Никита Дмитриевич Осколков
Нода – сотворение новой планеты
Град
Лучи планеты Нода обрамляли один центральный континент. На нём в равных пропорциях действовали все силы, существовавшие в мире, поэтому на протяжении многих веков различные народы боролись за обладание этой землёй, завоёвывали территории, теряли их в бою с соперниками и снова шли в наступление. Морские чудовища тянули на дно корабли, механические птицы в небе осыпали противников градом стальных перьев, каменные гиганты сравнивали с землёй укрепления врагов. Каждое животное и дерево в лесу могло напасть на путника, оказавшись звероморфом, а умершие солдаты преследовали своих бывших товарищей, повинуясь воле некромантов. Однако всему есть предел, и любой войне приходит конец. После бесконечных лет сражений воевавшие на чужбине солдаты теряли боевой пыл и всякие связи с далёкой родиной. Они возвращались к своим обветшавшим кораблям, разбирали их на части и строили жильё на побережье, ограждая владения высоким частоколом от врагов на той стороне континента. Другие солдаты на той стороне континента занимались тем же. Постепенно центральный континент обрастал небольшими поселениями, а затем и городками.
В результате пока в центральных лесах ещё кто-то кого-то бил, все береговые линии оказались заняты пристанями, рынками, барами и гостиницами для самых отважных путешественников. Так появились Порты. Торговцы из самых разных стран приплывали сюда, чтобы продавать диковинки чужеземцам. Официально Лучи продолжали воевать за нейтральную землю, но в Портах мореплаватели только и делали, что обменивались товарами и заключали взаимовыгодные сделки. Когда на берег в очередной раз высаживались солдаты, торговцы втридорога продавали им самую свежую информацию о распределении войск на континенте и отправляли прямиком в центральный лес. Там новичков быстро находили демоны войны – одичавшие ветераны, которые уже не особенно разбирали, с кем и за что борются. Они отбирали у неопытных солдат любое снаряжение, провизию и одежду, и снова скрывались в лесу, чтобы дальше биться «с врагами на той стороне». Раздетые новички, прикрываясь лопухами, возвращались в Порты, где их корабли давно уже перекрасили, перепродали и/или разобрали на строительные материалы. Бывшим солдатам ничего не оставалось, как искать работу на континенте.
Портовые города росли и расширялись, пока не охватили единым кольцом центральный лес. Так и появился Град – единственный континент Ноды, где могли жить и использовать свои способности все народы планеты. Самые искусные архитекторы Портов создали вокруг центрального леса стену для защиты от демонов войны. Это Кольцо Града состояло из дерева, камня и металла и существовало одновременно в нескольких реальностях. Как только стену возвели, она пустила корни и глубоко вросла в землю. Верхние зубья Кольца постепенно удлинились и нависли пологом над опушкой леса. Гигантскими деревьями выросли сторожевые башни. На них, среди острых листьев и колючих ветвей, поселились хищные птицы и летающие звероморфы, чтобы хватать любого, кто попытается перелететь границу леса. Перед стеной заранее вырыли глубокий ров, питающийся подземными водами, и теперь там обитали самые опасные водные создания Северного Луча. Кольцо жило, защищало Град и поедало всех, кто подходил слишком близко со стороны леса.
