Наталья Кошаева
Портрет неизвестной. Часть 3
Глава 3.
Как Лизу не отговаривали Ордынский с детективом, она все равно отправилась утром следующего дня на Миллионную. Мирон проводил ее до самых дверей особняка Гуммелей, пожелал ей доброго дня и отправился по своим делам.
Атмосфера в чертежной не отличалась от той, что бывает во всех учреждениях после длинных выходных. Унылые мятые физиономии, замедленные движения и обреченность в глазах. Ситуацию осложняло еще и то, что через четыре дня опять намечалось застолье с танцами до утра. Кто же будет истязать себя активной работой во время этой короткой передышки между праздниками? Поэтому коллеги без энтузиазма разбрелись по своим местам и вяло переговаривались.
Даже вечный двигатель Манци дал сбой – его было не видно и не слышно, только кольца дыма поднимались над столом, свидетельствуя о том, что Мишель все-таки присутствует.
Появление шефа, бледного и тоже утомленного праздниками, внесло некоторое оживление. Профессор поговорил с инженерами, перекинулся парой слов с Манци и завис за спиной у Лизы, разглядывая чертежи, затем похлопал ее по плечу, – Продолжайте, юноша! – и направился к дверям.
Лиза с большим трудом вспомнила, визит в строящийся дом на Радищева, то есть конечно же на Большой Сергиевской, и что она делала обмеры. В них она и нырнула с головой. На фоне карнавала в стиле «самба де Жанейро», в котором девушка жила уже который день, возможность просто почертить – была сродни медитации на берегу океана. Все понятно, сиди – отдыхай! Только карандаш, тот самый, что князь Иван подарил намедни, порхает в пальцах, оставляя изящные линии на бумаге. Даже неразбериха с аршинами и саженями уже не казалась такой непреодолимой.
Коллеги тихо шуршали по своим углам, откровенно скучая. После праздников требовалось время для раскачки.
О том, что курить вредно – в этом мире еще не догадывались, поэтому мужчины смолили, как паровозы. Даже над столом в самом дальнем углу, что оккупировала девушка, дым висел сизым облаком. По неизвестной причине именно сегодня коллеги дружно достали кто трубки, кто сигареты и пускали дым в потолок. Только самый трудолюбивый и молчаливый член коллектива не участвовал в это вакханалии, а продолжал тихо шелестеть за своим столом.
Когда концентрация дыма в воздухе стала критической, Лиза подошла к окну и, запрыгнув на широкий подоконник, попыталась открыть форточку.
– Господин граф, позвольте узнать, что вы собрались делать? – раздался за ее спиной знакомый голос. Обернулась. Так и есть, Манци оторвался от своей газеты и, заломив одну бровь, вопросительно смотрит на нее поверх газеты.
– Я хочу открыть эту форточку, сударь, – ответ прозвучал, с той же издевательски-вежливой интонацией, что и вопрос, – от дыма уже, простите, глаза разъедает.
– Вы меня удивляете, Алекс, – тон Манци стал приторно-сладким, – только не говорите, что вы еще, к тому же, не курите!
– Да не курю, – не отставала в соревновании по сладкоречию Лиза, встав на носочки, потянулась к шпингалету. – и вам не советую!
– Общеизвестно, что курение табака улучшает зрение, возбуждает мозг и оттягивает от головы дурные соки, – назидательно произнес Микеле, победно подняв указательный палец.
– А также разбивает головные боли, устраняет печальные расположения и для геморроидов тоже очень хорошо. – добавили из угла инженеров.
Услыхав это, Лиза закрыла рот руками, изо всех сил сдерживаясь. В конце концов она не выдержала и расхохоталась, балансируя на подоконнике. Скука была забыта, коллеги теперь с интересом смотрели на Алекса. Еще бы такой цирк! Не каждый день увидишь загибающегося от хохота гафа на подоконнике. А граф никак не мог остановиться.
– Для ге-ге-геморроидов может быть и хорошо, – она обоими руками придерживала живот, который уже болел, – а для остального-то! Плохо!
– Ой, не могу, рассмешили! – потребовалось время, чтобы она успокоилась, затем вытерла тыльной стороной ладони глаза и полчаса разъясняла мужчинам о вреде курения. В красках расписывала как чернеют легкие, как сужаются сосуды, а потом рвутся, заливая красной кровью мозги. О! Об этом она могла долго рассказывать и даже нарисовать зримую картинку.
Ее слушали не перебивая, а Лиза продолжала приводить все новые и новые аргументы. Попутно, отвернувшись к окну, она попыталась приподнять изящный кованый шпингалет, совершенно не замечая, вновь зашедшего в комнату профессора.
