Наталья Тихонова
Кассандра в Тавриде
Талия вдруг умолка. Что-то внизу привлекло ее внимание.
– Вон, взгляни, еще один страждущий! Рыскает, где бы поживиться человечиной.
Александра посмотрела в ту сторону, куда кивнула муза комедии. Между возлежащими в нескромных позах нимфами и вдрызг пьяными сатирами суетливо пробирался странного вида мужичек в длинной рубахе из грубого небеленого полотна. Ноги его были босы, всклоченная борода и волосы давно не стрижены, что сильно диссонировало с разодетыми в шелк и парчу красивыми гостями Олимпа.
– Кто это?
– Еврейский бог Яхве. Пройдоха! Наобещал своему народу с «три короба» – землю обетованную с городами, которые те сами не строили, с домами, полными чужого добра, и с виноградниками, не ими посаженными. А завел в пустыню! Народ беден и сейчас живет впроголодь. Скот, хлеб – всего мало. Какие уж тут ему жертвы! Так он что удумал – брать человеческие души в залог в виде обрезанной крайней плоти. Не можешь зарезать телку, отдай кровь младенца! Плодородные земли все заняты, а обещание, данное пастве, надо выполнять – либо войной, либо коварством и обманом. Дурить головы, что бродячий табор голодранцев имеет право брать себе чужое имущество, до бесконечности не получится. Их надо куда-то вести, а то ведь с голоду все перемрут, болтаясь уже столько лет по пустыне. Или, еще хуже, вернутся к старым богам, от которых они так неразумно убежали, поведясь на его посулы. Видимо, с голодухи пришел сюда подкрепиться. Жалкий какой! Смотри-ка, кажется, к нам направляется!
Александра внимательно посмотрела на пробирающегося между лож нижнего яруса Яхве и задумчиво сказала:
– Боюсь, что вы, олимпийцы, недооцениваете его опасность. Вижу, быть ему мировым богом. Когда-нибудь не вам, а ему будут чадить фимиам на жертвенниках ваших капищ.
Талия с недоумением еще раз посмотрела на суетящегося Яхве и громко расхохоталась, запрокинув голову.
– Ты в своем уме? Никому больше такого не рассказывай, глупая жрица Дельф! Иначе оставишь святилище Аполлона без гроша.
– А если я говорю правду? – вспыхнула Александра.
– Правду? Да кому нужна твоя правда? Боги ее презирают, а люди боятся, как огня. И еще ненавидят тех, кто о ней разглагольствует. А потом еще и мстят за свое унижение, когда обман рано или поздно открывается. Нет большей ненависти, чем ненависть к провидцу после крушения иллюзий неудачника. Признать, что ты олух и глупец, непереносимо. Уж лучше пусть все останется как есть, в тайне, чем прослыть посмешищем в глазах соплеменников.
– Ну, зачем ты так про людей? Тысячи паломников идут в Дельфы узнать правду.
– Правду? Ты только попробуй им ее сказать! Получишь столько – костей не соберешь. Потому что правда всегда горькая и безжалостная. Люди цепляются за ложь, даже если она ведет к самоуничтожению. Скажи им, что их царь вор и обманщик – со свету сживут. Особенно им страшно узнать правду о самих себе. Они взывают: «Боги! Мы хотим знать истину!», а на самом деле только и ждут, чтобы им бессовестно врали. Вот поэтому они платят золотом исключительно за приятные уху и маловразумительные прорицания. За плохие тебе и хлебной корки не подадут. Но жизнь так устроена – хорошее случается гораздо реже. Последнее слово всегда за богами. Но люди достойны своих богов, ибо сами их для себя выбирают. Это так удобно не нести за себя ответственность!
– Так было раньше и есть сейчас. Но почему ты думаешь, что останется навсегда?
– Ну, сама посуди: чем этот женоненавистник и оборванец из Синайской пустыни может перекупить поклонение нам могущественным олимпийцам?
– Например, снять с человека чувства вины за выдуманный грех и переложить его на какого-нибудь коварного искусителя.
