Николай Борисович Башмаков
Боги вернулись
От автора.
Эта книга написана в жанре фантастики, но она о земных делах.
В детстве, читая фантастическую литературу, я чисто интуитивно не принимал душой антиутопию, её тогда называли, "буржуазной фантастикой". Причина этого отторжения проста: не хотелось мрачного будущего ни для себя, ни для страны, ни для остального мира. Как у любого нормального ребёнка, было желание, чтобы люди двигались к светлой и лучшей жизни, а в жизни всегда побеждали добро и справедливость.
Теперь, прожив жизнь, сделал главный вывод – во многом авторы антиутопий оказались правы. Тот путь развития, которым идёт земная цивилизация, очевидно ошибочен. Человек в условиях непрерывно развивающегося технического прогресса не стал лучше. Разум победил животное начало только в области техники, тогда как в духовной сфере всё сильнее побеждает рабская психология. Большинство людей живёт исключительно для удовлетворения физических потребностей и развлечений, духовная жизнь отправлена на задворки.
С ростом прогресса множатся вопросы, на которые официальная наука не знает ответа. Например, что такое Высший разум (Бог)? Зачем разум дарован человеку? Для паразитической жизни и всемерного ублажения своего я? Или у Homo Sapiens какая-то другая цель существования?
Не найден ответ на вопрос о наличии других человеческих миров во вселенной. Неужели среди миллиардов звёзд зародилась только одна цивилизация? Или, может быть, с Землёй произошло то, что случилось с планетой Торманс в фантастическом романе Ивана Ефремова "Час быка"? Правители Земли искусственно поддерживают планету в изоляции, чтобы не разрушить созданную ими систему? А может, иные миры заблокировали связь с планетой, чтобы не занести к себе вирус паразитической болезни землян?
Вопросов много, но официальная наука не может или не хочет искать на них ответы. Пытаются что-то найти лишь независимые исследователи. Кто-то из них ищет палеоконтакты, кто-то ведёт исследования в области языка и письменности, кто-то изучает историю народов. Многие делают попытки угадать устройство мироздания. Некоторые догадки и версии этих исследователей, в упрощённом виде отражены в этой книге.
И ещё одно: миллионы людей ломали и ломают копья, доказывая правильность или неправильность монархии, демократии, коммунизма, не понимая при этом главного – на Земле неправильная цивилизация! Вся! Целиком!
Сегодня, чтобы разум победил мракобесие, человечеству не хватает знаний о Мироздании, привнесённых извне, и недостаёт свежего взгляда на наш земной мир со стороны.
Надеюсь, книга хотя бы в небольшой степени предоставит читателю возможность оценить наш мир с точки зрения нормального (здорового) разума.
Пролог.
Перед самым концом рабочего дня в кабинете заведующего особо секретной тюрьмой-клиникой Лазаря Германовича Фертмана запищал зуммер. Докладывал дежурный наружного охранения.
– Лазарь Германович, к вам прибыл генерал ФСБ Щербицкий. Какие будут указания?
Заведующий, он же главный врач тюрьмы-клиники, был предупреждён об этом визите заранее.
– Действуйте по инструкции. Проведите полную проверку, после чего проводите гостя ко мне.
– Есть провести полную проверку и проводить, – по военному чётко ответил охранник.
Эта секретная клиника была создана для изоляции и принудительного лечения особо опасных для общества людей с психическими отклонениями. Однако на деле серийных убийц и маньяков лечили в менее засекреченных заведениях. В этой находились политические. Те, кто представлял определённую угрозу для власти, государства и глобального мирового порядка. Здесь нашли "приют" все, чьи взгляды не соответствовали установившимся в мире и стране стандартам. Особенно много было антиглобалистов и патриотов-националистов. Видимо из-за них персонал клиники в шутку называл своё заведение "Последним приютом патриотов". В учреждении существовал особый режим, сбежать из этой тюрьмы было невозможно даже теоретически.