– И последнее, – как утверждают британские исследователи, капля никотина – убивает… – Лиза наконец справилась со шпингалетом и распахнула форточку. Глотнув свежего воздуха, она оглянулась и заметила шефа, который стоял, зажав между пальцами зажженную сигарету, – лошадь! – закончила она, сползая с подоконника и одергивая рукава сюртука.
– Как? И вы, профессор, тоже? – не нашлась, что еще можно сказать в подобной ситуации Лиза.
– Ну что ж, похвально! – при этом Гуммель демонстративно притушил сигарету в серебряной пепельнице, стоящей у итальянца на столе, и продолжил. – Вы слышали, господа? С сегодняшнего дня в чертежной курить воспрещается!
Послышались возмущенные голоса. Больше всех протестовал Манци, при этом он так выразительно смотрел на Лизу, что было понятно – ей не жить. Потому что Микеле обязательно придушит ее где-нибудь в темном углу, а хладный труп закидает старыми чертежами и огрызками карандашей. Но профессор был непреклонен. Лиза, стоя за его спиной, плотоядно оскалилась и провела большим пальцем себе по горлу, глядя Манци прямо в глаза. Если дразнить ос – так сразу всех! Что уж теперь! – решила она.
Микеле аж поперхнулся дымом. Трубка выпала у него изо рта, и он еле-еле успел ее подхватить, чтобы не прожечь дырку на одежде.
Под суровым взглядом профессора все коллеги один за другим потушили свои трубки, и даже противный Манци энергично выколотил остатки табака в ту же пепельницу, бурча под нос страшные ругательства по-итальянски. Пресекая последовавшее возмущение, профессор велел всем выходить в курительную комнату, и только там дымить сколько душе угодно. – Всем понятно?!
С этими словами шеф покинул помещение, оставив Лизу один на один с недружественно настроенной частью коллектива.
– Да, Алекс ! Устроили вы нам! – хохотнул толстый немец из своего угла, его сосед что-то невразумительное промычал.
А Манци, зло сверкая глазами, тряс пальцами, сжатыми в щепоть. Только серый безмолвный человек продолжал работать, не поднимая головы.
Зато у коллег теперь появилось новое развлечение – ходить в курилку и группами, и поодиночке.
Вечером, не дожидаясь сопровождающего, которого Иван обещал прислать, Лиза быстренько распрощалась со всеми и отправилась реализовывать свой план «Б».
Хотя все инстинкты самосохранения хором твердили ей не делать этого, Лиза заставила себя подойти к уже знакомому ажурному ограждению внутреннего двора Малого Эрмитажа. Возле полосатой будки, рядом с воротами, стоял великан с пышными усами и окладистой бородой. Статная фигура бородача была упакована в эффектный мундир темно-синего сукна, с красной грудью, увитой золотыми шнурами. Высокий стоячий воротник, также был отделан золотым шитьем, как и лампасы на брюках. На голове караульного красовалась высокая меховая шапка с широкой блестящей кокардой на лбу, длинная витая кисть из золотого же шнура спускалась на плечо. В руке у этого гиганта было внушительных размеров ружье с примкнутым к нему штыком, впечатляющих размеров сабля болталась на кожаных ремешках портупеи.
Взгляд девушки прошелся от носков сапог до верхушки шапки, вновь спустился немного вниз, задержался на крестах, украшавших грудь гиганта, и вернулся к глазам караульного. Они не мигая смотрели сквозь девушку. Если бы не ветер, который слегка шевелил пушистый мех на шапке, то его можно было бы принять за изваяние.
– И, как к нему, к такому истукану, обращаться-то? – замирая от ужаса, подумала Лиза.
– Уважаемый, мне срочно нужно повидать поручика Гагарина, он сегодня на дежурстве?
Гигант молчал, и на нее никак не реагировал.
– Понятно, с посторонними разговоры запрещены.
– Ну хоть глазом-то мигнуть можно? Где мне найти князя Гагарина? – Лиза не отставала от караульного.
Опять нет ответа, только ветер играет кистью на шапке, и взгляд бородача из отсутствующего превратился в досадливый. Как будто рядом летает настырная муха, а прихлопнуть ее не позволяет устав.
– Ну так как же, господин караульный? – продолжала настаивать Лиза.
Лицо караульного продолжало оставаться непроницаемым.
– Ну все, еще немного и меня арестуют! – с ужасом подумала Лиза, но на ее счастье или наоборот несчастье, из ворот вышел незнакомый офицер. То, что это офицер, понятно было сразу уж больно он был «породистым».
– Что здесь происходит? – хмуро поинтересовался он, выглядывая из-под почти такой же шапки, что и у караульного.
– Господин офицер, – начала девушка, – мне необходимо встретиться с поручиком Петром Гагариным, – вопрос, поверьте, наиважнейший!
– А вы, молодой человек, собственно, кто? – строго спросил офицер.
Лиза представилась, выяснилось, что и этот офицер был знаком с «покойным батюшкой». Благо, что не родственник, а просто знакомый.