– И на кого же?
Александра внимательно осмотрела веселящуюся толпу и показала пальцем вниз:
– Да вот хоть бы на этого.
Талия удивленно вытаращила глаза:
– На Пана? Этого милого безобидного дурашку?
– Может и безобидного, зато противного. Рогатый, волосатый, с хвостом и копытами.
Талия, еще раз внимательно посмотрела на сатира, самозабвенно тискающего за зад полуголую озерную наяду, и покачала головой:
– Нет. Как-то не убедительно!
– Ну, тогда предложить новый договор – вы люди накладываете на себя такие-то ограничения, а за это я вам обещаю справедливое воздаяние – муки или блаженство после смерти. В этом случае человек перестанет ощущать себя игрушкой в ваших настроениях и прихотях и отдаст свою энергию, тому, кто напишет для них простой и внятный закон. Это уберет хаос непредсказуемости и упорядочит их жизнь. С помощью такой религии управлять народом очень просто.
– Этот обманщик?! И договор?!
Схватившись за живот, хохочущая Талия повалилась на бок и нечаянно опрокинула низкий столик с едой и напитками. И в этот момент крадущейся походкой к их ложам, почтительно семеня босыми ступнями, приблизился еврейский бог.
– Приветствую вас, прекрасные богини. Вы так задорно смеялись, что захотелось приобщиться и узнать, что привело вас, о, наипрекраснейшая дочь Зевса, в такой неописуемый восторг? – обратился он к Талии предельно церемонно.
Разглядывая потрепанную хламиду Яхве, муза развеселилась еще больше.
– Восторг?! Есть от чего. Оказывается, не только я умею сочинять дурацкие басни! – вытирая выступившие слезы, ответила Талия. – Видишь эту полоумную? Это Кассандра, дочь троянского царя Приама. Только что она сделала пророчество – сказала, что ты, Яхве, свергнешь богов с Олимпа, и все наши жертвенники достанутся тебе одному. Нет, я сейчас умру со смеху!
– Что вы, что вы, наипрекраснейшая из муз, не слушайте глупую девчонку, вы не можете умереть. Амброзия сделала вас вечно юной. Ой, канфар уронили! Разрешите поднять?
Яхве проворно согнулся и, шмыгнув под ложе Талии, вытащил закатившуюся чашу. Заглянув в нее, обрадовался – на дне еще что-то оставалось. Он опрокинул содержимое канфара себе на руку и слегка потряс. Остатки амброзии вытекли наружу. Яхве с наслаждением припал губами к ладони и с шумом втянул лужицу божественного нектара в рот. Лицо его выражало предельное благоговение. Келейным голоском он обратился к Александре:
– Наидобрейшая дочь великого царя, вы слишком ко мне великодушны. Мне не довелось видеть славного города Троя. Богат ли он? Плодородна ли земля вокруг? Много ли ее? Есть ли пастбища для скота? Сильна ли армия у вашего отца?
– А ты с какой целью интересуешься? Уж не раздоры ли собрался сеять? – язвительно спросила муза. – Илион с его удобными гаванями, теплым морем и богатыми землями – вотчина Аполлона. Это место уже занято.
– Что вы, что вы! Ни на что не претендую. Просто так – досужее любопытство. Если любимый сын Громовержца будет не против, то я бы, конечно, хотел посетить этот благословенный край и убедиться, что он так же прекрасен, как вы его описали.
Александра, пожала плечами.
– Добрым гостям всегда и везде рады.
Талия презрительно хмыкнула …
Глава 20
Александра просунула голову в дверь.
– Пап, к тебе можно?
Сидевший за массивным столом мужчина, отвлекся от монитора не сразу. Вопросительно посмотрев на дочь, он сдвинул по-брежневски кустистые брови, словно пытаясь вспомнить, зачем сам ее позвал.
– Ах, да, заходи!
