Наталья Литтера
Знак бесконечности
– Кстати, да, – Лана демонстративно прижималась к своему гению по ценным бумагам. – Вы говорили, что здесь может жить ведьма.
– Сбор материала для будущего сценария? – не удержался Василий.
– Почему нет, – пожала плечами красавица. – Так живет здесь ведьма или нет?
– Как сказать… Я за это лето раз семь возил группы на остров, но ведьмы ни разу не встретил. Хотя шотландцы очень суеверный народ и верят, что почти в каждом их селении живет колдунья. Наверное, они знают, как она выглядит. Но нам, чужакам, об этом не говорят.
Маша, которая всегда отличалась здравомыслием и даже скептицизмом, неожиданно поняла, что верит в местную ведьму и в любовный узел. А еще, несмотря на то что она была очень практичной и равнодушной к украшениям, захотела вдруг, чтобы Лёня подарил ей что-нибудь с кельтским узором. Просто так. Потому что легенда красивая, захотелось к ней прикоснуться – почувствовать волшебство древних сказаний, ощутить их чары. Только Лёня, увы, тоже был практичным. Хорошим, верным, заботливым и… практичным. Он предпочитал накормить, купить Маше теплую обувь или даже шерстяные носки с забавными мордами. Носки – очень полезная вещь, особенно если ты не любишь тапочки. А украшение… Не догадается. И от этого стало немного грустно.
– Дальше наш путь лежит в горы, но прежде, чем туда отправиться, давайте еще немного полюбуемся красотой этого места. Даю вам пятнадцать минут для прогулки и фотографий. Думаю, этого будет достаточно.
Присутствующие стали расходиться, фотографировать виды. Большинство – на телефон. А у Стаса оказался настоящий профессиональный фотоаппарат. Он, кроме истории, еще и фотографией увлекается?
– Тебя сфотографировать? – спросил Лёня.
Муж был фотографом уникальным. Он умудрялся испортить все кадры, на которых присутствовала Маша. И стояла она вроде всегда правильно, и смотрела прямо, и место выбирала красивое. Но все равно Лёне удавалось в эти кадры привносить свое авторское видение, а потом искренне недоумевать, почему она стирает фотографии.
– Чем ты недовольна? Хороший кадр.
– Это вот этот хороший кадр?
И дальше нужное подчеркнуть.
– Там, где у меня ноги обрезаны?
– Там, где у меня из головы пальма растет? Не мог сказать, чтобы я в сторону отошла?
– Где я моргаю?
– Где вот эта точка – это я?
– Где у меня от ветра волосы на лицо лезут?
Лёня в таких случаях обычно чесал затылок, вздыхал и отвечал:
– А по-моему, ты здесь очень симпатичная. Мне нравится.
Маша лишь закатывала глаза к небу и издавала тихий стон.
– Так тебя сфотографировать? – повторил свой вопрос муж.
– Давай лучше кого-нибудь попросим, и нас с тобой вдвоем щелкнут, – предложила Маша. – А то совместных фотографий вообще нет. Вон у Стаса в руках что-то профессиональное, он, наверное, сможет все сделать красиво.
Стас не отказал, и Маша с удовольствием позировала, чувствуя на своей талии руку мужа. У них и правда происходила перезагрузка. Как же это здорово! И как полезно для отношений.
Еще бы Лёня догадался подарить что-нибудь менее практичное, чем шарф в клетку, и наступило бы полное, абсолютное счастье.
Стас вернул телефон, Маша тут же проверила кадры – вроде ничего так. Части тела нигде не обрезаны, лица нормальные, озеро за спиной волшебное.
Теперь можно и пейзажи пощелкать. Она выбрала интересный ракурс, но в кадр влезали Ксюша с Мишей. Их, конечно, фотографировал Василий. Маша даже не сомневалась, кто именно попросил его помощи. Бедный Миша. Любовь слепа… а нежные девы порой бывают очень коварны.
– И все же, – заявил Михаил, – легенды часто лишены логики.
Они с Ксюшей вышли из кадра, и теперь Маша могла спокойно фотографировать озеро и прислушиваться к разговору.
