Ника Родникова
Осторожно, злая панда!
– Да, играли мы с тобой, ты просто не помнишь, – убедительно заявил папа. – Тут ничего сложного – бей, беги, мяч пинай, забивай в ворота.
– Только руками мячик трогать нельзя, – заботливо пояснил Миша.
– Ну, уж я не такая тупая, – Лиза нервничала все больше и больше. – Знаю, что его ногами только можно…
–Ну, почему же, еще головой разрешается забивать…-попытался расширить Лизины познания о футболе Скворцов-старший.
– Вот и давайте там уже как-нибудь сами – головой, ногами, чем хотите, я просто на воротах постою, – решила, наконец, Лиза.
– Ура! –обрадовался Миша.
А то он уже, было, испугался, что старшая сестра сейчас откажется принимать участие в соревнованиях в самый ответственный момент.
– Если что, мы за вас болеем, – сказал Скворцовым Леха Смирнов, уводя с поля свою команду в зону болельщиков и пожимая на прощание руку Сергею Викторовичу.
Последнее, что видела Лиза, перед началом футбола, как Леха подошел к ее друзьям, и кто-то, вроде Темка, на радостях сразу вручил ему один из скворечников. «Наверно, они тяжелые –запаришься так два часа махать,» -подумала Лиза.
В мини-футбол играли почему-то на крошечном поле огромным пляжным мячом. Наверное, так было безопаснее для самых маленьких футболистов и зрелищнее смотрелось. Но что-то организаторы встречи не продумали, потому что, как ни старались команды, забить в ворота такой большой и легкий мяч у них не получалось.
Вратари легко парировали те редкие удары, которые иногда долетали по ворот. В основном, на поле творилась какая-то нелепая суета вокруг огромного мяча. Если одному из футболистов удавалось ударить по мячу справа, то слева было достаточно круглых боков, чтобы по мячу не промахнулись и другие игроки. Все пинали мяч с разных сторон почти одновременно, и он мало куда двигался, а если и двигался, то совсем не туда.
В итоге оба семиминутных периода закончились с грустным счетом 0:0, но выявить победителя соревнований было просто необходимо. Посовещавшись, судьи объявили дополнительное время, и главное правило – игра будет вестись до первого победного очка. И, не зная, что еще предпринять, чтобы переломить ситуацию, судьи велели каждой команде изменить расстановку игроков на поле, а это означало, что и Лизе тоже придется побегать за мячом.
Переглянувшись, оба папы встали в ворота, предоставив возможность женщинам и детям решить исход этого матча.
– Тупой мяч, -процедила Лиза, представляя, как нелепо она сейчас будет выглядеть, гоняясь по полю за этим клеенчатым чудом.
– Вы оба сразу не боритесь за мяч, – начал давать наставления папа, – пусть один отбирает мячик, а другой бежит к воротам противника, и тогда, если получится удачный пасс…
– Пап, да, ладно, – возмутилась Лиза,– ты же сам видишь, что мяч летит вообще не туда, куда его пинают.
– Ну, это да, – грустно согласился папа.
– Короче, я в этой клоунаде не участвую, я бегу к чужим воротам,– твердо решила Лиза, – ты, Мишка там сам как-нибудь развлекайся.
– Да, Мишенька, просто старайся перекинуть мяч в сторону Лизы, – как-то излишне оптимистично посоветовал папа.
Игра началась, и Мишка старался, как мог. Мамы и сын из команды «Молния» и с ними Миша Скворцов одновременно пинали огромный мяч с трех сторон, и он мельтешил между ними на маленьком пятачке в самом центре поля.
Папа Скворцов нервно мерил шагами пространство внутри своих ворот, а папа Великанов, глядя на бессмысленную суету около мяча, закрыл лицо рукой и уже беззвучно хохотал, прислонившись к штанге.