С тех пор как не стало деда, за прошедшие годы в обстановке просторного кабинета ничего не изменилось. Разве что древние фолианты в коленкоровых переплетах сменил современный ноутбук, а вместо старого пафосного кресла с резными подлокотниками теперь вращалось и качалось удобное компьютерное из натуральной кожи. Жертвовать функциональностью и комфортом ради статуса и пафоса уже давно никто не хотел.
Рассеянный тон отца показался немного странным. Обычно, предельно собранный, он не тратил много времени на общение с детьми. Сколько Александра себя помнила, его воспитание всегда было коротким и по существу. Тщательно поддерживаемый матерью культ патриарха царил в семье беспрекословно. С ранних лет Саша знала, если папа дома, то ей с братьями ни шуметь, ни играть или баловаться нельзя категорически. Правило неукоснительное и не обсуждаемое. Руководитель департамента МИДа, он нигде и никогда не напускал на себя маску важного босса. Да и особого смысла не было. Есть такие лица, для которых хватает секундного взгляда, чтобы сразу все понять. Ты просто чувствуешь. После чего сам безотчетно выстраиваешь иерархию.
– Садись, нужно поговорить.
– Не пугай! Что-нибудь случилось?
– Нет. Просто хочу сообщить – ты уже достаточно взрослая и пора подумать о замужестве.
Александра скривилась в ухмылке:
– Судя по тону – ты уже подумал вперед меня.
Свинцово-серый взгляд отца стал насмешливо-жестким.
– Ты умная девочка и, надеюсь, мне не нужно объяснять, что кто попало не может войти в наш дом в качестве зятя?
– А если я не хочу замуж? Не за того, кого вы там мне с мамой подобрали, а вообще. В принципе.
– Это невозможно от слова «совсем»! – холеное лицо немолодого мужчины надменно застыло, как погребальная маска фараона.
– Почему?
– Ты принадлежишь семье с очень старыми традициями. От соблюдения обязательств перед другими членами нашего круга зависит преемственность, устойчивость властной системы и социальный порядок. И женские капризы здесь абсолютно неуместны. Тем более что у тебя есть выбор. Из ограниченного перечня имен, разумеется.
– А чем люди нашего круга отличаются от прочих? Надеюсь, не деньги здесь имеют значение?
Повисла мрачная пауза. Обратив холодный взгляд в сторону, отец начал ритмично постукивать указательным пальцем по губам. Он всегда так делала, когда пытался справиться с раздражением. Упрямство девчонки неизменно вызывало у него досаду, но именно за эту черту характера он и уважал ее. Мужчина понял, что с самого начала выбрал не слишком удачный тон. Помолчав и подумав, он повернулся и посмотрел на нее более спокойно. У Александры защемило сердце – теплый взгляд сделал его невероятно похожим на деда. Лицо Трисмегиста смотрело на нее, только без тех широких черных стрелок сурьмы вокруг глаз. Отец склонил на бок голову, словно внутренне решая с чего начать.
– Ты, наверное, и сама подобное замечала. Люди не любят, когда им открывают глаза на истинное положение дел. Подумай! Почему большинство не хотят воспринимать действительность даже, когда правда бьет их наотмашь?
Александра вздрогнула. В мире нет ничего случайного. Разговор с Талией до сих пор сидел в голове занозой. Любая информация достигает адресата, когда тот готов ее воспринять. Это было взаимное притяжение, на первый взгляд, не связанных друг с другом событий. У философов, кажется, «непознанная синхронность».
– Почему люди охотно верят в высосанные из пальца небылицы, совсем не утруждая себя доказательствами? Они готовы поверить в любую ерунду, лишь бы она избавила их от досадного чувства никчемности и сняла ответственность за глупые поступки или неправильный выбор. Ведь большинство совершенно не пытается сделать над собой усилие и увидеть истину.
Александра пожала плечами:
– Не знаю. Но, видимо, у тебя есть ответ на свой вопрос.