– Почему? – задала вопрос Лана.
До этого красотка профессионально позировала около дерева своему молодому человеку.
– Девушка вручила рыцарю любовный узел, и он сразу на ней женился. Так не бывает.
– Может, это любовь с первого взгляда, – заявила Лана. – Вы не верите в любовь с первого взгляда?
– Ну не знаю, – протянул Михаил. – Мне кажется, сначала надо узнать человека, его душевные качества… на это требуется время. И потом, женитьба – очень серьезный шаг. Для брака необходимо созреть.
– А мы поженились в двадцать, – сказал вдруг Лёня, который до этого предпочитал не участвовать в общих разговорах. – У нас был студенческий брак. И знаете, ни разу об этом не пожалели.
Машу от этих слов мужа, как волной, накрыло теплом. Ну и черт с ним, с кельтским узлом. Такое признание стоит ста узлов.
– У вас была любовь с первого взгляда? – спросила Лана.
– С первого танца, – ответила Маша, опустив телефон и посмотрев на Лёню. – Мы учились в разных институтах, а встретились в местном клубе на новогодней студенческой вечеринке. И Лёня пригласил меня на танец. А потом проводил до дома.
4
Фея была очарована открывшимся видом. Это что-то необыкновенное – такой пейзаж, такие краски. Озеро у подножия гор и три одиноких дерева на берегу. Она сдвинула солнечные очки на лоб, чтобы темные стекла не искажали цвета. Руки сами потянулись к рюкзаку, где был блокнот. Успеет сделать набросок? Нет?
Сначала фотографии, потом набросок. Как хорошо, что озеро является пока лишь местом паломничества влюбленных, а не туристов. Фея живо представила себе, как предприимчивые люди организовывают на берегу открытое кафе, а другие ставят будку для продажи билетов для посещения достопримечательности. Тут же активно строится сувенирный магазин. Подарки в ассортименте: магниты, кружки, любовные узлы из ниток. Все облагородится, и исчезнет первозданность.
Не надо…
Есть такие места на планете, которым совсем не нужно вмешательство людей. Пусть все остается таким, каким это замыслила природа.
Выбрав удачный вид и сделав несколько кадров, Фея решила немного пройтись вдоль берега. С наброском сейчас все равно ничего не выйдет – слетятся любопытные. Лучше она вернется сюда позже, насладится одиночеством и творчеством. В данный момент ничем насладиться все равно не получится. Слишком больно. От места и от людей. Фея неспешно брела вдоль берега, изредка останавливаясь, вглядываясь в серо-голубое небо и в необыкновенную красоту сине-охровых гор. Такого она никогда и нигде не видела. Горы казались огромными пологими холмами. Для того чтобы подниматься по их склону, не надо быть альпинистом, надо просто найти нужную тропу и иметь крепкие ноги.
В горах мое сердце, а сам я внизу…
Когда Фея повернула в обратный путь и присоединилась к группе, то застала спор о любви с первого взгляда. Оказалось, что Маша и Лёня женаты с института. Надо же. У них получилось.
У кого-то получилось.
– Убедили, в институтскую любовь я готов поверить, – поднял руки вверх Михаил, – все-таки уже практически взрослые люди, но в школьную – нет.
– Нет? – удивилась Ксюша. – Неужели ты не влюблялся в школе?
– Ну почему же, влюблялся. – Михаил взял в свою пухлую ладонь тонкие пальчики девушки. – Все мы в школе увлекались. Я говорю о том, что школа заканчивается, одноклассники разъезжаются, наступает новая жизнь, появляются новые друзья, и школьная любовь забывается.
– Наверное, ты прав, – нежно проворковала Ксюша.
Фея спустила со лба очки, нацепила их на нос и отвернулась от группы собеседников – смотрела на горы.
Она знала точно, что школьная любовь не забывается.
