Николай Леонов
Вечер мертвецов
Глава 9
Гуров предложил графине руку, та охотно на нее оперлась, и они направились к дворцу. По дороге сыщик размышлял о том, что его спутница, конечно, не сможет добраться в комнату, где лежал убитый, и что придется ускоренным порядком организовать перенос тела убитого барона наружу. Однако когда они подошли к дворцу, он, к своему удивлению, обнаружил лежащее на носилках у дверей дворца тело барона Лохвицкого. Над ним склонились два человека, которых сыщик не знал, а рядом стоял капитан Иванов.
Когда они подошли к этому месту, Гуров попросил графиню минуту подождать, а сам подошел к капитану и спросил:
– Зачем ты перенес тело сюда еще до прибытия бригады?
– Почему же «до прибытия»? – удивился Иванов. – Бригада еще полчаса назад приехала. Просто она приехала не из Москвы, а из Коломны, а это, сами понимаете, не так далеко.
– А фотограф уже успел все заснять?
– Да, фотограф уже отработал, сидит в автобусе, – сказал капитан и кивнул в сторону дороги, на которой стоял полицейский микроавтобус. – Сейчас врач тело осматривает.
– Скажи своим людям, чтобы отошли на минуту в сторону, – попросил Гуров. – Видишь, графиня пришла, она проведет опознание, можно будет составить об этом протокол, она позже подпишет.
Иванов подошел к врачам, тихо сказал им, что требовалось, и они отошли в сторону. Гуров подвел женщину к носилкам и снял простыню с лица убитого. Графиня не стала склоняться над трупом своего друга. Постояла несколько минут над телом, потом глухо произнесла:
– Да, это Константин.
И отошла в сторону, направилась в сторону гостиницы. Гуров догнал ее.
– Вы сказали, что у вас пропали драгоценности, – напомнил он. – Мне надо осмотреть место, где они находились, задать вам несколько вопросов о том, как вы провели вчерашний вечер, как обнаружили пропажу.
Женщина передернула плечами, словно от холода.
– Да, мои бриллианты пропали, – все так же глухо сказала она. – Но теперь, когда погиб Костя… К тому же они были застрахованы, я должна получить компенсацию. Но вы правы, какие-то действия, которые требуются в таком случае, надо произвести. Мне нужен будет от вас протокол, что драгоценности действительно пропали, без этой бумаги я не смогу получить страховку. Идемте, я покажу вам шкатулку, где они лежали, отвечу на ваши вопросы. И у меня тоже будет вопрос – о похоронах…
– Да, такой вопрос, конечно, возникнет, – согласился Гуров. – Но не сегодня и не завтра. Чтобы выдать вам тело для похорон, мы должны закончить все следственные действия. А мы их толком еще не начинали. Так что давайте отложим этот разговор до завтрашнего дня.
– Но я не хочу ждать завтрашнего дня! – возразила графиня, и в ее голосе прозвенел металл. – Я не хочу оставаться здесь ни одного часа! Я уеду сегодня, и как можно скорее. Распоряжусь насчет похорон Константина – и уеду.
– Боюсь, что это не удастся, мадам, – сказал Гуров. – Произошло убийство, понимаете? Мы должны найти преступника. Для этого необходимо опросить всех свидетелей, и не просто опросить, а проверить их показания, сличить одно с другим. Вы являетесь одним из важнейших свидетелей в этом деле, если не самым важным. Поэтому я никак не могу разрешить вам отсюда уехать.
– А если я наплюю на ваш запрет и уеду сама? – зло спросила графиня Соколова.
– В таком случае вас задержат, – твердо отвечал Гуров. – Если потребуется, заключат под стражу.
– В тюрьму, что ли?
– Если потребуется, то и в тюрьму.
– Если так, то я не желаю с вами ни о чем разговаривать, – надменно заявила Соколова. – И показывать вам ничего не буду, и на вопросы отвечать тоже не стану. Так что можете не трудиться, не надо меня никуда провожать. До своей комнаты я сама дойду. Дойду до своей комнаты, соберу вещи и уеду отсюда. Слышите: я все равно уеду, как бы вы ни пытались меня задержать!
