Николай Метельский
Осколки маски
– У нас в любом случае мало Мастеров, так что мы не делаем на них ставку, пилотов наоборот – полным-полно. МПД более чем достаточно, как и псов войны. Мне некуда вас деть. Не нужны вы здесь.
– Синдзи, – еле заметно вздохнул Рафу, – ты не хочешь дать нам даже шанса? Это, между прочим, нужно и тебе. На кону огромная гора сокровищ, а ты просто отмахиваешься от нее, даже не попытавшись получить? Это слишком по-детски, Синдзи. Иногда ради своих эмоций, желания отомстить или из-за обиды можно жертвовать небольшой выгодой. Это делает нас живыми, в конце концов. Но когда ставки настолько высоки, надо хотя бы попробовать побороть чувства и включить логику. Ты нам не доверяешь, я понимаю, есть причины, но мы все-таки не враги. К тому же твоя инфантильность тоже не добавляет нам доверия к тебе, но мы пытаемся найти хоть какие-то точки соприкосновения. Пытаемся понять тебя. Попробуй и ты нас понять. Хотя бы попробуй.
А Рафу, я смотрю, умеет складно говорить. Правда, он исходит из неверных предпосылок, соответственно и выводы делает неправильные. Не говорить же ему, что я уже делаю шаги в сторону решения их проблемы с камонтоку? Нельзя, иначе совсем расслабятся. Да и договор о сотрудничестве и разделе прибыли надо сначала составить. И если они будут знать, что я заинтересован, заключить договор на моих условиях будет сложнее. Но сейчас в любом случае рано об этом говорить, слишком уж много у меня дел и помимо этой парочки.
– Это тупик, отец. Вы проситесь ко мне, чтобы мы могли узнать друг друга и начать доверять, но я не могу взять вас, так как не доверяю. Признаю, у вас действительно отличный наемный отряд, но именно поэтому я и опасаюсь, так как не знаю, что может прийти вам в голову в следующий момент, и иметь внутри армии непредсказуемый и сильный отряд наемников – не то, о чем я мечтаю каждый день.
– Но ты ведь не думаешь, что мы вдруг решим ударить тебе в спину? – удивился Рафу. – Это же бред.
– Интересно, – усмехнулся я, – Войцех говорил вам об этом перед отправкой в Японию?
– Хм, – отвел он взгляд. – Это была ошибка. Грубая ошибка, признаю. Но больше такое не повторится. Все-таки ситуации тогда и сейчас совершенно разные.
– Я не верю в ваше благоразумие.
– И никогда не поверишь, если не попробуешь. А если мы не будем друг другу доверять, то как работать вместе будем? Смотри, – произнес он и повернулся к Этсу. – Дорогая, дай мне кубик, пожалуйста.
И та молча вынула из своей сумочки небольшой коричнево-золотой кубик, покрытый непонятными надписями и рисунками в виде лабиринтов.
– У меня такое впечатление, что вы уже успели разграбить ухоронку Древних. Откуда у вас столько артефактов? – не удержался я.
– Мы их годами собирали. При этом используя исследования твоего деда по матери, – глянул он на нее. – Который археологией всю жизнь занимался.
– В одной из таких экспедиций он и погиб, – вставила Этсу.
– Да и сами мы в археологии не последние люди, – добавил Рафу.
– И что это? – спросил я, глядя на куб, лежащий посреди небольшого столика.
– Одноразовый подавитель, – произнес с улыбкой Рафу.
С самодовольной улыбкой.
– Одноразовый… подавитель? – удивился я. – Реально полноценный подавитель, только одноразовый?
– Именно, – кивнул он. – Эти малышки очень редкие, правда, все равно дешевле полноценных.
– Ну это как раз понятно, – пробормотал я. – А какой у них принцип действия?
– В смысле? – не понял Рафу. – Обычный. Вливаешь бахир, и он действует.
– Влил – и все? Или надо постоянно вливать?
– А, ты об этом, – понял он наконец, о чем речь. – Тут разовый принцип действия. Влил один раз бахир и забыл.
– И сколько времени он действует? – спросил я.