* * *
Он ужасно ее раздражал. Как только учительница посадила их за одну парту – сразу поняла, что дружбы не получится. Все-то у него было правильно – учебники аккуратно обернуты, ручки и карандаши сложены в пенал, бутерброды в специальном контейнере. У нее так не получалось. Карандаши и ручки находились на дне рюкзака, учебники лежали вперемежку с тетрадками, отчего уголки тетрадей часто оказывались замятыми. А контейнеры возвращались домой почти полные. Зачем есть всякие творожки, когда в буфете продаются вкусные булочки с джемом? И соки!
А еще буквы… Он исписывал строчки красивыми ровными буквами, а она уставала уже на третьей! Ведь это же мучение – сидеть и вырисовывать всякие «в» и «ч».
Он сразу же получил первое место и картонную медаль за лучший почерк среди первоклашек. Зато она лучше всех сделала осенний букет из кленовых листьев и рябины! Этот букет потом целую неделю украшал класс. И на празднике прощания с букварем она выразительно рассказала свои четыре строчки про букву «р», а он заикался!
И она иногда шепотом его передразнивала. Он, кажется, один раз даже заплакал, но отвернулся к окну, чтобы она точно не заметила. Тогда она решила, что, если будет его дразнить, он попросит его пересадить, и можно будет получить более веселого соседа.
Но он не жаловался и не просил его пересадить. Все так же старательно писал в тетради по русскому языку, решал задачи по математике и готовил доклады по окружающему миру. Его все время ставили в пример. И надеялись, что, сидя с таким замечательным мальчиком, она станет более старательной и усидчивой.
* * *
– Ну что, я думаю, нам пора двигаться в горы, – объявил Василий, возвращая Фею из воспоминаний на остров.
– Мы будем взбираться на вершину? – поинтересовалась Ксюша.
– Там есть остановки? – спросил Михаил.
– Остановок там нет, – ответил Василий. – И конечно, до самых вершин мы добираться не будем, но на одном из склонов есть небольшая площадка, оттуда открывается прекрасный вид на остров. К тому же побывать в Шотландии и не походить по горам – это нонсенс. Фея, вы недавно цитировали великого шотландца Бёрнса. Что он говорил по этому поводу?
– В горах мое сердце… Доныне я там.
5
Восхождение оказалось не таким простым, каким виделось в начале. Да, склон был пологим, с протоптанной тропинкой. Но все-таки в гору.
Через некоторое время возникло желание сделать перерыв и присесть. Но неутомимый Василий двигался вперед, за ним скакала тоненькая Ксюша, время от времени останавливаясь и поджидая своего крупногабаритного ухажера. Ухажеру приходилось туго, но, кажется, над ним взяли шефство немного странная девушка с фиолетовой прядью и фитнес-тренер. Они его ждали, подбадривали, и, в конце концов решив, что Михаилу помощь не нужна, Ксюша устремилась вперед – слушать рассказы гида-соловья.
Столичная красотка-сценарист оказалась девушкой подготовленной. Видимо, посещение спортивных залов дало о себе знать. Она довольно бодро шла по тропинке в компании своего парня, который на этот раз если и пользовался телефоном, то исключительно как фотоаппаратом.
А вот Маше приходилось трудновато. Она, хоть и была закалена бытом и огородом, все же начала уставать. Лёня это видел и предложил сбавить скорость, а ее маленький рюкзачок забрал себе. В конце концов, можно присоединиться к Михаилу. Но Маша лишь покачала головой и упрямо шла вперед.
«Характер», – подумал Лёня.
Вообще, жена у него была легкая и неконфликтная, но в некоторых ситуациях проявляла такую твердость, что поневоле задумаешься о том, что она гораздо сильнее, чем кажется на первый взгляд. А с другой стороны, что в этом удивительного? Маша же учительница, она каждый день справляется с классами шалопаев. Это он с одним ребенком, когда они остаются вдвоем, не всегда может сладить. Сережа часто умудряется найти слабые места в отцовском характере. С Машей такие номера не проходят. В итоге все заканчивается воспитанием одновременно и сына, и мужа.
– Речь как у директора школы, – говорит в таких случаях Лёня.
– Да ну тебя, – отмахивается Маша.