Именно в этот момент кому-то из трех нападающих в голову пришла светлая мысль, что мяч нужно выбить вверх. Вроде это была мама- «Молния», и она изо всех сил ударила снизу по мячу, чтобы перекинуть его через невысоких мальчишек. Но что-то опять пошло не так, и, взмыв вверх, по дуге мяч полетел в сторону ворот Великановых. Лиза и не ожидала, что на нее с неба свалится яркий мяч в зоне противника. Она нехотя прыгнула в надежде изменить направление удара, потому что мяч летел все-таки не в ворота, а так – по касательной за пределы поля.
Елизавета Скворцова сама не поняла, как случайно лбом забила решающий гол в этом матче. Вратарь «Молнии» в последний момент оторвался от штанги и бросился в сторону мяча, но уже ничего нельзя было изменить.
Трибуны ликовали, заливаясь смехом.
Лиза глянула в сторону своих болельщиков. Леха Смирнов махал ей скворечником на длинной палке и широко улыбался. «Ну, ладно, еще не понятно, кто сейчас глупее выглядит,» – подумала про себя Лиза и ловко увернулась от подбегавших к ней школьных журналистов.
После соревнований группа болельщиков Скворцовых прогулялась до парка, чтобы повесить три фанатских скворечника. Лиза с Лешкой и Женя с Есенией вешали один скворечник на четверых, и Лизе показалось, что Лешка как-то по-особенному улыбался именно ей.
В понедельник на первой странице школьной газеты красовался заголовок «Скворцы- молодцы!», а ниже шел репортаж и фотографии с прошедших соревнований. Вот «Три медведя» делают свою живую пирамиду, рядом Леночка парит над стадионом, Леха Смирнов выбивает второй страйк, группа болельщиков с барабаном и скворечниками заводит толпу, «Отважные бурундуки» наперегонки с «Одуванчиками» скачут через препятствия, «Турбо» обнимается после первой победной эстафеты, огромный папа «Самурай» старательно прыгает на скакалке, и, конечно, Лиза Скворцова красиво в прыжке забивает решающий гол в финале. Синяя челка развевается в полете, и Лизин полный удивления взгляд провожает мяч в ворота.
– Хорошая фотография, – сказала мама, – из вашего Кешки выйдет толк в журналистике.
–Ну, это надо было видеть своими глазами, -усмехнулся папа.
– Да, жаль, что мне не удалось прийти из-за открытия выставки, – согласилась мама.
– Мам, если бы ты пришла, все было бы по-другому, – резонно заметил Миша.
Все посмотрели на Мишку и расхохотались.
– Мам, я боулинг в воскресенье пойду, – вдруг вспомнила Лиза, – с самого утра, там недорого, утренние скидки.
– Да, конечно, сходи, что дома-то сидеть, – охотно закивала головой бабушка.
– Ты не встанешь, –хитро сощурился Мишка.
– Дело не твое, – фыркнула Лиза, – еще как встану!
Мам, мы выходим!
Утром в воскресенье, пока все спят, мама решила разобрать обувь на полках в коридоре. Каждую весну по примеру бабушки она разбирала шкафы, комоды и полки от старых, уже не нужных вещей. На днях папа вынес на помойку кучу одежды, которую уже никто не будет носить, а в воскресенье у мамы дошли руки до обуви.
С грустью и нежностью Вера Николаевна перебирала старые Мишкины сандалики, школьные туфли, всевозможные ботинки, сапожки и кроссовки. Казалось бы, еще недавно новенькую обувь доставали из магазинных коробок, а вот уже почти у всех стерты подошвы, заметно обшарпаны носы и потускнели пряжки. А самое главное- всего за несколько месяцев они стали безнадежно малы Михаилу, ее сын растет, да растет так быстро… Если подумать, то за каждой из этих пар башмаков тянулась своя история, в них ее сын делал очень важные шаги в своей жизни.
