Наталья Тихонова
Кассандра в Тавриде
Глава 14
Первым прибывшим из команды пилотов оказался забавный парнишка – на вид чуть моложе Александры – смазливый до приторности блондин с серьгой в ухе и выбритыми висками. Увидев новое лицо, обрадовался и подкатил знакомиться.
«Шурик!»
Оказалось – они оба тезки. Саша ответила сухо, но вежливо. Она еще не решила, понадобятся ли ей эти знакомства в дальнейшем. Подчеркнутая сдержанность девушки Шурика на тормоза не поставила. В своем развязанном обаянии парень был уверен непоколебимо – девчонки таких как он, любят. Сощурив на Александру нагловатые ярко голубые глаза, парень сомкнул два пальца и показал «о, Кей».
– Агонь! Ава – лойс! Подруга, ты выпадаешь!
И, перейдя на шепот, тихо добавил ей на ушко:
– Тут в основном всякие задроты и прочий тусклый бабецл тусуется. Трэш! Потереть за жизу не с кем.
Саша испуганно скосила взгляд на отвлекшуюся в компьютер руководительницу группы.
– Забей! А у тебя, я смотрю, абилка люксовская. Поясни за шмот! Как, типа такая упакованная сюда зарулила?
– Очень просто – села за руль и зарулила, – скупо улыбнулась Саша. Давать надежды на короткие отношения она не собиралась.
– Так ты еще и с колесами?! Папик не жмот, или сама?
– Родители.
– Крутая, значит. А я вот, как нуб голимый, шузы о плитку тру.
Сибилла Германовна, наконец, оторвалась от монитора и кинула злой взгляд на парня:
– Молодые люди, и вы Александр в первую очередь, русский язык достаточно хорош, чтобы на нем разговаривать в культурном обществе!
Парень сложил ладони на груди и состроил покаянную гримасу.
– Босс, все понял, не дурак! Расслабился! Будем соответствовать.
Женщина недовольно пробурчала под нос «клоун», и снова погрузилась в текст переписки. Излишняя словоохотливость парня позволяла предположить, что в повседневной жизни о своем членстве в секте «Пилоты времени» поговорить ему особо не с кем. Или же когда-то по причине неуемной болтливости набив шишки, теперь опасался это делать с посторонними людьми, что можно понять.
– Раньше я, как и все, был скептиком. Тоже не верил во всякую паранормальную лабуду. Пока сам не спалился. Ну, а как мозги прокачал, то и от других предрассудков параллельно избавился. Теперь знаю: чел с тараканами, это как булка с изюмом – высший сорт. Нам с тобой маза, мы юзеры молодые, поэтому есть шанс дожить, когда начнут распаковываться тонкие поля. Надеюсь, ты тему шаришь?
Александра тему «не шарила», но виду не подала:
– Гм,… а по срокам это когда?
– А хз! Говорят, лет через тридцать.
– Долго … – глубокомысленно произнесла она, изображая компетентность. – А лично у вас с чего все началось?
Шура двумя руками схватился за голову и закатил глаза:
– Ой, ляяяя! Левел-ап – это жесть! Первый раз – клянусь, случайно! По чесноку – ничего – ни бошек, ни спайса, ни дживика! Спать ложился – чист был, как слеза! А потом меня во сне как будто качать начало, а потом «бах!», и вынесло, и я увидел себя со стороны. Подумал: «трип». Хотя с чего? Очконул не хило! Дома я один, и если что, помочь некому. Потом вдруг услышал женский голос – такой отчетливый, и совсем рядом. Она даже как-то там представилась, но я уже не помню. Сказала, что ведунья, и типа она здесь астрально путешествует. Я честно был в ахе! Затем тетя попрощалась и ушла, а я начал в ужасе молиться. А потом вдруг и обратно. Как, и сам не понял. В шоке подскочил с дивана и не знал, что делать и куда бежать. Бомбануло не по-детски. От страха еще раз такое пережить, дня два не спал …
Разговор прервал очередной звонок в дверь. Поболтать дальше не получилось, так как подошли оставшиеся трое участников полетов. Ничем не примечательные – женщина заурядной внешности и пара мужчин средних лет ей под стать. Все на скорую руку познакомились с новенькой и привычно расположились в потертых креслах, закрыли глаза и начали настраиваться. Накинув одноразовую салфетку на высокую спинку, чем поймала на себе насмешливый взгляд Сибиллы Германовны, Александра тоже примостилась с краю. Обстановка выглядела разочаровывающе прозаично, даже скучно. Никакой мистики! В ожидании команды на плановый полет на лицах участников не было даже следа тревоги или хотя бы волнения – скорее, будничная отрешенность, как у дремлющих в вагоне метро пассажиров ранним-ранним утром.