Центр континента стал одновременно заповедной зоной, ареной для сражений и нейтральной территорией. Ряды демонов войны пополнились отчаянными смельчаками, которые добывали редкие организмы и артефакты для учёных. Кому-то удавалось выйти из чащи, другие становились жертвами ветеранов или сами превращались в охотников. Жизнь в лесу привлекала своей первобытной простотой – здесь действовал только закон выживания. Хрупкие союзы возникали и разрушались, а битва была вечной. Старожилы в Портах рассказывали байки, что демоны войны достигли особенного вида бессмертия. В каждом кабаке находились посетители, ставшие уже неотъемлемой частью зала. Устроившись в тёплом углу и потягивая купленную собеседником выпивку, они шептали, будто бы в древности центральным лесом полностью управляли умельцы бегать по вероятностным вселенным. Как только их кто-нибудь смертельно ранил, они мгновенно перемещались в ту ветку событий, где им ничего не угрожало, и продолжали бой. Однако это преимущество недолго им помогало – реальность леса впитала в себя эту вероятностную аномалию и распространила её на всех сражавшихся. С тех пор в центре континента никто не мог погибнуть – воины угасали от болезней или голода, но в битве не умирали. Древние солдаты безжалостно убивали противников, отлично зная, что те обязательно возродятся где-то в другой части леса. Именно поэтому ветераны только обкрадывали новичков и выкидывали их к стенам Кольца. Постоянно сражавшихся демонов войны объединяла вера в то, что только лучшие бойцы должны погибнуть и возродиться в лесу. Из центра обратно в город был только один путь – через хищные пасти Кольца. Искатели диковин всегда при себе носили личные амулеты от ключников со стороны Града, чтобы не оказаться съеденными. Живые стены открывали зубастые рты и втягивали в себя всех поблизости, но законные обладатели заговоренных проходок невредимыми пролетали сквозь организм Кольца за пределы чащи.
Когда Град уже разросся на весь континент, учёные пришли к выводу, что ни один из обитателей Ноды не сможет раскрыть на нём свои способности в полной мере. Каждый Луч планеты подпитывал живущих на нём существ определённым типом силы. На севере планеты развивали дух, а на юге – тело. На востоке изменяли форму материи вокруг себя, а на западе – изменяли суть вещей. Град же объединил эти умения и одновременно ограничил их. Никто не мог в совершенстве овладеть всеми силами. На центральном континенте жили те, кто решил совместить несовместимое – мистическое и материальное, живое и механическое, творческое и разрушающее. Кольцо Града стало первым результатом союза всех сил на планете. Архитекторы Портов пошли дальше, создавая целые живые кварталы.
Причудливые строения из дерева, металла и камня обладали собственным характером, росли и развивались – в них появлялись новые комнаты, балконы и пристройки. Когда дому надоедало стоять на одном месте, он поднимался, разминал стальные сваи и трусцой перебегал на другую сторону улицы. При этом жители внутри ощущали только лёгкое покачивание, будто переплывая спокойную реку. Найдя себе новое расположение, дом крутился на месте, утаптывая площадку, откапывал нужные коммуникации и с довольным хрустом усаживался на землю. Жителей такие перемещения не всегда устраивали, но с домом лучше было не спорить, иначе он мог и все дверные проёмы убрать в комнатах. Впрочем, зданиям любовь к путешествиям прощали, потому что в живом доме всё подчинялось мысли хозяев. Чтобы переместить стену, стоило только коснуться её рукой – она сразу переезжала на новое место или превращалась в ряд колонн. Мебель в живых домах обычно не покупали – стулья, столы и шкафы обычно вырастали сами там, где их хотели увидеть. Весь интерьер менял цвета и покрывался узорами под настроение жильцов. Инженеры, переселившиеся в Град с Западного Луча, создавали коммуникации в живых домах – искусно построенные системы отопления и водоснабжения выдерживали внезапные путешествия зданий. Котлы продолжали пыхтеть в подвалах, трубы гнулись, но не ломались. Правда, пришлось договариваться с домовыми, чтобы те подключали перебегающие с места на место особняки обратно к городской сети. Так появились домовые службы. Воры обходили такие дома стороной – говорили, лучше сунуться в центральный лес, чем пытаться что-то выкрасть из здания, которое может тебя тут же съесть. Такое жилище подходило тем, кто был готов ухаживать за своим обиталищем и даже общаться с ним. В самых развитых и благополучных домах появлялись статуи, которые исполняли роль прислуги и занимались разными делами по хозяйству. Распространились и городские легенды о хищных хижинах и кровавых особняках – одичавших домах, которые перемещались по всему континенту, заманивали в себя путников, а потом жестоко расправлялись с ними.
