Ника Родникова
Осторожно, злая панда!
Туфли на высоких каблуках
– Вы знаете, какая самая тупая сказка? – внезапно спросила за ужином в среду Елизавета.
Не у кого-то конкретно спросила, а так – у всех.
– «Красная Шапочка», «Три поросенка», «Волк и семеро козлят», – Миша не растерялся и загибал пальцы, перечисляя лидеров номинации.
– Чего это? – недоверчиво уточнила Лизка.
– А потому что там волк съел бабушку и Красную Шапочку, и еще волк съел поросят, и … опять волк всех козлят сожрал.
– Миша! – строго сказала мама. – У Лизы сказки «тупые», и еще ты туда же. Что это за слово такое – «сожрал»?
– А как надо было правильно сказать? –неожиданно вступился за Мишу папа. – «Волк откушал козлятками»?
Лиза нервно покусывала губы, потому что разговор уходил явно не туда, но папин выпад про козлят даже ее заставил улыбнуться.
– Нет, конечно, – смутилась мама. – Почему же сразу «откушал»? Просто…
– …А потом охотники волку живот вспороли, и бабушка с внучкой вышли такие целые и невредимые! – с возмущением продолжал Миша.
– Ну, это же хорошо, Мишенька, все спаслись! – маму сегодня явно какая-то муха укусила (похоже, педагогическая).
– Да, «спаслись»! -передразнил Миша. – А как они спаслись-то, ведь они уже были пе-ре-же-ван-ны-е?!
– Фу, Миша! Ты же за столом! – возмущенно воскликнула мама.
– Вот, кстати, да, – мне эти моменты в сказках тоже всегда не нравились, – задумчиво подтвердила Лиза. – Но вообще-то я о другом хотела поговорить.
– О чем? – с удивлением спросила все еще возмущенная мама.
– Что-то ты, Верочка, сегодня совсем переутомилась, – с сочувствием посмотрела на маму бабуля.
То есть, для Лизы, Миши и Насти мама была, конечно, «мамой», а для бабушки всегда оставалась «Верочкой».
– Ну, и какая самая «тупая» сказка по версии моей старшей дочери? – вернул разговор в прежнее русло на удивление внимательный папа.
Лиза долго мешала чай в своей чашке, прежде, чем ответить. Честно говоря, помешивая чай, Лизавета думала, стоит ли вообще начинать этот разговор, особенно если маму муха укусила. Зато папа сегодня вон какой веселый и добрый.
– «Золушка», – наконец, буркнула Лиза.
– Так в этой сказке же никого не едят, – с сомнением посмотрел на сестру Миша.
– Ну, и что? Целиком сразу не едят, зато по-другому уничтожают. Морально. Комплексы у детей от этой сказки, может, на всю оставшуюся жизнь, вырабатываются, – стояла на своем Лизка.
– Какие комплексы? – не поняла бабушка.
– Да, поясни, пожалуйста, – попросил папа.
– Комплексы неполноценности! – с возмущением выпалила Лиза. – А чего эта Золушка вся такая маленькая, трудолюбивая и аккуратненькая… И туфельки у нее малюсенькие… И получается, что если у нее ножка, как у куклы, так она сразу лучше все?! А ведь в этом никакой ее заслуги нет, что она такая мелкая! И другие девочки не виноваты, если у них, к примеру, уже тридцать девятый размер ноги в четырнадцать лет.
– А, так это когда было?! – не сразу, но нашелся что ответить папа. – Лет триста или четыреста назад.
– Ну, и что? – недовольно фыркнула Лиза.
– Ну, а то! – папа решил доказать, что он прав. – Тогда люди намного меньше ростом, были, чем мы сейчас.
– Как это? – не понял Миша.
– Ну, помните, например, мы с вами в Эрмитаж в Рыцарский зал ходили?
– Угу, -согласно закивал Миша.
– Так вот, помните, какого размера там все эти доспехи? В те времена рост 1м60см был нормальным для взрослого мужчины, а уж девочки-подростки тогда, наверное, были совсем малюсенькие.
– Правда, что ли? – недоверчиво спросила Лиза.
– Ну, конечно! –подтвердил папа. – Хочешь еще раз в Эрмитаж сходим? Сама посмотришь.
