Наталья Солнцева
Мальчишник без правил
Глава 7
Дом номер девять на улице 1812 года оказался обычной высоткой послевоенной постройки – восемь этажей, три подъезда. Кирпичный фасад, во дворе – голые деревья и кусты, нахохлившиеся голуби на ветках, засыпанная снегом пустая детская площадка. Тихо, уныло, морозно…
Ренат припарковался, но продолжал сидеть в машине, проникаясь атмосферой этого места. Перед тем как ехать сюда, он навел справки о Зое Гребневой. Она оказалась коренной москвичкой, одинокой, законопослушной, ни в каких сомнительных делах не замеченной. Работала медсестрой в районной поликлинике. В общем, зацепиться было бы не за что, будь женщина жива.
Ренат заглянул в базу данных отделения полиции, где по факту смерти гражданки Гребневой открыли уголовное производство. Соседка погибшей вызвала участкового и сообщила, что нашла Зою бездыханной. Дверь в ее квартиру была не заперта, пожилую даму это насторожило, она вошла и…
Несчастье случилось в ту самую ночь, когда Альберт Тисовский праздновал мальчишник.
– Совпадений в принципе не бывает, – проговорил Ренат, обдумывая свои дальнейшие шаги. – А таких тем более.
По версии следствия, в квартиру нагрянули грабители, перевернули все вверх дном, а хозяйку ударили тяжелым тупым предметом по затылку и… зачем-то уложили на кровать, где она и скончалась. Этому противоречила верхняя одежда на потерпевшей. Возможно, Гребнева куда-то собралась идти, но не успела. Экспертиза установила, что взлома не было. Значит, дверь открыли родными ключами… либо хозяйка впустила грабителей сама.
– Черта с два! – возразил Ренат, перебирая в уме полученные данные.
В тот день Гребнева работала во вторую смену, – он это проверил, – и, скорее всего, на нее напали, когда она возвращалась домой: ударили по голове, отобрали сумочку… А потом разочарованные скудной добычей негодяи решили обшарить квартиру? Не клеится. Они бы не стали тащить жертву с собой, рискуя попасться на глаза прохожим или жильцам дома.
Если допустить, что ограбление и убийство совершил Тисовский, его действия должны подчиняться какой-то логике. Впрочем, он был пьян, и вообще эти мажоры оборзели от вседозволенности.
Ренат решил сам во всем разобраться. На месте будет виднее, что и как.
«А ты тем временем встреться с другом Тисовского, Геной, – посоветовал он Ларисе. – Алла дала его телефон, но смотри ее не выдай. Придумай легенду. Тебе не привыкать!»
Лариса согласилась, и они разделились. Теперь ему одному предстоит проникнуть в опечатанную квартиру и мысленно восстановить подробности происшедшего…
* * *
Гена с любопытством уставился на журналистку, которая назначила ему встречу в кафе неподалеку от его дома.
– Меня зовут Лариса, – представилась она. – Наше издание специализируется на…
– Я не даю интервью бульварным газетенкам, – перебил он. – Даже не знаю, зачем пришел сюда. Из интереса, вероятно. Почему вы обратились именно ко мне?
– Мы черпаем информацию из соцсетей. Вы занимаетесь стритрейсингом?
– Ну и что?
– Недавно один из ваших товарищей выложил видео гонок на Воробьевых Горах. Я бы хотела понять вашу мотивацию. Согласны ответить на пару вопросов?
Парень снисходительно вздохнул, протянул ей меню и предложил сделать заказ.
– Раз уж мы заняли столик, заодно поедим. Здесь подают вкусные блинчики. Только, чур, плачу я.
У него был нездоровый вид, в уголках губ и на лбу залегли горестные складки. Лариса распознала коварную болезнь молодого человека, неподвластную медицине. Все лечение заключается в ослаблении симптомов.
Она читала меню и параллельно подыскивала ключик к собеседнику, который отличается острым умом и силой воли. Поддается ли он гипнотическому воздействию?
Лариса выбрала себе блины с красной икрой, и Гена заказал две порции.
– Из солидарности с вами, – улыбнулся он. – Вообще-то я не любитель икры.
– Вы ели ее каждый день десертными ложками, закусывая французский коньяк? Пока не отвернуло?
– Вы прекрасно осведомлены о моей частной жизни, – отшутился парень. – Итак, приступайте к допросу.
