Николай Побережник
Мы выжили! Начало
3
– … жители тихоокеанского региона и западной части Северной Америки сейчас могут наблюдать множество метеоров, сгорающих в атмосфере, – доносилось из радиоприемника через сильные помехи, – оперативный штаб главного управления МСЧ сообщает, что траектория основного скопления астероидов изменилась из-за воздействия солнечной гравитации, и уже не угрожает нашей планете. Однако, – диктор замялся, прокашлялся и продолжил, – … однако, через пятьдесят минут, согласно сообщениям из НАСА, наша планета перечет границу газового облака и будет находиться в нем в течение восьми часов. Следующее сообщение оперативного штаба выйдет в эфир в 6:00 по московскому времени.
– Ну что, будем готовиться к затворничеству? – спросил Вовка, ковыряя палкой мерцающие угли костра.
– Давай. Я, наверное, машину не буду в гараж загонять, рядом с твоей сейчас поставлю.
– Да, так лучше будет, аккумуляторы только пошли, снимем, – согласился Вовка.
Переставив машины вдоль боксов, мы закрыли их и, сняв аккумуляторы, вернулись в гараж. Вообще, уверенности, что мы все предусмотрели и все правильно сделали, не было никакой, во всяком случае, у меня. Прежде чем закрыть ворота, я ждал, пока Вовка докурит и смотрел в небо, наблюдая появляющиеся светящиеся лини падающих «подарков» из космоса.
– Ого, а вон там здоровый пролетел, видел? – выщелкнул Вовка бычок на дорогу. – Ну что, посмотрим еще или закрываемся?
– Давай закрываться, а то вдруг эти ученые на своих калькуляторах время неправильно посчитали.
– И такое может быть, – согласно кивнул Вовка и потянул на себя ворота, – я задвижку закрою, а ты начинай задувать щели.
Спустя полчаса мы закончили с герметизацией ворот. Потом опустили закрепленный над воротами рулон прорезиненной ткани и с помощью брусков и строительного пистолета закрепили ее по проему ворот, а края прошли также пеногерметиком.
– Лучше перебдеть, – подмигнул мне Вовка, обильно покрывая пеной брусок на полу.
– Да уж…
– Ох! – спохватился Вовчик, – я же на ноуте не включил запись с камер.
– Ты больной.
– Я знаю, – ответил он и загромыхал берцами по лестнице в подвал.
А я почувствовал симптомы «медвежьей болезни» и решил пройти за шторку в углу гаража, где мы поставили компостирующий био-туалет… При нормальной жизни ни за чтобы не купил этот кусок умного пластика, шутка ли? Пятьдесят тысяч, зараза, стоит, но вопрос гигиены в нашей ситуации – один из важнейших.
– … ни хрена себе! – донеслось из подвала.
– Что там? – присел я рядом с Вовкой, пред полкой, обозванной им ЦП – Центральным постом, где расположилась фанерка, к которой прикрутили кнопки управления вентиляцией и освещением снаружи, ноутбук и газоанализатор.
– Здоровенный кусок прям за горизонт ушел, – ответил Вовка, пялясь в экран.
Картинка там, конечно, была так себе, хоть камеры и имели инфракрасную подсветку, но толку от неё ночью почти никакого, хотя периодически летящие с неба «подарочки» можно было разглядеть.
– О, глянь, этот мутный вышел, – Вовка кликнул мышью и развернул окно камеры, что показывала дорогу у боксов.
Сосед стоял, глядя в небо, потом достал телефон, безрезультатно потыкал кнопки и снова закрылся в гараже.
– Последний раз нормальным воздухом подышать выходил, похоже, – прокомментировал Вовка и добавил, – ну что, через двадцать минут начнётся, если они все правильно посчитали.
– Да, – ответил я, снял куртку и завалился на свой топчан.
– Очкуешь? – посмотрел на меня Вовка.
– А ты нет?
– И я очкую… я даже, знаешь, чего подумал…
– Что?
– Может… может зря мы это все? Ну подумаешь, помучились бы минутку, задыхаясь, зато потом свободны. Ведь самое страшное не то, что мы вот-вот переживем, а то, что будет потом. Так может, надо было наоборот, закатить прощальную вечеринку и помереть?