И она отвернулась от сыщика, гордо вскинула голову и направилась прочь.
Надо сказать, что знаменитый сыщик Гуров немного растерялся. В его карьере было немало случаев, когда свидетели или подозреваемые отказывались от показаний. Но еще не было такого, чтобы это делала графиня, лицо чуть ли не царской крови. Гуров даже не был уверен, что графиня Соколова является гражданкой Российской Федерации. А если она подданная иностранного государства, как он должен поступить в таком случае? Так что сыщик даже не попытался остановить уходящую женщину или окликнуть ее. Он немного потоптался на месте, а затем повернулся и направился обратно, к месту, где лежало тело барона Лохвицкого. Однако носилок с телом он на месте уже не увидел, и врача тоже не было. Здесь только одиноко стоял капитан Иванов и что-то заносил в записную книжку. Гуров подошел к нему и сказал:
– Все же тебе придется вызвать нескольких оперативников нам на подмогу. Например, нужен человек, который бы следил за графиней. Она только что мне заявила, что собирается уехать из поместья, хотя я ей это запретил.
– Знаете, Лев Иванович, я что-то такое предчувствовал, поэтому уже вызвал бригаду оперативников, – проговорил Иванов. – Мне обещали прислать двух человек, и они должны прибыть уже скоро, в течение часа. Что касается графини, то она не сможет осуществить свою угрозу и уехать прямо сейчас – ее никто не повезет. Я поговорил с водителями, которые привезли гостей на праздник, и предупредил их, что покидать территорию поместья без моего разрешения нельзя. А после завтрака я собираюсь сделать объявление и сказать то же самое всем гостям. Так что никто отсюда сегодня не уедет. Не пешком же она пойдет! До ближайшего села здесь километра три.
– Я вижу, ты человек предусмотрительный, капитан, – сказал Гуров, с уважением взглянув на коллегу. – Теперь скажи мне вот что: что сказал патолог? Как был убит барон?
– Вы можете и сами спросить у врача, – ответил Иванов. – Они еще не уехали – я велел им вас дождаться, может быть, у вас будут вопросы. А пока могу пересказать, что сказал патолог. Он сказал, что барон был убит ударом ножа в печень. Причем между ним и убийцей, видимо, шла борьба – на теле есть два синяка от ударов.
– Может быть, в ходе борьбы барону удалось поцарапать своего противника? – предположил сыщик. – Если так, у нас был бы образец крови убийцы, а может быть, и частицы его кожи…
– Вот этого я не знаю, Лев Иванович, – ответил Иванов. – Об этом вам лучше спросить у патолога. Заодно скажете криминалистам, есть ли у вас еще вопросы или они могут везти тело в морг. А мне вы вот что скажите: какие есть задания в первую очередь?
– В первую очередь нам нужно выяснить все, что относится к барону и графине, – сказал Гуров. – Здесь тебе может помочь база данных МВД, а также знающий все на свете Интернет. Нам отчаянно не хватает данных об этих людях. Так что давай, капитан, езжай к себе в Коломну, заходи в базу данных и веди поиски. А я здесь встречу ваших оперативников, поставлю перед ними задачу, а затем буду проводить опрос гостей и прочие действия.
Капитан направился к своей машине, чтобы покинуть поместье, а сыщик подошел к машине криминалистов.
– Кто из вас патолог? – спросил он.
– Это я, – ответил человек лет тридцати.
Он вышел из машины и представился:
– Артем Разуваев, врач-патологоанатом.
– Скажите, Артем, вы осматривали ногти убитого? – спросил Гуров.
– Да, конечно.
– Вы видели на них следы контакта с убийцей? Может быть, там была кровь? Кусочки кожи?
Патолог отрицательно покачал головой.