Журналистка произвела на него двоякое впечатление. Зрелая, со вкусом одетая женщина не походила ни на завзятую корреспондентку, ни на упоротую блогершу. Скорее, она вольная птица, которая занимается тем, что ей по душе. Так или иначе, сегодня именно ей выпало развеять его тоску.
– Спорим, я сумею вас удивить? – неожиданно молвила Лариса.
– Это довольно трудно.
Она живо представила его будни: изнурительная борьба с собственной немощью, скрытый от окружающих внутренний надрыв, туманное будущее, о котором лучше не думать… Его нарочитое лихачество и бесшабашность – всего лишь способ удержаться на плаву.
– Предлагаю взаимовыгодный обмен, – сказала Лариса. – Вы рассказываете мне о вашем друге Тисовском, а я вам – о вас.
– Ч-что?
– Взгляд со стороны иногда шокирует, но всегда полезен.
– Не понял… – нахмурился Гена.
Лариса установила с ним телепатический контакт, и перед ней приоткрылось окно в чужой мир. Этот мажор оказался не таким крепким орешком, как она полагала. Главное, не перестараться и не спугнуть ценного свидетеля.
– Тогда слушайте. Перед тем как прийти сюда, вы заглядывали в кожаный мешочек… привезенный из Южной Америки.
Молодой человек молчал, глядя на нее с нескрываемым изумлением. Кожаный мешочек ввел его в ступор.
Официантка принесла заказ, и Лариса была вынуждена сделать паузу. Тем самым позволив собеседнику прийти в себя и собраться с мыслями.
– П-простите? – пробормотал он, когда девушка расставила на столе тарелки и удалилась. – Вы сказали… Южная Америка?
– Ага. Содержимое мешочка – растительного происхождения…
– Стоп! Стоп! – воскликнул парень. – В моей квартире есть камера наблюдения? Не может быть. Это исключено! Я…
Он осекся под пристальным взглядом журналистки, смешался и затих.
– Продолжать? – спокойно осведомилась она.
– Камера не может знать о содержимом мешочка…
– Верно. Зато я знаю. Этот мешочек собирал человек, живущий в предгорьях Анд. Там лечебная смесь, предназначенная для вас. Посредник выложил за нее кругленькую сумму, доставил мешочек в Москву и с согласия вашего отца передал вам.
– С ума сойти! – выдохнул Гена. – А из чего состоит эта… отрава? Вам известно?
– Могу перечислить некоторые ингредиенты. Но не все, – Лариса сосредоточилась и «посмотрела» на содержимое мешочка глазами человека, который собирал его. – Листья коки… компоненты аяуаски[5]… – перечисляла она. – Экстракт из кожи жаб особого вида… порошок магических грибов…
Парень покрылся испариной, вытаращил глаза и выдавил:
– Вы кто?
– Подручная шамана, который готовил смесь, – солгала она.
Лариса перехватила инициативу и выбила собеседника из колеи. Весь лоск и надменность, присущие «золотой молодежи», слетели с него в мгновение ока.
– Что вам нужно? – оторопел Гена.
– То же, что и вам. Хочу добраться до истины. Но без помощи галлюциногенов.
– Я еще не пробовал, – признался он. – Страшновато. А вдруг я не смогу выйти из транса?
– Тогда шаман проведет вас горными тропами в страну грез…
– Хуже, чем сейчас, не будет. Да?
– Ваша болезнь измучила вас, – посочувствовала Лариса. – Но радикальные меры часто дают обратный эффект. Чтобы исцелить тело, сначала следует облегчить душу.
– Спрашивайте, я готов…
Гена выпалил эти слова раньше, чем успел подумать. Он внезапно проникся доверием к женщине, которая назвалась подручной шамана. А вдруг так и есть? Не рискнув взять смесь из кожаного мешочка на язык, он нанюхался острого пряного аромата. Не исключено, что порошок начал действовать, и сидящая перед ним дама, – всего лишь фантом из его подсознания…
Глава 8
Алек будто не замечал жену. Уезжая из дому, он не сообщал ей, куда направляется. Возвращаясь, не обращал на нее внимания.
«Я для него пустое место, – обижалась Алла. – Он меня игнорирует!»
