Наталья Явленская
Тайна корабля «Мария Антуанетта»
Очередь на проживание была расписана на несколько недель вперед, притом, что стоимость одной ночи равнялась чуть ли не месяцу пребывания в самой дорогой гостинице Англии. А те, кто не мог позволить себе роскошь побывать на «Марии Антуанетте» в качестве гостя, нанимались работать обслугой.
Но вскоре боги отомстили мне за корыстолюбие. Страшная тайна корабля-призрака продолжила уносить жизни своих обитателей.
***
Тем вечером я как обычно прибыл на судно около пяти часов по полудню, выполняя роль радушного хозяина. Несмотря на относительно ранний час и безжалостный зной, измучивший лондонцев еще до середины лета, бар был полон.
Мое внимание сразу привлек необычный вид молодой женщины, сидящей в дальнем углу кают-компании. Ее красивое бледное лицо отчетливо выделялось на фоне веселых раскрасневшихся физиономий других гостей. Она смотрела на присутствующих, но ее печальный взгляд был настолько отрешен от происходящего, что я невольно задался вопросом, зачем она здесь.
– Кто та незнакомка в углу? – не отрывая взгляда от девушки, поинтересовался я у Дика Вендерса – официанта, обладавшего сверхъестественным талантом узнавать подробности личной жизни каждого, ступившего на борт бригантины.
– Представилась как мисс Финч. Она уже второй день у нас, одна занимает люксовый номер. Вчера целый день просидела в каюте и только сегодня вышла к людям, – тихо проговорил Вендерс и потупил взгляд, как бы извиняясь за отсутствие более существенной информации.
Я почувствовал страстное желание познакомиться с гостьей, и немало удивился охватившей меня при этом робости. Наконец, я взял себя в руки и подошел к девушке.
– Позвольте представиться, Ричард Гудман – владелец этого корабля, – отрапортовал я.
Девушка подняла взгляд и посмотрела на меня красивыми карими глазами. На вид ей было не больше двадцати. Вблизи еще отчетливее улавливалась нежная печаль ее глаз. Я был окончательно сражен, и забыв хорошие манеры, без приглашения сел рядом.
– Позвольте поинтересоваться, нравится ли Вам пребывание на корабле? – спросил я первое, что удалось вспомнить из подобающих случаю фраз.
– Я здесь не из праздного любопытства, – медленно, словно подбирая слова, ответила девушка. – На этом корабле в последний раз видели мою сестру – Виолетту Торренс.
Меня словно ушатом холодной воды окатило. «Вот и пришел час возмездия», – мелькнуло в моей голове. Мучаясь угрызением совести, я ругал себя за невнимательность к гостям и дал себе слово отныне просматривать всю запись бронирования гостиницы.
«Но что толку? Я все равно не знал девичей фамилии жены капитана», – размышлял я, собираясь с мужеством, чтобы продолжить разговор с девушкой.
– Мисс Финч, прошу Вас принять мои искренние соболезнования.
Девушка ничего не ответила.
– Если я что-то могу сделать для Вас, – продолжил я безуспешные попытки хоть немного облегчить свою совесть.
Неожиданно она заговорила.
– Я надеялась, эта каюта откроет мне тайну их исчезновения, – горестно произнесла она, глядя перед собой. – Но чуда не произошло, и я по-прежнему в неведении.
Меня, наконец, посетила здравая мысль.
– Мисс Финч, я, конечно же, верну Вам деньги за проживание. Прошу не беспокоиться. Живите здесь столько, сколько понадобится.
– Вы очень любезны. Но мне ни к чему больше задерживаться. Здесь мне только становится хуже. Завтра я уезжаю домой, в Саутгемптон.
– Тогда я немедленно распоряжусь, чтобы до отъезда Вам вернули деньги, – уцепившись за возможность хоть чем-то помочь бедной девушке, сказал я и пошел отдавать указания помощникам.
Вернувшись, я, к своему сожалению, не застал мисс Финч на прежнем месте. Ее столик уже был занят шумной компанией молодых людей.
Казалось, все было по-прежнему. Но только не для меня. С той минуты во мне поселилось тревожное чувство, которое я никак не мог побороть. Весь вечер я думал о девушке. «Что она делает там одна, наедине со своим горем, в окружении этих злополучных вещей?» – гадал я и снова корил себя за бессердечность.
В каюте капитана была воссоздана обстановка последнего плавания пропавших. Конечно, там не было их подлинных вещей. И швейная машинка жены капитана, и шкатулка с ее драгоценностями, и накрытый для семейного ужина стол – все это были лишь атрибуты для создания нужной атмосферы. Но я представлял, какое тягостное впечатление могла произвести каждая из этих вещей на скорбящего человека.
Не ожидая от вечера ничего хорошего, я ушел с корабля раньше обычного.
Утром меня разбудило срочное сообщение от управляющего гостиницей мистера О’Рейли. Он просил поскорее явиться на корабль. С плохим предчувствием, я немедленно отправился в гостиницу.
– Мистер Гудман, мне кажется, Вам нужно об этом знать. В номере люкс произошло что-то странное, – увидев меня, взволнованно затараторил О’Рейли.
Внутри у меня все похолодело, но предчувствие беды заставило мыслить рассудочно.
– Для начала успокойтесь, Джейкоб, – перебил его я, – расскажите медленно и по порядку, что случилось.
О’Рейли кивнул и, сглотнув, продолжил.
– С самого утра мы караулили мисс Финч, чтобы вернуть уплаченные за номер деньги. На завтрак она не вышла, на стук в дверь не отвечала. Накануне она предупредила, что ее поезд в Саутгемптон отходит около одиннадцати утра и она покинет корабль не позднее десяти. В десять тридцать в полной уверенности, что гостье каким-то образом удалось незаметно съехать, мы вошли в номер. Он оказался не заперт, а внутри… Вам лучше посмотреть самому. Мы не рискнули ничего трогать.
Я поймал себя на мысли, что почему-то ожидал услышать нечто подобное, и через минуту уже стоял у бывшей каюты капитана. Мое сердце бешено колотилось. Горничная отперла дверь, и я замер на пороге.
В комнате было нестерпимо жарко. Стоял удушающий запах из смеси выгоревших свечей и ладана. На столе были разложены какие-то письма и фотографии, на диване лежал открытый саквояж, а рядом – уложенные стопкой вещи. Постельное белье было смято, одеяло откинуто, как если бы человек только поднялся с кровати. Возле прикроватного столика валялся разбитый графин, а осколки от него были разбросаны по полу.