– Мм… тут не все так просто, – замялся он. – Язык Древних в некоторых вопросах довольно труден для понимания. Например, в определении времени и расстояния. В общем знак, обозначающий время, – махнул он рукой на кубик подавителя, – может означать три минуты, тридцать минут либо три часа. Но три часа эта штамповка явно не потянет, а три минуты особого смысла делать нет, так что мы сходимся во мнении, что этот подавитель рассчитан на полчаса.
Для меня и три минуты отличное время. Слегка ограничивающее, конечно, но тоже отличное.
– Штамповка? – решил я уточнить заинтересовавший меня момент.
– Да, – пожал плечом Рафу. – Это для нас данный артефакт о-го-го, а для древних всего лишь штамповка. Израсходованные подавители вообще довольно часто находят, это заряженные редкость.
Мм… хочу. Очень хочу, пусть он и одноразовый. Надеюсь, Рафу его не просто так показал.
– Что ж, артефакт интересный и порой даже нужный, но мне-то что с того? – произнес я спокойно, стараясь запихнуть свои хотелки куда подальше.
– В свое время мы с Этсу нашли два таких подавителя. Они в общем-то в одном месте и лежали. Мы тогда почти сразу приняли решение, что эта парочка достанется нашим детям. Когда они вырастут, – уточнил он. – Теперь же… Один в любом случае уйдет Рейке в качестве приданого, а вот второй – даже не знаю. Ты нас родителями не считаешь, да и фамилия у тебя теперь другая. Но это ладно, обидно, что мы в твоих глазах даже толики доверия не стоим.
Ну не засранец ли, а? И что мне теперь делать? Не, ну как подвел-то? Блин… Может, принять их и отправить вместе с Сугихарой остров оборонять? Так ведь помрут они там, и кто мне тогда покажет, где схрон Древних? Но и здесь они мне не нужны… Хм, идея.
– То есть вы просто хотите быть рядом со мной, так?
– Ну да, – подтвердил Рафу. – Себя показать, доверие заработать.
Другими артефактами соблазнить, понимаю.
– Тогда зачем вам тащить сюда весь отряд?
– Э-э… – завис Рафу. – Да в общем-то и незачем.
– Нас вполне устроят должности офицеров, – произнесла Этсу. – Мы и без своих людей немало стоим. Однако я надеюсь, что ты не запихнешь нас куда подальше, иначе какой вообще в этом смысл?
– Ладно, – вздохнул я. – Думаю, и для вас найдется местечко в штабе. И больше не говорите мне о недоверии, не будь вы моими родителями, я ради этого кубика, – кивнул я на артефакт, – уже давно бы вас на тот свет отправил. И я такой не один, так что больше не светите им.
Ну же, отдайте его мне…
– Ты все-таки наш сын, и ты вырос, – сказал он и пододвинул артефакт ко мне. – Что бы ты там ни думал о нас, нашим ребенком ты быть не перестанешь.
Держись, Макс, нельзя его хватать прямо сейчас.
– Я надеюсь, когда-нибудь наши отношения достигнут прежнего уровня. До того, как вас изгнали из клана. А пока, может, наконец, выпьем чаю?
* * *
Несмотря на то что я согласился ввести родителей в штаб, какую именно должность им дать, так и не решил. Некуда мне их было приткнуть. Так что поначалу я сделал их простыми аналитиками с правом голоса на заседании штаба. Они не возмущались, да и было бы чему, гораздо больше я беспокоился о том, как на них отреагируют остальные. Все-таки два новых офицера, один из которых женщина, да с правом голоса в штабе. Но, как выяснилось, всем было наплевать. Поначалу-то еще удивлялись, однако стоило им узнать, что это мои родители, и народ просто пожимал плечами. Для них было нормально, что их шеф пользуется своими правами и привилегиями. Пропихнул в начальство родителей? Ну а кто бы так не сделал? Впрочем, их отношение к данной ситуации не означало, что они приняли Рафу и Этсу в свой круг общения. Для того чтобы их приняли за своих, нужно изрядно потрудиться. Вот и посмотрим, будет ли сладкая парочка этим заниматься или только меня обхаживать.