– Не, Вов, не готов я помирать… что-то пожить хочется.
– Молодец! – неожиданно хлопнул меня по ноге Вовка и заулыбался, – это я твой настрой проверял.
– Блин, Вов, ты вот притворяешься или реально больной? Сколько лет тебя знаю, все понять не могу.
– Да, выживальщик – это диагноз… О, началось! – постучал он ногтем по индикатору, который показывал непонятные для меня значения.
– Цианид? Про который говорили?
– Да…
– И что там?
– Погоди… сейчас… О! Есть превышение!
– Ладно, ты наслаждайся апокалипсисом тут, а я спать, – я влез в спальник и отвернулся к стенке картонных коробок с какими-то консервами.
Меня потряхивало, и мне реально было страшно от того, что происходит сейчас со всем живым на планете, а также не было никакой уверенности, что к утру мы тоже не задохнемся от какой-нибудь космической химии. Закрыв глаза, я постарался успокоиться и наконец-то уснул, но меня почти сразу разбудил слабый толчок снизу.
– Это что? – поднял я голову.
– Не знаю, может, булыжник космический где рядом приземлился, а может, землетрясение, – ответил Вовка.
– Похоже, не усну, – сел я на топчан, надел шерстяные носки и влез в тапки, – что там газы?
– Не знаю, – пожал плечами Володька, – я его выключил на хер.
– В смысле? – удивился я.
– А чего смотреть? Жопа там снаружи, потом включу, попозже.
– В камеры видно что?
– Одна уже навернулась, что на дорогу смотрела, я забыл на неё сверху обрезок бутылки надеть, разъело, наверное, там что-то, а может просто сломалась… Китай, блин. А город вон светится, плохо, но видать, при дневном свете лучше будет.
– Что радио?
– Молчит… да и помехи постоянные.
– А интернет?
– Почти все обвалилось, из наших всего два сайта новостных открываются, но там ничего не обновляется уже несколько часов, народ в комментариях к статьям писал сообщения, но сейчас затихло все.
– Я долго спал?
– Пару часов… Слушай, давай, наверное, помянем всех.
– Давай, – согласился я.
Вовка поставил на стол нашего импровизированного купе бутылку водки, банку сайры и банку маринованных корнишонов.
– Ну что, пусть всем земля будет пухом, – сказал он, подняв одноразовый стакан.
Я согласно кивнул, добавив – «пусть» и выпил. Потом я разлил еще… потом еще, а после третьей Вовка потянулся к пачке сигарет.
– Володь, иди наверх, в печку кури.
– Хорошо, – он понимающе кивнул и поднялся наверх.
– Приточку завтра включим? – спросил я Володьку, когда он вернулся с перекура, притащив с собой шлейф табачища.
– Ну, теоретически, на сутки нам на двоих тут хватит подышать тем, что есть, а потом да, надо вентилировать. Хоть мы фильтры и тестировали, но все равно, сделаем так – сначала закроем подвал, напялим противогазы и потом включим приточку и прибором проверим состояние воздуха. Можно и оттянуть, конечно, на подальше этот момент.
– Как?
– Шевелиться поменьше.
– Ага и не курить.
– Хорошо, не буду пока больше курить.
– Ну что, утро вечера, точнее ночера мудренее?
– Да, давай укладываться.
Прежде чем лечь на свой топчан, Вовка покрутил ручку приемника минут пять и, плюнув на это дело, улегся.
– Андрюх…
– Что?
– Спишь?
– Пока нет.
– Слушай, а ты своим то звонил?
– Да, мать сказала, что у них рядом заводское убежище, и а так как сестра на этом заводе лаборантом, то вроде как им места выделили. Надеюсь, нормально все у них.
– Ты чего тогда с ними не поехал, собирался же вроде?
– Передумал… А смысл ехать? Тут-то у меня жизнь, можно сказать, наладилась, а туда, в Подмосковье ехать и все заново начинать? Нет, я уж как-нибудь тут сам, потихоньку.
– Ну, тоже верно, – согласился Вовка.
– А твои что?
– Не знаю…
– Так и не помирился?
– Нет… теперь жалею.
– Хреново.
– Угу, – ответил Вовка, шмыгнув в темноте носом, – ладно… я спать.