Роль городского транспорта прочно заняли гигантские существа с Южных Лучей. По улицам вальяжно ползали пассажирские змеи, а черные паукси шустро доставляли работников на триста двадцать пятую ветку делового дерева-небоскреба. Драконы же занялись дальними авиаперевозками. Кузнецы Восточного Луча выковали прочные фюзеляжи, а конструкторы Западного Луча разработали системы крепления – с тех пор над Градом регулярно стали летать сверкающие Клыкобусы и Чешуинги, известные буквально драконовскими ценами. Впрочем, существовали и более экзотические средства воздушного передвижения. Повелители ветра создавали нужные потоки и завихрения, а знатоки растений выращивали летун-цветы – пухлые коробочки, наполненные невесомыми газами. Любители острых ощущений просто хватали цветок и прыгали в ближайший воздушный поток. Другие предпочитали парить с комфортом – они собирали легкие корабли и привязывали к ним мешки, наполненные летунами.
Однако ни один транспорт не был достаточно быстрым, чтобы мгновенно доставлять сообщения. Эту проблему решили телепаты Северного Луча – они создали общую мыслесеть Града и передавали друг другу послания от жителей своих районов за определенную плату. Количество клиентов и сообщений росло день ото дня, и тогда мастера мысли заручились поддержкой техников Западного Луча. Вместе они настроили передачу мысленных посланий через камни-думатели, расставленные в домах по всему Граду. Телепаты составляли маршруты движения сообщений, а техники организовывали системы хранения информации на камнях.
Жизнью в Граде заправляли дради – дети драконов и других существ. Такому положению дел способствовал уникальный образ жизни огнедышащих родителей. Чешуйчатые повелители небес владели множеством гостиниц по всему миру, умели временно превращаться в любых обитателей Ноды и часто пользовались этой способностью, чтобы оказывать посетителям всевозможные услуги. Огромные размеры драконов позволяли им оборачиваться целой толпой небольших существ, однако это порой и приводило к непредсказуемым последствиям. Каждая часть получала определенную черту характера целого дракона и начинала жить своей наполовину самостоятельной жизнью. Другими словами, пока управляющая по имени Целомудрие кропотливо составляла правила поведения в гостинице, служанка Похоть откровенно нарушала их с наиболее свободомыслящими посетителями и бегала от охранника по кличке Совесть. Такие случаи со временем и привели к появлению целого народа полукровок. Дради сохранили долголетие огнедышащих предков и отлично понимали образ жизни других существ. Драконы предпочитали жить в своих гостиницах независимо от общества, а их дети увлечённо изучали каждый народ Ноды. Поэтому дради стали руководить развитием Града, чтобы одновременно наблюдать за всеми видами существ на планете.
Операция Роткэпхен
Три дня и три ночи не было вестей от штаба партизанского отряда «Грэнни Смит», расположенного в глухом лесу на границе с вражеской территорией. Опорный пункт союзников «Мать Свобода» принял решение послать на разведку опытную шпионку Роткэпхен, прозванную так за привычку носить даже на задании красный маскировочный плащ с капюшоном. Несмотря на цвет, одежда была настолько затёрта и залатана, что легко сливалась с окружающим лесом, скрывая хозяйку, как рыжая шуба лису, от чужих глаз. За спиной Роткэпхен тащила увесистый рюкзак с бомбами типа «яблочный пирог». Мать приказала передать их Грэнни для защиты от зверомехов, либо «накормить бабушку до отвала», заминировав захваченный штаб.
На беду Роткэпхен тот участок леса, где пролегал её путь, патрулировал перехватчик SW-39, более известный среди партизан как Серый Волк. Несмотря на исполинский для своего класса размер в два человеческих роста, железный зверь умел двигаться бесшумно и не попадать на радары. Выйдя на поляну посреди непроходимой чащи, Роткэпхен едва успела накинуть капюшон, присесть и включить режим маскировки, как перед ней материализовалась матово-серая поджарая фигура зверомеха. SW-39 хищно повёл трёхствольным пулеметом на конце узкой морды. Два треугольных локатора резко двигались то вправо, то влево, выискивая подкрепление. Сверкнули красным глаза-камеры, сканирующие оказавшуюся перед ними цель. Роткэпхен успела облегчённо выдохнуть и приготовиться к допросу – если не атаковал сразу, значит, маскировка сработала, и зверомех принял её за местную жительницу.