Тем временем штурм Сибу, самая сложная операция наших войск в Малайзии, продолжался. Поворотными событиями в этом деле стали две вещи. Первая – неожиданный маневр Шимамото, который на пару с Антиповым внезапно отхватил значительный кусок города, что позволило нашим войскам укрепиться и окружить самые крупные очаги сопротивления. Так они еще и Сайфула умудрились поймать. Причем ключевую роль в этом сыграл совершенно обычный пехотный взвод, правда, с каким-то странным позывным. Ну и вторая неожиданность – это отступление войск генерала Джабира. Они просто ушли. В какой-то момент все те войска, которые Джабир подтянул к городу, взяли и отступили на прежние позиции. Капитана Сайфула, командовавшего обороной Сибу, тупо бросили нам на растерзание.
Через пару дней после этого со мной связалась Латиф Лифен и помимо прочего поведала о той ситуации. Полуофициально, в кулуарах дворца, говорили о том, что из Сайфула решили сделать мученика, так как его род приобрел слишком много влияния, причем чересчур уж резко. Плюс к этому делу приложил руку Джабир, которому военные успехи никому не известного капитана встали поперек горла. С моей точки зрения, малайцы поступили крайне глупо. Но учитывая, что люди вообще те еще звери, даже на краю гибели способные интриговать и бороться за лишний кусок хлеба с маслом, то случившееся не казалось слишком уж необычным. Бывает, как говорится. К тому же, что для меня было интересней, в тех же кулуарах все полагали, что англичане все равно отберут город обратно. Слухов о том, что им послали просьбу о помощи, не было, а уверенность, что они так или иначе придут, была. Видимо, никто уже не сомневался, что своими силами малайцы нас не победят.
* * *
Осторожно пробираясь к намеченной цели, взвод ПП-66 остановился на углу здания, за которым располагалась небольшая площадь с фонтаном и, собственно, их цель – местный музей древней культуры.
– Восток – чисто, – произнес боец, стоящий впереди небольшой колонны.
– Глянь осторожно, что там на площади творится, – произнес командир взвода.
И стоило только бойцу выглянуть за угол, как послышался выстрел из чего-то явно крупнокалиберного. Шлем подставившегося с громким «бом» съехал с его головы набок и назад, а сам боец, словно подкошенный, упал на асфальт.
– Твою мать, – процедил командир взвода, моментально хватая своего упавшего бойца за ноги и затаскивая за угол, к остальным, чтобы косые малайцы, начавшие обстрел их угла из простых автоматов, все же в него не попали. Проверив пульс, командир начал хлопать его по щекам.
– Сурай, засранец, – приговаривал он. – Приходи в себя быстрее. У нас тут не пляж.
Чем же по ним снайпер отработал, раз даже Сурай, боец ранга Воин, в прострации валяется? Шлем ему сбили, но остаточной энергии пули не хватило, чтобы пробить «доспех духа». Впрочем, этого было достаточно, чтобы вырубить бойца.
– Командир… – пришел в себя Сурай. – Я… это…
– Хватайте его и тащите в конец очереди, – приказал Изухо, командир шестьдесят шестого взвода первого полка.
Сразу после его слов бойцы, что стояли позади, прислонившись к стене здания, по цепочке оттащили Сурая за ноги в тыл взвода.
– Нежнее! – возмущался приходящий в себя Сурай.
– А ну цыц там! – прикрикнул Изухо.
– Дымы, капитан? – спросил стоящий у него за спиной сержант Мао.
– И бежать через всю площадь? Рехнулся? Нет, мы… – Тут его прервал вызов рации:
– Лохмач – шестьдесят шестым, прием. Лохмач – шестьдесят шестым, ответьте.
Лохмач? Что здесь делает командир разведки Шимамото?
– ПП-66 на связи, – ответил Изухо.
– Вы уже взяли под контроль площадь? – спросил Шимамото.
– Еще нет, – ответил Изухо. – В музее напротив сидит снайпер с чем-то очень крупным.
– Не хочется вас расстраивать, но в вашу сторону отступает один «Вавилон» на пару с Мастером. Будет у вас минут через десять. У нас там все перекрыто, и они в любом случае пройдут мимо вас, – и после небольшой паузы, во время которой Изухо успел произнести про себя пару проклятий, его огорошил вопрос Шимамото: – Сможете их задержать?
