Наталья Явленская
Тайна корабля «Мария Антуанетта»
– Пошлите за швейцаром, – коротко приказал я после беглого осмотра помещения.
В комнату ввалился грузный швейцар в синей ливрее. Закрыв собой весь просвет дверного проема, он возвышался над остальными присутствующими.
– Скажи, голубчик, – непринужденно начал я, стараясь скрыть волнение. – Ты знаешь в лицо гостью, которая в последние два дня жила в этом номере?
– Мисс Финч, что ли? Конечно, знаю, субтильная барышня, – раскатисто басил швейцар.
– А ты не заметил, спускалась ли она с корабля со вчерашнего вечера?
– Нет, сэр, она ни разу не сходила. Я ее потому запомнил, что она дала мне щедрые чаевые по прибытии в гостиницу. Я потом спросил у мистера О’Рейли, кто это к нам пожаловал.
Управляющий кивнул в подтверждение его слов.
– А ты не мог ее проглядеть? – с надеждой спросил я, догадываясь, что услышу в ответ.
– Ну что Вы, мистер Гудман. Не сносить мне головы! Я же не в пустую копчу небо перед трапом.
Горничная тоже оказалась мало полезной – мисс Финч ее не вызывала, а при заселении в номер вообще попросила не беспокоить.
Отпустив с богом швейцара и горничную, я еще раз огляделся. Было ясно, что мисс Финч не намеревалась освобождать номер: рядом с умывальником находились ее туалетные принадлежности, а на обеденном столе лежал ридикюль.
Взглянув на О’Рейли, я понял, что он поддерживает мои намерения. Осторожно приоткрыв сумочку, я вытащил оттуда удостоверение личности, кое-какие деньги и билет на поезд. Указанное на нем время отправления окончательно убедило нас, что с девушкой произошло нечто такое, что расстроило ее планы вернуться домой, по крайней мере, этим поездом.
***
Следствие вел инспектор Алфи Гиббз. Нужно сказать, что мне стоило немалых усилий уговорить главного комиссара полиции командировать для расследования этого дела лучшего полицейского Скотленд-Ярда. Но Гиббз был не только лучшим следователем – он был лучшим другом моего отца еще со времен их службы в Ост-Индской компании, и я знал его с самого детства. Только ему я мог доверить судьбу исчезнувшей девушки.
Инспектор был худощавым мужчиной среднего роста лет под шестьдесят. В его внешности не было ничего примечательного, пока он не смотрел на вас пронзительными ястребиными глазами. Они без приглашения попадали в самую душу и осваивались там, как у себя дома. Их взгляд был настолько тяжел, что вам и в голову бы не пришло утаить или, упаси боже, солгать им. Хотелось только одного – рассказать все и сразу, лишь бы он поскорее отвел взгляд и оставил вас в покое.
На деле все так и происходило. Не знаю, были ли в его практике люди, лгавшие ему, но точно не в нашем случае. Все опрашиваемые им свидетели с перепугу говорили четко, ясно и по существу, словно всю жизнь готовились к даче показаний по этому делу. Несмотря на то, что я был на особом положении у инспектора и с его позволения присутствовал при опросе остальных свидетелей, я сам поневоле занервничал, когда пришел мой черед давать показания.
Алфи Гиббз остался недоволен лишь одним очевидцем – Диком Вендерсом. Парень явно получал удовольствие от беседы с инспектором. И хоть он искренне старался помочь полицейскому, посвящая его в детали личной жизни всех, кто был на корабле перед исчезновением мисс Финч, его рассказ произвел абсолютно обратный эффект. И я понимаю, почему.
Официант рассказывал о жизни каждого такое, что ни одного слушателя не могло оставить равнодушным. На редкость умело раскрашивая свои истории проникновенными подробностями, он вызывал непроизвольное доверие к их героям. Спорю на тысячу фунтов, что в итоге разговора у инспектора возникло чувство, что он лет сто знаком со всеми этими людьми, и никто, абсолютно никто из них, не имел ни мотива, ни возможности, а главное – способности совершить какое-нибудь злодеяние по отношению к девушке.
Чтобы вернуть непредвзятость и ясность рассудка, Гиббзу пришлось цинично прервать парня и выйти на свежий воздух.
– Итак, что мы имеем? – спросил он, видимо, используя меня для разговора с самим собой.
Я заинтересованно поднял брови.
– Прошло три дня с момента, как Китти Финч в последний раз видели на судне. При осмотре номера обнаружены деньги и личные вещи, без которых девушка вряд ли куда-нибудь отправилась дальше трапа корабля. Сам корабль обыскали вдоль и поперек. Швейцар божится, что бригантину она не покидала. Других возможностей схода с корабля нет, разве что спрыгнуть в воду и отправиться до берега вплавь. Но это маловероятно, так как до ближайшего подъема на набережную около двух миль. И если каким-то чудом не окажется, что она сейчас пьет чай у себя дома в Саутгемптоне, то остается единственный вариант ее местонахождения.
От этих слов меня затошнило. Все три дня я отгонял от себя дурные мысли и теперь боялся услышать страшную правду, ведь из уст полицейского это прозвучало бы как приговор.
– Вероятнее всего она там, в воде, – все же услышал я и почувствовал, как во мне что-то оборвалось.
Я никогда не жаловался на отсутствие успеха у женщин. Как раз наоборот. Без ложной скромности скажу, что, будучи молодым и уже весьма состоятельным человеком, я был завидной партией для многих лондонских невест. Но ни одной женщине еще не удалось вызвать во мне такие чувства, какие я испытал всего за пять минут знакомства с Китти Финч. И именно теперь, когда я наконец встретил свою любовь, злой рок так коварно с нами обошелся.
– Но прежде, чем посылать за водолазами, нужно дождаться известий от сержанта Ландерса, – пояснил инспектор и, посмотрев на карманные часы, сообщил, что тот уже должен вернуться из Саутгемптона.
В ожидании сержанта мы сели в баре выпить по чашке чая. Несмотря на жару, внутри я ощущал мерзкий холодок и горячий чай пришелся как нельзя кстати. Но облегчение продлилось недолго. Скоро прибыл Ландерс и по всей форме доложил, что ему удалось выяснить.
– Домой Китти Финч не возвращалась, мы проверили, – рапортовал сержант. – Хотя ее ближайшие соседи были уверены, что она лежит у себя в доме с ангиной. Несколько дней назад она предупредила одну даму из дома напротив, что заболела, и какое-то время отлежится дома.