Даже вот эти языковые курсы – Лёня не был уверен, что поехал бы на них, если бы не Маша. Он нашел бы тысячи весомых причин и отговорок, но у нее глаза зажглись: «Давай, это шанс! Предприятие же оплачивает! Потом всю жизнь будем вспоминать!»
И оказалась права. Насчет своего английского Лёня иллюзий не питал. Да, вроде что-то стал понимать, да, вроде даже начал разговаривать – использовать пассивный еще с института словарный запас, но кардинально это ситуацию не улучшит. Все равно все сведется к тому, что Маша станет его личным внештатным переводчиком.
Зато смена обстановки сказалась на их отношениях в лучшую сторону. Он и сам чувствовал, как в последнее время они оба сильно загнались. Что-то как-то одни дела, одни проблемы, мама еще постоянно на мозг капает. Нет, умом-то он понимал, что мама – одинокая женщина и ей надо чем-то жить. А чем жить? Конечно, семьей сына и внуком. Он все это понимал, но периодически желал, чтобы она жила их семьей чуть-чуть поменьше. Чтобы записалась в какой-нибудь кружок, что ли. У них в городе есть Дом культуры, еще со старых советских времен. Почему бы там не организовать что-нибудь интересное для пенсионеров, что-нибудь более привлекательное, чем пятничные песни под баян?
И Маша, как эта… женщина-тюлень сбросила с себя шкуру забот и стала красавицей. Прямо вот в аэропорту сбросила, сразу.
И Лёня не удержался. Увидев в киоске аэропорта игру «Уно», купил.
– А это зачем? – подозрительно спросила Маша, поглядывая на запечатанную пачку.
– Ну как же? Помнишь, раньше мы всегда играли в «Уно» на желание? Думаю, пора возродить традицию.
– Знаю я твои желания, – проворчала жена и покраснела.
Но сопротивляться не стала. А чего сопротивляться? У него нормальные желания и здоровые инстинкты. И мама не позвонит в неподходящий момент, и ребенок не вовремя не проснется. Так что не теряй время даром! А Машка у него – огонь. Вот позавчера выиграла и заставила его читать ей стихотворение про любовь. А он помнит только «Я помню чудное мгновенье, передо мной явилась ты…». Вот только эти две строчки. Пришлось искать в Сети и зачитывать с экрана телефона. Девочка, что с нее взять.
– Царевна-лягушка, – сказал он вслух.
– Что? – обернулась она.
– Я тут подумал, что у них девушки-тюлени, а у нас царевны-лягушки. Тоже шкуры сбрасывают и становятся красавицами.
– Кстати, да, – откликнулась Лана. – Интересное сравнение. У них моря, у нас болота.
– У них рыцари, у нас Иваны-дураки, – добавил Тони и обернулся назад.
Лёня тоже обернулся. Замыкающая троица отстала капитально. Из соображений солидарности решено было ее подождать.
Последний участок пути преодолевали большой группой, а когда оказались на площадке-выступе, к Михаилу тут же подбежала Ксюша:
– Ты как? Одышки нет? Пульс?
Михаил покраснел. Ему было неудобно перед всеми говорить о своих проблемах, поэтому он отмахнулся:
– У меня все хорошо, не переживай.
– Вот стерва, – едва слышно произнесла Маша, но Лёня услышал.
А потом огляделся по сторонам и забыл и про Мишу, и про Ксюшу. Перед глазами открылась такая панорама, которая стоила этого восхождения. Если не весь остров, то часть его – как на ладони. Городок с каменными домами и площадью, горы-холмы, вересковые пустоши, замок и море. Отсюда отлично был виден берег. И озеро с тремя одинокими деревьями. Да, ради этого стоило так высоко забираться.
– Просто дух захватывает, – сказала стоявшая рядом жена.
Она даже забыла про свой телефон-фотоаппарат.
И Лёня, повинуясь порыву, прижал ее к себе и звонко поцеловал в щеку.
6
«Красиво, конечно, – думал Стас. – Но как здесь живут люди? Это же замкнутое пространство. Есть что-то типа городка, несколько ферм и все. Сколько здесь всего жителей?»
