАЛЬДОВИЧ. Ты не путаешь? Может, дирижера?
ЗОЯ. Нет, не путаю.
ЭДУАРД РОМУАЛЬДОВИЧ. Надо подумать… Конечно, неожиданно, но не так уж плохо.
Занавес.