– Куда ты направляешься, маленькая девочка? – выдал железный гигант. Роткэпхен едва не прыснула со смеху. Отчасти сказывалось нервное напряжение, но и перехватчик так тщательно и протяжно произнёс идентификатор цели, будто заигрывал с ней.
– К бабушке, – как можно более невинно отозвалась разведчица. – Несу ей пирожки от мамы. Она живёт на краю леса. Мама не смогла пойти, она сидит с моим маленьким братиком.
Зверомех закончил сканирование и в кажущейся задумчивости переступил с лапы на лапу. Одного удара острых когтей хватило бы, чтобы перерубить дерево. SW-39 отличался способностью передвигаться как на четырёх, так и на двух конечностях. Роткэпхен заставила себя перестать думать о летящих в неё пулях и стальных когтях, сфокусировавшись на враге перед ней. Нужно делать ноги.
– Мне очень нужно спешить. Я обещала маме дойти до заката, – тоном ответственной девочки возвестила Роткэпхен.
– У меня есть встроенный грузовой отсек, ты можешь поместиться в нём, и я подвезу тебя, – неожиданно предложил перехватчик. Он расставил передние лапы, и на уровне его живота открылся чёрный люк.
– О, нет, что вы, я ужасно боюсь темноты, – стушевалась разведчица. – Мне лучше идти, пока совсем не стемнело.
Зверомех снова повёл ушами-локаторами, выискивая засаду, и включил сканирование. Роткэпхен была готова и незаметно усилила маскировку, чтобы даже на рентгене в её рюкзаке отражались только съедобные пироги. С солдатами вышло бы сложнее – они обязательно полезли бы внутрь за выпечкой. Тем временем, SW-39, казалось, убедился в её безобидности и отвёл сканирующий взгляд.
– Хорошо, можешь идти, маленькая девочка, – так же протяжно объявил перехватчик.
Разведчица осторожно, стараясь не упускать зверомеха из виду, двинулась в сторону чащи по ту сторону поляны. Она намерено взяла правее, чем нужно, и обдумала, где может сделать крюк, чтобы её сложнее было отследить. Дойдя до ближайших деревьев, Роткэпхен напрягла слух, ожидая щелчок от предохранителя пулемета, но SW-39 молча стоял на поляне, будто переключившись в ждущий режим. Как только разведчица углубилась в чащу, она услышала, как зверомех медленно пошёл в противоположном направлении.
Роткэпхен решила выбрать окружной путь через старое бомбоубежище. Вход в него практически завалило упавшим дубом, но разведчица смогла протиснуться. Теперь оставалось надеяться, что убежище не затопило, в этом месяце часто лили дожди. Когда она спустилась по лестнице, под ногами захлюпала грязь. Разведчица выудила из складок плаща фонарь и осветила коридор перед ней. Помещение заметно отсырело, стены покрылись плесенью, но больших луж Роткэпхен не увидела. Тщательно всматриваясь во влажную мглу перед ней, разведчица начала спускаться в главный зал бомбоубежища.
Когда она дошла до последнего коридора, её взгляд привлекли полускрытые грязью глубокие трещины на полу – что-то здесь произошло. Роткэпхен посмотрела наверх – вентиляционный люк над трещинами прикрывала покорёженная решётка. Дело начало проясняться. В руке разведчицы появился небольшой металлический шарик. Она сдавила его пальцами и бросила в сторону трещин. Покатившись, шарик создал голограмму бегущей девушки. Когда он попал на трещины, из вентиляционного люка с криком «ЕДА!!!» выпрыгнули два человека в армейских плащах и защитных масках. Роткэпхен уже стояла наготове с автоматом и выпустила две очереди по обоим врагам. Один повалился навзничь, но другой, не обращая внимания на впивавшиеся в тело пули, бросился на неё с ножом. Выпустив наудачу ещё одну очередь, Роткэпхен прицепила автомат к бедру и выхватила офицерский кинжал. Они сцепились. Враг атаковал неумело, но быстро, хотя под плащом он явно прятал тяжёлую броню класса А. Роткэпхен била прицельно, стараясь попасть по слабым точкам в защите. Увернувшись от широкого взмаха клинком, она перекувыркнулась, оказавшись за спиной противника, и тут же получила в живот от второго врага. Видимо, ей удалось только оглушить его на время выстрелом в голову, и теперь он уловил момент, чтобы отыграться. По нервам прокатилась резкая боль, тело затрясло, разведчица повалилась на грязный пол. В кулаки брони класса А встраивали электрошок. Оба врага стали над Роткэпхен, рассматривая добычу.