Сегодня она не выдержала и позвонила в офис фирмы, где должен был находиться ее супруг. Секретарша ответила, что Альберт Павлович в отлучке. На вопрос, куда тот отлучился, девушка заявила: «Он передо мной не отчитывается».
Алла нажала на кнопку отбоя, чтобы не наговорить ей грубостей. Секретарша ни в чем не виновата.
Она уже собиралась пойти прогуляться с Кирой, как неожиданно нагрянул Алек, крикнул с порога, что пришел обедать, и закрылся в ванной.
Пока он мылся, Алла дрожащими руками разогревала заказанную в ресторане еду. Ее мысли крутились вокруг одного: где бывает ее муж, когда уходит из офиса? Ясно, что не ездит по делам: для этого у него под рукой целый штат сотрудников.
Она накрыла на стол, достала из шкафчика зеркальце и придирчиво осмотрела свое лицо. Припухлостей под глазами нет, веки аккуратно подкрашены, на скулах нежный румянец, волосы блестят…
Довольная собой, Алла включила кофемашину, чтобы приготовить Алеку его любимый холодный кофе.
– Привет, – буркнул он, усаживаясь за стол. – Почему только один прибор? Ты не голодна?
– Я на диете.
– С какой стати? – недовольно поморщился супруг. – Не надоело выпендриваться?
– Я не выпендриваюсь, а слежу за собой.
Он кивнул и молча приступил к еде. Алла невольно залюбовалась его широкими плечами, рельефными мышцами на груди. Дома он позволял себе ходить в шортах и с голым торсом. Это от нее требовалось постоянно быть в форме. Вернее, Алеку было все равно. Она сама придавала большое значение собственной внешности. Судя по всему, Алла переоценила свою красоту, но не собиралась сдаваться. Она еще повоюет за этого молодого хищного самца.
Супруг ел быстро и с аппетитом. Покончив с супом, он принялся за стейк с картошкой.
– Где ты был? – осмелилась спросить Алла. – Я звонила тебе, ты не брал трубку.
– Я работал.
– Секретарша сказала, что тебя нет в офисе.
– Я работал! – повысив голос, повторил он. – Какого черта ты обрываешь телефоны? Если заскучала, прошвырнись по магазинам. Или у тебя типа деньги закончились?
– Денег достаточно… мне не хватает твоего внимания.
– Где кофе? – Алек поднял на нее возмущенный взгляд.
– Ой! – спохватилась она и подала ему стакан с приготовленным напитком. – С пенкой, как ты любишь.
– Все! Свободна! – сердито отрезал он.
Сдерживая слезы, Алла обошла его сзади, мельком скользнула взглядом по голой спине мужа и ахнула. На секунду у нее помутилось в голове от увиденного.
Между лопаток Алека пролегли свежие царапины, похожие на следы от ногтей. Разумеется, их оставила женщина… в пылу страсти потерявшая контроль над собой.
– Что у тебя на спине? – в отчаянии выдавила Алла.
Муж невозмутимо пил кофе, не удостаивая ее ответом. Ревность придала ей храбрости.
– Что у тебя на спине?! – истерически выкрикнула она. – Откуда это? Говори!
Алек удивленно поднял голову и воззрился на нее, как на умалишенную.
– Ты чокнутая? Чего орешь? У меня на спине крылья выросли?
– Кто тебя поцарапал? – забыв советы, которые давали ей детективы из «Агентства информационных услуг», вопила Алла. – Ты мне изменяешь?
– Успокойся…
Не понимая, о чем идет речь, муж привстал со стула и попытался заглянуть себе через плечо. Он ничего не чувствовал, когда мылся.
– Подойди к зеркалу! – потребовала Алла. – Сам убедишься, что я не выдумываю.
Рассерженный Алек, громко топая, отправился к зеркальному шкафу-купе, но ничего не увидел, как ни поворачивался.
– Вчера этих царапин не было! – нервно заявила жена, подавая ему ручное зеркало. – Я бы заметила! Они совсем свежие!
С помощью двух зеркал Алеку удалось разглядеть несколько красных вспухших полос между лопатками.
«Откуда они взялись? – недоумевал он. – Неужели Юко оставила? Но… каким образом?»
– Ну, что? – торжествовала жена. – Удостоверился?
– Я понятия не имею, где поцарапался, – огрызнулся он. – Случайно задел спиной что-то острое. Чего ты панику подняла?