Он, как человек большого города, размышлял о том, что не смог бы тут жить постоянно. Приехать на день-другой – да. Но не более чем на три. Простора не хватает, событий, звуков и людей. А так – зачетно. И мифы красивые.
Стас вынул из футляра свою оптику и стал смотреть через объектив на окрестности. Маленькие домики-коттеджи. Какие-то образуют целые улицы, какие-то стоят вдали и даже теряются среди холмов. Можно ли на таком острове спрятаться? Среди местных – нельзя. Здесь все друг друга знают. А вот если от всего остального мира, то да – идеальное место для уединения от любопытных глаз.
Стас щелкнул пару кадров и опустил фотоаппарат.
– Интересно, у них тут один паб на весь остров? – спросил Михаил, который, кажется, немного отошел от долгого восхождения.
– Гораздо больше, – ответил Василий. – Точное число не скажу, но я был в трех. И пиво везде хорошее.
– А виски? – поинтересовался Стас.
– А виски еще лучше, – произнес гид, и все рассмеялись.
– Тогда, может, отведаем шотландский виски в местном пабе? – предложил Стас.
– Можно, – ответил Тони. – Но только вечером. У нас тут девушки, их надо сопроводить с этой горы и накормить.
Лана тут же лучезарно улыбнулась своему парню и победно посмотрела на окружающих. Все видели, какой у нее заботливый мегакрутой пацан?
«Да все, все», – захотелось ответить Стасу, но он промолчал.
Зато идея с пабом нашла горячую поддержку среди мужской половины группы, на что женская ответила, что свой поход в паб они могут совместить с ужином, потому что девушки собираются устроить девичник.
– Я никогда не была на девичниках, – призналась Ксюша.
– Вот и побываешь, – заявила Лана.
Стоило признать, что Тони умел выбирать себе девчонок. Надолго ли с этой – неясно, но вкус у него хороший. Стас и сам был бы не против попутешествовать с такой. Хотя темненькая тоже хороша, если приглядеться. Приодеть, смыть эту цветную прядь – засверкает и даже, пожалуй, сможет затмить блондиночку. Короче, хорошего мужика этой Фее надо, а не болтаться одинокой по островам. Стас в таких вещах разбирался. Он сразу по разным мельчайшим и на первый взгляд незаметным признакам определял: одинока женщина или нет. Фея была одинока.
– На этом, собственно, наша сегодняшняя экскурсия подошла к концу, – возвестил Василий. – Она была долгой, насыщенной и, надеюсь, интересной для вас. Завтра с утра у нас еще посещение старого аббатства, после чего в обед мы садимся на катер и возвращаемся в Глазго.
Глава 3
А я научу шотландцев
Готовить старинный мед!
Роберт Льюис Стивенсон. Вересковый мед
1
Зачем она приехала сюда? Вчера ответила, что за вдохновением. И в этом была правда. Но не вся. Конечно, ей нужно было вдохновение, без вдохновения ничего не получалось. Работа встала, и создавать новое оказалось проблематично. Фея была мастером-керамистом. Она изготавливала блюда и кружки, вазы и пиалы, цветочные горшки, декоративные панно и даже украшения. Она чувствовала глину, любила сидеть за гончарным кругом, ощущать под пальцами густую маслянистую массу, придавать ей форму, менять, делать изделие гладким или рельефным.
Это была одновременно и медитация, и творчество, и работа. Работа, дающая неплохой доход. Сначала было очень непросто, и на начальном этапе помогали родители, но потом ее изделия взяли два магазина, получилось продать первую партию кружек и брошей. Владельцы магазинов сделали повторный заказ, и снова все было продано. Потом магазинов стало четыре, потом шесть… Сейчас Фея поставляла результаты своего труда в пятнадцать, а ведь существовали еще и интернет-заказы.
Она с самого детства любила рисовать. Рисовала на обоях, на дверях, на любом свободном месте на бумаге. Порой на каких-то важных папиных документах. Только вот в книгах Фея не рисовала ни разу. Она как-то сразу поняла, что в книгах нельзя. Видя такую тягу ребенка к творчеству, родители рано отдали дочь в художественную школу, и Фея исправно ее посещала, рисовала с удовольствием, выполняла все домашние задания, учителя говорили ее родителям что-то умное про чувство цвета и врожденное видение композиции.