– Нет, товарищ полковник, ничего этого там не было. Вообще из повреждений, найденных на теле убитого, складывается такая картина происшедшего. Убийца напал на свою жертву внезапно. Видимо, он надеялся, что погибший не услышит приближения убийцы, и никакой борьбы вообще не будет. Однако погибший что-то услышал. Он успел обернуться и вскочить на ноги. Но он повернулся к своему врагу не полностью, стоял к нему правым боком. Нападавший нанес первый удар ножом, этот удар пришелся жертве в правое плечо…
– Так погибший был ранен не только в печень, но и в плечо? Капитан мне этого не сказал…
– Не сказал, потому что это было, в общем, не очень важно, удар был совсем не смертельный. Погибший отшатнулся, шагнул назад, при этом подставил убийце переднюю часть тела. И тогда убийца нанес решающий, смертельный удар в печень. И на этом все закончилось.
– Как вы считаете, на убийце могли остаться следы крови убитого?
Врач на секунду задумался, затем утвердительно кивнул:
– Да, думаю, несколько капель крови могли попасть ему на руки и на одежду еще при первом ударе.
– Что вы можете сказать о росте нападавшего, о его физической силе?
– Убийца был немного выше своей жертвы. То есть его рост – 180–185 сантиметров. Это физически сильный человек, ловкий, умеющий быстро двигаться.
– А возраст?
– Нет, о возрасте мне судить трудно. Физически крепким можно быть и в двадцать, и в сорок лет.
– Он правша или левша?
– Могу уверенно сказать, что правша.
– Может быть, вы можете указать еще какие-то его особенности?
– Пока ничего сказать не могу. Часто дополнительные сведения появляются после вскрытия. Иногда совершенно неожиданные находки открываются.
– Вскрытие вы будете делать сегодня?
– Да, вот приедем в отдел, и сразу займусь.
– В таком случае убедительно вас попрошу сообщить мне, когда появится какая-то новая информация, – сказал Гуров. – Вот мой номер телефона.
И он протянул доктору визитку. Тот достал телефон и позвонил по указанному в визитке номеру, а Гуров записал полученный номер врача в записную книжку.
– Все, Артем, я больше вас не задерживаю, – сказал он. – Жду вашего сообщения.
Машина криминалистов вырулила со стоянки и направилась прочь. Возле опушки леса она разминулась с другой машиной, которая направлялась навстречу, в поместье. Она подъехала ближе к Гурову, из нее вышли два человека и направились к сыщику.
– Вы полковник Гуров? – спросил один из них. – Здравия желаю, товарищ полковник. Я лейтенант Кирилл Терентьев. А это сержант Анатолий Сергиенко. Нас направили из отдела вам в помощь. Ждем ваших распоряжений.
– Вон стоит здание гостиницы, – сказал ему Гуров. – Ступайте туда, найдите управляющего Дениса Краснова. Пусть он покажет вам комнату, которую занимал барон Константин Лохвицкий.
– Барон? – недоверчиво переспросил лейтенант. – Я вас правильно услышал, товарищ полковник?
– Правильно, лейтенант, – отвечал Гуров. – В этом поместье собрались сливки высшего общества. Кроме барона, здесь еще имеется графиня Соколова и два десятка олигархов, один круче другого. И все они собрались на праздник открытия поместья и ждут, что их будут развлекать. Но этой ночью во дворце произошло убийство. Был убит этот самый барон Лохвицкий. И теперь главное, что здесь происходит, – это расследование преступления. И главные люди здесь теперь не олигархи, а мы с вами. Значит, слушайте задание: вы должны произвести обыск в комнате барона. Тебе когда-нибудь приходилось производить обыск, лейтенант?
– Только однажды, – признался Терентьев.