На Лизиной полке стояли черные кеды на все сезоны – пар семь, не меньше, и сбоку – такие же черные резиновые сапоги для поездок в лес. Свои единственные пока модельные туфли, тоже черные, Елизавета хранила в коробке у себя в шкафу. Мама опять грустно улыбнулась. Еще пару лет назад на полке Лизаветы стояли голубые и бежевые туфельки, тут можно было найти даже розовые балетки со стразами и бело-золотые сандалии, радовали мамин глаз красные сапожки с бахромой, и она еще помнила, как на этой полке дразнились длинными языками желтые модные ботинки…
А теперь вместе с «переходным возрастом» вся полка старшей дочери погрузилась в полный мрак черного цвета. В шкафу с одеждой была примерно та же картина, но Лизин шкаф мама уже с этого года не разбирала. Вздохнув, полку с обувью она решила тоже не трогать. Как быстро выросла ее дочь… Лиза уже не снашивает обувь с такой скоростью, как Миша, не так быстро растет, но сейчас и с ней каждый день происходят важные, почти глобальные перемены. «Интересно, почему они все сейчас норовят шагнуть во взрослую жизнь в черных драных кедах?» – философски подумала мама.
Бабушка топталась на кухне с самого раннего утра. Уже вкусно пахло сырниками, и на этот запах быстро подтянулся дед, который, казалось, вообще никогда не спит.
Лиза тоже подскочила сегодня ни свет, ни заря. Она нарочно завела три будильника на телефоне и неимоверным усилием воли все же подняла себя с кровати к семи утра.
Примерно с этого времени Лиза заняла ванну и уже минут сорок не собиралась оттуда выходить. Она долго и тщательно умывалась, чистила зубы, укладывала синюю челку и напоследок решила покрасить ресницы новой черной тушью. Что-то пошло не так, и отражение в зеркале ей категорически не понравилось. Боясь опоздать в боулинг, она нервничала и старалась стереть тушь всеми косметическими средствами, которые попадались под руку, но водостойкая тушь так просто не сдавалась. Вокруг глаз расплывались черные мыльные пятна.
Именно в такой момент в ванну сунулся полусонный Мишка.
– Кыш отсюда! – цыкнула на него Лиза и выразительно посмотрела глазами юной панды, опаздывающей на первое свидание.
– Ой, – икнул с перепугу Мишка и тут же скрылся за дверью.
Он уже знал, что если Лиза похожа на панду, то лучше ее не трогать. Обычно это случалось, когда старшая сестра ревела, закрывшись в своей комнате, и так же растирала тушь кулаками. Сегодня, может, и не совсем такой случай, но лучше все же было не рисковать.
– Миш, ты ванную уже освободил? – зевая спросил папа.
– Я? –удивился Мишаня и быстро сообразил, что папе не стоит сейчас заглядывать к Лизе.
– Пап, там это… Короче, туда нельзя.
– Ну, мне бы умыться, – продолжал зевать папа.
– Ну, там Лизка опять панда, – как мог пояснил Миша, рисуя в воздухе огромные круги вокруг глаз.
Папа не очень понял, что это значит, но решил прислушаться и прошел неумытый сразу на кухню.
– Всем доброе утро! – вроде начинал просыпаться Сергей Викторович.– Вы не знаете, когда можно будет умыться в нашем доме?
– Там Лизонька в ванной с самого утра красоту наводит, – откликнулась бабушка, заваривая чай.
– Лиза в воскресенье встала в семь часов? – по-настоящему удивился папа.
Ему никто не ответил на этот очевидный вопрос, и папа уже начал сомневаться в календаре.
– Сегодня же воскресенье? – на всякий случай переспросил он у деда.
– Так точно, – ответил дед, не отрываясь от кроссворда.
Мишка, высунув от удовольствия язык, уже приклеивал к двери ванной накаляканное наспех объявление: «Остарожна злая панда!!!»
– Миша, ты зачем пластилином двери пачкаешь? –наконец, отвлеклась от обуви мама. – Лучше иди сюда, давай сандалии померяем, я тебе их на вырост зимой покупала.
Миша нехотя поплелся к обувным полкам, чтобы подтвердить, что и эти сандалии ему уже малы.
Проходя из кухни к себе в комнату, дед ненадолго задержался у Мишиного объявления, исправил карандашом для кроссвордов две орфографические ошибки и поставил запятую.
