Наталья Масальская
В сердце тьмы
– Кисуля, не развращай хороших девочек.
– Заткнись, Грош. Я, может, тоже когда-то была хорошей девочкой.
– Кисуля? – не выдержала я.
– Вообще, Крис. Кисуля – для друзей.
Она забрала у меня из руки сигарету, и воздух снова наполнился едким дымом, что разъедал глаза.
– Матео, открой окно, спалят же.
Со скрипом повернулась ручка. Оконная рама некоторое время сопротивлялась и, наконец, с дребезжанием открылась. Внутрь ворвался свежий запах сирени. Неужели весна?
– Черт, Грош, уже третья. У тебя и так одно легкое осталось.
– Да и этого уже нет, – безразлично ответил он и щелчком отстрелил окурок в окно. – А так хоть посмолю напоследок, – усмехнулся он.
Каждый день мы торчали в туалете или в небольшом заброшенном дворике позади хозблока. Нам было хорошо. Никто не лез в душу. Мы дурачились, курили, а еще воровали булки из столовой. Я, как самая глазастая, стояла на шухере. Мне было смешно и страшно. Мой слух обострился, как у летучей мыши. Казалось, я слышу, как со старой черемухи у главного входа облетают, подхваченные порывом ветра, лепестки.
По ночам Матео забирал меня в Забвению, и наша четверка продолжала поиски колдуньи, что знает то самое слово. Я долго думала о нем. Что это было за слово, что могло прогнать тьму?
Вязкая черная топь закончилась. Мы вышли на место, куда еще не добралась тьма. Здесь было много света и цвета. Я в жизни своей не видела столько цвета: такая сочная трава, такие белые цветы, такое голубое небо.
– Там, на опушке, – Матео указал пальцем на окутанную зеленовато-белой дымкой липовую рощу.
И правда, спрятанный за густыми зарослями вьюнка показался небольшой дом. Весело смеясь, мы бросились наперегонки в долину. Разящий, осыпая нас звездной пылью, несся впереди.
Вдруг поднялся ветер. Он опалял жаром наши спины, цеплял за волосы и одежду.
– Тьма, – крикнул Матео, обернувшись на остальных.
Ее безобразная черная морда смотрела на нас налитыми кровью глазами. Из оскаленной пасти тягучими сгустками стекал огонь, только что утоливший голод сухим деревом.
Первым упал Грош. Когда остальные поняли, что произошло – Тьма уже поглотила его. Кисуля, резко развернувшись, бросилась ему на помощь, но Тьма схватила и ее. Нам чудом удалось вырвать Кисулю из ее цепких лап, и мы бросились к дому.
– Он зачарован! – закричал Матео, крепко сжав мою руку. – Скорее.
Кисуля курила молча. Нервно затягиваясь так, что огонек на конце ее сигареты ярко вспыхивал, с шипением пожирая табак и бумагу. Я чувствовала, как она дрожит, как тушь слезами стекает по ее щекам.