– У нас сегодня новый участник, – сказала Сибилла Германовна, – все инструкции и рекомендации по технике безопасности она получила. Хотя спонтанные проекции у нее случались и раньше, но дебютанта все равно лучше проконтролировать. Поэтому я остаюсь страховать. А вам сегодня держаться всем вместе и никого из виду не выпускать. Далее по плану.
Женщина подошла к окну, опустила плотные жалюзи и включила тихую музыку.
– Господа, пристегните ремни, спускаемся в «кротовую нору»! Поехали!
Александра сделала несколько глубоких и резких вдохов и, почувствовав, как закружилась голова, максимально расслабила мышцы. Через минуту концентрации в ее ушах неприятно загудело, словно в кабине спортивного кара на старте. «Мотор ревел», в теле барабанила мелкая дрожь, но страха не было. Она ощущала, как объединившись в единую систему, то же самое проделали и другие пилоты. Это была базовая настройка для всего экипажа. И в момент, когда она завершилась, «в горючее» словно впрыснули катализатор – в точке наложения общих энергий, произошел резкий подскок частоты вибраций. Это очень сильно помогало. Саша представила низкую, грубо сколоченную дверь в стене между двумя сторожевыми башнями, и ее со свистом вынесло …
В следующий миг она снова стояла напротив стены из крупных, тщательно притертых камней, словно с этого момента не прошла целая неделя.
– Госпожа, обождите! Дайте, я открою, она слишком для вас тяжелая.
Служанка ловко проскользнула мимо Александры. Вытащив засов из петли, она всем телом навалилась на массивную низкую дверь, и с протяжным скрипом приоткрыла небольшую щель. Обернувшись, Таня быстро пробежалась взглядом по окнам дворца и, убедившись, что за ними никто не наблюдает, боком протиснулась за ворота. Царская дочь за ней следом.
В послеполуденный час сиеста накрыла вымерший город. Поднимающийся с земли горячий воздух, колыхаясь, словно вуаль на ветру, делал картину маячивших внизу улиц похожей на тонко дрожащий мираж. Девушки, осторожно огибая торчащие из земли острые камни, медленно спустились по отвесной, сбегающей к подножию горы тропинке. С севера на юг от скалистого выступа Акрополя и дальше по склону, плотно прижавшись друг к другу, за высокими заборами белели крашеные известью дома горожан. Богатые от бедных отличались лишь количеством жилых помещений и размером сада. Красота архитектуры здесь была исключительной привилегией богов и царей. Функциональность и безопасность – для прочих. Высокое зодчество – только для общественных нужд. Позади закрытых дворов, а иногда и между ними, располагались невзрачные на вид хозяйственные постройки – давильни для производства виноградного вина и рыбозасолочные цистерны. В этот час они были безлюдны. Послеобеденный сон не возбранялся даже рабам.
Не встретив ни одного человека на пути, они долго шли по узким петляющим улочкам с глухими стенами, за которыми лениво дремали местные жители. Что искренне радовало, ибо найти приключения себе на голову Александре совсем не хотелось. Но если приключений не миновать, то будьте уверены, они сами тебя найдут. А потом люди это назовут судьбой, роком или провидением.
Провидение не заставило себя долго ждать и предстало перед глазами в очень неожиданном виде. Укутанная в небеленую ткань, поджав ноги и уткнувшись головой в стену чьего-то дома, на дороге в пыли лежала старуха. То, что это старуха, можно было догадаться по выбившейся из-под шали длинной пряди седых волос. Видимо, на жаре женщине стало плохо, а рядом никого не оказалось. Слетевшая сандалия валялась чуть дальше, лицо скрывало покрывало, и было не ясно, жива она или нет.