Некоторое время спустя генерал вошёл в кабинет заведующего. Помещение, напичканное сделанной по спецзаказу мебелью и суперсовременной электронной техникой, меньше всего походило на кабинет главного врача. Какой-то гибрид офиса преуспевающей фирмы с научной лабораторией.
На лице заведующего – заискивающая улыбка оправдывающегося школьника, но глаза смотрели холодно и пристально, пытаясь заглянуть в душу вошедшему и просканировать её изнутри.
– Прошу прощения, генерал, за доставленные при проверке неудобства. Все наши инструкции утверждены на самом верху, – для придания своим словам важности заведующий многозначительно указал пальцем в потолок, – поэтому исключений при проверке нет ни для кого.
Лицо посетителя, казалось, было лишено всяких эмоций, и только глаза слегка выдавали откровенную враждебность.
"Знаю я, кто и где утверждал ваши инструкции, и кто посадил вас на эту должность… В курсе и про ваше двойное гражданство. С тех пор, как Россию встроили в мировой порядок, слишком много у нас появилось "контролёров", – подумал, а вслух сказал другое.
– Мне нужно поработать с вашим пациентом под номером восемь. Просмотреть всё, что он написал.
– Я знаю о цели вашего визита, мне звонили. Он написал столько, что потянет на целый роман, так что в один вечер можете не управиться.
– Надеюсь, местечко для работы у вас найдётся?
– Да, мы подготовили вам комнату. Завтрак, обед, ужин будет приносить персонал по запросу. К сожалению, покидать клинику с документами нельзя, чтобы исключить любую возможность утечки информации.
Пациент, о котором шла речь, заслуживал особого внимания. Вполне вменяемый гражданин, которому удалось сделать невозможное – каким-то чудом добиться личной аудиенции у президента страны. Он пообещал сообщить президенту важную информацию, касающуюся всей человеческой цивилизации. Беседовали они около часа. После чего президент попросил посетителя изложить всё в письменном виде. Заверил, что для этого предоставят все условия. С этого момента гражданин и стал "пациентом номер восемь", а его делом занялся особый отдел ФСБ. Ходока поместили в эту клинику, где он получил отдельную изолированную палату. Впрочем, на зависть пациентам других больниц, отдельные изолированные в этой клинике были у всех.
С него взяли подписку о неразглашении. Зачем была нужна подписка, непонятно. Способа сбежать отсюда ещё не было придумано.
– Но с какой стати президент вдруг о нём вспомнил? Прошло почти полгода, – в холодных глазах руководителя клиники немой вопрос не доверяющего даже самому себе человека: "Не зреет ли какой заговор или русский бунт на самом верху?"
– Пока не знаю, – тон генерала был вполне искренним. – Возможно, он сообщил действительно что-то важное. Президент требует тщательно изучить всё, что его посетитель написал, и доложить выводы. Как, кстати, он себя ведёт?
– Спокойно. Ходит по палате, о чём-то раздумывает. Потом садится за компьютер и работает. Словно писатель во время озарения, – заведующий не скрывал ехидства. – Вот посмотрите на экран.
Он нажал кнопку под номером восемь. Рослый мужчина сидел за компьютером и стучал по клавиатуре. На его лице не отражалось никаких признаков болезни. Обычное лицо спокойного, уверенного в себе человека, который знает, что делает.
Генерал разглядывал пациента с лёгкой улыбкой, как старого доброго знакомого.
Заведующий перехватил его взгляд.
– Что, ваш знакомый?
Щербицкий хмыкнул
– Да уж, гонялись за ним два месяца, никак не могли изловить, а он вдруг взял да сам пришёл, добровольно… Если бы не объявился, могли бы не поймать, товарищ грамотный, умный и ловкий.
У заведующего клиникой на счёт пациента было иное мнение.