– Где твоя рубашка? – Алла метнулась в ванную, схватила сорочку, которую он снял перед тем, как мыться, и тщательно осмотрела ткань. Никаких повреждений. Рубашка была цела!
Алек в замешательстве поплелся за ней выяснить, что же все-таки произошло.
– Ты где-нибудь раздевался?
– Нет, конечно.
– Значит, кто-то пробрался к тебе под одежду? – съязвила она. – Кто-то с длинными когтями?
– Это недоразумение.
– Хватит врать! – зарыдала она. – За кого ты меня принимаешь? За идиотку, которая схавает любую брехню? Зачем ты на мне женился, если любишь другую? Надо было признаться, сказать правду…
– Заткнись! – вызверился он.
– Своей шлюхе будешь рот затыкать!
Алек замахнулся, чтобы влепить ей пощечину, но вовремя одумался, скрипнул зубами и процедил:
– Не доводи до греха…
– А то что? Побьешь меня? – не унималась Алла. – Давай, попробуй! Я тебя не боюсь!
– Побежишь папаше ябедничать на меня? Вперед!.. Чего стоим?
Она вдруг остыла, выпустив пар, обессилела и пожалела о своей несдержанности. Ее ведь просили не выяснять отношений. Иначе супруг насторожится и вывести его на чистую воду станет куда сложнее.
– Алек, прости… я погорячилась…
* * *
Соседка, которая нашла Зою Гребневу мертвой, обрадовалась благодарному слушателю. Она пригласила Рената к себе на кухню выпить чаю, и тот согласился. Он представился частным детективом, который расследует серию ограблений.
– Зоя мне уколы делала, – поделилась пожилая дама. – В поликлинику бегать далеко, а она хорошая была, отзывчивая, в помощи нам, пенсионерам, не отказывала. В тот день я с утра в магазин шла, хлеба купить, гляжу, а у Зои дверь в квартиру приоткрыта. Дай, думаю, загляну к ней! Может, она забыла закрыться? Такое бывает…
– И что вы увидели? – направил ее мысль в нужное русло Ренат.
– Жуткий разгром. Все перевернуто. Что искали-то?! Какие у Зои ценности? Она жила скромно, от зарплаты до зарплаты. Этих негодяев, которые ее убили, поймают?
– Надеюсь, да.
– А я не надеюсь, – пригорюнилась пенсионерка. – Квартирных воров ловить трудно. У меня отец в милиции служил, я знаю. Только ведь воры не убивают.
– Из всякого правила есть исключения.
Его собеседница была маленькой, сухонькой старушкой в очках, с пучком седых волос на затылке. Похожа на бывшую учительницу. И зовут ее – Марья Ивановна.
– Бедная Зоя! Кто мог предположить, что такое несчастье случится? – Она задумалась, покачала головой и подвинула к гостю тарелку с печеньем. – Угощайтесь, это домашнее. Я сама пекла. И вареньице смородиновое берите.
Ренат ел и хвалил, а Марья Ивановна расцветала от удовольствия.
– Вообще-то странно, что именно Зою ограбили, – заметила она. – У нас в подъезде более зажиточные люди есть. Что у медсестры брать-то?
– Может, она наркотики в квартире хранила?
– Что вы! Какие наркотики? Зоя в терапевтическом отделении работала. Если кому-то срочно, она давала таблетки от давления или сердечные препараты. Добрая душа!
– А что у нее из вещей пропало?
– Точно никто не скажет, – вздохнула Марья Ивановна. – Мать ее год назад умерла, остальная родня у Зои дальняя, где-то в Алтайском крае. Они даже попрощаться не приехали. Собирали мы на похороны всем миром. Соседи, коллеги по работе сбросились…
– На что-то ведь грабители позарились?
– Сумочку Зои, говорят, обчистили. Кошелек стащили, карточку, телефон… Зачем было в квартиру лезть? Сумочку-то у беззащитной женщины можно и на улице отобрать, и в парадном.
– Да, странно. Вспомните, вам что-то в глаза бросилось, когда вы вошли? – допытывался Ренат.
– Тело на кровати… Я едва глянула, у меня мурашки по коже!.. Зоя одетая лежала… а на лбу – полотенце. Такое же белое, как ее лицо… Ужас! – всплеснула руками пенсионерка. – Я бегом в полицию звонить…
– У покойной на лбу было полотенце? – удивленно переспросил Ренат.