Мой физиологический будильник разбудил меня ровно в десять утра, включив настольную лампу, я влез в тапки и побрел «за шторку». После чего умылся и, подойдя к воротам, прислушался. Тихо… снаружи тихо, только внутри гаража пощелкивает лампа дневного света, подумав, что надо на ней сменить стартер, я спустился обратно, обнаружив уже проснувшегося «сокамерника», который разглядывал что-то, прильнув к монитору.
– Добр… эм… привет, в общем.
– Ага, – кивнул Вовка в ответ, – глянь, одиннадцатый час утра, а на улице как сумерки.
– Может, остальные камеры навернулись?
– Нет, вот видишь, это тучи, – тыкал он пальцем в экран, – а вот эти полосы – это лучи солнца… восток ведь там?
– Да, восток там. Значит, такая плотная облачность?
– Похоже на то… Да и в городе вон окна светятся, получше уже видно.
– Интересно, как долго электричество будет?
– До первой поломки, даже незначительной, а потом все сыпаться начнет.
– О, а это что, молнии, что ли?
– Да, вон здоровенная туча ползет.
– А как там по радио говорили, 8 часов планета в этом облаке находилась?
– Да, так вроде… – Володька обулся и пошел наверх, – погоняй радио, может, поймаешь что.
У меня получилось, я настроился на волну нашего местного МСЧ, но из динамика доносились только три гудка, а потом приятный женский голос сообщал «это канал звукового сообщения управления МЧС по Приморскому краю», затем опять повторялись гудки и опять голос. Записал частоту и начал крутить тюнер дальше, поймал что-то китайское, но с сильными помехами. Вообще помехи шли постоянные, как кто специально глушил все частоты.
– Ну… хоть китайцы живы, – уселся Вовка на топчан и вытер полотенцем лицо, – что, позавтракаем?
– Да что-то особо не хочется, кофе просто попью.
– Не выделывайся, я сейчас яйца поставлю сварить, да нормально позавтракаем.
– Мы же не двигаемся толком, куда есть-то?
– Туда, что желудок нужен здоровый, тут, – обвел он рукой нашу келью, – докторов нема, если что. И если кто из нас заболеет чем-то серьезным, то проще пристрелить.
– Ладно, вари свои яйца, – махнул я рукой.
– Не мои, а куриные… Кстати, на счет пристрелить, ты карамультук-то свой забрал из дома?
– Да, где-то наверху коробками заставлен чехол.
– Сколько у тебя патронов к нему?
– Пачка «волчьей» картечи, пулевых десяток, да утиной «тройки» десяток в патронташе.
– Все?
– Да, а нахрена мне больше? Во-первых, я боевых действий не собирался вести, во-вторых, у меня есть ненормальный друг Вовчик с огромной сумкой, набитой патронами.
– Вот за твою безалаберность мы из твоего ижака обрез сделаем!
– Сейчас! Такой ствол портить… Не угадал ты ни фига.
– А зачем тебе этот ствол теперь? Охотиться? На кого?
– Эм…
– Друг мой, если и случится нам стрелять, то уж поверь, это будет вовсе не дичь, и с твоего ствола толку будет больше, если его укоротить, а с длинными стволами и моего арсенала хватит.
– Да жалко… хороший ствол, да и незаконно это вообще-то.
– Жалко – оно у пчелки, а обрез мы из него сделаем, даже не обсуждается! Да и что-то мне подсказывает, что закон в скором времени будет на стороне того, у кого есть ствол. Тебе из моего что, «Сайгу» или «Вепря» отдать?
– «Сайгу», она легче, – махнул я рукой.
После завтрака мы сначала опять мучили приемник, потом пялились около часа в монитор, медитируя на начавшийся мелкий дождик. А затем, «достучавшись» до единственного рабочего новостного сайта, читали ветку комментариев к статье «Последние дни планеты», которая превратилась в чат, но долго почитать не получилось, после очередного обновления страницы и этот сайт рухнул, а может просто отвалилась связь. Но немного информации мы все же оттуда получили – главное, есть выжившие! Как долго они проживут – это другой вопрос. Были сообщения от некого «Ганса», который, я так понял, был каким-то офицером из МЧС и находился в убежище в Хабаровске, где вместе с ним было около пятисот человек. Были сообщения из Москвы, Питера, Оренбурга и Самары. Кто-то писал вполне оптимистичные сообщения, а кто-то и последние, так как у айфона кончается заряд… или потому, что укрыться получилось, а вот как жить дальше, неизвестно.