– На самом деле они ее не видят, не потому что от них скрывают правду или обманывают. Вовсе нет. Причина в другом – они не могут. Все их мозговые процессы проходят через жесткие фильтры. На их восприятии лежит непроницаемая паутина морока. Средний человек слишком инфантилен и не в состоянии сопротивляться манипуляциям. Сатанинские технологии оглупления и на немцах, и на неграх Руанды срабатывают идентично. Обыватель труслив и очень не любит жить в непредсказуемой реальности.
– Так и Система, наверное, боится, что люди выскользнут из-под власти Матрицы?
– Боюсь, это распространенное заблуждение. Правда в том, что большинство людей добровольно не приемлют духовную свободу. Люди сами делают свой выбор – больше ничего не выбирать. То, что на это подталкивает индустрия потребления, тоже не выдерживает критики. Спрос порождает предложение, это фундаментальная механика и в ней нет ничего плохого или хорошего. Так было всегда.
– Ты чересчур издалека начал. Какое все это имеет отношение к моему предполагаемому замужеству?
– Самое непосредственное, Сашенька. В конкуренции за размножение естественный отбор предполагает случайные генетические мутации. Искусственный же – осуществляют те, кто наделен развитым интеллектом, то есть способностью к осознанному действию на основе достоверной информации, правильного анализа и планирования. Конструируя комфортную для себя и потомства среду, он совершает целенаправленную селекцию.
Александра брезгливо поморщилась:
– Евгеника какая-то. Зятя, меряя черепа, циркулем будешь выбирать?
– Гм … мда! Видимо, я все-таки не прав. Наверное, раньше надо было с тобой поговорить. Ну, уж как получилось! Думаю, ты не станешь оспаривать, что почивающая на диване большая часть человечества никогда не проснется и не выйдет за стенки телевизора. Оно живет и умирает, не задаваясь вопросами: почему окружающий мир устроен именно так, а не иначе. Ну живут себе люди своими повседневными заботами, пусть и дальше живут. Какой с них спрос? Но примерно процентов десять из них абсолютно не устраивает подобное полурастительное существование. Им надо гораздо больше. Такие люди делают карьеры, занимаются политикой, публично высказывают свое мнение, пишут статьи или книги, участвуют в выборах. Чиновники, ученые, экономические эксперты и прочие другие – они все на виду. Их имена известны. Они стремятся к популярности и признанию. Им кажется, что они определяют, по каким принципам жить остальным девяноста процентам обывателей.
– А разве по-другому?
– Да, по-другому. Не все из них посвящены в истинное положение дел. На самом деле все решает узкая прослойка чрезвычайно богатых людей с древними родословными и очень ограниченный круг государственных клерков их обслуживающих. К которому, кстати, принадлежит и наша семья. Эти олигархические группы вдоль и поперек пронизаны родственными связями, где должности и собственность передаются по наследству. Именно они формирует стоимость всего существующего здесь. Для них живые люди всего лишь средство и ресурс. Их лица крайне редко попадают в таблоиды. Они знают, как действует система, потому что они и есть сама система.
– А как же вся политическая тусовка?
– Любая партия – это механизм удержания власти тех, которые никогда не меняются. Быдлу предлагают выбор там, где от перестановки слагаемых, сумма не меняет.
– А свободные СМИ?
– Свобода рассказывать версию событий, удовлетворяющую хозяев наиболее медийных ресурсов? Поверь – остаться в мейнстриме – вынужденная самоцензура. Выпавшего из основного течения, гарантированно оболгут, объявят параноиком, или еще банальней – просто прекратят печатать.
– Хочешь сказать, что они и есть всем управляющая вершина пирамиды?
– Вершина? О нет! Это только начало. Выше ступень, куда из привилегированного класса миллиардеров попадут лишь некоторые – тайные общества жреческих орденов, где практикуют отвратительные жертвоприношения и магические ритуалы. И где через договор с потусторонними силами избранные получают безграничную волю. Трудно в это поверить, но мистические знания египетских жрецов, проистекающие из еще более древних источников, дожили до наших дней и стали фундаментом для узурпации. Их цель – слияние с Высшей Силой для обретения свойств ее подобия. И все ради абсолютной власти и бессмертия.