Но Елизавета так просто не сдавалась.
– Все равно у Золушки ножка была меньше всех, и за это ее все любили. Как будто она лучше других была только из-за размера ноги.
– Ну, Лизонька, разве Золушку не за что было любить? – миролюбиво спросила бабушка. – Ты же сама раньше так ее любила, каждый вечер просила эту сказку читать.
– Любила, – пробурчала колючая Лиза. – Я же не знала тогда, что у меня в четырнадцать лет уже тридцать девятый размер ноги будет. И это уже на три размера больше, чем у мамы.
– Так ты и выше мамы уже на полголовы, – заметил папа. – А в человеке все пропорционально: чем выше рост –тем больше размер ноги.
– Вот именно! –окончательно насупилась Лиза. – И ведь я, наверное, еще вырасту. И нога вырастет. Может, до сорокового размера или даже сорок первого! А это ужасно!!
– Ну, не так уж это ужасно …– начал, было, папа, но не знал, как продолжить.
– Лиза права! – наконец, вступила в разговор мама. – Социум навязывает нам определенные стандарты красоты.
– Кто-кто? – спросил Миша.
– «Социум» означает «общество», других людей, среди которых мы живем, – терпеливо пояснила мама.
– Ааа, – понимающе протянул Миша.
Хотя, если честно, он еще не понимал, как этот загадочный социум может кому-то что-то навязывать.
– Во времена Золушки, допустим, красивыми считались миниатюрные девочки, а сейчас, наоборот, на всех обложках журналов высокие и худые. И во все времена были те, кто не вписывался в общие рамки и каноны красоты, – продолжала мама.
– Чего-то я не понял про рамки? – перебил папа. –Кто ж вас заставляет себя в эти рамки вписывать?
– Социум! – уже посмеиваясь, повторила за мамой Лиза.
– Так должна же у женщин быть своя голова на плечах? Мало ли чего вам там по каналу «Fashion» показывают? Одна из-за сказки и размера ноги вся исстрадалась, другая на каблуках постоянно ходит, чтобы казаться повыше, – тут папа явно намекал на маму, которая всегда переживала из-за своего невысокого роста.
– Легко вам, мужчинам, говорить… – мама тоже так просто не сдавалась.
– А к чему весь этот разговор? –папа уже окончательно был сбит с толку.
– Лизоньке бы туфли надо купить, – пояснила бабушка. – Бал у них в школе через две недели.
– И платье, – осмелев, добавила Лиза. – Тыкву в карету можно не превращать, сама на троллейбусе доеду.
– Ну, надо –так надо, бал – дело серьезное, – легко согласился папа.
– Какой-то ты сегодня слишком добрый, – с подозрением посмотрела на папу Елизавета.
– Да, нормальный я! – возмутился на этот раз уже папа.– Не надо из меня монстра делать, я этот…заботливый и понимающий современный отец.
– Безусловно, –подтвердила мама.
–Да, я отец троих детей, -продолжил папа. – А это, знаете ли, не просто – у одной зубы режутся, у другого адаптация к школе и кризис семи лет, а у третьей сложный переходный возраст.
– Сережа, ты делаешь успехи, – хихикнул мама.
– Да, я иногда читаю эти книжки по педагогике и психологии, которые ты мне регулярно подсовываешь, – папа сказал маме это не без гордости. – Но в институте, между прочим, я изучал судостроение, а не детские возрастные кризисы.
– Люди, может, гораздо сложнее, чем корабли… – философски протянула Елизавета.
– Да, -охотно согласился папа. – Мне с кораблями сразу все понятно, а вот в школьных балах, вырезании снежинок и детском питании я еще не очень разбираюсь. Так что, нечего обижаться, мне лучше прямо и конкретно говорить сразу, что от меня требуется.
–Серьезно? – Лиза с удивлением посмотрела на отца.
– Ну, уж точно не стоит молча дуть губы три недели, закрывшись в своей комнате и надвинув на голову наушники, – подтвердил папа. – Так я все равно про твой бал никак не догадаюсь.
Через три дня, в субботу, у Лизы появилось ее первое вечернее платье и настоящие праздничные туфли. Платье было голубым с широким черным поясом, и туфли тоже Лиза выбрала черные, на высоких каблуках.