А ближе к обеду стала побаливать голова, что говорило превышении СО2 в воздухе, и мы начали подготовку к первому после катастрофы включению вентиляции.
4
– Ну что, как договорились, врубай сначала секунд на пять и померяем.
– Хорошо, – ответил я и щелкнул автоматом на стене у улитки приточного вентилятора.
Чуть просел свет, и движок завыл. Досчитав до пяти, я отключил автомат и спросил, хрюкнув в противогаз:
– Ну что там?
– Погоди, – ответил мне мой друг-«слоненок», – вроде норма, врубай секунд на десять.
Двигатель опять взвыл, громкий, зараза… А Вовка, сидя на полу и держа на коленях прибор, притулил к патрубку два датчика.
– Слушай, ну чисто вроде, – сказал он, когда снова оторвался от прибора, взявшись за «хобот» приподнял противогаз и демонстративно сделал несколько глубоких вдохов, – врубай, пусть помолотит полчаса, я буду мерить.
– Хорошо, – я опять щелкнул автоматом и, тоже сняв противогаз, присел рядом с Вовкой, глядя на непонятные для меня циферки.
Спустя полчаса мы прохаживались по бетонному полу, принюхивались, дышали полной грудью и откровенно радовались, что наша сделанная практически «на коленке» система работает.
– Это что за звук? – насторожился Вовка.
Я тоже прислушался, и сообразив, что это такое, ответил:
– Это печная труба в тосол булькает, тут же разница давления небольшая получилась, пока насосом воздух нагнетали.
– Точно, – улыбнулся Вовка, потом поднял указательный палец верх и заявил, – это надо обмыть!
– Не сопьемся мы тут?
– Нет, мы дозировано, в целях профилактики и для аппетита.
До вечера смотрели фильмы на Вовкином ноуте, которые в прежнее время я бы и не стал смотреть, а потом сварили себе самого настоящего борща, правда, на тушенке, но все равно, вкусно, жидко и горячо, полезная и здоровая пища, в общем. Радио безнадежно молчало, а USB-модем жаловался, что нет сигнала. Зато заработала камера, что показывала дорогу между рядами боксов, что нас очень обрадовало, и мы предположили, что там просто что-то не контачит, однако то, что она нам показала, было не очень приятно… мы насчитали около десятка тушек ворон, коих всегда было много на деревьях у нашего кооператива. Днем «яркости» на улице не прибавилось, и было все также сумрачно. Хорошо хоть мы установили пару галогеновых светильников, и их можно было включить и более детально рассмотреть картинку. Включали ненадолго, так как опять же китайские и корпуса нам показались совсем ненадежными, вот и задействовали их только чтобы посмотреть, что творится снаружи. И еще заметно похолодало снаружи, внутри-то у нас было два электрообогревателя, не считая печки, которую топили только на испытаниях. Температуру «за бортом» мы мерили моим мультиметром, у него был внешний датчик температуры, который я вывел за ворота. Так вот ночью, отправившись в поход «за шторку», я обратил внимание, что наверху как-то зябко. Определив, что за боротом минус пять градусов, я много, много раз себя похвалил, что в емкость трубы дымохода мы налили антифриз, а не воду.
По ходу нашего затворничества пришлось исправлять и делать многие вещи, которые не предусмотрели, например, закреплять под потолком в подвале пленку, чтобы конденсат капал не на нас, оборудование и коробки с продуктами, а стекал в подставленное ведро. Да и других неприятных мелочей было достаточно, с которыми мы боролись, и пока скучать не приходилось. Вечерами смотрели сериалы, болтали о прошлом и неясном будущем, о школе, студенческих годах, девчонках, работах… кстати, у Вовки была куча интересных историй о море, рыболовном флоте и целый набор «боцманских» баек, шуток и прибауток.