– Ничего, научишься. Что вы будете искать? Допустим, оружие. Или карты поместья и дворца. Вообще обращайте внимание на все необычное, чего не должно быть у богатого аристократа, приехавшего отдохнуть. Вот, это первое задание. Второе касается близкой знакомой погибшего барона, графини Ангелины Романовны Соколовой. Вы оба запомнили, как ее зовут? Постарайтесь не забыть, это важно. Эта самая Ангелина Романовна является важным свидетелем по делу об убийстве ее друга (а скорее всего, фактического мужа) Лохвицкого. И в качества свидетеля должна находиться в поместье, никуда не уезжать. И я графине это сказал. На что она мне заявила, что мой запрет для нее ничего не значит и она уедет в любом случае. Так вот, вы должны помешать ей уехать. Применять силу ни в коем случае не надо, обращаться с графиней исключительно вежливо, но ее отъезд не должен состояться. Это понятно?
– Понятно, товарищ полковник, – не слишком уверенно ответил лейтенант Терентьев. – Прямо скажу, необычное задание. Но мы приложим все усилия и выполним.
– Правильный подход, лейтенант, – похвалил его сыщик. – Я немного позже к вам присоединюсь, помогу провести обыск. Сейчас надо кое с кем переговорить – и я иду к вам.
Оперативники направились к гостинице, пошли выполнять необычное задание, а Гуров приготовился встречать группу людей, нагруженных холстами, которые шли навстречу оперативникам от гостиницы. Это были художники, которые должны были подготовить выставку – главное украшение второго дня праздника. Художники весело улыбались, громко переговаривались и вообще радовались жизни. Они еще не знали, что обстановка в поместье резко изменилась.
Глава 10
Художники подошли к Гурову, и самый известный среди них, Илья Сизов, пользуясь правами давнего знакомого сыщика, спросил:
– Что это вы такой мрачный, Лев Иванович? Словно здесь сегодня не праздник, а похороны.
– Ты удивительно точно описал ситуацию, Илья, – отвечал ему Гуров. – Дело в том, что ночью здесь произошло убийство. И спустя какое-то время действительно предстоят похороны.
Лица художников разом помрачнели, вытянулись.
– И что же теперь будет? – спросила Лариса Черкасова. – Наша выставка отменяется? Праздник на этом сворачивается?
– Мы с хозяином поместья Силантьевым обсудили эту ситуацию, – отвечал Гуров. – Он решил, что сворачивать праздник не нужно. Просто мы умерим уровень веселья. Произошла трагедия, поэтому танцев не будет, но выставка ваших картин состоится. Возможно, будет еще один концерт, это тоже вещь уместная. В общем, устраивайте вашу выставку, как намечали, размещайте картины.
Дав художникам такое объяснение, Гуров уже собирался идти в гостиницу помочь оперативникам с проведением обыска, но тут увидел, что к нему направляется еще одна группа людей. Это были его добровольные помощники, туристы. Впереди шел старший из них, Вадим.
– Сергей с Леной рассказали, что тут случилось, – сказал он. – Мы поняли, что вам теперь еще больше, наверно, требуется наша помощь. Или не требуется и нам лучше тихо покинуть это поместье, пока на нас не пало подозрение, что мы тоже причастны к преступлению?
– Никому в голову не придет такая глупость – сказать, что вы как-то причастны к этому преступлению, – ответил на это сыщик. – Вы причастны к обнаружению этого преступления, это верно. И вы спугнули преступника, который убегал, отстреливаясь от вас. Так что об этом и речи не идет. А вот что касается помощи, которую вы можете мне оказать, тут все верно. Мне нужно еще раз обследовать все окрестности поместья. Вчера я это уже делал и нашел подозрительную поляну, на которой кто-то скрытно оставлял машину. Может быть, в здешних лесах еще что-то скрывается. И если вы осмотрите все места в радиусе, допустим, километров двух отсюда, то это будет очень хорошо.
Туристы переглянулись, и Вадим ответил за всех:
– Мы обязательно это сделаем. В конце концов, нам это нетрудно: ведь мы туристы, это наше дело – ходить по лесам. Может быть, еще что-то нужно? Сидеть в засаде, ловить этого мужика, который вчера убил барона?