«Цок-цок-цок» – раздавалось теперь частенько из длинного коридора, где Лиза училась ходить на каблуках.
«Дзынь-дзынь-дзынь» – радостно звенела в такт погремушкой Настя. В семье Скворцовых подрастала ее одна маленькая принцесса, у которой тоже когда-нибудь случится ее первый бал.
Зеленые шлепанцы-лягушата
Уже почти полгода два раза в неделю первоклассников водили на физкультуру в бассейн. Миша на удивление легко научился плавать, смело, вытянув руки стрелочкой, прыгал с бортика в воду и быстрее всех в классе пересекал бассейн туда и обратно. Плавать Мише нравилось.
Однажды на урок физкультуры в бассейн пришли два незнакомых дяденьки – высокие, с широченными плечами – профессиональные пловцы, это было видно сразу.
–Тренеры из спортшколы, -шепнула Мише Леночка, которая всегда все знала, -отбирать себе спортсменов будут.
– Скворцов, -подойди ко мне, -подозвал Мишу после урока учитель Андрей Аркадьевич.
Миша накинул полотенце, вдвинул ноги в свои зеленые резиновые шлепанцы, похожие на лягушат, и побежал вдоль бассейна. «Чвак-чвак-чвак» -привычно захлюпали тапочки.
– Миша, познакомься, это Антон Дмитриевич и Игорь Иванович, -представил тренеров учитель. – Они хотят пригласить тебя на отбор в спортивную школу. Ты же любишь плавать?
– Люблю, – охотно закивал Миша.
– Вот и прекрасно! –похвалил его Игорь Иванович. – Передай, пожалуйста, родителям, что в субботу надо подойти в спортивный бассейн, тебе учительница в дневнике адрес и время напишет.
– Хорошо, я приду, – опять закивал Миша.
– Ну, беги, Скворцов, в раздевалку переодевайся, – улыбнулся Андрей Аркадьевич.
«Чвак-чвак-чвак» – опять громко шлепали Мишины тапки-лягушата до самой раздевалки. Все уже давно к ним привыкли, а Леночке и другим девочкам эти тапки казались даже очень милыми.
В спортивном бассейне все было по-другому, не так, как в школе. Во-первых, сам бассейн был просто огромным по сравнению с тем, где занимался с одноклассниками Миша. Во-вторых, все мальчики даже в группе новичков были какие-то рослые, подтянутые и казались старше своего возраста. В своем классе Миша был самым высоким, а тут некоторые пацаны были выше его на целую голову.
На шее у Игоря Ивановича висел свисток, и тренер время от времени им пользовался. Когда Игорь Иванович отдавал команды юным спортсменам, в большом бассейне с высоченным потолком голос тренера эхом раздавался вдоль дорожек. А если тренер свистел в свисток, то этот звук тоже раскатами эха проносился над водой.
Видимо, акустика в бассейне была такая, что любые звуки заметно усиливались.
– Построились! – скомандовал мальчишкам тренер.
Миша заторопился занять свое место в строю. «Чвак-чвак-чвак» – предательски заквакали Мишины тапки на весь бассейн. Пацаны вокруг захихикали, озираясь по сторонам, чтобы понять откуда идет этот звук. Миша покраснел до кончиков ушей, но он ничего не мог с этим поделать. При каждом его шаге тапки громко чвакали, вызывая приступы хохота у мальчишек.
–Тишина в строю! – скомандовал Игорь Иванович.– Скворцов, встань на место.
Толкаясь локтями, незнакомые мальчики старались оттеснить Мишу из общего построения к самому краю бассейна. А один даже попытался исподтишка столкнуть конкурента в воду, но Миша ловко увернулся. Почему мальчики так себя повели на самой первой тренировке, даже не познакомившись, Миша не понимал. Ну, подумаешь, тапки чвакают, что же из-за этого можно над человеком издеваться?
– Тишина! – еще раз повторил тренер.
Все примолкли, но ненадолго. Если тренера не было рядом, стоило Мише отвернуться, как за его спиной раздавалось кваканье и хихиканье. Когда Миша оборачивался, трудно было понять, кто конкретно квакал и хихикал. Но лица у пацанов были такие, что становилось понятно, что это делали почти все. Ну, может быть, кроме двух-трех мальчиков.