– Ой! – вскрикнула Таня.
– Тихо! Что ты орешь? Надо подойти помочь.
– А вдруг она мертвая?! – вытаращив испуганные глаза, заикаясь, залепетала рабыня. – Госпожа, давайте уйдем отсюда! Мне страшно.
– Глупая! А если бы это была твоя мать?
Но Таня хозяйку не слушала, а только растерянно озиралась в надежде найти, на кого бы переложить внезапно свалившуюся проблему. Видя, что от служанки толку мало, Александра решила сама подойти к лежащей женщине. Приблизившись, она склонилась над телом в надежде уловить дыхание. Но, ничего не расслышав, неуверенно протянула руку.
– Госпожа, не надо! – раздался истерический визг за спиной. Это разозлило, и резко выпрямившись, Александра дернула за край покрывала, обнажив голову старухи. Видимо, от толчка женщина слегка очнулась и что-то невнятно промычала. Услышав стон, Александра испугалась и обрадовалась одновременно. Она осторожно дотронулась до плеча больной женщины.
– Вам плохо? Вы меня слышите?
Но та не ответила. Александра опустилась на колени, свернула покрывало тугим валиком и, повернув к себе лицо старухи, положила ей под затылок наскоро сделанную подушку. В следующую секунду ей самой сделалось дурно – мутными глазами на нее смотрела сильно постаревшая Сибилла Германовна. Из-за беззубости ее морщинистая челюсть сильно скукожилась, щеки провалились, а вытянутый нос уныло повис над губой.
– О боги! – раздалось за спиной. – Пощадите!
Изумленный возглас служанки заставил вздрогнуть и обернуться.
– Ты что, ее знаешь?
– Ее тут все знают. Госпожа, прошу вас, отойдите от не нее, это Сивилла – ведьма. Всегда предрекает только плохое. Болтают, что она дочь самой Геры от смертного мужчины. Ее так и зовут Сивилла-Герафила.
– Неужели?! – Александра с недоверием оглядела лежащую на земле женщину. – Врут, наверное. Дочь богини, и в таком жалком виде?! Да и что-то мне не очень верится, чтобы Громовержец потерпел измену жены.
– Может, врут. А может, и нет. Ведь она не всегда такой была. Рассказывают, что в юности она слыла здесь первой красавицей. И еще говорят, что даже сам Светоносный сын Зевса влюбился в нее. Вот Гера ее и подучила попросить у него в награду за любовь долголетие, тайные знания и дар прорицания. И он ей дал. Болтают, что она постигла все восточные премудрости и умеет делать магические отвары из трав. А еще с мужами самого великого ума она общалась на равных.
– И вот итог! Странно – удивительная жизнь и настолько жалкий конец рассыпавшейся в труху старухи!
– Да, моя госпожа! Но кто бы мог подумать, что вот такая вся из себя умная, а не сообразила к своему долголетию попросить у Аполлона еще и вечную молодость. Даже представить страшно – прожить старухой целых триста лет! Ужас! Тут кто угодно злым станет. Ее здесь все боятся.
– Тяжелая участь. Люди боятся, а любовнику уже давно не нужна.
– Как ни странно, но Светоносный старуху не бросил. Он даже поселил ее у себя в храме в Дельфах. Она там очень долго была его главной пифией и обучала других пророчиц.
– А что тогда она здесь делает?– удивилась Александра.
– Видимо, час ее пробил, раз вернулась на родину умирать. Мать мне рассказывала, что ведьмы очень тяжело в Аид сходят.
– Ну, это еще не причина, чтобы оставить больную женщину без помощи. Дай сюда вино!
– Зачем? – Таня ревниво прижала корзинку с едой к груди, видимо, уже считая ее своей.
– Ей надо попить. Воды ведь у нас нет.
– Госпожа, давайте лучше уйдем. Ну ее! Скоро солнце опуститься, люди выйдут на улицу и найдут бабку. Нам надо спешить, пока ваша мать нас не хватилась.