– Очередной шизофреник, собравшийся спасать мир от Апокалипсиса. Ярый расист и фантазёр. Он, наконец, закончил свой "роман". Я почитал его записи – полная антинаучная чушь, противоречащая накопленным цивилизацией знаниям и отрицающая все религии. Такие шизофреники расшатывают мировой порядок, вносят разброд в умы людей и потому крайне опасны.
Генерал в упор посмотрел на собеседника. Ясные, холодные и жестокие глаза хищной птицы упёрлись в тёмные и бездонные, слегка замаскированные лёгкой дымкой зрачки масона-искусителя. Ослабишь волю и безвозвратно сгинешь в этом бездонном колодце…
– Я читал ваше заключение, Лазарь Германович, но, чтобы составить своё мнение, должен лично прочитать эту чушь. Мы с вами обязательно поговорим на эту тему, мне придётся составлять отчёт для президента.
– Пожалуйста, пожалуйста…, – с показной торопливостью заговорил заведующий клиникой. – Не смею больше задерживать, генерал… Вас проводят.
По прибытии в комнату-палату генерал осмотрелся. Здесь действительно были все удобства для жизни и работы, но провести остаток жизни в такой вот палате он не пожелал бы никому.
После ужина, расслабившись, какое-то время сидел в кресле. Сейчас бы в номер отеля на берегу Средиземного моря, где "всё включено", но все последние годы об этом приходится только мечтать. Что-то в мировом порядке шло не так. О близости мировой войны и конце света не говорил только ленивый. Виновниками нагнетания обстановки объявляли то воинствующих арабов, то "мировой терроризм", то, в который уже раз, Россию и её "непокорный народ". Некоторые арабские страны обвиняли, в свою очередь, в разжигании мирового пожара Израиль и главную супердержаву – США. Но никто, в том числе, в высшем руководстве ведущих мировых держав, толком не знал, кому и зачем нужны были этот кем-то управляемый хаос и постоянное нарушение стратегического равновесия.
Передохнув, генерал с явной неохотой сел за компьютер и принялся читать то, что написал «пациент номер восемь».
Постепенно чтение, прерываемое невольными воспоминаниями, увлекло, и он забыл о времени. Щербицкий читал исповедь человека, за которым долгое время охотился его отдел и о котором он многое знал из рассказов очевидцев. Как оказалось, знал далеко не всё…
Предисловие
пациента номер восемь
После того, что произошло со мной, у меня не просто изменилось мировоззрение. Я стал полностью другим человеком. Сегодня я похож на слепого от рождения человека, с глаз которого упала пелена, и он увидел мир таким, каков он есть, а не таким, каким представлял его до той поры. Разрозненные знания и догадки учёных-исследователей соединились и улеглись в чёткую систему. Если совсем кратко, то я нашёл ответ на два основных вопроса: есть ли Бог и зачем человеку дарован разум? То есть узнал, в чём главный смысл жизни человека, смысл не мистический, а реальный, а также пришёл к тяжёлому, неприятному выводу: если человечество не изменит свою жизнь, впереди общая смерть планеты и всего живого на ней.
Предвижу, подобное произойдёт и с теми, кто прочтёт мои воспоминания. Почему я решил изложить события, реально произошедшие со мной, в форме фантастического романа? Только для того, чтобы это меньше всего походило на очередные записки сумасшедшего. С фантаста другой спрос. Он для того и существует, чтобы выдумывать невероятное. Тем более, что сам начальник клиники способствовал этому и милостиво благословил меня: "Здесь (в моей камере-палате) есть всё, что нужно. Сиди и пиши свой фантастический роман о встрече с зелёными человечками".
Пишу от третьего лица по той же причине. От первого – повествование будет выглядеть как вымысел умалишённого. От третьего – как произведение пусть не совсем талантливого, но автора. Так больше вероятности, что роман прочтут люди. А дальше произойдёт то, что всегда происходит с фантастикой. Кто-то скажет: "Это бред сивой кобылы" – и задумается только тогда, когда фантастика превратится в реальность. Кого-то захватит новая идея, а кто-то просто поверит автору и вовремя скорректирует свою жизнь.