– А ты, Скворцов, на болоте плавать учился? – ехидно спросил тощий пацан, стоявший в строю вторым по росту.
– У тебя мама, наверное, Царевна-Лягушка? –подхватил другой, который пытался столкнуть Мишу в бассейн.
– Чвак-чвак-чак! –противно улыбался третий с щербинкой на передних зубах.
Миша уже сжимал кулаки и готов был подраться или разрыдаться. Но, к счастью, не успел ни того, ни другого.
– Скворцов, Комаров, Игнатьев, Барышев, приготовились! – скомандовал тренер.
К Мишиному удивлению именно с этими тремя мальчишками, которые больше других его задирали, Мише и придется соревноваться сейчас в одном заплыве.
По свистку тренера все четверо, вытянув руки стрелочкой, одновременно прыгнули в воду.
Миша пришел к финишу первым с небольшим отрывом. Вторым был Барышев, Комаров и Игнатьев заметно от них отстали.
– Скворцов – первая группа, занятия –понедельник, среда, четверг, пятница в 14.30ч., воскресенье – в 10.30, Барышев- вторая группа, занятия в 16.00 ч., воскресенье -12.00 ч. Комаров, Игнатьев –резерв, – объявил юным спортсменам Игорь Иванович и вызывал на старт уже следующих пловцов.
– Занимайтесь сами в вашей второй группе! –разозлился мальчишка со щербинкой. – Меня на баскетболе в первый состав берут!
Игорь Иванович даже не посмотрел в его сторону, разговаривать с тренером в подобном тоне недопустимо ни в одном виде спорта.
– Везет тебе, сразу в первую группу попал, – подошел к Мише невысокий темноволосый мальчик (один из тех немногих, кто не смеялся за его спиной).
– Почему? – совершенно ничего не понимал Миша.
– Ну, в первую только самых сильных и перспективных берут, они потом на соревнования ездят, на сборы в Сочи, в Москву там, даже в Австралию иногда… А я, похоже, второй год в резерве остаюсь, – не прохожу, значит. Из резерва только единицы во вторую группу попадают. Ну, там если кто откажется только.
Миша стоял на месте, как приклеенный, боясь сделать лишний шаг. Каждое его движение, даже когда он просто по привычке переминался с ноги на ноги, громким чваканьем разносилось в большом бассейне.
– Да, сними ты уже эти тапки, – поморщился новый Мишин приятель. – Сразу бы снял, никто и не смеялся бы.
Точно! Как же Миша сам не догадался, что тапки можно было просто снять и бегать вдоль бассейна босиком. Хотя, с другой стороны, почему он должен был это делать, чтобы угодить кому-то? Об этом еще предстояло подумать.
– Меня Назар зовут, – немного погодя добавил мальчишка.
– А я Миша, Миша Скворцов!
Миша и Назар еще почти целый час смотрели чужие заплывы. В общем рейтинге Миша показал пятое время, и это был очень хороший результат.
Потом Игорь Иванович зачитывал окончательные списки. Мишино имя прозвучало одним из первых. И уже где-то в самом конце тренер объявил:
– Курбонов, Иванов и Степной из резерва – вторая группа.
Назар встрепенулся и не верил своим ушам. Сразу несколько родителей подбежали к тренеру и что-то стали у него спрашивать.
– Повторяю: Назар Курбонов, Владислав Иванов и Сережа Степной –вторая группа, – раскатилось эхом над бассейном.
– Они меня взяли! Меня взяли! – прыгал от радости Назар.
Вечером, когда Миша рассказывал дома, как проходил отбор в бассейне, мама ему сказала:
– Ну, вот видишь – хорошо смеется тот, кто смеется последним.
– А хорошо квакает тот, кто квакает на пьедестале, – поддержала маму Лиза.
– Нет, ну все равно! – никак не мог успокоиться Миша. – Разве можно издеваться над мальчиком, только потому что у него чвакают тапки?!
– Нельзя, конечно, – подтвердила мама.
– А если бы я не победил?
– Ну… – мама уже затруднялась с ответом.