– Поговори у меня! Давай вино!
Таня нехотя поставила корзину на землю, и, не скрывая досаду, достала кувшин. Александра подсунула руку под голову Сивиллы и приподняла затылок. Осторожно наклонила горлышко и влила несколько капель вина в слегка приоткрытый рот ведьмы. Почувствовав вкус влаги на языке, та напряглась, и с трудом сделала маленький глоток. Потом перевела дух и открыла рот шире, давая понять, что хочет еще. После нескольких глотков, расфокусированный взгляд женщины начал потихоньку проясняться. Увидев это, Александра отставила кувшин в сторону.
– Вам уже лучше?
– Лучше. – едва слышно прошептала старуха. Говорить ей было трудно. Но судя по синим губам на безжизненном лице пророчицы, как-то в это не верилось.
– Точно? Вы меня не обманываете?
– Я обречена говорить правду. Но никто ее не любит, – горько усмехнулась Сивилла, – Я не рабыня лжи. Ни своей, ни вашей.
Александра снова подняла кувшин и помогла сделать еще пару глотков. Губы женщины чуть-чуть порозовели, и она отвела руку девушки. Вглядываясь в ее лицо, ведьма вдруг спросила:
– Кто ты?
Александра смутилась. Слабый голос старухи прозвучал тихо, но неожиданно властно.
– Я? Я дочь царя.
– Ты что, его вещь? – дерзкая насмешка мелькнула в колодцах ведьмовских глазниц.
– Почему я вещь? Зачем вы так?– обиделась Александра.
– Я не спросила, чья ты дочь. Я спросила кто ты?
Все это выглядело предельно странно. Даже пугающе.
– . . . Я Александра.
– Я не спросила, как тебя зовут. Я спросила кто ты?
Ведьма без единого намека на благодарность или хотя бы самую элементарную вежливость демонстрировала свое превосходство. Совершенно неуместное в ее положении и в сложившейся обстановке.
– Я … я не знаю. Не понимаю.
Стало досадно. Захотелось встать и уйти, бросив противную каргу умирать на солнопеке. Но та никак не унималась:
– Куда ведет твой путь?
Александра, еле сдерживалась.
– Я иду вниз на самый край города.
– И все?! Край города и есть цель пути?
Александра собралась было объяснить этой сумасшедшей, что просто идет помочь больной женщине, и что затем она должна будет вернуться … Но вдруг, как удар, и до нее наконец дошло – полоумная старуха спрашивает ее совсем о другом.
– Нет, конечно …
Александра совершенно не знала как себя вести со жрицей Аполлона.
– Так куда ты идешь?
Царская дочь смущенно молчала.
– Зачем ты здесь?
Вопрос «Зачем ее сюда занесло?» встал во всей своей ужасающей простоте, на которую не было ответа. Внезапное осознание, что неизвестно кем, неизвестно зачем и почему именно ей дали пережить это немыслимое приключение, образовало в ее голове черную яму смыслового парадокса. Переживание открывшейся бездны выглядело, словно полет в коконе космического корабля, или как лихорадочное напряжение зрителя мистического триллера, сидящего в одиночестве в темноте пустого зала.
– Я не знаю … – окончательно потерявшись, прошептала Александра.
– Ты не знаешь ответа ни на один вопрос.
– А они есть?
– О боги, боги! И эта невежда станет последней, кого я вижу в последнюю минуту своей жизни! Вы посмеялись надо мной.
– Я не просила об этом.
– Не смеши меня, смертная! Как ты можешь просить то, о чем представления не имеешь? Всех достоинств в тебе, разве что хорошенькое личико. Странный выбор у судьбы! Ну, хоть так … Хотя, если подумать, обычный разум не в состоянии познать более развитый. Надеюсь, Светоносному ты все же понравишься. Так хочешь ли ты узнать ответы?
Скорее в интуитивном предчувствии, чем разумом, Саша ощутила, как ее стремительно увлекает в такие невероятные, дали, о которых даже заподозрить невозможно под мороком бытовой суетни.