Тем не менее великого художника из Феи не вышло. Наверное, чтобы стать великим художником, нужно иметь что-то большее, чем чувство цвета и композиции. К счастью, Фея, глядя на работы некоторых сокурсников в вузе, довольно быстро это поняла. У них в группе была пара ребят, поцелованных Богом, иначе не скажешь. По сравнению с их работами все остальные казались обычными, ничем не примечательными. И ее в том числе. Осознание данного факта было болезненным, а решение перейти на факультет прикладного искусства – непростым. Зато, как впоследствии показала жизнь, – правильным. Глина Фее покорилась не сразу. Этому предшествовал долгий период притирания, поисков и даже ссор, но в конце концов они друг друга поняли – мастер и материал. Вот тут как раз очень пригодилось то самое чувство цвета. Фея с вдохновением расписывала свои изделия, делая их то нарочито декоративно-яркими, то ища нежные полупрозрачные тона.
Василий закончил свою экскурсию, и народ начал расходиться. Фея проводила взглядом удаляющиеся спины и выдохнула. Наконец есть возможность побыть наедине с самой собой. Ей сейчас этого очень хотелось.
То, что все, кроме Стаса, приехали сюда парами, в душе отозвалось болезненно. Особенно если учесть, что сама Фея приехала сюда почти сразу после разрыва отношений со своим молодым человеком.
А тут… парочки. Да еще такие…
Прийти в себя после разрыва – было причиной номер два, почему она здесь. Вернее, даже один.
Хотя ничего неожиданного в самом разрыве не было. Все давно к тому шло. И винить Влада в произошедшем нельзя. Он долго ее ждал, долго с ней был, надеясь, что она… что? Станет полностью его? Фея тоже на это надеялась. Старалась. Очень старалась, но… не сумела. Она всегда была с ним и не с ним. Словами с ним, а мыслями с другим. И Влад устал. Три года назад Фея так надеялась на эти отношения, видела в них свой шанс, свое будущее… Влад был чудесным: добрым, внимательным, во всем ее поддерживал, все понимал. И это раздражало. Но Фея боролась со своим раздражением, уговаривала себя, что все хорошо, все очень хорошо. Только вот сердце не обманешь. Влад был бы прекрасным, великолепным другом. Но чем-то большим… чем-то большим ему стать не удалось. Секс был хорошим, качественным, только почему-то все больше и больше он казался Фее обязанностью. Постоянно приходилось себе напоминать, что она строит отношения с потрясающим человеком и не собирается его разочаровывать. Эти отношения ей очень, очень нужны. Ну а то, что секс с Владом не такой, как с тем, кто был до него. Так ведь это нормально, правда? Разные люди, разный секс.
Фея уговаривала себя, убеждала в правильности происходящего, и в итоге начавшиеся с оптимизмом отношения все больше и больше напоминали вранье. От этого вранья устали оба, и в какой-то момент стало понятно: это все.
Сакраментальные слова: «Мы провели вместе чудесное время, но, наверное, сейчас нам лучше расстаться» сказаны. Влад ушел в свою новую жизнь. А Фея осталась в старой. С одной стороны, она испытала облегчение, с другой – невыносимую боль. У нее не получилось. Попытка построить новую жизнь с другим человеком с треском провалилась. И жизнь снова напомнила глиняные черепки от разбившегося горшка.
Все валилось из рук. Работать Фея не могла. Получались не те вазы и не те блюда, не те орнаменты и не те цвета, все не то, не то, не то. Она сидела в своей мастерской и ничего не делала. Просто слушала в наушниках музыку, листала новостную ленту в телефоне, пару раз посмотрела интервью с известными психологами, которые, впрочем, ничем не помогли. Волосы одного психолога были выкрашены в жизнерадостный желтый цвет. Мол, живи ярко и так, как ты хочешь. В итоге Фея ради эксперимента окрасила прядь своих волос в фиолетовый и стала ждать результата: что-нибудь изменится или нет?