– Компресс, вероятно.
– И кто, по-вашему, поставил этот компресс?
– Может, сама Зоя? Она же медик. Почувствовала себя плохо, легла и приложила ко лбу мокрое полотенце, – неуверенно предположила соседка. – Видать, она не сразу умерла?.. Потом, когда грабители ушли, очнулась и… В общем, загадка!
Ренат тщательно изучил заключение экспертизы, из которого следовало, что погибшая умерла от кровоизлияния в мозг, наступившего в результате удара по голове. А на верхней одежде трупа были обнаружены пятна грязи.
– Нестыковочка, – пробормотал он.
– Вот и я говорю, – согласилась Марья Ивановна. – А что еще меня поразило, так оторванная от пола доска. Наш дом в пятьдесят седьмом году строили, полы паркетные клали. Позже некоторые жильцы при ремонте старый паркет на новый меняли. Но у Гребневых остался старый паркет. Зоя его коврами застилала… Ковры грабители сорвали, искали что-то под ними. Деньги, небось… Может, они и доску выломали? Тогда почему только одну?
– А раньше, когда вы заходили, доска была на месте?
– Точно не могу сказать. Там ковер лежал…
В мыслях Рената царили хаос и неразбериха: картинки менялись, словно в калейдоскопе, и выбрать из них подходящую к случаю казалось невозможным.
– Квартирные воры обычно действуют по наводке, – со знанием дела добавила пенсионерка. – Но к Зое почти никто не ходил, кроме соседей, которым она делала уколы. Кавалеров она к себе не водила, вечеринки не устраивала. Жила одиноко, тихо. У нее даже подруг не было. Это она от матери характер унаследовала. Та была нелюдимой молчуньей, обиженной на судьбу, и дочь такую же вырастила.
– Чем же судьба их обделила?
– Женским счастьем, видать. Мужчины обходили их стороной. Хоть Зоя и симпатичная, и добрая, а ухажеров у нее не было. Словно порчу кто навел!
– Вы серьезно? – улыбнулся Ренат.
– У них в квартире чисто, светло, мебель хорошая, а… неуютно как-то. Побудешь немного, и домой тянет. Будто неведомая сила выталкивает прочь. Кстати, Гребневы сами это понимали и никого в гости не приглашали.
Ренат представил, как безрадостно и однообразно протекала жизнь двух одиноких женщин, – матери и дочери. Работа, дом, магазин, работа, тоскливые вечера, долгие пустые ночи…
– Вы в последнее время во дворе посторонних не видели? Или в парадном, к примеру?
– Нет, пожалуй. Я чужого сразу примечаю. У меня глаз наметанный, – похвалилась пожилая дама. – Хотя… недавно околачивался вокруг нашего дома один парень в форме ремонтника. Я к нему, а он за свой чемоданчик и давай бог ноги.
– Не догнали? – пошутил Ренат.
– Куда мне? Стара я за парнями бегать, – рассмеялась Марья Ивановна. – Хоть он и прихрамывал, а все равно шустрый оказался.
– Может, вы его лицо запомнили?
– Он в кепке был с большим козырьком. Жаль, камера наблюдения на доме сломалась, а починить некому.
– А что за форма была на ремонтнике? Горгаз, электросеть, дорожная служба?
– Электросеть, кажется… Только форму нынче любую купить можно, нашивки сделать, удостоверение сварганить. Все продается и покупается.
– В том-то и беда, – подтвердил Ренат. – Заезжие гастролеры в нашем городе промышляют: бомбанут несколько квартир, укатят к себе в регион – ищи-свищи. До следующего налета.
– Это правильно, что частный сыск к поискам привлекают. Местные опера задыхаются от текучки, на них сотни дел висят, и квартирные кражи – не в приоритете. Вас кто нанял, если не секрет?
– Торговец антиквариатом, которого обокрали на прошлой неделе, – не моргнув глазом солгал Ренат.
– Ну, у Зои антиквариат не водился. Кто мог на ее квартиру навести? Простофиля какой-нибудь? Или воры адресом ошиблись.
– Я собираю сведения обо всех кражах в вашем районе. Авось нащупаю ниточку.