– … Хочу. Наверное…
– Дай руку!
– Госпожа, не надо! – жалобно захныкав, взмолилась Таня, все это время тихо сидевшая на корточках невдалеке под забором, – Не делайте этого! Давайте, лучше позовем кого-нибудь, а сами уйдем. Я боюсь.
Пророчица бросила презрительный взгляд на служанку:
– Рабыня! Везде и всегда. На веки веков!
Старуха сжала костлявыми пальцами влажную ладонь девушки с силой, которую трудно было ожидать от умирающей. Жар от нее пошел невероятный. Александра испугалась и попыталась выдернуть руку, но старуха вцепилась в нее железной хваткой и не отпустила. Агония с хриплым прерывистым дыханием и судорожными рефлексами продлилось не больше пяти минут. Ведьма несколько раз дернулась и затихла с открытыми глазами. Ее кожа стала почти белая, черты заострились, а расширенные до края радужки черные зрачки больше не реагировали на свет. Где-то в стороне, как дворняжка в подворотне, тихонько скулила Таня. От пережитого почти животного ужаса Александра будто окаменела. И в этот момент кто-то сзади коснулся ее. Девушка вздрогнула и обернулась. За спиной стояла Сибилла Германовна.
– Пора возвращаться.
По телу вновь забарабанила знакомая дрожь, голову сдавило обручем и потянуло …
Глава 15
На второй день после встречи с дельфийской жрицей, Александру, что называется, накрыло. Бурно, с головой и буквально на пустом месте. Казалось бы, ничего накануне не произошло, вечер прошел как обычно, а утром вдруг навалилось такое страшное одиночество, что впервые в жизни захотелось выпить яду.
Несколько часов она провела в размышлениях о бренности и конечности бытия, лежа в кровати. Расположение духа пугало – откуда эта беспросветная неотступная тоска? Причин для немотивированной депрессии вроде бы не было – никто не умер, все живы-здоровы. Память внезапно прозревшей души? Тогда почему ей так сложно объяснить свое подавленное состояние – ведь сюжет прошедших событий достаточно прозрачен? Ее словно бы куда-то выталкивали. Что от нее, рожденной в семье, во многих поколениях давно забывшей про бедность, тесноту, голод или борьбу за место под солнцем, требуют понять и заново пережить? Удовлетворив все ее материальные потребности уже по факту рождения, какого уровня задачи Высшие Силы вновь ставят перед ней? Вопросы застывали в воздухе, спутанные с эмоциями мысли не хотели выстраиваться в логическую цепь и приблизиться к источнику ее беспричинной хандры.
Впервые в жизни она так явственно увидела свое Эго – чудовище, застилающее объективность разума и выглядящее более воинственным, чем спокойный свет сознания. Здесь, в нынешней ее ипостаси, все комфортно и стабильно. Но почему даже оставшись наедине со своими внутренними тараканами – ленью, комплексами и обидами – ты продолжаешь держаться за них мертвой хваткой? Ответ на поверхности – нет ничего хуже неизвестности – безликой и пугающей. Разум изо всех сил пытается быть оптимистом, а из черноты подсознания, как ожившие зомби, лезут неконтролируемые страхи. Для психики проблема безопасности, комфорта и доступ тела к ресурсам – базовый инстинкт. Так в чем высший замысел превращать ее Эго в развалины, ломать личность, рвать устойчивые связи? Ответа не находилось.
Рано или поздно любой, кто хоть толику вырвался из одноклеточного состояния, задается вопросом «зачем я живу?». Она не исключение. Но тогда откуда это странное ощущение тупика, после того как она увидела, что есть нечто большее – иной мир за пределами ментальной матрицы. Вернуться назад в рацио уже невозможно, а накрывшая саваном внутренняя пустота, парализуя, не показывает путь, куда двигаться дальше.