Ничего не изменилось. И тогда она поехала в магазин, где полностью сменила свой гардероб. Фея не могла себе объяснить, почему ее потянуло на вот такие длинные юбки, странные топы с цветочно-геометрическими орнаментами, бисерные чокеры и прочее. Она по складу характера была далека от стиля хиппи, а тут…
Мама, когда Фея заявилась в гости к родителям в новом виде, чуть в обморок не упала. Хорошо, что рядом оказался папа и со свойственным ему юмором произнес:
– Я всегда знал, что ты ребенок-цветок, но до этого почему-то предполагал, что кактус.
– Кактусы, бывает, тоже цветут, – беспечно ответила Фея.
И вот там, в родительской квартире, за вкусным домашним ужином родилась идея уехать на время, отдохнуть. Фея не помнила, кто именно ее озвучил. Позже ей почему-то казалось, что родители, все видящие и понимающие, но боящиеся лишний раз влезть туда, куда их не просят, давно обсудили это между собой, а потом просто подвели дочь к нужному решению.
Что Фея знала точно, так это то, что с мамой и папой ей очень повезло. И пусть в жизни мамы довольно часто случались разъезды, и в такие периоды Фея оставалась с папой вдвоем, у них была настоящая дружная семья.
А когда маму вызывали в школу по поводу плохого поведения дочери и она возвращалась домой боевая и готовая наказать своего упрямого, непослушного ребенка, папа лишь смеялся:
– Да она вся в тебя.
Мама после этих слов недовольно фырчала, но почему-то добрела, хотя всегда оставляла последнее слово за собой:
– Конечно, ты-то у нас образец воспитания. Мог бы привить дочери правила хорошего тона.
Идея сменить обстановку Фее понравилась, и она стала выбирать место. Перебирала разные варианты: от Дальнего Востока до Латинской Америки, а потом вдруг увидела в Сети фото Шотландии и пропала. Горы, озера, вересковые пустоши, средневековые замки. Если где и можно забыться, отдохнуть, напитаться новыми впечатлениями, то определенно здесь.
И ошиблась. Снова ошиблась. Это стало ясно сразу, как только Фея оказалась на катере, везущем их небольшую группу на остров.
А новый стиль, который, как она думала, подарит новые ощущения, стал вдруг до невозможности нелепым. И сама себя она чувствовала нелепой. Да что же это такое! Почему ей так не везет!
Фея смотрела на удаляющиеся фигуры, ставшие уже маленькими темными точками. Прочь, прочь, прочь… Как эти пары друг другу не подходят! Совсем так же, как собор не подходит Глазго. Правда-правда! Только Маша с Лёней смотрятся по-настоящему. А Ксюша с Мишей – вообще не вместе. А Лана с Тони. И что это за имя такое – Тони? Как кличка у маленькой комнатной собачки. Самому не противно? Рука непроизвольно потянулась к браслету и поправила его на запястье. После этого Фея заставила себя отвернуться от группы и направиться в сторону замка. Она же хотела его нарисовать.
Здесь было удивительно мало людей. Сам остров небольшой, и, кажется, его жизнь сосредоточилась в городке или поселке (Фея не знала, как правильно назвать населенный пункт) с его крошечной площадью, церковью, баром, мощеными улицами и уютными магазинами. Василий говорил, что здесь много ферм, но они расположены на приличном расстоянии друг от друга. Наверное, люди тут привыкли к уединенной жизни, к отсутствию лишнего шума и неважных новостей. Зато какое единение с окружающим миром! Фея шла мимо холмов, покрытых зеленью, любовалась на небо и горы, видела характерные сиренево-розовые полосы уже цветущего вереска. Реальность превзошла ожидания. Здесь оказалось все так, как на фото в Сети, и даже лучше. И, гуляя по этим дорогам, вбирая в себя царящую вокруг немного туманную красоту, нетрудно было поверить во все эти сказания про колдуний и тюленей-оборотней. Где же им всем жить, если не здесь?