– Нет, этого мужика пусть другие ловят, – отвечал Гуров. – Те, кому это по долгу службы положено. А вы походите по лесам. Но если вдруг наткнетесь на подозрительного человека – не пытайтесь его задержать. Не надо лезть в герои, безоружными лезть на вооруженного бандита. Я не шучу! Никаких попыток задержания! Если что найдете – звоните мне. Договорились?
– Да, Лев Иванович, договорились, – дружно ответили туристы, после чего расстелили на земле карту и начали ее изучать, определяя, как организовать осмотр окрестностей. А Гуров наконец освободился и пошел в гостиницу. Там он нашел управляющего Краснова и спросил его, где искать комнату барона.
– Это в левом крыле, – отвечал управляющий. – Там самые именитые гости проживают. И там ваши люди уже находятся. Взяли у меня ключ и ушли осматривать комнату. Комната номер восемь, если что.
И Гуров направился в комнату номер восемь. Но еще не дойдя до нужного номера, он увидел одного из двух оперативников, прибывших утром из Коломны, а именно сержанта Сергиенко – тот стоял возле одной из дверей с суровым видом.
– И что ты тут стену подпираешь? – спросил его Гуров.
– Так это комната, в которой живет та самая графиня, о которой вы говорили, – объяснил сержант. – Она тут пыталась выйти с сумкой. Заявила, что сейчас уедет «куда глаза глядят». Но я ей преградил дорогу, не дал пройти. Как она тут кричала! Весь этаж сбежался. Было такое впечатление, что ее на куски режут. Но я вел себя, как вы сказали – корректно, но твердо. И не дал ей пройти.
– И что же графиня? – спросил Гуров. – Вернулась в свой номер?
– Да, – отвечал сержант. – Вернулась к себе. Тут я, конечно, сразу подумал, что она попробует сбежать через окно. Надо кому-то вставать под окно, там стеречь. А нас с лейтенантом Терентьевым всего двое. А лейтенант сейчас проводит обыск в комнате этого… ну барона. В общем, я попросил управляющего, чтобы он вошел в комнату графини и закрыл окно намертво. Ну он так и сделал.
– То есть ты уверен, что графиня никуда не делась и сидит у себя в номере? – спросил сыщик.
– Ну да, – кивнул сержант Сергиенко. – Я недавно слышал, как она возилась, что-то переставляла.
– Ладно, продолжай стеречь, – сказал Гуров. – Я наведаюсь в комнату барона, посмотрю, что там лейтенант делает, а потом загляну и к графине.
И он направился в комнату номер восемь. Дверь была заперта. Сыщик постучал, голос лейтенанта из-за двери сурово спросил, кто это. Гуров назвал себя, ключ в замке повернулся, и Гуров вошел в комнату. Окинув ее взглядом, он убедился, что лейтенант, в общем, знает, как надо проводить обыск: половина вещей была вынута из шкафов, содержимое чемодана и сумки тоже было разложено на кровати.
– Ты чего запираешься, лейтенант? – спросил сыщик.
– А тут пару раз какие-то люди стучались, спрашивали барона, – отвечал Терентьев. – Я не хотел вступать с ними в разговоры, объяснять, что случилось. Тем более я сам толком не знаю. Вот я и запер дверь.
– Понятно, – кивнул сыщик. – Ладно, рассказывай, что тебе удалось найти. Или ничего интересного не нашлось?
– Почему же, кое-что нашлось, – отвечал лейтенант. – Очень интересные вещи нашлись, Лев Иванович. Сейчас я вам их покажу.
Лейтенант подошел к кучке вещей, лежавших на полу комнаты отдельно и накрытых куском полиэтилена. Он снял полиэтилен, и Гуров увидел мощный фонарь, несколько карт и моток толстой веревки.
– Видите, какое тут снаряжение? – спросил Терентьев. – Как будто жилец этого номера готовился к спуску в какую-то пещеру. А вот и еще один интересный предмет.
И он показал сыщику пластиковый пакет. В нем лежал пистолет системы «Глок».
– Это уже не фонарик, – заметил он. – Я не знаю, как этот человек провез оружие через границу. Ведь он через границу ехал, я не ошибаюсь?