Во всяком случае, пишу всё это с большой надеждой и верой в то, что мои стражи будут ко мне благосклонны и эта книга дойдёт до читателя. Надеюсь, прочтёт её и президент, который и попросил меня изложить всё пережитое мною в письменном виде.
Думаю, большинство разумных людей поймёт меня. Всё, что от них требуется, – взглянуть на наш мир с моей точки зрения, посмотреть на него моими глазами.
Глава 1
Погоня
Вторые сутки Илья уходил от погони. Что только ни делал: менял машины, пробовал отсидеться на пустой даче, забирался вглубь леса…, выбросил телефон и ноутбук, избавился от одежды, на которой могли быть жучки, – ничего не помогало. Проходило какое-то время, и обострённая интуиция загнанного зверя подсказывала: снова нашли, обложили и подбираются вплотную.
Было видно: его ищут профессионалы. Он не осуждал этих людей, они выполняют приказ и исправно делают свою работу. В душе – лишь сожаление. Этим парням с преступниками бы бороться, а они работают на них. На тех, кто ради личной наживы целенаправленно и методично уничтожает планету, их общий хрупкий, беззащитный дом, летящий в холодном, безграничном космосе.
Два часа назад ему в очередной раз удалось оторваться от преследователей. Теперь он метался на угнанном джипе по лесным дорогам, наугад выбирая направление на развилках. И точно так же хаотично и сумбурно, словно внезапно вспугнутая стая птиц, носились в голове и искали выход его мысли.
Он вспоминал прошлое, размышлял, анализировал произошедшее и вырабатывал план ухода от погони, надеясь всё же перехитрить преследователей. Местность знакомая, лесной массив невелик. Если ехать всё время прямо, через полчаса лес закончится. Далее пойдут поросшие маленькими деревцами и бурьяном поля. Там у него сто дорог. Но как выскочить из леса, в котором его обложили, незамеченным? Все дороги на выходе уже точно перекрыты. Остался один шанс – потянуть до темноты, найти малозаметную просеку, выскочить по ней и дальше гнать по полю без фар. Поля ещё совсем недавно обрабатывались, для джипа вполне проходимы, ехать по ним можно без особой опаски. Из кольца надо вырваться любой ценой. Не хочется покидать этот мир в расцвете сил. Слишком мало он сделал для того, чтобы сохранить его и изменить в лучшую сторону.
В голове не совсем складно и последовательно замелькали вехи его короткой жизни. Илья не считал себя картинным красавцем, но природа наградила его физической и моральной силой. Ростом, статью и типичным славянским лицом, на котором особо выделялись чистые, ясные, отливающие синевой глаза, он был обязан отцу. От матери достались придающие шарм курносый нос и добрая располагающая улыбка. От неё же унаследовал целеустремлённость и повышенное чувство долга перед людьми.
Все, с кем он сталкивался, отмечали у него природный ум, хорошую память и сообразительность. Что ещё нужно, чтобы быть вполне удачным человеком? Однако, с точки зрения обывателя, жизнь получилась совсем непутёвой. Ни семьи, ни детей, ни карьерного роста по службе… Одна борьба, как у Дон-Кихота, правда, в отличие от знаменитого идальго, отнюдь не с ветряными мельницами.
От родителей передалось ему присущее русским людям обострённое чувство справедливости. Отец погиб, когда Илья учился в десятом классе. В глазах сына он навсегда остался героем, которым, по сути, и был. Высокий могучий богатырь, бескомпромиссный, честный и справедливый, он и профессию выбрал героическую – спасатель. И погиб геройски, спасая отрезанных завалом шахтёров.