– Дай тебе бог удачи! – прижала жилистые руки к груди Марья Ивановна.
Кухня, где она угощала гостя чаем и сладостями, была обставлена в старинном духе. Буфет со стеклянными дверцами, круглый деревянный стол, фиалки не подоконнике – все здесь дышало прошлым, отжившим. И сама хозяйка гармонично вписывалась в интерьер.
Ренат поблагодарил за чай и протянул ей визитку с номером своего телефона.
– Вдруг что-нибудь еще вспомните? Позвоните.
– Непременно! – заверила его пенсионерка…
Глава 9
Лариса сумела разговорить Гену Каневича. Тот оказался интересным собеседником.
– Женитьба сыграла с Алеком злую шутку, – разоткровенничался он. – Собственно, все началось еще на мальчишнике. По сценарию мы должны были окончить пирушку гонками на Воробьевых Горах. Но Алек… пропал.
– Как – пропал?
– Никто не заметил, куда он свернул… Мчаться на большой скорости по улицам рискованно, поэтому я не отрывался от дороги. А когда мы подъехали к смотровой площадке, недосчитались Алека.
– Он хорошо знал маршрут?
– Мог добраться туда вслепую, – уверенно заявил Гена. – Мы не раз ездили там наперегонки. Кроме того, он не брал трубку! Я звонил ему много раз, но Алек не отвечал. С тех пор его будто подменили. Он перестал общаться, замкнулся в себе…
– Это понятно, – заметила Лариса. – Свадьба вещь хлопотная.
– Да всем занимался его отец! Алек ненавидит ездить по магазинам, составлять списки покупок, выбирать меню. Тем более Тисовские, – я имею в виду родителей Алека, – заранее обо всем позаботились. Они устроили праздник на свой вкус, а молодых просто поставили перед фактом.
– Алек объяснил, почему не участвовал в том вашем заезде после мальчишника?
– Честно? Я ему не поверил. Его оправдания высосаны из пальца. Кто-кто, но я знаю Алека как облупленного. Меня он не проведет.
– Вы были на его свадьбе?
– Разумеется. Как я мог не поздравить лучшего друга? Я пошел на эту вакханалию только ради Алека. И убедился, что все еще отвратительнее, чем я предполагал. Пошлые тосты, расфуфыренная публика, выступления надоевших до колик эстрадных звезд. Скука смертная! Гостей на торжество пригласили больше сотни, столы ломились от еды, шампанское лилось рекой… Я едва досидел до конца! Тяжело было и мне, и Алеку. Он откровенно тяготился ролью жениха, часто выходил типа покурить, прогуливался по террасе ресторана… Думаю, он бы с удовольствием свалил оттуда. Но нельзя было. Соблюдение ритуала – это святое.
– А как вам его жена? Вы с ней хорошо знакомы?
– Отнюдь. Аллу с Алеком сосватали и поженили родители. Она ему совершенно не подходит. Несмотря на ее светский имидж, обыкновенная клуша. Интеллект ниже среднего, волосы крашеные, губы накачанные, ресницы приклеенные. Подозреваю, что и грудь скоро будет силиконовая. Фальшивка с головы до пят! А я ценю естественность.
– Жестко вы прошлись по девушке, – усмехнулась Лариса. – Как танк.
– Я против Аллы ничего не имею, – возразил он. – Но сам бы на ней никогда не женился.
Блинчики на тарелках остывали. Никто из собеседников не прикоснулся к еде. Гена был слишком возбужден, а Лариса не хотела отвлекаться.
– У Алека есть любовница? – в лоб спросила она.
– Он нравится женщинам… и легко сходится с ними. Переспали и разбежались. Самая его длинная связь – это Юко, наша бывшая однокашница по колледжу.
– Юко? Это ее прозвище?
– Настоящее имя, – ответил парень. – В переводе с японского означает «дитя ночи». Она японка по матери. Сейчас работает гейшей в «Чайном домике». Там они с Алеком и встречаются.
У него развязался язык, и он выкладывал подробности, которые не намеревался разглашать. Но в данный момент он ничего не мог с собой поделать. Слова сами вылетали из уст, и он был не в силах противиться этому.
– Вы хорошо знаете Юко? – допытывалась Лариса. – Что она за человек?