– Если бы мы все попали в одну группу тренироваться, они бы так и продолжали хихикать и квакать за моей спиной и говорить гадости?
– Да, нет, конечно, – успокоил Мишу папа, – ни один тренер бы этого не позволил.
– И в баскетболе тоже нельзя? – продолжал спрашивать сын.
– А в баскетболе –тем более! Это ж командная игра, там маленькие пакостники не приживаются.
– Их что выгоняют? – Миша решил выяснить все до конца.
– Ну, может, и выгоняют, если не перевоспитываются.
– Вообще, систематическая травля в детском или подростковом коллективе называется по-модному «буллинг», и это реально большая проблема, – непривычно серьезно для себя заговорила восьмиклассница Лиза.
– А откуда все это знаешь? –удивился Миша.
– Ну, так-то я доклад по обществознанию писала, но вообще мне самой интересна эта тема, – обычно безалаберная Лиза продолжала всех удивлять. – Помните, вы меня в лагерь отправили в позапрошлом году?
– Тебя там обижали? –сразу заволновалась мама.
– Меня- нет, – скривилась Елизавета. – Но у нас был один мальчик из приюта, ему путевку социальную в лагерь дали, пока у родителей там проблемы какие-то, – так вот над ним придурки из третьего отряда с самого первого дня издевались.
– Почему? – нахмурился папа.
– Ну, он такой, деревенский парнишка простоватый, – неохотно вспоминала Лиза, – В музыке современной не разбирается, танцевать на дискотеках не умеет.
– И это теперь повод, чтобы травить человека? – возмутилась бабуля. –Может, он в чем другом хорошо разбирается.
– Ага, -вспомнила Лиза, – Собаки, знаете, как его любили? Он там у себя в деревне пастухом три лета за отца работал, он с собаками вырос, так здорово их понимает, он их чувствует что ли, и они его тоже.
– Ну, вот! – обрадовалась бабушка. Собаки-то хорошего человека сразу различают.
– Собаки различают, -согласилась Лиза, -но этим же придуркам из третьего все равно было, что за человек.
– Откуда только дети такие жестокие берутся! – всплеснула руками бабушка.
– Они вроде все по одиночке и неплохие ребята, а как вместе собирались и Гришку травили, так смотреть тошно было.
– И как же этот мальчик? Гриша? – переживая, спросила мама.
– Да, он сбегал два раза из лагеря, – Лиза не хотела все это вспоминать, но в голове всплывали разные подробности. – Так-то ему и бежать особо некуда было- отец в тюрьме что ли сидит, а мать в больнице тогда лежала, младшие братья в другом лагере были, а старшего в армию забрали, и дома никого совсем.
– Ну, вожатые, воспитатели в лагере должны же были как-то решать этот вопрос с травлей? – возмутился уже и папа.
– Да, они решали вроде – Гришку к нам в четвертый отряд на другой конец лагеря перевели, воспитательные беседы во всех отрядах проводили, игры командные устраивали для сплочения коллектива.
– Помогло? –с надеждой спросила бабушка.
– Ну, такое… – Лиза уже старалась успокоить маму и бабушку и свернуть этот разговор, но откровенно врать не хотелось.
– Короче, чем дело закончилось? – спросил уже папа.
– Чем закончилось – не знаю, я же на одну смену только ездила, а Гришку соцслужбы на все лето в лагерь определили, – честно ответила Лиза. – У нас с первой смены двоих самых тупых, которые ничего не понимали и продолжали издеваться, отчислили из лагеря, после этого лучше вроде стало.
– Ну, хоть так…-вздохнула бабушка.
– Ну, еще одного собака наша, что у столовки жила, за Гришку покусала. Несильно и покусала, но застрелили псину сразу, она ж ничья была, от бешенства ей прививки никто не делал, – угрюмо закончила Лиза.
– Лизонька, а почему ты нам раньше ничего этого не рассказывала? – всплеснула руками бабушка.
– Не знаю, -пожала плечами Елизавета, – глупая, наверное, была и считала, что это неважно, и потом это же в лагере все случилось, а там почти совсем другая жизнь…
– Ты, Мишенька, нам сразу скажи, если тебя обижать начнут, – испуганно попросила мама.