Николай Максимович Сорокин
Громосвет
– А?!
– Громосвет! Загадку хочешь?!?
– Попробую!
– Отлично! Есть такое мнение, слышал я его от одного учёного, мобильность ещё изучает, что тот, кто владеет будущим – управляет настоящим! Как тебе?!
– А в чём загадка?!?
– Он, вроде, американец! У них есть несколько времён! – Ый встал на краю обрыва и развернул в руках антинекроастротроп. – Включая и времена будущие! Это ещё в началке проходят! Как думаешь, о каком “future” говорил этот хрен?!?
– Обо всех трёх! – услышал я ответ Марта.
– Нет, нихрена! Ни о каком будущем он не говорил! В этом вся соль!
– Хреновая загадка!
– Сделай музло погромче, сейчас интереснее! ВОООО!!! Я ГОВОРЮ, ЧТО ОН БУДУЩЕЕ ВЗЯЛ КАК МИФ! ТИПО БУДУЩЕГО СЕЙЧАС НЕТ, НО ОНО ПОТОМ, И ВОТ ОНО УЖЕ, И ТЫ ТАКОЙ ВААААУ! – басы в колонках были выкручены практически до упора, машина ехала порядка девяноста километров в час, двигаясь уже давно за чертой города. – ВОТ! БУДУЩЕЕ У НЕГО НИХРЕНА НЕ БУДУЩЕЕ! У НЕГО ЕГО НЕТ! ОН ТУПО ГОВОРИЛ, ЧТО КТО ВЛАДЕЕТ МИФОМ, ТОТ И ВЛАДЕЕТ НАСТОЯЩИМ! ЗАЦЕНИ!
Ый вознёс собственную руку над пустующим под его ногами пространством обрыва, из ниоткуда выхватив жезл, после чего плавным движением руки стал чертить им в воздухе некоторую схему, в пространстве расставляя акценты того, где именно острие жезла должно быть остановлено; было похоже, что чертит он нечто схожее с восьмиугольной звездой. Интереснее было то, что всякий раз, как острие жезла опускалось ниже земли, а после возносилось в поле видимости, оно вбирало в себя некоторую пламенную эмульсию, как перо, которое вбирает в себя чернила. Этим пламенным огнём и светилось начертаемое, и видел я где точки были жирнее, где линии были тоньше, где завершался ход рисунка.
– Всегда завораживает. – сказал Март, подошедший ко мне сзади, держа в руках тарелку с прожаренным луком и вилкой, которую тот мне протянул. – Обрывы – одни из лучших мест для комбучи. Выглядят они эффектнее.
Пламя воцарилось пурпурным огненным шаром перед Ыем, который вернул себе в рот взятый огурец, после чего снова потянулся через весь салон в багажник, откуда достал пиво. Щёлкнув банкой, шар полетел в сторону нарастающего коммунмаркетполиса, уже полностью вышедшего из виртуальных недр плоской Стороны. Открытая банка была отдана мне, я с превеликим удовольствием возложил себе деревянную вилку с яблочным луком себе в рот, и на первом глотке летящий шар Ыя преобразился в крылатого чёрного гада, расправившего свои пиксельные крылья и разверзнув пасть.
– ПОВОРАЧИВАЙ НАЗАД! – выкрикнул Ый Марту, перебивая гремящий дисторшн. – ИНАЧЕ ИНЕТ ПРОПАДЁТ!
– А НАХРЕНА НАМ ИНТЕРНЕТ?!? ОНИ УЖЕ И БЕЗ НЕГО НАС ВИДЯТ!
– НУ ТАК МУЗЫКА-ТО!
Подул тёплый ветер, когда я отвернулся от обрыва и пошёл чистить вяленого леща. Однако ветер усилился и невидимый источник света иссякся, а голубое небо вмиг стало желтеть. С желтеющим небом цвета пространства становились вычурнее и единообразнее, перетекая в свои кислотные формы, и вот, спустя тройку минут, всё пространство стало кислым и бушующим, от чего пришлось леща взять с собой и чистить его на обрыве.
– ГРОМОСВЕТ! МЫ ИХ ЗАПЕРЛИ! ИМ НИКТО НЕ ПРИДЁТ НА ПОМОЩЬ! МЕНЯЙ СЕЙШН! ТОЛЬКО СДЕЛАЙ РЕЗКИЙ ПЕРЕХОД! И БЕЗ СЛОВ!
Мои пальцы впопыхах пролистали рекомендации; я разумом поглощал обложки с ассоциативной скоростью анализируя то, что покажется мне наиболее контрастным в актуальном положении. Забавно, но самым подходящим из предложенного оказался Peste Noire.
В пределах ангельского кода
На раскалённой сковороде бытия лежит сахарный человек, карамелизируется. Это – символ текущего здесь..
Почему мы здесь? Зачем? Нас не любят? Мы грибы? Типо… Типо чё… Типо нахрена… Типо, – ну зачем мы тут?
– Громосвет… Вставай, Громосвет… Громо! На кой ты тут разлёгся!?!
И пусть себе кричит. Если это то, что и есть коммунмаркетполис, тогда я тут причём… Сидел на шашлыках… норм было.
– Пиво будешь?!?
А как же нет, буду, – мы знаем, что мы знаем это. Значит что? Значит, что нужно больше констатаций, чтобы меньше свободы было.
– МАРТ, НЕСИ ПИВО!
– ГРОМОЗДЕЦ, ПЕЙ!..ГРОМ, НУ КАК?!?
– Полегчало… – Я поднял свой взгляд на пыхтящего Ыя, нависающего надо мной сверкающе-бледной, точно снег, головой, что на контрасте с его яркой красной шляпой не давало мне за доступные секунды своевременно осмотреться. – Мы где?