Так прошла наша первая неделя. В целом все было нормально, за исключением того, что творилось за бортом, где уровень концентрации токсичных газов и не думал снижаться, зато снижалась температура, и уже пару дней было минус двадцать два днем и минус тридцать ночью. Небо было все такое же темно-серо-красное и за все время мы не видели рассвета, только ночь, сумерки и опять ночь. Позавчера выпал снег и уже сутки вьюжит, причем ветер очень сильный.
Начало второй недели ознаменовалась очередным снегопадом, снег шел двое суток и мы почти «ослепли», то есть работала только одна камера, что была закреплена под козырьком над воротами, другие две просто занесло снегом. У ворот надуло сугроб высотой в метр, и мы начали переживать, что нас тут засыплет и похоронит заживо.
На десятый день погас свет… нет, мы, конечно, морально, и не только, готовились к такому повороту событий, но оптимизма это не прибавило. Теперь, для того, чтобы провентилировать помещение, надо запускать генератор, от которого мы заряжали аккумуляторы и ноутбук. Аккумуляторы питали маленькие светодиодные светильники, иллюминация от них не ахти, но вполне хватает, чтобы не спотыкаться. Спальные места перенесли ближе к печке, да и вообще больше времени проводили теперь наверху. Топили не сильно, поддерживали температуру не более пятнадцати, и спасибо паранойе Володьки, у него только комплектов термобелья шесть штук оказалось, и камуфляжей целый гардероб. За неделю мы сожгли почти всю евровагонку и куб ясеневого наличника.
Наутро четырнадцатого дня мы не смогли сделать замеры за бортом, Вовка психовал и с остервенением мучил прибор.
– Да что же с ним? – с досадой он в очередной раз вытащил аккумуляторы и начал тыкать в них щупами мультиметра, – хм… нормальный заряд, ничего не понимаю…
– Слушай, так может, надуло снега в вентиляшку? Да и вообще, вполне возможно, что датчики обледенели.
– Возможно, – засопел Вовка и задумался, – и что, будем осуществлять выход в «открытый космос»? Только у нас тут шлюза нет…
– Да ладно, быстро выйдем и закроем дверь, потом быстро войдем и провентилируем помещение.
– Нет, вдвоем не пойдем, – помотал головой Вовка, – я один пойду, второй комплект датчиков есть, выйду померяю и обратно… Только вот быстро выйти не получиться, сугроб видал какой снаружи?
– Видал. Значит, все же вдвоем пойдем, потепления не было, снег должен быть рыхлый, так что наляжем на дверь и откроем.
– Хорошо, давай пожуем чего-нибудь сначала.
Бумм… Бумм… От завтрака нас отвлек настойчивый стук в ворота.
– Командор? – сострил Вовка, но покосился на лежащий на стеллаже обрез, – и что это за гость?
– Давай запустим генератор, галлогенку включим и глянем, – сказал я, поставив кружку на буржуйку.
– Хорошо, а я вниз, гляну, что камера кажет.
Я подошел к генератору и нажал кнопку стартера, он, чихнув, заурчал, через пару минут выровнял обороты и я включил наружное освещение.
– Иди сюда, ты должен это увидеть, – кричал снизу Вовка.
Спустившись в подвал, я присел рядом с другом и уставился в монитор…
У ворот, почти по пояс в снегу стоял человек и периодически долбил по железу, большая лохматая шапка, поднятый воротник военного овчинного тулупа.
– Блин да там не возможно выжить… если только он в противогазе, но не видать нифига. А откуда он знает, что тут кто-то есть?
– Может, это Олег?
– Не, Олег здоровый кабан.
– Тогда может это тот мутный сосед?
– Может…
– И что? – посмотрел я на Вовку.
– Что?
– Блин, ну человек же там…
– Ага, человек и что?
– Вов, ну ё-маё, давай пустим…
– Точно! И сдохнем! Зато человека, – поднял Вовка указательный палец, – пустим и спасем, но ненадолго.
Я снова посмотрел на экран, человек опустился на колени и продолжал долбить в ворота, но уже тише и реже, затем сел на пятую точку и посмотрел вверх, на лампу.
– Он без противогаза, только нос шарфом замотал.