– Целеустремленная и независимая. Осталась круглой сиротой, получила в наследство бизнес с кучей долгов, выплатила кредиты и вышла в ноль. Теперь всего в жизни добивается самостоятельно. Я таких уважаю.
– Вас не смущает ее занятие?
Гена решительно встал на защиту Юко.
– Гейша – не путана! Это искусство развлекать мужчин, а не отдаваться им за деньги. Услуги гейши стоят недешево. Она имеет право отказать клиенту, если он ей не по душе.
– Вы ни разу не пользовались «услугами» Юко?
– Я избегаю женщин, – нехотя признался Гена. – Мой недуг поразил не только кости и нервную систему, но и… другие органы.
– Извините.
– Пустяки. К тому же Юко – не девочка по вызову, – добавил он. – В любом случае дружба с Алеком для меня важнее, чем женское внимание. Я бы никогда не дал ему повода ревновать.
– У Юко есть какие-то личные особенности?
– Она очень красива… умна… обожает кошек…
Гена не понимал, каким образом беседа потекла в этом ключе. Однако он не мог сменить тему и даже не помышлял об этом. Словно все так и было задумано.
– В колледже у Алека с Юко был юношеский роман? – спросила Лариса.
– Нет. Их отношения завязались гораздо позже, когда Юко уже стала гейшей.
– Ваш друг ее любит?
– Каждый называет любовью, что ему заблагорассудится, – помолчав, заявил Гена. – Юко умеет завести Алека, если вы понимаете, о чем я. Она доводит его до умопомрачения!.. Нам порой не хватает остроты ощущений. Я имею в виду обеспеченную молодежь. Богатство имеет свою темную сторону! Недаром среди нас процветают алкоголизм и наркомания… Когда у человека есть все, это становится проклятием. Он ищет, куда бы приложить энергию, чем бы пощекотать нервы…
Для мажора у Гены оказался пытливый склад ума, но его рассуждения не занимали Ларису. Она слушала вполуха, чтобы не разрушить хрупкий мостик между ним и собой. А сама между тем ломала голову, как в историю с гейшей вписывается Зоя Гребнева…
* * *
Ренат изменил первоначальный план. Прежде чем наведаться в квартиру погибшей, он решил заглянуть в поликлинику и поговорить с коллегами Гребневой.
Те отзывались о ней нейтрально. Звезд с неба не хватала, зато была исполнительной и ответственной. Скромная, вежливая, отзывчивая, но довольно замкнутая. Среди женского персонала Зоя ни с кем близко не сошлась. Доктора-мужчины пытались подкатить к ней, получили отпор и отстали. О пациентах и говорить нечего: Гребнева отшивала всех поголовно.
– Хочешь старой девой умереть? – подшучивали над ней сотрудники.
«Как в воду смотрели, – подумал Ренат. – В сущности, напророчили».
Правда, судя по отчету патологоанатома, покойная имела половые контакты, но не в день своей смерти. Значит, кто-то растопил лед в ее сердце?
Коллеги пожимали плечами: мол, Гребнева о своей личной жизни не заикалась и другим в душу не лезла. Если уж кто сам плакался ей в жилетку, выслушивала, успокаивала, поила чаем. Но на ответную откровенность рассчитывать не стоило.
Пожилой терапевт Лаврентьев, с которым она работала бок о бок, рассказал Ренату больше других. Мол, недавно у Зои вроде бы появился поклонник. Кто-то звонил ей по телефону, а по вечерам поджидал во дворе поликлиники.
– Я очень за нее обрадовался! – признался доктор. – Я ведь втихаря наблюдал за Зоенькой. Она мне как дочь была. Всякие вертихвостки замуж выскакивают, а ей не везло. Серьезным женщинам труднее найти себе пару.
Сентенция спорная, но Ренат решил не вступать в полемику. У него другая задача: узнать о Гребневой все, что возможно выудить.
– Описать ее поклонника сможете?
– К сожалению, нет, – вздохнул Лаврентьев. – Я вблизи его ни разу не видел. Он по вечерам приходил, встречал Зоеньку со второй смены, домой провожал, вероятно. Обычный мужчина, ростом чуть выше среднего, худощавый, одет в темную куртку с капюшоном.
– Больше ничего не запомнили? Какие-то особые приметы?
– Вроде бы нет. Хотя постойте… Он прихрамывал! Точно, припадал на одну ногу!
– На левую или на правую?