В домофон уже названивала неугомонная Женька, которую Лиза позвала сегодня играть в боулинг.
– Доброе утро! А где Лиза? – выпалила с порога Женька
– Доброе утро, Женечка! – удивленно ответила мама. – В ванной она.
Разувшись и кое-как перешагнув через горы старой обуви на входе, Женя протопала в сторону ванной. Она хмыкнула, прочитав Мишино объявление с корректировками деда, и заколотила в дверь:
– Лизка, мы опаздываем!
Тонкая Лизина рука в черном свитере затянула Женьку внутрь ванной.
Папа уже покончил с завтраком и собирал малышку Настю на прогулку, заодно вместо умывания он протер лицо влажными салфетками для младенцев. Через десять минут папа выкатил коляску с Анастасией в коридор к самой входной двери.
– Мать, нам бы пройти как-то, мы же выходим… – обратился он к жене с просьбой расчистить проход в коридоре от обуви.
Мама вздохнула, сгребла башмаки в одну сторону и убрала свою табуреточку, чтобы проехала коляска.
Еще через три минуты свой нос в обувную полку засунула и Лиза, придирчиво выбрала одну из семи пар черных кедиков и чуть обиженно заявила:
– Мам, ну мы же выходим! Мы с Женькой опаздываем!
Мама опять убрала табуретку, чтобы смогла открыться входная дверь.
– Н-да, не думала я что в восемь утра в воскресенье тут будет такой ажиотаж и столпотворение, – вслух подумала мама, складывая старую Мишину обувь в большую коробку.
–Мам, мы выходим! – гордо отрапортовал сам Миша еще минут через десять.
Дед повел Малого в бассейн на тренировку.
– Да, что ж за день сегодня такой, все выходят, – проворчала мама, третий раз убирая с прохода табурет и коробку со старой обувью.
– Вы-ход-ной! Сегодня выходной!– весело прокричал маме Миша. – Поэтому мы все выходим!
Когда квартира почти опустела, и только бабушка на кухне еще гремела тарелками, Вера Николаевна, укладывая последние Мишины сандалии в коробку на выброс, вдруг задумалась: «Надо же, они все выходят. Они все обуваются дома и выходят в этот огромный мир и куда-то идут…»
– Мам! –громко позвала она Анну Семеновну с кухни.
– Что, Верочка? – вышла в коридор бабушка с кухонным полотенцем в руках.
– Мам, я вот что подумала, -серьезно начала Вера Николаевна, – у одного Мишки в пять раз больше обуви, чем у вас с дедом.
– Конечно, Верочка, он же растет, ему столько всего нужно, – согласно кивала и улыбалась бабушка.
– Не, должен быть какой-то разумный баланс, – неожиданно заупрямилась мама.– Ты знаешь, что за прошлый год мы с тобой из обуви только тапочки себе на распродаже и купили, а деду, похоже, даже тапок не досталось, он уже третий год свои клетчатые донашивает.
–Ну, когда ж нам по магазинам-то ходить, Верочка? – искренне удивлялась Анна Семеновна, – вон с Настенькой сколько хлопот, да и Мишенька в первый класс пошел, и Лизоньке сейчас особое внимание нужно, у нее такой сложный возраст.
– Не, мам, сегодня ВЫ-ХОД-НОЙ, как сказал Мишка, и мы тоже с тобой выходим из дома. В магазин! За новой обувью! Не Лизе, не Мише и даже не Насте, а нам с тобой!
– Да, как же так, Верочка, у нас же воскресный обед еще не готов, и тесто на пирог я только поставила, – не на шутку разволновалась бабушка.
– Не, выходной, – значит, для всех выходной, – твердо стояла на своем взрослая дочь.
Собравшись раньше, Вера Николаевна легко подхватила большую коробку со старой обувью, чтоб выбросить ее по пути, критически оценила свои потертые прогулочные туфли, осталась ими недовольна, и крикнула бабушке в глубину квартиры:
– Мам, мы выходим!