– Лохмач, при всем моем уважении, но нас тут только тринадцать человек и лишь два Ветерана. Как мы должны останавливать средний МД и Мастера?
– Не останавливать, а задержать, – уточнил Шимамото. – Хотя бы на пару минут. К ним наперерез идут ребята Богомола и пара стальных задниц Француза. Если малайцы прорвутся через вас, то смогут свалить в западном направлении.
– Так и пусть валят! – не выдержал Изухо.
– Внутри «Вавилона» сидит Сайфул. Нам сильно повезло, что он так подставился, нельзя его упускать.
– Так, а я что могу сделать?! – прорычал Изухо.
Он понимал Шимамото и важность захвата командующего обороной города и хотел бы помочь, но не такими же силами.
– Жаль, – произнес Шимамото. – Тогда отходите, нечего вам там делать.
– Понял, – выдавил из себя Изухо и замер от пришедшей на ум безумной идеи. – С какой стороны подойдет противник?
– С северо-востока, – тут же ответил Шимамото.
Та дорога не очень широкая.
– Мы попробуем, – принял решение Изухо. – Но ничего не обещаю, силенок у нас мало.
– Хотя бы попытайтесь. Наши ребята у них на хвосте, так что стоять насмерть не надо, просто задержите их ненадолго. Секунду… – взял паузу Шимамото. – Мне докладывают, что Мастер, возможно, ранен.
– Принято, – ответил Изухо. – Конец связи.
– Конец связи.
Взяв паузу в несколько секунд, Изухо со вздохом повернулся к своим людям.
– В нашу сторону идет средний МД «Вавилон» и Мастер. Наша задача их задержать. Мао, берешь Психа, Намито и дуете на точку К5, помнится, там после малайцев осталась целая гора оружия. Псих, возьмешь столько тяжелых мин, сколько сможешь унести. Мао, вы с Намито то же самое, но с гранатометами. И да, возьмите с собой Сурая, его тоже гранатометами нагрузите. Когда вернетесь, ждите прямо здесь, – указал он себе под ноги. – На рожон не лезьте, сидите и ждите. Все понятно, вопросы есть?
– Никак нет, – ответил Мао.
– Теперь вы, – посмотрел он на остальных бойцов. – Пиксель, дымовые шашки есть?
– Две штуки, – подтвердил второй, вместе с командиром, Ветеран взвода.
– Отлично. У кого еще есть? Рюджи? Отлично, давай их мне. Итак. Мы с Пикселем бросаем шашки и бежим впереди, остальные за нами. Пока бежим, – глянул он на Пикселя, – ставишь по бокам «каменные стены». На всякий случай. Как только добегаем до края дымовой завесы, я ставлю впереди большую «стену». Ждем, пока все соберутся. Пиксель, защищаешь наши фланги. Как только собираемся вместе, повторяем. Шашки, бег, «стены». Как только войдем в здание, я с отделением Мао иду на второй этаж, а Пиксель со своими зачищает первый. После зачистки сразу ко мне. Всем все понятно? Вопросы есть? Тогда работаем.
Можно сказать, им повезло. Безумная пробежка через всю площадь, сквозь дым, под плотным огнем противника закончилась закидыванием главного входа музея гранатами, после чего не понесший потерь взвод ворвался в само здание. Изухо сразу направился к лестнице на второй этаж, в то время как Пиксель, он же Кадома, со своим отделением принялся зачищать главный зал музея. Штурм здания также прошел без потерь, что и неудивительно для прошедших ад войны с кланом Кояма бойцов, которые теперь столкнулись с обычными военными малайского королевства. Впрочем, сегодня они успели повоевать и с малайской аристократией, точнее с их бойцами, но это было утром, а сейчас уже далеко за полдень.
Стоя на втором этаже возле того места, где работал снайпер, Изухо связался с Мао.
– Мао, что у вас, – спросил Изухо, попинав тело снайпера.
– Ждем на условленном месте, – последовал моментальный ответ.
– Отлично, бегом ко входу в музей, конец связи.
– Принято, конец связи.
Отключив связь, Изухо бросил последний взгляд на монструозную винтовку калибра двадцать миллиметров, после чего повернулся к Пикселю.