– Бессмертия?! И что, кто-нибудь уже приобрел вечную жизнь? – Саша хотела сыронизировать, но бравады почему-то не получилось – неуверенный голосок выдавал ее предательски.
– Богатство и власть не имеют значения, если ты мертв. Считанные единицы пройдут через немыслимый для человека фильтр, чтобы попасть на пятый уровень – бессмертных богов, владеющих сверхтехнологиями по контролю над сознанием и перемещениями в континууме.
Отец замолчал. Не сводя глаз с лица дочери, он ждал реакции. После долгой паузы, за которой скрывался страх, жрица храма Аполлона тихо спросила:
– Есть кто-либо выше богов?
– Мир Инферно. Демоны, нефилимы, архонты – сущности параллельных миров, делающие человека рабом материи. Они контролируют тайные общества. Вся планетарная система построена на черных магических принципах, формирующих именно ту реальность, которая дает возможность выжимать из людей энергию разночастотного диапазона.
– Ты перевернул пирамиду. Темные силы оказались у тебя почему-то сверху. Религия их ставит в самый низ.
– Значит, пирамида условность. Ее придумали для упрощения линейного восприятия. Без концептуального понимания, иерархия высших пространств для обыденного мышления, бессмысленна.
– Я не верю, что мир темных в мироздании находится над всеми остальными. Не может быть. Слишком пессимистично. Должно быть нечто другое.
– Конечно, есть. Высшие миры чистых вибраций, дающие энергию для всего сущего. Но постигнуть их человеческому разуму, не дано. Туда невозможно попасть, не сойдя с ума. А если попадешь, то ты уже и не человек. Коммуникация с обычными людьми становится практически невозможной.
– Весь интернет забит пророчествами контактеров, что освобождение уже совсем близко и силы Света вот-вот победят силы Зла. Как с этим быть?
– О да! Который год – вот-вот и все никак! Тарахтят свои ченнелинги, как под копирку: «Свет, Любовь, Радость, Освобождение» и прочие там благоглупости. Приторная патока в уши дураков. Главный вывод, что погрязшим в блуде и удовольствиях ничего самим делать не нужно. Бороться со злом? А зачем? Посланники с Плеяд уже здесь и очень скоро все кто слушает их диктовки, вознесутся в пятое измерение. Надо только поменьше привязываться к плотским удовольствиям и бескорыстно помогать ближним. Какая удивительная новость для современных людей!
Отец замолчал. Гримаса брезгливой жалости на секунду промелькнула на его лице и быстро исчезла.
– Человечество в ближайшее время окончательно поставят под тотальные электронный контроль, а эти так и продолжат, не просыпаясь, умиляться пафосным взываниям и высокопарным банальностям о вознесении куда-то. Сегодня население планеты делится не на белых и цветных, а на две неравные части – на понимающих устройство мира и остальных, не посвященных в эзотерические оккультные практики.
– Мне кажется, что должен быть кто-то, способный всему этому противостоять. Я бы предпочла встать на его сторону.
– И что вы сможете предложить взамен? Ничего. А благодаря этим силам создана вся современная цивилизация. И при всех ее недостатках, я что-то не вижу желающих вернуться обратно в уютные пещеры к красивым кострам и взять в свои немытые лапы вместо смартфонов каменные топоры и дубины!
Александра вдруг почувствовала, как ее спина безвольно обмякла и сгорбилась, а плечи старчески съехали вниз.
– Расскажи ты мне об этом год назад, я бы решила – ты или свихнулся на конспирологии, либо шутишь, – ответила она внезапно треснувшим голосом.
Отец усмехнулся:
– До позапрошлого века наличие скрытых пружин, ну хотя бы в форме божественного промысла, почти никем не оспаривалось. Сарказм официальной науки или смех профанов над теорией заговора – лучшее ее доказательство. Не будь комплота в действительности, не возникло бы и причины с ним бороться. В признании роли тайных акторов в ходе истории – не обязательно людей – смысла больше, нежели согласиться, что все события случайны.