Мать – врач-терапевт. Из тех, которые реально, а не показушно выполняют клятву Гиппократа. Её доброта и отзывчивость всегда поражали Илью. Она могла в любое время дня и ночи, жертвуя собой и интересами семьи, отправиться к больному. Свою благотворительность рассматривала как что-то само собой разумеющееся. Делала это безвозмездно, не требуя дополнительной оплаты и подарков, на которые так падки её некоторые коллеги. Когда испорченные обществом потребления и развращённые излишними деньгами знакомые спрашивали её: "Почему?" и "Зачем?" – она искренне удивлялась: "А как же можно иначе?". Мать ненадолго пережила отца и умерла, как и он, на посту, пытаясь спасти пациентку, подхватившую в Африке неизлечимую болезнь.
Родители с их высокой нравственностью и обострённой совестью резко выделялись в мире, где верх всё сильнее брали произвол и разврат. Ребёнок, впитавший родительскую науку, не мог равнодушно проходить мимо несправедливости. Учителя в школе прозвали его "правдолюбцем". Педагоги, порядочные и честные, произносили это слово с теплотой. Их антиподы – с сарказмом и ненавистью. Юный правдолюб частенько изобличал последних, не по-детски искусно обнажая их пороки.
Одноклассники относились к нему с опаской. Илья никогда не поддерживал хулиганские выходки и жестокие шалости, на которые так падки современные ребятишки, хорошие поодиночке в своих семьях и непредсказуемые в стае, особенно в такой, где верховодят маленькие моральные уродцы.
Учился он хорошо. Школу мог закончить с отличием, если бы не его бескомпромиссность. Учителя, которым он досаждал своей принципиальностью, мстили низкими оценками. Но это не помешало с первой попытки поступить в медицинский институт. Сын решил идти по стопам матери, пожелал нести людям реальное добро, спасая их от болезней и травм.
Мечты и планы оказались невыполненными. Правдолюбец проявился в нём и в институте. На втором курсе Илья с единомышленниками организовали митинг против денежных поборов преподавателей, откровенной коррупции, кумовства и лизоблюдства, царивших в администрации института. Против иезуитских законов, сочинённых чиновниками, заповеди и нормы справедливости оказались бессильными. Митинг был признан "несанкционированным", а значит, и "незаконным". Илья не понимал логики бюрократов: как недовольство человека может быть санкционировано? Получалось, что санкцию на протест должен выдавать тот, против кого выплёскивалось недовольство.
В результате его вместе с двумя другими организаторами митинга из института попросту выгнали. Захотели справедливости – получите. Сразу после отчисления пришла повестка из военкомата. Косить от армии у Ильи не было даже в мыслях, служить отправился с большой охотой. С его физическими данными без оговорок взяли в воздушно-десантные войска. Основную часть службы провёл на Кавказе, где в стычках с боевиками-наёмниками приобрёл боевой опыт.
После увольнения из армии уехал в столицу Урала. Там поступил в институт и окончил его, получив диплом инженера-эколога. Профессия мало востребованная, но помогла найти настоящих друзей и соратников, посвятивших свою жизнь, ни много ни мало, защите планеты Земля. Защищать было что. Многие экологи предрекали полный крах человеческой цивилизации. Олигархи мира, объединив свои силы, создали глобальную систему управления и делали всё, чтобы убить планету. Хозяева мира, владеющие добычей нефти, газа, золота, алмазов… выстроили этот мир под себя и заставили население Земли жить в обществе потребления, созданного за счёт разграбления недр. Преуспели они и в деле изменения самого человека. Человек разумный постепенно превращался в паразита, способного только брать, ничего не отдавая взамен. Те, кто правит миром, уверились: планету, как и людей, можно эксплуатировать и грабить бесконечно и безнаказанно. В реальности – экологические системы Земли гибнут.