– Еще вчера я бы тебе уверенно ответил на этот вопрос, что все так, что барон приехал к нам из-за рубежа, – сказал Гуров. – Но сейчас я уже не знаю, что отвечать. Похоже, что этот человек очень многое скрывал, и что в его словах правда, сказать трудно. Это все твои находки?
– Нет, товарищ полковник, не все, – отвечал лейтенант. – Вот, видите эту шкатулку?
И Терентьев показал Гурову еще один предмет – черную лаковую шкатулку размером со стандартный кирпич. Сыщик взял шкатулку в руки и по весу понял, что она не пустая. Он открыл ее – и от удивления покачал головой. Шкатулка была доверху наполнена разными драгоценностями. Сыщик увидел бриллиантовые серьги, ожерелье с изумрудами, алмазное колье, еще какие-то вещи… Тут он сообразил, что только вчера видел все эти вещи. Видел их на графине Соколовой, когда она вышла из автомобиля и в сопровождении своего спутника, барона, шла к гостинице. То есть это были те самые драгоценности, о пропаже которых графиня так кричала сегодня утром, когда он стоял возле дома Силантьева. Сначала заявила о пропаже драгоценностей, а потом совсем перестала об этом говорить, заметив, что это «совсем не важно».
– Интересная получается картина маслом… – задумчиво произнес сыщик. – Это драгоценности графини. Почему же она говорила, что они пропали? Надо бы ее об этом спросить. И вообще, пришло время задать госпоже графине несколько вопросов.
Он вышел из комнаты номер восемь, подошел к сержанту Сергиенко и попросил того отпереть дверь комнаты номер девять. Сержант щелкнул ключом, Гуров постучал (было неделикатно входить в комнату женщины, не предупредив ее), не получил ответа, толкнул дверь и вошел. Сержант вошел за ним.
Комната была пуста.
Вещи были в беспорядке разбросаны по полу, по кровати, посередине комнаты стояла наполовину пустая сумка. А хозяйки номера нигде не было. Гуров прошел в ванную, заглянул в нее, затем открыл дверь туалета… Нигде никого.
Из комнаты можно было пройти в еще одно помещение этого номера «люкс» – в крохотную кухоньку. Сыщик заглянул и сюда. И первое, что он увидел – распахнутое окно кухни. Окно было небольшое, но размер был вполне достаточный, чтобы не слишком тучный человек мог здесь вылезти. А графиня Соколова не была тучным человеком. Гуров выглянул из окна – и увидел на траве ясные отпечатки ног.
– Аврал, сержант! – громко скомандовал он. – Графиня сбежала!
Он выскочил из комнаты, заглянул в соседнюю, скомандовал лейтенанту Терентьеву: «За мной, быстро!», после чего помчался к выходу из гостиницы. Выбежав наружу, он огляделся. Графини нигде не было видно. Впрочем, этому не следовало удивляться: как видно, она сбежала почти сразу после того, как ее заперли в номере, то есть не менее получаса назад.
– Где ваша машина? – спросил он у лейтенанта. – Садимся, и в погоню.
«Да, но на чем она могла уехать? – думал он, пока они втроем бежали к «Гранте» и сержант заводил мотор. – Лимузин, на котором они с бароном вчера прибыли, потом куда-то укатил. Что же – она угнала чужую машину? Но откуда у нее ключи? Или она попросила кого-то ее подвезти? Ладно, в любом случае надо спешить. Дорога здесь одна, до ближайшего села шесть километров, свернуть тут негде. Может быть, еще догоним…»
Сержант тронул машину с места, и Гуров тут же скомандовал ему:
– Гони что есть духу! Надо ее догнать!
И сержант показал, что он умеет ездить «что есть духу». Спидометр сначала показал восемьдесят километров в час, затем сто, а еще спустя пару минут – сто шестьдесят. К счастью, дорога была отличная, только узкая, и поворотов много, что требовало от водителя большого искусства. Но искусство вождения у сержанта Сергиенко было. Он срезал все повороты, почти не снижая скорости, гнал как сумасшедший.