– Все равно не пойму, а я здесь с какого боку?
– Новый мировой порядок неизбежен. Наша задача не противодействовать ему, ибо бесполезно, а встроиться с наилучших позиций. Проблема старая и никогда не менялась – деньги и власть. Бессмысленно противостоять тому, кто применяет древние, как планета технологии подчинения и манипулирования. Много веков наш род не может подняться на следующую ступень пирамиды. Сделать это можно только через правильный брак. На нашей семье как будто лежит заклятье. Когда и кем наложенное, не понятно.
Затылок вдруг стал влажным от горячей волны, прокатившейся по телу. Ясность была абсолютная – разрыв кармических связей с Кассандрой станет освобождением. Надо вернуться и оборвать. Саша сидела, опустив голову, и думала: право решать самой дано мне изначально, и не зависит от чей-то доброй или злой воли. Хочу ли я быть свободной или не пожелаю воспользоваться своим правом – ответ знаю только я.
Глава 21
Взмыв над расщелиной Коринфского залива, корабль на мгновение завис в воздухе. С высоты птичьего полета хорошо было видно, как в изгибах живописного ландшафта петляла узкая колея дороги, соединяющая рыбацкие деревеньки и маленькие городки Беотии. Море выглядело неспокойным. Пенные гребни, пробежав по акватории глубокой бухты, с яростью обрушивались на зубастый оскал прибрежных утесов – похоже, что ветер начал нагонять шторм. Но в прозрачную кабину тревожный шум волн почти не проникал. Набирая высоту, корабль Аполлона сделал широкий круг над Пелопоннесом и взял курс на север. Плотная облачность осталась внизу, и теперь легкий, как перышко, «Лебедь» то заныривал в туманную дымку, то отскакивал от верхнего края облаков обратно к чистому небу, сверкая на солнце белоснежным корпусом.
Александра облегченно вздохнула. Несколько недель в Дельфах не принесли ничего, кроме разочарования. Жизнь «за кулисами» всегда менее привлекательна, чем кажется из «зрительного зала». Лицемерные интриги и откровенное лихоимство оракулов очень быстро наскучили и даже начали вызывать отвращение. Упросить Светоносного отпустить ее на короткое время в Трою оказалось несложно. Томимый желанием, он был готов выполнить любую ее просьбу. Умелый отказ возбуждает в мужчине охотника и, увы, делает глупцом даже бессмертного. Так почему бы этим не воспользоваться? Ведь ему и самому нравится бороться за вожделенный трофей, в глубине души оставаясь уверенным, что когда игра закончится, его ждет обязательный триумф. И насколько же победителю становится скучно, если предмет вожделения падает ему в руки без сопротивления и слишком быстро! Ведь завоевание и овладение недоступной женщиной есть высшее доказательство его безусловной конкурентности, силы и привлекательности. Когда все видишь и понимаешь, становится грустно и неинтересно. Дверь спальни любимой пифии Аполлона оставалась до сих пор закрытой, и это была не игра.
Прижавшись лбом к толстому стеклу, Александра любовалась видом за бортом. Вот так, наверное, и выглядит настоящая свобода – покой, небо, ветер и море. Ничего сейчас не довлело над ней, и хотелось, чтобы полет никогда не кончался. Иллюзия, конечно. Но теперь корабль в ее полном распоряжении, и когда еще выпадет такой случай? Не на все свои вопросы она получила ответы. Александра повернулась к пилоту «Лебедя» и властным тоном приказала: «В страну амазонок, к кавказским кручам!». Роль фаворитки могущественного и мстительного бога давалась ей легко. Возница перечить не посмел. Через несколько минут изрезанный берег Илиона промелькнул внизу, и солнце осветило левый борт.