– В КОММУНМАРКЕТПОЛИСЕ!!!
– А Март где?
– ТАМ!!!
Март действительно стоял там, посреди холла, мощенного в фиолетовую прямоугольную плитку метр на два.
– Встал?!
– Да.
– Хорош. Сейчас самое интересное.
А что интересное? Рельсовые коридоры? Кислые холлы? Следует ещё выпить.
– Мы где?
– ПОВОРАЧИВАЙ!!! НУ, аккуратнее, ну… Мы почти дома.
– Я вижу, что улицы знакомые. А здесь мы где?
– Громо, не смей даже там думать. Думай только здесь. ТАМ – их сила. Ты уже нас сделал там, и хорошо. Оставляй треклист, сейчас до дома доберёмся.
– А шашлыки?
– Забираем с собой.
Уже хорошо; но меня не отпускало. За обессмысленностью обыденных треков впервые за долгое время я почувствовал то самое причастие к тому авторскому слогу, что чувствовал лишь единожды в определённых годах. А какая обессмысленность сейчас?, – нет её.
– Парни, ну что, это было суперово!
– Да. Жаль, что тебя так вырубило с КМП, Громо, не устояли твои ноги.
– Не к году перья. Какие дальнейшие планы?
– День-другой у нас, потом обратно в Мск.
– Меня тошнит…
– Давай не робей, Гром, в таких обстоятельствах и не так укачает.
– Теперь-то хоть можно включить телефон?
– Теперь можно!
Минут с десять мне доводилось только и перезагружать своё сеносорное чудо, покуда я в окончании не выключился из жизни. Без двадцати пять, – что же, шашлыки удались на славу. Сладких снов.
Кедр отошёл от клавиатуры, обнюхивая запотевшие ладони, что переняли запах резины проводной мышки. Он всегда был скрыт, и никому не хотелось копать глубже того, что было известно всем остальным. И вот СМС в телефоне: “Абонент Шарку снова в сети”.
Он помыл руки, прошел на кухню и заварил чагу, параллельно очистив апельсин от кожуры. Залив кипятком нервы он угомонил собственную тревогу и с благостью в сердце прошел на балкон: в его дворе, напротив его окна никто не стоял, лишь снег плавно падал на январские улицы. Последние минуты и так редко настигающего покоя подходили к концу.
Возвращаясь на кухню чтобы помыть кружку его только успокоившийся разум взбунтовался в момент, увидев, как со всей строгостью в невидимых лицах оставляются конденсатные надписи характерного матерного содержания на пластиковых стёклах в его спальной комнате. Началось…
Кедр промчался к окну матерных сообщений, несколько раз к ряду выдохнул тёплым воздухом, а затем, на появившемся поте начертил сообщение: “Моя к ариям огни воспряли ото сна, н е бу их вновях, и е боги правь славящие силой коловоротовой отверзли за перстые ока на мир ружей” – КМП228:…ТУРБОСЛАВ…БУКВИЦА…Связь с коммунмаркетполисом установлена:…Пфффффхххххххххццщщщиииииииииууууууууувуббвубвубвубвубкхииииииииии…КР-КР-КР-КР-КР…Пулюм.
Кедр печатает…
– Я же просил не трогать меня во время сессии! Почему у нас низкий винрейт?!? Куда делись мои 4 к 1?
– Кедр, тут такое было!
Кедр печатает…
Корнеплод печатает…
Сухой печатает…
– Кедр, это эльфы!
– Кто?!?
– Мы и так с ними воюем!
– Другие!
– Кедр, это рил эльфы
– В котором смыслы, сука?!?
– Какие другие?!?
– Они отключили онлайн!
– Кедр, мы тогда связь потеряли, все оффлайн ушли!
– А они типо нет?!?
– Да
– Да, в этом и суть!
– И чё они? запись осталась?
– Нет, кмп-то нашего нет
Кедр не дождался последующих ответов и свернул клановый чат. Несколько щелчков мыши: турбославская руна пуста, процент побед обнулён, клановые инвесторы кинуты, коммунмаркетполис терпит кризис, онлайн снижается.
– Как это произошло?
– Мы вышли на вызов, одни и те же эльфы к часу точно находились на сервере, их никто брать не хотел. Мы и думаем, что предложение нормальное, всего три эльфа, за раз поднять винрейт против таких дело угодное.
– Смурфы?
– Не, двое точно проверенных, со статитсикой; один пустой, но он и не делал по большому счёту ничего.
– И чё?
– Ну мы и подключаемся, кидаем инвайты другим кмп чтобы те хотя бы заценили, ну и нас переключает на локалку.
– Да, они взяли и сами исчезли. Мы думаем что нормально всё, просто слетело подключение с ними и перебросило как на победу, шаришь.
– Мы ещё думаем, что ну ладно, пора выходить. Да только выйти не давало, там даже когда пк перезагружаешь всё равно возвращает на предыдущий экран. А дальше всё само собой.
– Да, я ещё остался помониторить чтобы всё ок было пока там один подключится другой, да только не могли они, так как сети не было почему-то. Мы разорвались. А потом у всех показало, как более мы не можем ничего сделать, обнулив всё к чертям.
Кедр окончательно закрыл чат. Он проверил баланс на своих картах, перевёл с интернет-кошелька двадцать долларов, сходил в магазин за четырнадцатью энергетиками и все ближайшие сутки до повторного захода Солнца он отстаивал свободный мир ангельского кода, возвращая себе украденные эльфами деньги. Ему не стоило держаться за павший полис, отныне он – наёмник. И пройдёт не один день, и неединожды будет преумножаема его слава.