Доктор Лаврентьев наморщил лоб, пытаясь представить незнакомца. Ренат присоединился к его мыслям и «увидел» описываемого человека его глазами. Тот действительно хромал… на левую ногу.
– Кажется, на левую, – подтвердил его догадку Лаврентьев. – Точно.
«Как Гена Каневич, – отметил про себя Ренат. – Не исключено, что это он и был».
– Вы думаете, это поклонник… ограбил и убил Зоеньку? Зачем?!
– Причины бывают разные. Ревность, к примеру, – предположил Ренат.
– Что вы, что вы? – замахал руками доктор. – Зоенька серьезная женщина, не Кармен какая-нибудь! Откуда повод для ревности? За время нашей совместной работы это первый мужчина в ее жизни. Я, конечно, не провидец, но в людях разбираюсь. Зоя – не из тех женщин, которые флиртуют налево и направо. Боже! Не могу поверить, что ее нет…
– Она приглашала вас к себе домой?
– С какой стати? – удивился Лаврентьев. – С днем рождения мы ее поздравляли здесь, в ординаторской. Она покупала торт, фрукты и шампанское. Мы преподносили ей подарок, в складчину. У нас так принято.
– А кто-нибудь из сотрудников поликлиники бывал у нее в квартире? Может, проведывал, когда она болела. Медики тоже болеют, верно?
– Да-да… Зоенька иногда брала больничный… Грипп никого не щадит, особенно когда бушует эпидемия. Как-то раз Зоенька сильно кашляла, и я предлагал прийти послушать ей легкие. Она отказалась. Не хотела меня беспокоить.
– А в тот вечер, когда ее ограбили, поклонник приходил ее провожать?
– Не знаю, – покачал головой Лаврентьев. – Я раньше ушел, отпросился у главврача. Ко мне приятель погостить приехал, я должен был его встретить на Ярославском вокзале.
– Встретили?
– Ну да, – кивнул доктор, снял очки и, моргая покрасневшими глазами, удивленно осведомился: – Вы что, меня подозреваете, молодой человек? Мол, это я Зоеньку к поклоннику приревновал, разбил ей череп и обчистил квартиру? Большей чепухи нельзя придумать!..
* * *
Ренат вышел из поликлиники с уверенностью, что в этой истории все нечисто, от «а» до «я». Образ покойной Зои Гребневой вырисовывался плохо, нападение на нее выглядело нелогичным. Просто бедняжка оказалась не в том месте, не в то время?
Он сложил воедино факты: обыск в квартире медсестры; оторванная паркетная доска; замеченный соседкой возле дома ремонтник и появление у Зои поклонника. Судя по тому, что оба хромые, это одно лицо. А при чем тут Алек Тисовский и обнаруженный женой в его кармане платежный документ?
Может, как раз Алек и есть грабитель и убийца? Тогда многое встает на свои места. Хромой ремонтник-поклонник – его друг Гена Каневич. Они действовали сообща. Кто-то из них подстерег женщину на улице, ударил по голове, а потом притащил ее в квартиру? Он же прикладывал компресс? Что эти мажоры искали? Сумочку Зои они выпотрошили для отвода глаз; кошелек, телефон и кредитку, скорее всего, выбросили. Пусть де менты думают, что медсестра стала жертвой местной шпаны. Ключи от квартиры парни использовали по назначению и обшарили жилище. Поэтому взлома и не было.
«Но зачем было тащить Гребневу домой и укладывать на кровать? – мысленно рассуждал Ренат. – Увидели, что она осталась жива, и сжалились? Может, они не собирались убивать? Просто нападавший не рассчитал силу удара? Друзья испугались и повели себя неадекватно?»
– Не забывай, что Гена Каневич той ночью участвовал в гонках на Воробьевых горах, что подтвердят свидетели, – возразил голос в его голове. – Твоя версия никуда не годится.
– Идите к черту, Вернер! – огрызнулся Ренат. – Мажоры могли разделиться, чтобы запутать следствие. Они вместе подготовили злодеяние, а осуществил его Тисовский, как физически более крепкий и выносливый. Должно быть, между ними существовала некая договоренность, которую Алек нарушил. Теперь Каневич его шантажирует! Алла подслушала разговор мужа по телефону, где тот просит неизвестного оставить его в покое. Все сложилось!