Медленно паря вдоль кромки морского побережья Кавказа, Александра внимательно вглядывалась в поросшие лесом горы. Где-то здесь много веков томился главный враг всех бессмертных Прометей. Восстав против молодых олимпийцев, могучие титаны проиграли войну и, если судить по мифам, сгинули без следа. Но историю пишут победители. Поэтому вся история – вранье. Правду лучше узнавать от проигравшей стороны.
Она нашла его, одетого в грязную шкуру с длинными немытыми волосами и бородой, похожей на мочалку. Смердело от Прометея, как от отары в сотню голов. Но даже в таком в униженном обличье он производил впечатление – могучие и совершенные великаны ни в чем не уступали богам. Все оказалось не столь драматично по сравнению с красочными описаниями мифов. Прометей был действительно прикован за обе ноги. Но не к скале, а к нависающей стенке высокого и глубокого грота с широким выступом на склоне горы, с которого открывались прекрасные пейзажи. Пещера притаилась в скалистом ущелье, с вершин которого стекали звонкие ручейки, сливаясь в небольшую речушку у подножия. Чистой водой пленник был обеспечен, а снедь доставлялась, как и положено заключенному божественных кровей, регулярно.
Подняв глаза к вершине, Александра заметила гнездо беркутов, которых титан приручил, прикармливая остатками обеда, а вовсе не собственной печенью. Осмелевшие птицы зорко следили за трапезой великана и, как только она заканчивалась, планировали на площадку перед входом в пещеру подбирать объедки. Единственное, чего действительно не хватало пленнику, так это общения. Поэтому внезапно зависший над выступом скалы «Лебедь» Светоносного поверг Прометея в шок. Увидев спустившуюся с корабля девушку в венке пифии, одичавший от одиночества за долгие годы титан буквально потерял дар речи.
– Возрадуйся, Предвидящий! – склонила голову Александра.
Оправившись от удивления, великан привстал и, гремя длинными цепями, поприветствовал поклоном нежданную гостью. Александра оказалась ему по пояс.
– И ты возрадуйся, прекрасная дева. Что привело тебя сюда, в это забытое всеми богами и смертными место? Или, может быть, ты принесла мне благую весть? – в глазах Прометея засветились огоньки надежды.
– Тебе лучше присесть, так удобней выслушать приятную новость.
Прометей покорно опустился. Теперь Александра могла смотреть ему в глаза.
– Да, принесла. Знай, уже родился тот величайший из героев, который придет сюда и освободит тебя от оков.
Увидев восторг на лице титана, Александра подумала, что неравенство возможностей и владение секретной информацией ставит ее в заведомо выигрышное положение. А в манипуляциях дает много дополнительных рычагов.
– Но на эти цепи наложено заклятье моего родственника и врага Зевса, простому смертному их не разорвать.
Голос Прометея вдруг прозвучал с почти детской обидой, которую трудно было ожидать от лохматого чудища.
– Простому нет. А сыну Громовержца да.
– Слава предвечному Хаосу, прародителю всех титанов! Радостную весть ты мне принесла жрица Аполлона. Прости, что нечем мне тебя отблагодарить за ту надежду, которую ты мне сейчас дала.
Как оказалось, за долгие годы заточения Прометей не забыл хороших манер и постарался придать своей речи максимальную учтивость.
– Ну почему нечем?! Ты можешь это сделать легко. Расскажи мне правду, кто такие всемогущие боги? Плохие и хорошие. Что они значат для людей? И пусть это станет твоей благодарностью. Большего мне не надо.
Прометей пришел в восторг. Казалось, что не Александра просила его об услуге, а сам пленник, что называется, дорвался. Куда только делись его благородные манеры, как только появилась возможность слить накопившуюся за долгие годы желчь!
– Боги?! А хороших богов не бывает. И не такие они всемогущие, какими пытаются казаться. Как и все прочие люди, спят, жрут, пьют, испражняются и совокупляются. И через свой ненасытный блуд плодят потомков среди смертных. Да и выглядят они почти так же. Разве что выше и красивее из-за белой кожи и ярких сине-серых глаз. Главное их отличие от смертных – живут, сколько захотят. Разница между ними и людьми только в знаниях и умениях. Но самое главное – им безумно хочется власти! Тотальной и ничем не ограниченной. А еще им не известно такое чувство, как благодарность, – холодная ярость промелькнула в безумном взгляде титана, – И я тому живой пример.