– Так снаружи под тридцатку мороз давит… давай пустим Володь, ну что мы, не люди, к тому же выкинь свой прибор к чертям! Видишь, он там без всякого противогаза, – сказал я, поднялся наверх и начал монтировкой отрывать бруски, которыми была закреплена прорезиненная ткань.
Вовка мне молча помогал, а когда мы получили доступ к воротам, он метнулся к генератору и выключил его.
– Эй! Мужик, ты там живой? – постучал он по воротам ногой.
– Пока живой…
– Ты как там дышишь?
– Ртом бля…
– Отгреби снег от двери, сейчас откроем.
– Попробую…
С усилием мы открыли дверь, пеногерметик с хрустом посыпался на пол, и в гараж ворвался холодный зимний и как ни странно чистый воздух, только гарью какой-то несет.
– Давай, мужик, к нам, – сказал я и закашлялся, ледяной воздух перехватил дыхание.
– Не могу, ноги не слушаются.
Ухватив гостя за ворот тулупа, мы втащили его внутрь.
Юра, так представился нам гость – это был тот самый «мутный» сосед. Заправляя вчера керосиновую грелку, он устроил пожар в гараже и еле спасся. Выбирая между сгореть заживо или замерзнуть и задохнуться на улице от вероятной химии, он решился на второе и быстро напялив на себя что потеплее, покинул полыхающий гараж. Поняв, что снаружи в воздухе нет ничего опасного, он решил отправиться в город, к себе на квартиру, но переоценил свои силы. Мороз в тридцать градусов с сильным порывистым ветром, снег выше колен, а где-то и по пояс, позволили ему пройти в полной темноте лишь до трассы, то есть он прошел не более километра, испугался, что не дойдет и замерзнет, решил вернуться и достучаться до нас. За свое короткое путешествие он прилично обморозился, еще бы… в кроссовках-то. Сейчас он сидел у печки, растертый спиртом, напоенный горячим чаем с доброй дозой коньяка и отогревающий босые ноги в ведре с горячей водой.
– Интересно, как давно эта химия рассосалась? – подумал вслух Вовка, протягивая Юре миску с горячей кашей, – мы несколько дней не мерили, а когда решились, то прибор заглючил… ну или внешние датчики.
– Это уже не важно, – ответил я, – важно, что мы теперь можем дров напилить.
– Ну да, наличника-то на пару дней топки осталось, – гоготнул Вовка.
– Какого наличника? – не поняв, спросил Юра.
– Это вот у Андрюхи тут запасы были стройматериалов, он со своей бригадой должен был отделкой коттеджа какого-то в скором времени заняться.
– Да уж, – хмыкнул я, – тысяч на сто рублей материалов сожгли.
– Зато не замерзли, – улыбнулся Вовка, – теперь и остатки можно дожечь, а завтра за дровами вылазку сделаем.
– У меня подвал небольшой в гараже, до него только добраться надо… там консервы, картошки несколько мешков, – сказал Юра, а потом задумался и добавил: – ну если только вы меня примете в свою компанию.
– Ну не выгонять же тебя теперь, еще и с подвалом еды в наличии. Да и вообще, если бы не твой пожар, то так бы мы тут и сидели, опасаясь задохнуться, а потом как дураки, напялив противогазы, полезли бы на крышу проверять датчики, – расхохотался Вовка.
Сильно обморозиться Юра не успел, как мне показалось, максимум, что ему теперь грозит, так это облезшая кожа на щеках и носу. Выделили ему кое-что приодеться потеплее, а за ужином решили отметить два события, первое – возможность дышать и продолжать жить, второе – спасение соседа Юры. Он нам вкратце поведал свою биографию, рассказал, что пару месяцев живет один, так как развелся с женой, и она укатила к родителям, прихватив ребенка. Юра был военным пенсионером, служил водолазом на вспомогательном флоте, после того как вышел на пенсию, толком устроиться нигде не мог, и занялся браконьерством, нырял за трепангом и прочими морскими деликатесами. Из-за патологической ревности супруги он перестал общаться с друзьями, а новыми после развода обзавестись не успел. В общем, когда мы уже изрядно наотмечались, Юра перешел из разряда «мутных» в разряд нормальных мужиков, правда, свои тараканы у него в голове несомненно имеются… странный взгляд у него, какой-то слишком спокойный что ли.