С этим хищническим уничтожением планеты и самого человека Илья со своими соратниками и пытались бороться. Били во все колокола: писали статьи, показывали в Интернете результаты хищнической деятельности добывающих монополий, взывали к благоразумию и совести высших чиновников государства, участвовали в международных акциях "зелёных", сами проводили акции внутри страны… Всё глохло, как в вакууме. Их игнорировали, замалчивали и попросту не замечали. Мало того, мир снова подводился к очередной войне за передел сфер влияния. Помимо исламских фундаменталистов сеять раздор и ненависть между народами, как и во времена Второй мировой войны, снова было доверено фашистам.
Когда разыгралась гражданская война на Украине и погибла его девушка Лена, Илья бросил всё и отправился воевать. Лена была не просто подругой и соратницей, они любили друг друга и собирались пожениться. Развязанная неофашистами война похоронила их планы. Илья сильно переживал, он не мог не отправиться на эту войну. Как и все добровольцы-ополченцы, воевал бесстрашно, пока не получил тяжёлое ранение. Врачи считали: шансов выжить практически нет. Но в госпитале МЧС, куда его отправили на лечение, произошло чудо – он не только выжил, а даже не стал, инвалидом.
После выздоровления снова ринулся в борьбу. Илья, как и многие россияне, верил президенту страны, умилялся его умным речам, хвалил за независимую внешнюю политику. После ранения написал президенту длинное письмо в надежде, что этот умный человек отреагирует на его крик души.
Но ответа на послание не получил. Видимо, те, кто эти письма читал, заведомо отвели автору роль наивного фантаста, а, скорее всего, посчитали его очередным воробушком, пытавшимся своим маленьким тельцем остановить огромную машину технического прогресса, управляемую олигархами-космополитами. В конце концов Илья на себе прочувствовал печальную истину: жаловаться президенту на нерадивых чиновников – всё равно, что в предынфарктном состоянии бежать марафон. Бежишь и гадаешь, когда и где стукнет?
Стукнуло, когда вместе с другом Андреем они принялись помогать академику Рублёву. Академик давно и безуспешно вёл войну с нефтяными магнатами, применявшими для увеличения добычи нефти гидроразрыв пласта. О вреде и токсичности этого метода написано много. Гидроразрыв приводит к разрушению земной коры, изменению естественного водообмена и отравлению пресной воды, но его несмотря на явный вред, всё равно применяют. На деятельность группы Рублёва, как и ранее, не обращали особого внимания, пока они не раскопали в государственной нефтегазовой компании многомиллиардную аферу по уводу у самого же государства огромных сумм денег. Компромат был предан огласке и получил сильнейший резонанс.
После этого скандала и "стукнуло". Им навесили ярлык экстремистов, посягающих на экономические основы государства и призывающих к изменению выстроенного порядка и существующей власти. На этот раз одним шельмованием дело не закончилось. Сначала внезапно скончался от сердечного приступа академик Рублёв. Потом погиб "в случайной" автокатастрофе Андрей. Незадолго до своей смерти он успел предупредить друга об "открытии охотничьего сезона". Илья находился в это время в Пермском крае, собирал конкретные факты изменения экологии после практического применения гидроразрыва пласта и попутно искал очевидцев аномальных явлений в известном Пермском треугольнике. Исполнители заказа нашли Илью без особого труда. Вывод напрашивался простой – его ждёт участь товарищей. Потому и стремится он сейчас изо всех сил уйти от преследователей.
Илья прервал воспоминания. По едва заметной просеке доехал до опушки, выключил фары и осторожно выехал из леса. Кажется, никого. Сумерки до полной тьмы ещё не сгустились, силуэты хорошо проглядывались, и джип, подминая маленькие деревца и кустарник, покатил через поле. Миновал его, пересёк полевую дорогу и так же наугад поехал дальше. Слева засветились огни небольшой деревушки. Илья включил фары и взял чуть правее, чтобы объехать её полями. Обогнув деревню, выехал к просёлочной дороге, свернул на неё и поехал в противоположную от деревни сторону.