– Слышь, братэлло, а у нас сегодня пир! Сначала с ней порезвимся, а потом мясом поужинаем!
– Да ты глянь, сколько при ней добра! На несколько месяцев патронов хватит! Слышь, ты, падаль! За то, что ты мне по мозгам дала, по частям есть будем. Сначала одну руку, потом другую. Жопу напоследок оставим, когда с ней наиграемся.
– Смотрите, свои жопы не потеряйте, – процедила Роткэпхен. В скрюченной судорогой руке она держала одну бомбу «яблочный пирог». Индикатор бодро отсчитывал секунды до взрыва.
– Отключи её, отключи, слышь, ты!!! – завизжал один враг.
– Идиот, это Пирог, он не отключается! – проорал второй, уже убегая к выходу из убежища. Второй, недолго думая, сиганул за ним. В глубине коридора что-то просвистело, и голову первого пронзила бронебойная стрела. Второй истерично вскрикнул, оступился и упал. Пока он пытался отползти подальше, свист повторился, и его постигла участь первого.
– Лежи, не двигайся, – донеслось из глубины коридора.
Роткэпхен замерла. Раздался хлопок. В «пирог» вонзилась тонкая игла робокомара. Маленький взломщик за доли секунды проделал свою работу – бомба моргнула и прекратила отсчёт. Часть темноты коридора сгустилась и подошла к разведчице. Когда маскировка полностью отключилась, перед разведчицей предстал боец в легком костюме-амфибии и со зверобойным арбалетом наперевес.
– Кого я вижу! – с насмешливым восхищением воскликнула боец, тоже оказавшись девушкой. – Красная Шапочка! Давно тебя в наши края не заносило. Всё пирожки разносишь?
– Разношу, – проворчала Роткэпхен. Эффект от электрошока проходил медленно, да и бомбу ей испортили, одним пирогом меньше. Чертовы дезертиры. Знали, что упереть из запасов. Без брони она бы их отделала.
– Красавица, открой личико, – так же ворчливо обратилась она к своей спасительнице. – А то даже не знаю, кого благодарить.
Боец хмыкнула и сняла маску с большими очками и кислородными трубками для глубокого погружения.
– Царевна-лягушка! – теперь настал черед разведчицы удивляться.
– А ты думала кто, леший? – рассмеялась боец. – Хотя я водяного с собой притащила, можешь посмотреть. Небось вам, сухопутным крысам, его даже не показывали.
– Водяной? В бомбоубежище? – только и смогла вымолвить Роткэпхен.
– Ага, – непринужденно кивнула Лягушка. – Мы роем сеть каналов под лесом. Теперь это бомбоубежище – док для моего Водяного. Пошли, сама убедишься.
Разведчица с трудом поднялась на ноги и махнула в сторону двух тел на другом конце коридора:
– А эти что тогда здесь делали?
– Обыкновенные крысы, завелись в вентиляции, – пожала плечами Лягушка. – Мы не блокируем внешние выходы, чтобы не привлекать внимания, вот они и подумали, что место свободно. Если бы им взбрело в голову пройти дальше, превратились бы в шашлык. В конце коридора стоит лазерная решётка. Мощность хорошая, никакая броня не спасёт. Пошли, ребята их потом заберут. Шлемы на выброс, а костюмы ещё пригодятся.
Две девушки дошли до конца коридора. Перед дверью в основной зал бомбоубежища Лягушка подала знак остановиться. Они замерли. Три секунды система проверяла их биометрические данные, затем послышался щелчок – дверь отворилась.
– Так значит, лазерной решетки нет? – усмехнулась Роткэпхен, проходя через дверной проём.