– Расскажи.
– О, это давняя история. Когда разразилась война молодых олимпийцев с титанами, я, имея проклятый дар предвиденья, и зная исход битвы наперед, оставил своих братьев и перешел на сторону новых богов. Принять сторону победителя – тогда я решил, что это мудро. Но получив с помощью моих знаний и умений победу, владыка Олимпа считать меня своим все равно не стал. Скорее, наоборот – затаил ко мне ревность и подозрительность.
Предателей нигде не любят, с горькой усмешкой подумала Александра.
– И что потом?
– Титаномахия продлилась десять лет. После той ужасной войны на земле почти ничего не осталось живого. Придя к власти, Зевс решил восстановить выжженные земли. Эту миссию он поручил мне. Разрушения были воистину страшные. Сердце мое разрыдалось от сострадания. Люди представляли собой предельно жалкое зрелище. Полное одичание! Их заново пришлось учить буквально всему. Строить жилища, возделывать злаки, использовать лекарственные травы, обучать ремеслам и рассчитать время по звездам. Я вернул им все, кроме знания будущего, которым они прежде обладали, дабы не разбивать их несчастных сердец и не лишать слабых надежд. И без тепла было никак. Вот я и показал им, как добывать и поддерживать огонь в очаге.
– И за это Громовержец посадил тебя на цепь?
– За это?! Да нет, конечно. Если в диком виде люди не представляли никакой ценности, то с момента обретения огня небожители начали получать от них дары за свои лживые обещания благоденствия – чего, естественно, никто выполнять не собирался. Именно из-за этого сбора ворованной энергии богами и придумывались ложные культы в свою честь. То искушая наслаждениями, то угрожая небесными карами, они убеждали, что человечество изначально порочно по своей природе и выдаивали из него жизненную силу любыми способами. Давая ложную надежду, боги понуждали людей постоянно молить о подачках того, что те сами в состоянии были добыть простым трудом, без попрошайничества и чьей-либо помощи. Не будет на земле ни мира, ни порядка, ни справедливости, пока людьми правят боги.
– Так чем же ты тогда прогневил Зевса? – удивилась Александра.
Прометей хитро прищурился и расплылся в плутовской улыбке:
– Я научил людей врать.
– ?!!!
– Ой, только не надо на меня так смотреть! Боги считали, что обманывать и мошенничать могут только они. Это их привилегия. И я оказался единственным, кто посмел противоречить Вседержителю. Правда, расплата стала чересчур жестокой и слишком утомительной.
Прометей с обидой поднял цепь и потряс ею. Это было неожиданно и никак не вязалось с образом спасителя рода человеческого.
– Но ложь отвратительна! – Александра скривилась в брезгливой гримасе.
– Да! Но не врут только животные. Ложь – необходимое условие, чтобы не сделаться стадом окончательно. И с тех пор, как люди начали врать, они стали людьми, а всемогущество олимпийцев слегка поубавилось.
– И как это произошло?
– Боги, чтобы с выгодой сосуществовать с людьми, решили определить для них права и обязанности. Для этого они собрали совет, но я, зная их коварную натуру, тоже туда явился. Один из вопросов, поднятых на том собрании, был о жертвоприношениях. Предстояло решить, кому, сколько и что достанется. Роль посредника я взял на себя, лично убив быка и разделив тушу на две равные кучи. В одну сложил мясо и прикрыл куски шкурой, в другую – под толстый слой аппетитного жира я подсунул кости. После чего предложил Зевсу выбрать то, что люди будут подносить богам, – Прометей затрясся от злорадного смеха, от которого с вершины горы посыпались мелкие камни, – Верховный выбрал кости!