Проехал несколько километров. Дорога пошла под уклон, впереди, в низине, сквозь редкий туман просвечивали огни какого-то населённого пункта. Илья перевёл дух: из леса выскочил незаметно. Внезапно из-за черёмухи, росшей на краю дороги, вышел человек в форме инспектора патрульно-постовой службы и, требуя остановиться, замахал палочкой.
"Что-то тут не так. Откуда ночью в чистом поле гаишники?" – мелькнуло в голове, а нога автоматически сбросила газ.
Следом за представителем полиции появились два человека в камуфляжной форме с карабинами в руках. Илья, усыпляя бдительность, ещё сильнее снизил скорость, но, поравнявшись с ними, резко нажал на педаль газа.
Позади раздались крики, захлопали выстрелы. Дорога круто уходила вправо, впереди – косогор. Илья крепко ухватился за руль, чтобы выполнить поворот, в этот момент правое плечо обожгла резкая боль, рука безвольно повисла. Он крутанул руль левой, но с управлением не справился. Машина слетела с дороги и закувыркалась по косогору.
"Всё-таки они меня достали!" – мелькнула последняя мысль, и сознание потухло.
***
Очнулся на топчане в рубленой избушке с маленьким окном и невысокой входной дверью. В углу – небольшой камин, в комнате тепло, воздух свежий. На топчане никакого матраца, лишь обивка из искусственной кожи и пуховая подушка. Укрыт обычным синтетическим одеялом. Рядом – небольшой стол и табурет. Возле двери – приспособление, напоминающее биотуалет. Илья не мог понять, на что эта избушка больше похожа: тюремную камеру, простейший лазарет или обычную кладовку, из которой всё вытащили, оставив часть мебели. Возможно, временная камера заключения, совмещённая с лазаретом.
Плечо болело, но рана обработана и перевязана, в голове полная ясность. Странно: преследователи не только оставили его в живых, но и обработали рану. Видимо, что-то от него нужно, знать бы что? Все материалы о хищениях в нефтегазовой корпорации остались у академика Рублёва. Наверное, давно уже в руках заинтересованных лиц, у тех, в чьих интересах как можно быстрее замять этот скандал. Как свидетель он никому не интересен, в таких случаях тех, кто много знает, попросту убирают. Скорее всего, хотят выведать, каким способом и от кого произошла утечка информации. Но тогда им нужно было оставить в живых Андрея: он работал в нефтегазовой фирме и непосредственно обнаружил аферу. Главным делом Ильи было предать компромат гласности, что он уже сделал. Впрочем, что сейчас гадать, скоро всё выяснится. И стоит ли строить какие-то планы? После допроса его вряд ли оставят в живых. Хотя один вариант не исключён: запрут в психушку, чтобы скомпрометировать. Сошедшему с ума человеку, никто не поверит.
Внезапно отворилась дверь, и в избу вошла женщина. Илья мгновенно вспомнил госпиталь МЧС, куда его привезли после ранения в Донбассе, и узнал её – женщина-врач, вернувшая его с того света. В голове мелькнуло удивление: "Происходит что-то странное, привлекли лучшего специалиста, чтобы вылечить, а потом убить или запереть в дом сумасшедших? Значит, для чего-то я им всё-таки нужен!"
– Как самочувствие, раненый?
– Лучше, чем вчера. А я Вас помню, Вы – доктор Вера, лечили меня после ранения в госпитале, помните? Потом внезапно куда-то пропали, я уже начал сомневаться: не пригрезилось ли в горячке.
– Помню, Илья, поэтому на правах старых знакомых, давай, перейдём на "ты". Я не люблю это высокопарное обращение – "вы". Оно создаёт между людьми определённую стенку, мешает полной откровенности.