– Конечно, нет, – откликнулась Лягушка. – Я всё выдумала, чтобы тебя припугнуть. – С этими словами, она будто невзначай вытащила из нагрудного кармана стреляную гильзу, повертела её меж пальцев и бросила через плечо. Металлический цилиндр разлетелся веером раскалённых щепок в воздухе.
Главный зал бомбоубежища оказался наполовину затоплен. Для передвижения на поверхности воды установили решётчатые платформы с переходами между ними. Посреди зала возвышалась гигантская фигура Водяного. Захваченный кайзеровский истребитель кораблей поражал размерами и удивительно походил на лягушку.
Сейчас его передние лапы и голову удерживали в воздухе крепкие тросы, отчего казалось, будто металлическим земноводным управляет невидимый кукловод. Роткэпхен знала, что абсолютно гладкая обшивка цвета хаки скрывает множество турбин и торпедных аппаратов. Под водой этот зверомех складывался в обтекаемый ромб и незаметно подкрадывался к вражеским судам. Ходили легенды о том, как Водяной утаскивает на дно корабли языком-гарпуном. Будто бы он одним ударом лапы может проломить бронированный борт. Не менее невероятной казалась история о его захвате. По слухам, агент Василиса проникла в Водяного, когда он прилепился ко дну её крейсера. Она в одиночку вскрыла входной люк зверомеха, затопила его и заставила команду запереться в рубке. После этого, благодаря своим комарикам, Василиса подключилась к центральному процессору боевого земноводного и погрузила его в гибернацию. Водяной намертво прилип ко дну крейсера, и так его доставили на базу.
– Хорош, красавец, а? – прибоченилась довольная Лягушка. Она явно наслаждалась изумленным видом разведчицы. – Мы перепрошили всю электронику, теперь он – мой преданный зверомех.
– Это я заметила, – Роткэпхен кивнула на широкую морду Водяного с надписью Froschprinzessin на левой щеке. – Не трудно догадаться, откуда твоё прозвище, Василиса.
– Зато узнаваемо! – насупилась Лягушка. – Ты тоже плащ носишь не только потому, что этот опытный образец оказался лучшей защитой от зверомехов.
– Да, в нём ещё по ночам спать тепло, – отмахнулась Роткэпхен.
– О да, именно поэтому, – хихикнула Лягушка. – Ладно, фройляйн Красная Смерть, пошли за мной, выход покажу ближайший к «домику бабушки».
Василиса провела Роткэпхен по туннелям, и вывела на поверхность. До штаба оставалось всего ничего. Разведчица легко нашла избушку на самом краю леса. Естественно, деревянный дом служил лишь прикрытием для входа в штаб. Случайные путники могли в избе переночевать и выпить чаю с добродушной хозяйкой, если они хорошо себя вели. О тех, кто вёл себя плохо, история умалчивает. Переход для разведчиков же открывался после обмена тремя ключевыми фразами. Роткэпхен подошла к двери и девять раз ритмично постучала для активации пропускного режима.
– Внученька, это ты? – послышался старческий голос из домика. – Дёрни за верёвочку, дверь и откроется.
Роткэпхен послушно дёрнула за шнурок справа от входа. Дверь распахнулась, и перед разведчицей предстало тёмное помещение, тускло освещаемое одной керосиновой лампой на столе. В стороне у стены стояла кровать с балдахином. На ней полулежала, опёршись на подушки, седовласая женщина – робот-привратник. Настал черёд разведчицы говорить:
– Бабушка, почему у тебя такие большие глаза? – спросила Роткэпхен.
– Чтобы лучше видеть тебя, – отвечала робот, включив визуальное сканирование.
– Бабушка, почему у тебя такие большие уши? – спросила Роткэпхен.
– Чтобы лучше слышать тебя, – отвечала робот, активировав сканирование голоса.
И тут что-то пошло не так. Седовласая наклонилась ближе к разведчице и хищно улыбнулась, показав ряд острых стальных зубов.
– Бабушка, почему у тебя такие большие зубы?! – воскликнула Роткэпхен.