– Позови Отойю, пусть берет винтовку, – кивнул он на нее, – и ищет позицию, где будет хороший вид на северо-восточную дорогу.
– Понял, – кивнул Пиксель.
– Ну а мы тут обоснуемся, – добавил Изухо. – Займись расстановкой бойцов.
– Слушаюсь, – ответил не успевший уйти Пиксель.
Место не идеальное, зато ближе всего к этой самой дороге, проходящей слева от музея. Ну или справа, если смотреть с того места, откуда они пришли. Но сейчас-то их взвод здесь, и для них дорога находится слева.
Спустившись вниз, дождался нагруженных по самые брови бегущих в его сторону бойцов, по привычке слегка пригнувшихся. Как только они подбежали, Изухо коротко бросил:
– Вы с гранатометами наверх, Пиксель вас раскидает по местам, а ты, Псих, со мной.
После чего направился в сторону северо-восточной дороги.
– Хорошо, что она не такая уж и широкая, – заметил Псих. – Как будем мины маскировать?
– Никак, – ответил Изухо и, пнув асфальт, добавил: – Как ты их тут замаскируешь? Да и времени нет. Сколько их там у тебя, пять? Вот и выложи их в центре дороги. Будем надеяться, что противнику будет не до того, чтобы смотреть под ноги.
– Как-то оно… – засомневался Псих.
– Время, Джунго, время. Мы все равно ничего больше не успеем.
– Понял, командир, сейчас сделаю.
– Как закончишь, бегом в музей, – произнес Изухо, разворачиваясь.
Несмотря на чувство, что время несется слишком быстро, взвод Изухо закончил все приготовления вовремя и даже несколько минут просидел в тишине, ожидая противника. И тянулись эти несколько минут очень долго. Всего команда Мао принесла четырнадцать гранатометов, так что, с учетом засевшего с винтовкой Отойи, каждому бойцу достался один, плюс два свободных. Таким образом, сейчас в сторону дороги смотрело двенадцать гранатометных раструбов, а еще две трубы валялось у ног.
С их стороны сама дорога была не видна, точнее, видна, но лишь небольшая часть, выходящая на площадь, так что сначала взвод Изухо приближение противника услышал. Глухие и довольно шустрые шаги «ног» МД с каждой секундой все сильнее натягивали нервы. На мины особой надежды не было, так что, если залп двенадцати гранатометов не остановит «Вавилон», им придется резко валить с занятой позиции. Им и так придется это сделать, но была надежда, что они успеют воспользоваться еще двумя смертоносными трубами.
Когда МД наконец появился в их поле зрения, Изухо чуть было не скомандовал «Огонь!», но все же сдержался, еще надеясь, что мины сделают свое дело, но даже так взрыв все равно застал его врасплох. Еще более удивительным было то, что подкосившаяся «нога» МД повела машину вбок, а пилот в попытке удержать технику чуть не уронил ее. И уж что ему точно не стоило делать, так это пытаться, не глядя, опереться на левый манипулятор, который попал на еще одну мину.
– Огонь! – закричал Изухо, практически одновременно с остальными нажимая на спусковой крючок гранатомета.
Перед тем как снаряды достигли своей цели, Изухо заметил красную вспышку перед машиной противника, однако среагировал он только после детонации снарядов. Они явно не дошли до цели, взорвавшись чуть раньше.
– Назад, все назад, отойти от окон! – крикнул Изухо, подрываясь со своего места, пытаясь уйти от надвигающейся опасности.
И она не заставила себя ждать. Сначала их накрыла очередь сорокамиллиметровой пушки, буквально взрывая стену, осыпая бойцов осколками кирпича и стекла и накрывая битой крошкой и пылью. А потом раздался взрыв, откинувший Изухо далеко в коридор, находящийся у них за спиной.
– Демонские отродья, – процедил Изухо, впрочем, это было лишь окончание предложения, состоящего из матерных оборотов. И тут он увидел Психа, ползущего в сторону огромной дыры в стене и тянущего за собой гранатомет. – Джунго, долбаный псих, а ну вернулся обратно!
Но то ли Джунго проигнорировал его, то ли был контужен и ничего не слышал вокруг, только он не остановился.
– Пиксель, Мао, есть кто живой?!