Не подчиниться этой женщине было невозможно. Высокого роста, со стройной фигурой восемнадцатилетней девушки доктор Вера выглядела чуть старше сорока. От неё исходил какой-то особый притягивающий магнетизм и, вместе с тем, сила, заставлявшая повиноваться ей без раздумий. Ко всему женщина была обладательницей красивых, слегка раскосых серых глаз, в которых светились не только доброта и мудрость, но и строгость. Она говорила на современном русском языке без малейшего акцента, но как-то академично, слишком правильно и чётко произносила слова. Эти едва различимые интонации в произношении указывали на то, что русский не её родной язык. Тогда, в госпитале, он не обратил на это внимания. Теперь насторожился: "Судя по всему, давно живущая в России иностранка или агент, долго и тщательно изучавший язык".
– У Вас…, виноват, у тебя хорошая память. Трудно всех пациентов запомнить по имени. Я Вам…, то есть тебе, благодарен за то, что поставила тогда меня на ноги.
В ответ женщина приветливо улыбнулась.
– Я помню всех своих пациентов.
Илья каким-то неведомым ему чувством определил, что её доброта и расположение искренние.
– Тогда скажи мне, пожалуйста, честно и прямо, где я и кто меня захватил?
Женщина отозвалась так же приветливо, с той же доброй интонацией, но не ответила на его прямой вопрос.
– Не волнуйся, ты у людей, которые тебе не желают зла. Обо всём остальном позже, сначала нужно поставить тебя на ноги. Рана не такая серьёзная, как прошлый раз, но лечение потребует времени, сейчас проведём сеанс.
Илья удивился. У неё не было с собой никаких медицинских инструментов, даже обычного градусника. Отсутствовали и шприцы с лекарством.
– Как и чем ты будешь меня лечить? У тебя нет ни лекарств, ни приспособлений…
– Успокойся, больно не будет, лечиться будем нетрадиционным методом, – она положила ладонь левой руки ему на голову, правой – на рану и дала установку. – Расслабься, не думай о ране, думай о чём-нибудь постороннем.
Илья против собственной воли впал в полусонное состояние. Почувствовал, как в месте соприкосновения ладони с раной начались изменения. Мельчайшие иголочки принялись покалывать раненое плечо, боль стала отступать. Вспомнил: точно такой же эффект чудесной анестезии испытывал он тогда, в госпитале. Тело медленно погружалось в царство Морфея, а мысли продолжали бегать и вытаскивать из подсознания события, предшествовавшие его первому ранению.
Бой с националистическим батальоном правого сектора был скоротечным. Войско Украины окончательно потеряло донецкий аэропорт. "Бессмертных киборгов", как их окрестила украинская пропаганда, выбили оттуда обыкновенные смертные ополченцы. Каратели понесли большие потери, но руководители в Киеве и слышать не хотели о том, что аэропорт сдан. Местность аэропорта являлась удобной позицией, позволяющей обстреливать Донецк, губить инфраструктуру и мирных жителей. Расчёт фашиствующих политиков был циничен и прост: чем больше среди мирного населения жертв и разрушений в городе, тем быстрее сдадутся ополченцы.
Советниками применения этой тактики были всё те же американцы. Когда-то, используя подобный замысел, они потерпели стратегическое поражение от вьетнамцев, которых так и не смогли сломить ни ковровыми бомбардировками, ни напалмом, ни распылёнными с самолётов химикатами. С помощью массированной пропаганды вьетнамская авантюра в Штатах быстро забылась, и супердержава снова стала применять эту тактику в локальных войнах с другими народами.
На этот раз безумцы попробовали проверить на прочность русских. Эта сравнительно молодая нация мигрантов, уничтоживших коренное население Америки, за двести пятьдесят лет своего существования напрямую никогда не сталкивалась с русскими. Превратив за короткий промежуток времени страну в сверхдержаву, американцы, как это часто бывало в истории, почувствовали себя хозяевами мира, которым вовсе не обязательно учиться на исторических уроках и примерах. А наука эта проста: все, кто развязывал крупную войну против России, подписывали себе приговор. Официально Соединённые Штаты в конфликте на Украине не участвовали, однако помогали карателям, которых ополченцы называли "украми", деньгами, техникой, имуществом, продовольствием, советниками и наёмниками.
