Николай Александрович Добролюбов
Стихотворения Михаила Розенгейма

 
Ошибок, утрат, огорчений,
 

у г. Розенгейма стих —

 
Ошибок, разлада, утрат, огорчений.
 

Вместо —

 
Что сгибло в тумане сомнений,
 

у г. Розенгейма —

 
Что сгибло, задохлось в тумане сомнений.
 

Вместо —

 
Уста мои чисты и святы,
 

у г. Розенгейма —

 
Уста и перо мои чисты и святы.
 

Стихи —

 
Всю жизнь я, казалось, старался идти
Дорогой труда благородной,
Стыдился душою торговлю вести
. . . . . . . . .
 

изменены так:

 
Всю жизнь неуклонно и честно я шел,
Казалось, дорогой труда благородной,
Не подличал сердцем – стыдился, не вел
Душою торговли, так часто доходной!..
 

Судя по этим изменениям, можно думать, что не «Русский вестник» ошибся, печатая стихотворения г. Розенгейма под именем Лермонтова, а г. Розенгейм впал в заблуждение, давая окончательную отделку стихам Лермонтова, может быть случайно оставшимся у него в руках, как у приятеля поэта^{16}. Впрочем, в настоящее время, когда в нашем отечестве возбуждено так много общественных вопросов, когда в нашем обществе проявилось благородное стремление к правде и свету, когда все отделы знания достигли такой высокой степени совершенства, когда на плодотворном поприще библиографии трудится, под предводительством маститого библиофила С. П. Полторацкого, целая фаланга мужей, столь ревностных, как гг. Афанасьев, Булич, Гаевский, Галахов, Геннади, Гербель, Лазаревский, Лонгинов, Л. Майков, Тихонравов и пр. и пр., – в настоящее время, столь чреватое благотворными результатами, добываемыми во всех отраслях человеческого знания, в настоящее время – говорю – вопрос столь великой важности не может долгое время оставаться неразрешенным. Специальные органы библиографии посвятят ему, конечно, целый ряд живых и занимательных статей; но за нами навсегда останется честь открытия столь замечательного факта. Мы с гордостью можем оглянуться на свою рецензию и сказать, что если мы даже и не сказали в ней ничего путного, то все-таки приобрели ею право на внимание потомства, ибо поставили вопрос, который должен занять не последнее место в истории русской библиографической науки.

Примечания

Условные сокращения

Все ссылки на произведения Н. А. Добролюбова даются по изд.: Добролюбов Н. А. Собр. соч. в 9-ти томах. М. – Л., Гослитиздат, 1961–1964, с указанием тома – римской цифрой, страницы – арабской.

Белинский – Белинский В. Г. Полн. собр. соч., т. I–XIII. М., Изд-во АН СССР, 1953–1959.

БдЧ – «Библиотека для чтения»

ГИХЛ – Добролюбов Н. А. Полн. собр. соч., т. I–VI. М., ГИХЛ, 1934–1941.

Изд. 1862 г, – Добролюбов Н. А. Сочинения (под ред. Н. Г. Чернышевского), т. I–IV. СПб., 1862.

ЛН – «Литературное наследство»

Материалы – Материалы для биографии Н. А. Добролюбова, собранные в 1861–1862 гг. (Н. Г. Чернышевским), т. 1. М., 1890 (т. 2 не вышел).

ОЗ – «Отечественные записки»

РБ – «Русская беседа»

РВ – «Русский вестник»

Совр. – «Современник»

Чернышевский – Чернышевский Н. Г. Полн. собр. соч. в 15-ти томах. М., Гослитиздат, 1939–1953.

Впервые – Совр., 1858, № 11, отд. II, с. 69–95. С незначительными изменениями вошла в изд. 1862 г.

Рецензия, представляя собой едва ли ее исчерпывающую характеристику поэзии М. П. Розенгейма, далеко не сводится К оценке творчества этого второстепенного поэта. Кризис самодержавно-крепостнического строя вызвал волну недовольства, охватившего все общество, в том числе и консервативные круги. Представителем такого консервативного «критицизма» выступает в рецензии Добролюбова М. П. Розенгейм, хотя различия между консервативным и либеральным обличительством не были существенны для критика-демократа: Розенгейм воспринимается им в одном ряду с либералами (И. В. Вернадским, В. Г. Бенедиктовым и др.). Добролюбов показывает, что повторение банальностей об уважении к закону, о гнусности взяточничества и т. п., мелочность и отвлеченность обличения являются у Розенгейма проявлением не политической наивности, а стремления избежать серьезной постановки общественных проблем.

Рецензию можно отнести к жанру критического фельетона. Сатирический портрет Розенгейма Добролюбов рисует при помощи трех созданных им образов: условного «автора», от имени которого ведется большая часть повествования, некоего «злого человека» и поэта Конрада Лилиеншвагера, недалекого, но искреннего обличителя-романтика. По предположению М. К. Лемке (см.: Добролюбов Н. А. Первое полн. собр. соч. под ред. М. К. Лемке, т. 2. СПб., 1911, стлб. 597), «немецкий» псевдоним «Лилиеншвагер» представляет собой пародийную кальку с фамилии Розенгейма: Rosen (розы) – Lilien (лилии). Oheim (дядя) – Schwager (шурин, деверь, зять). Впоследствии Добролюбов использовал этот образ в «Свистке» как одну из своих пародийных масок. «Автор» – человек ни то ни се, готовый признать и «благородство» убеждений Розенгейма, и согласиться с мнениями его антипода – «злого человека», сторонника радикальных общественных решений. В образе «злого человека» Добролюбов пропагандирует тип сознания и общественного поведения своих единомышленников. Рецензия построена как диалог «автора» со «злым человеком», что придает ей динамизм и убедительность, причем доводы «автора» в пользу Розенгейма по-своему не менее разоблачительны, чем саркастические замечания «злого человека». По своей жанрово-стилистической природе рецензия примыкает к выступлениям Добролюбова в «Свистке» и предвосхищает их. Видимо, рецензия произвела определенное впечатление и на самого поэта: в свой следующий поэтический сборник (1864 г.) он не включил ряд стихотворений, которые иронически цитировал Добролюбов («Ю. В. Ж», «1 января 1854 г.», «Современная дума», «Молве», «Космополиту», «Мексиканская песня» – часть из них не вошли и в другие издания произведений Розенгейма), в некоторых других стихотворениях поэт изменил или совсем исключил строки, вызвавшие насмешки Добролюбова («Мне говорят, что я рискую…», «На развалинах Севастополя», «Вперед», «Русь! проснися, – время, время…»).