Ощутив боль, Саша подняла руку и посмотрела на ладонь – она до сих пор ныла и пылала огнем, словно впитала в себя весь остаток магической силы старой ведьмы. Почему именно на ней Сивилла поставила метку и узелком связала кармическую нить их жизней? Девушка закрыла глаза и мысленно спросила кого-то невидимого: зачем все это? Кто еще и когда получал такую нелегкую ношу? Но в тишине пустой комнаты она слышала только шорох веток старинных лип за окном и шуршание гардин, которые теребил задуваемый из фрамуги ветер. И вдруг, когда разочарование было уже в миллиметре, словно сквозь низкие тучи, проскользнул солнечный лучик, и в голове отчетливо прозвучало «Сиддхартха». Мысль пришла откуда-то извне, и Александре точно не принадлежала. В этом она была уверена абсолютно. Как будто смилостивившись над ее мольбами, кто-то сверху шепнул, где искать ответы на ее неразрешимые вопросы.
В просторном кабинете уже давно покойного деда на стеллажах из красного дерева за стеклом среди прочих книг стоял искомый «Философский словарь» с золотым тиснением на корешке. Саша приподнялась на цыпочки и сняла тяжелый том с полки. С появлением интернета в этот шкаф теперь заглядывали редко. На титульном листе давно вышедшей из обихода гарнитурой с засечками курсивом красовалось «Издательство Академии наук СССР» 1929 год. Книга была потертая. Сухие листы пожелтели и издавали сладковатый запах тлена. Замятые уголки, пометки карандашом на полях и несколько желтоватых пятен, наверное, от чая, говорили, что за почти вековое присутствие этой книги в их доме несколько поколений подержало ее в руках. В такие моменты Саша особенно остро ощущала принадлежность к непростой семье с традициями и длинным прошлым.
Бережно перелистывая хрупкие страницы, она быстро нашла нужную – «Будда Шакьямуни». Первая фраза, которую выхватил глаз, прозвучала: «Гаутама одним из первых постиг необходимость искупления». От макушки и вниз по спине прокатилась едва уловимая волна – цитата что-то для нее значила. Подробно читать биографию принца Гаутамы Шакьямуни особого смысла не было, Александра ее прекрасно помнила, но все равно пробежалась взглядом вдоль текста по диагонали.
Услышав пророчество брахманов, что их новорожденному сыну уготована участь стать великим святым и учителем, царственные родители решили обмануть судьбу и спрятать Сиддхартху подальше от несовершенного мира. Воспитывая его в роскоши вдали от реальной жизни, они закрыли для него все выходы за пределы царских владений. И только в возрасте двадцати девяти лет он обнаружил, что на свете есть страдание. Однажды, в сопровождении слуги, он втайне от всех покинул дворец. То, с чем он столкнулся за воротами, потрясло его. Первым, кого он встретил, оказался дряхлый старик. Старческая немощь выглядела уродливо и отталкивающе. Затем принц натолкнулся на лежащего в пыли на дороге тяжелобольного. Зрелище недуга и телесного мучения его напугало. Во дворце больных от него прятали. И, наконец, Сиддхартха увидал разлагающийся на обочине труп. На вопрос, что это, слуга ответил: «Это смерть, и она неотвратимо ждет каждого». Так принц узнал, что у всего сущего есть неизбежный конец. Увиденное ошеломило Сиддхартху и полностью перевернуло его сознание – он понял, что в мире нет ничего постоянного. Все, что когда-либо появляется, обязательно распадется и исчезнет. Слава, почести, богатство, отношения с любимыми – все призрачно и недолговечно. Теряя все, что любишь, ты обречен на страдание.
В ту же ночь царевич покинул дворец, в котором остались его родители, любимая жена и только что родившийся сын. Прежний фальшивый мир рухнул. Перед ним стояла величайшая из целей, найти такое счастье для людей, которое останется с ними навсегда и ни при каких обстоятельствах не исчезнет. Уже за стенами дворца, оставшись в рубище нищего, погруженный в мысли, он спрашивал себя: какой смысл в бесконечном повторении одного и того же? Как прервать цепь страданий? «Я прошел через сансару многих рождений, ища строителя дома, но не находя его. Рожденье вновь и вновь – горестно». И вдруг он увидел сидящего в медитации монаха. Сиддхартха удивленно остановился, и как только взгляды отшельника и принца встретились, внезапно понял – он нашел то, что искал – свою дорогу.