Фея добралась до замка и снова застыла перед его старыми гордыми стенами, а потом подошла к воде. Море манило. Захотелось его запечатлеть. Не на фото, а от руки. Фея села на лавочку, которая стояла чуть в стороне. Вынула из рюкзака свой походный блокнот и набор карандашей. Рука работала быстро и точно. Линия горизонта, небольшой холм слева, чайка, парящая в небе, очертания замка. Она всегда, когда рисовала, забывала обо всем – ловила линии, цвета, настроение. Да, здесь был настоящий клад идей. Уже позже, когда пейзаж-зарисовка был готов, Фея подумала о том, что по возвращении в Москву можно создать полноценную шотландскую коллекцию. Допустим, сет из кружки и пирожковой тарелки или вазы и цветочных горшков. Серо-голубой цвет моря, переходящий в серебро, старая кельтская вязь, резные листья чертополоха… можно сделать красивые броши и кулоны и керамические подставки под горячие кастрюли и сковороды. В клетку!
Вчера, когда их группа шла к пабу, Фея увидела в витрине одного из магазинов керамику. Хорошо бы успеть сегодня до закрытия заглянуть туда, рассмотреть местные изделия.
Быстро сложив свои принадлежности в рюкзак, Фея направилась в поселок. К озеру она вернется ближе к вечеру. Все равно идея девичника не вдохновляла. Появиться, конечно, придется. Нельзя совсем проигнорировать это собрание. Как-нибудь посидит, потерпит… эту Лану. Надо признать, что Лана красотка. Как бы Фее ни хотелось обратного. Что ж. Пару часов Фея выдержит.
* * *
Более старательной и усидчивой она не стала, но к концу первого класса кое-что изменилось.
Среди третьеклассников был мальчик, которого боялись все. Из школы его исключить не могли – слишком влиятельный папа. Мальчик, которого ребята между собой звали Биг босс, чувствовал собственную безнаказанность и, собрав вокруг себя группу ребят, выбирал жертву, над которой с удовольствием издевался до тех пор, пока это ему не надоедало и не появлялся новый объект травли. Биг босс держал в страхе всех ребят начальной школы.
И вот очередь дошла до нее. Это случилось на перемене. Их было трое. Двое по бокам, а в центре сам Биг босс. Она до сих пор помнила его светлые, почти соломенные волосы и голубые глаза. И довольную улыбку. Мальчишки медленно наступали, перекрывая дорогу, и ей оставалось только пятиться. От страха даже голос пропал.
Девочки в классе рассказывали всякие ужасы. Кому-то отстригли кончики волос, кому-то разрисовали фломастерами руки и написали на пальцах всякие гадости, с кого-то снимали колготки и рассматривали трусики. Чего хотят от нее?
Не отрываясь она смотрела в голубые глаза Биг босса, ничего от страха не соображала и только пятилась, пятилась, пятилась, пока не почувствовала спиной холодную стену. Отступать дальше было некуда. И мальчишки довольно рассмеялись. А она от этого смеха словно проснулась. Исчезло гипнотическое состояние, руки вдруг сами сжались в кулаки. Уж что-что, а царапаться и кусаться она умела. И вот когда пришло решение броситься вперед, кто-то налетел на Биг босса со спины и ударил его по голове рюкзаком. Это было настолько неожиданно, что хулиганы на несколько секунд растерялись. Никто никогда даже не пытался с ними драться. Всем было понятно, что они самые сильные и крутые пацаны во всей начальной школе.
Секундного замешательства в рядах врага оказалось достаточно, чтобы отлепиться от стены и убежать. Она всегда хорошо бегала, с шести лет занималась теннисом, там нужна быстрая реакция, а вот ее спаситель бегал не так хорошо, к тому же ему еще мешал рюкзак.
– Т-т-туда! – бегать не умеет, а командует!
«Туда» – это в класс. Они бы совершенно точно не успели, Биг босс с командой в буквальном смысле наступали на пятки, но положение спасло появление учителей. При учителях драться не будешь. Бег перешел в шаг. И вот таким бодрым шагом они достигли дверей класса.
