Николай Полевой
Вольный мученик
Он получил от отца в наследство 3 000 душ, никогда не мотал и – крестьяне его разорены; он никогда не служил, всегда жил в нашем городе, всегда шил хорошо, весело и – морщины глубокие на лице его, следы печалей и беспокойств на его огромной лысине; он был некогда влюблен в девушку, прелестную, богатую, был любим взаимно, мог жениться на ней и – предпочел княжну Пузыревскую, длинную, сухую, подслеповатую фигуру, деву зрелую, похожую на кривой шпиц старой башни и к тому презлую, превздорную, с которою живет и мучится; он не занят собственно никаким делом – и вечно занят или вечно вне дома, и ему некогда даже взглянуть на счет дворецкого, съездить в деревню, посмотреть на свое хозяйство. Какой бес мучит Увара Сарвиловича?
Увар Сарвилович есть доказательство одной философской мысли. Не знаю, как бы мне объяснить ее, не раздразнив гусей…
Мысль эта состоит в том, что как в мире вещественном предмет или вещь, какая бы она ни была, если она остается в одном, беспрерывно покойном, одинаковом положении, без движения внешнего и внутреннего, без прибавления новой жизни, то она портится, делается хуже, стремится к разрушению или вырождается. Истина неоспоримая. Опытом убедиться в ней можете весьма легко. Возьмите лучший дамасский булатный кинжал, которым мокрую тряпицу можно разрубить, как соломинку, оставьте этот кинжал без употребления, не чистите его – он станет ржаветь, портиться и через несколько лет будет хуже косаря, которым щепает деревенская баба лучину. Возьмите лучшее вино, дайте ему стоять – пробка рассохнется, вино выдохнется, окиснет и превратится в уксус.