Но стезя истины короткой не оказалась. «Ночь длинна для пробудившегося, долог путь для изнуренного дорогой. Повторяющимся перерождением долог процесс осознания своей духовной незрелости для того, кто не знает истинной сути вещей». В поисках мудрости и учителей он много лет ходил чужим тропами, пока не обрел истину под деревом бодхи, под которым Сиддхартха просидел в состоянии глубокого погружения шесть дней и ночей. И в то утро, когда ему исполнилось тридцать пять, завесы с его ума пали. Он, наконец, преодолел чувство раздельности прошлого, настоящего и будущего. Все стало целым и единым. Его ум обрел содержащую в себе всё бесконечность. Освободившись от пелены майи, он увидел мир таким, какой он есть на самом деле. Обман из ложных идей и впечатлений рассеялся, как туман. Гаутама больше не страдал от какой-либо привязанности или антипатии, он больше не воспринимал что-либо индивидуально. Нет смысла в привязанности к предметам или людям, если знаешь о неразделенности все сущего. Так он стал Буддой – пробудившимся. Он дожил до восьмидесяти лет и умер в окружении большого числа последователей. Перед тем, как умереть, сказал ученикам: «Не верьте никому на слово, даже Будде. Проверяйте все учения на опыте. Будьте сами себе путеводным светом».
Саша захлопнула книгу. Прислушавшись к себе, она переживала странный дискомфорт. Что-то было не так. Она даже не могла сформулировать в двух словах, с чем она не согласна. Раньше эта история казалась ей покрытой флером таинственного мистицизма картиной на шелке. Так все романтично и духовно! А сейчас она ее увидела как будто не своими глазами. Изнеженного принца поразило то, что люди иногда болеют, временами страдают, старятся и, в конце концов, обязательно умирают?! Ужаснуло, что жизнь – это бесконечный круговорот в колесе сансары?! А страдание – результат неудовлетворенных желаний?! Чтобы не страдать, надо их умерить, а лучше, совсем избавиться от хотелок?! То есть, не желай ничего, и будет тебе счастье?! Не узнаешь мир – не огорчишься?!
Бог ты мой, посмотрите, какая избалованная цаца! Великовозрастный мальчик испугался жизни, потому что в конце нее всегда старческие болезни, а зачастую мучительное и медленное умирание?! И по этой причине он убедил миллионы в бессмысленности рождения-бытия-смерти?! И эти миллионы ему поверили?! Ради чего?! Ради единственной цели никогда больше не родиться?! Вернуться на полевой уровень, ничего не изменив на планете? Какая ерунда – жизнь не только страдание и муки!
Александра чувствовала, как внутри нее все клокочет. Как же надо так себя и других заморочить, чтобы не увидеть главного – развития. Движения энергии из зернышка в росток, раскручивания кокона в бабочку. Даже душа неандертальца в своих примитивных ритуалах погребения уже знала, что она нечто большее, чем немытая, вечно голодная туша в вонючей шкуре с блохами. Святой – это остановившийся в развитии монах – пусть и достигший высокого уровня. Живой человек делает много ошибок, и почти всегда на смертном ложе глубоко разочарован, что профилонил самые важные уроки и провалил главные экзамены. Ну что ж, двоечник, тогда остаешься на второй год!
Кассандра сбежала за стены царского дворца, по причине страха не увидеть реальность во всей ее полноте. И что-то понять, пережив самое замечательное приключение в жизни. Не узнав вкуса горечи, как ты сможешь полюбить сладость? Вот поэтому таким людям и достаются самые сложные, порой фатальные судьбы, потому что нужно будет ответить на самые непростые вопросы. Жизнь таких людей необычна и часто наполнена большой драмой.
«Не верьте никому на слово, даже Будде. Проверяйте все учения на опыте. Будьте сами себе путеводным светом». Саша подошла к шкафу и резко сунула книгу на полку обратно. «А вот здесь я с тобой соглашусь, убежавший от иллюзии в иллюзию, принц Гаутама, и обязательно воспользуюсь твоим последним наставлением».