Так они мчались минут десять, и тут Гуров и лейтенант одновременно заметили идущую впереди машину. Это была дорогая «Тойота», но ее водитель, как видно, особо не спешил и соблюдал правила. Его машина ехала гораздо медленнее, чем оперативники – километров шестьдесят, наверное.
– Скоро догоним! – пообещал Сергиенко.
– Когда обгонишь, прижми его к обочине! – скомандовал ему Гуров.
Как видно, водитель передней машины заметил погоню, потому что поехал чуть быстрее. Но все равно он не мог уйти от «адского водителя» Сергиенко. Полицейская «Гранта» догнала шедшую впереди машину, а затем обогнала ее. Когда они обгоняли беглецов, Гуров заметил на водительском сиденье какого-то мужика важного вида, лицо которого выражало недоумение. А рядом с ним на пассажирском сиденье находилась графиня, которая что-то кричала водителю.
Сергиенко обогнал «Тойоту» и перегородил ей дорогу. Едва машина остановилась, Гуров выскочил из нее, шагнул к водителю чужой машины и резко произнес:
– Не двигаться, полиция! Выйдите из машины!
Водитель повиновался. Это был высокий крепкий мужчина лет пятидесяти, в дорогом костюме, с массивной золотой цепью на шее. Он не казался испуганным, скорее его лицо выражало удивление происходящим. Гуров вспомнил, что видел этого человека на вчерашнем торжественном ужине, а также на концерте.
Водитель «Тойоты» вышел, а вот графиня и не думала покидать машину. Она забилась в угол и зло посматривала на Гурова.
– Что вам сказала эта женщина, когда просила ее подвезти? – спросил Гуров у водителя.
– Она подбежала ко мне, когда я садился в машину, – объяснил водитель. – Сказала, что ей позвонили из Москвы, что у нее там внезапно и очень опасно заболела дочь. Просила отвезти ее до объездной дороги, а там она вызовет такси. Поскольку я знал, что она графиня, важная особа, то не смог ей отказать…
– Надо же! – Гуров покачал головой. – Внезапно возникшая дочь так же внезапно заболела. Ничего, будем надеяться на успехи медицины. Что ж, к вам у полиции претензий нет, вы можете возвращаться в имение. А графиня поедет с нами.
Он обогнул машину, открыл пассажирскую дверцу и сказал:
– Прошу вас выйти. Я выносил вам официальный запрет покидать территорию имения, вы этот запрет нарушили. Я вас задерживаю по подозрению в соучастии в тяжком преступлении – убийстве гражданина, который называл себя бароном Лохвицким. Выйдите из машины! В имение вы вернетесь вместе с нами.
– Как вы смеете! – закричала графиня. – Я потомок древнего рода, внучка графа Соколова-Румянцева! Для вас я «ваше сиятельство», так и извольте ко мне обращаться! И что это за слова о «гражданине, который называл себя бароном»? Константин и есть барон! И как вы можете подозревать меня в его убийстве?!
– Я еще не знаю, насколько вы сиятельство и насколько нет, – сказал на это Гуров. – Но в любом случае вы сейчас выйдете из машины, сядете вон в ту «Гранту» и поедете с нами. А относительно гражданина, убитого сегодня ночью, я уже убежден, что он не тот человек, за которого себя выдавал. Так что, вы сами выйдете или вас вынести наружу?
Лицо графини перекосилось, словно она разом проглотила ложку острого перца. Однако, сделав над собой усилие, она вылезла из «Тойоты», прошла несколько шагов и села на заднее сиденье «Гранты». При этом Гуров обратил внимание, что в руках у нее не было ни сумки, ни какого-то другого багажа – только маленькая дамская сумочка.
Лейтенант Терентьев сел с одной стороны от нее, Гуров – с другой, сержант Сергиенко развернул машину, и они поехали назад в поместье. На этот раз ехали без превышения скорости – торопиться им было некуда.