– Чтобы съесть тебя! – прорычала старуха и кинулась на разведчицу, разметав подушки в стороны.
За кроватью зияла дыра в стене, а оттуда высовывалась морда SW-39. Подобравшись на достаточно близкое расстояние, он взломал защиту робота, съел искусственный интеллект Бабушки, и теперь управлял ей. Седовласая прыгнула с кровати и впилась зубами в девушку перед ней. Фигура в плаще моргнула, как изображение в старом телевизоре, и растворилась в воздухе. На максимальном уровне защиты плащ создавал иллюзию для зверомехов и других роботов, а человек мог двигаться абсолютно незамеченным. Старуха по инерции пролетела до противоположной стены и упала под стол. Роткэпхен, не теряя времени, выхватила одну бомбу и метнула её в SW-39. Зверомех тут же отключился от Бабушки и попытался убрать голову, но опоздал. Пирог врезался ему прямо в нос, кремовая начинка расползлась по всей морде, моментально застывая. Железный волк отчаянно пытался соскрести лапами липкую массу, но большая её часть уже успела окаменеть. Внутри неё скрывались круглые зелёные снаряды, от контакта с воздухом они раскалились докрасна и задымили. Роткэпхен кинулась в открытую печь избы, захлопнула чугунную крышку и закрыла уши руками.
Взрыв всё равно оглушил её, сотряс до самых костей, на секунду ей показалось, что она погребена под тонной раскалённых камней. Но обошлось. Печь специально спроектировали как укрытие на случай пожара или взрыва, она выдерживала самые высокие температуры и могла защитить даже от прямого попадания артиллерийского снаряда. Вот только другого выхода из неё не было, потому что Бабушка так и не дала доступ. Разведчица прислушалась. Сквозь звон в ушах доносился треск дерева. Взрыв явно разрушил часть избы, и теперь она осыпалась. Не выдержав ожидания, Роткэпхен высунулась из печи. От кровати и стены за ней остались дымящиеся обломки. Железный волк упал на бок и неподвижно лежал на руинах. Пирог полностью уничтожил его трёхствольный пулемёт, раскуроченный металл теперь больше походил на оскалившуюся морду. Разведчица со второй бомбой в руке подошла ближе, чтобы убедиться, что зверомех убит. Как только её нога с хрустом опустилась на обломки, Волк повернул к ней глаз и произнёс:
– Ляг со мной, маленькая девочка, – и снова это тягучее игривое обращение. Роткэпхен поняла, что при их первой встрече он каким-то образом проник сквозь защиту плаща и понял, куда она направляется.
– Обойдёшься, – огрызнулась она. – Лучше скушай ещё пирога!
Она замахнулась бомбой во врага, но тут произошло неожиданное – Волк открыл грузовой отсек на животе, и Роткэпхен буквально втащило внутрь, вместе со всеми пирогами. Люк закрылся, стало темно. Разведчица изо всех сил била по металлу руками и ногами, но ничего не помогало. Зверомех тяжело поднялся на лапы и зашагал прочь от избушки. Цель найдена и захвачена. Наконец, после долгой охоты убийца волков, фройляйн Красная Смерть, предстанет перед Кайзером. Там на опушке у него не было шансов, она бы закидала его бомбами, отвлекая максимальной защитой плаща. Только благодаря её мимолётному промедлению он понял, кто перед ним, пока разведчица не включила маскировку. Отследить её не составило проблемы. Они уже давно приметили избушку, но от охраняющего робота бессмысленно было чего-то добиваться без паролей, которые знали только разведчики. Роткэпхен допустила роковую ошибку, подойдя к нему слишком близко и позволив магнитному полю грузового отсека захватить её. Волк шёл довольный собой и удачной охотой.
Не тужила и Роткэпхен. Вдоволь поизображав истерику, она удобно устроилась на дне грузового отсека, жевала один из оставшихся съедобных пирожков и в свете карманного фонаря наблюдала за тем, как её жук дровосек усердно прогрызает обшивку зверомеха в сторону центрального процессора. Совсем скоро у неё будет собственный ручной Волк. Охота удалась.