– Пиксель на связи, – раздалось слева.
– Мао еще жив, – услышал он голос второго своего сержанта.
– Передвигаться способны? Проверьте ребят, – и, не слушая ответов, кряхтя попытался подняться, чтобы все же остановить Психа.
Но не успел. Крики и приказы не помогали, так что, подволакивая ногу, он увидел, как Псих становится на колено и вскидывает гранатомет, после чего ему оставалось лишь завалиться в сторону, чтобы не попасть под струю пламени. И в тот момент, когда он уже попрощался с жизнью, так как малайцы были просто обязаны ответить на такую наглость, а уйти они с Психом не успевали, его ухватили за плечо и буквально швырнули обратно в коридор, а когда взрыв от техники Мастера все-таки накрыл остатки стены, рядом с ним упал Отойя вместе с Джунго, которого он все же успел вытащить из-под огня.
– Капитан, вы как? – спросил Отойя. – Я решил, что от винтовки там мало проку будет, так что после их атаки ломанулся к вам.
– Молодец, – откашлялся Изухо. – Пробегись проверь, как там наши, и оттащи их подальше от стены… от дыры.
Это назвать стеной уже нельзя.
– Слушаюсь, – произнес рядовой, прежде чем отправиться выполнять приказ.
– Эй, Псих, ты там как, живой?
– Мм… – простонали в ответ.
– Живой… – пробормотал Изухо, поднимаясь на ноги.
Им все еще нужно было задержать малайцев, и у них все еще был заряженный гранатомет, который валялся в двух шагах от Изухо. Удачненько. Пока он доберется до того, что когда-то было стеной, Отойя и те, кто на ногах, успеют оттащить в безопасное место остальных. Лишь бы малайцы все еще были на месте. Шанс на это был, все же выбраться из покореженного МД порой непросто.
Однако добраться до позиции для стрельбы Изухо не успел, уже на полпути услышав на улице звуки выстрелов винтовок МПД, а затем и серию взрывов. Кавалерия. На этот раз вовремя. Упав на колени, Изухо завалился на бок, а потом уже перевернулся на спину, медленно осознавая, что сегодня он все-таки выживет.
– Капитан, – подбежал к нему Отойя.
– Нормально все, дай в себя прийти, – отмахнулся он от него. – Сколько выживших?
– Все, капитан, – сумел удивить его Отойя. – Ранены тоже все, но вроде ничего критичного.
– Ну и отлично, – пробормотал Изухо, борясь с апатией.
Похоже, приложило его сильнее, чем он думал вначале. Ну и отходняк, естественно. Минут через пятнадцать со стороны лестницы раздался голос:
– Эй, герои, живы? Я поднимаюсь, смотрите, не подстрелите. Доктор нужен?
По итогам этой самоубийственной операции ранеными оказались все, кроме Отойи, но, как ни странно, ничего критичного и правда не было. Максимум неделька на Центральной базе под присмотром целителей.
– Ну вы тут и наворотили дел, – услышал Изухо знакомый голос, а повернув голову, чуть не поморщился.
– Шимамото-сан, – попытался он подняться на ноги.
– Сиди, – отмахнулся тот.
На что Изухо с облегчением вновь облокотился на стену.
– Все прошло нормально? – спросил Изухо.
– Более чем, – ответил Шимамото, присаживаясь на корточки рядом с ним. – Вы, ребята, действительно герои. Мои бойцы тоже молодцы, шустро сработали, но вы – это нечто. Вы словно какашка, в которую наступил враг. Неожиданная и неприятная. Хотя нет, попадание в какашку не приводит к смерти. Вы как… – задумался он на пару секунд. – Вы как адский высер, в который если вляпаешься, то пиши пропало.
– Очень смешно, Шимамото-сан, – поморщился Изухо. – Ну прям очень.
– Правда? – изобразил Шимамото радость. – Ну тогда гордись, с этого момента у твоего взвода есть личный позывной.
– Не-э-эт… – застонал Изухо.
– Да, капитан, да. Теперь вы ПП-66 «Адский высер». На страх врагу, – вскинул он кулак на уровень лица. – На радость мне.
– За что? – прикрыл глаза Изухо.
– За уникальность, Изухо-сан. За уникальность.