Офицер же сообщил, что поручик должен быть в казармах лейб-гвардии Павловского полка и на дежурство ему только завтра. А также поведал еще и о том, что он сам направляется в ту сторону и может захватить юношу с собой, если ему так необходимо встретиться с князем.
К воротам были поданы сани, офицер уселся и пригласил Алекса, как только граф устроился рядом – они понеслись по Миллионной в сторону Летнего сада. У особняка Гуммеля, который Лиза только что покинула, топтался Иван, который видимо пришел ее встречать. Девушка вжалась в сиденье, прячась за офицером, с трудом подавляя желание сползти вниз под скамейку. Ордынский ее не заметил.
Вскоре лошадка свернула направо и потрусила вдоль длинного желтого фасада казарм. У центрального многоколонного портика ямщик натянул вожжи и сани остановились.
Выйдя из саней, Лиза последовала за провожатым, приноравливаясь к его широкому шагу. Они миновали охраняющих вход усачей и устремились по лестнице на второй этаж, а дальше по коридорам, в которые выходило множество дверей, как в общаге.
Около одной двери Лизин провожатый остановился, и придержал рукой Алекса, который с разбегу чуть не проскочил мимо. Затем офицер постучал в дверь и решительно ее распахнул. Только входить в комнату он не спешил, а когда Алекс сделал шаг по направлению ко входу, придержал его за рукав. – Не спешите, граф!
И вовремя! Потому как в раскрытую дверь тут же полетела пустая бутылка, а следом за ней и другая. После этого офицер убрал руку и сам первый смело шагнул в комнату.
– А револьвера, часом, у него нет? – на всякий случай уточнила Лиза.
– Есть. – просто ответил провожатый.
Услыхав это, Лиза не спешила высовываться из-за спины мужчины, и поэтому ничего не видела. Зато она прекрасно услышала такое заковыристое многоэтажное выражение, что невольно прониклась уважением к автору столь изысканного посыла – «На!» Правда то, что в исполнении мужика звучало органично и естественно – никак не вязалось с образом блестящего гвардейского офицера и князя по совместительству.
Заинтригованная Лиза, не утерпев, выглянула из-за спины офицера и увидела живописнейшую картину. На диване в окружении многочисленных подушек возлежало тело, завернутое в пестрый шелковый халат. Рядом с телом на ковре громоздилась батарея из разнокалиберных пустых бутылок. Тело было недовольно тем, что его потревожили, о чем оно тут же заявило, используя обсценную лексику с редкими вкраплениями местоимений и предлогов.
– Поручик! – офицер наконец оборвал поток проклятий, сыпавшихся с дивана, – Вы знакомы с этим юношей?
Куча на диване зашевелилась и из ее недр явилось, бледное лицо князя Гагарина. Щелочки опухших глаз уставились на вошедших. Некоторое время поручик молча смотрел на них, а потом неопределенно мотнул головой и провалился обратно в подушки.
– Я так и предполагал! – холодно констатировал офицер, – Ну-с, юноша, придется вас задержать, и выяснить, для чего вы пытались проникнуть во дворец!
– Пройдемте!
– Как пройдемте?! – не поняла Лиза. – Меня что, снова арестовывают?!
– Князь, миленький, ну вы же меня знаете! – взмолилась она, обращаясь к все еще находящемуся в полубессознательном состоянии, поручику. – Ну подтвердите же, наконец, мою личность, прошу!
Поручик медленно поднял тяжелую голову и поморщился. Молча провел рукой по лицу, после чего глаза его наконец открылись. – Да, штабс-капитан, я его знаю. – прохрипел он.
– Ах вот оно что, – офицер покачался с пятки на носок, раздумывая. – ну тогда не буду вам мешать!
– Честь имею! – он козырнул и направился к двери, оставляя Лизу наедине с князем.
Когда дверь за излишне осторожным штабс-капитаном закрылась, Гагарин с трудом сгреб себя в кучу и поднялся, запахивая свой халат поплотнее.
Лиза уставилась на струящийся шелк халата и отметила про себя, что ткань в цветочек. В цветочек! Оказалось, что брутальные мужчины здесь не гнушались такими веселенькими расцветками.
Одетый же в легкомысленные незабудки, князь ухмылялся.
– Не ожидал, граф, вас увидеть у себя! – произнес поручик, указывая Алексу рукой, что он может пройти и присесть. – Прошу прощения за столь оригинальную встречу и мой вид!
– Ну что вы, поручик, не стоит! – парировал Алекс, – Я должен просить у вас прощения, за то, что вот так врываюсь, без приглашения! Только цветов, увы, не захватил. Ну да, надеюсь, что вы не обидитесь?
– А вы знаете, Алекс, что вы изрядная заноза! – пророкотал в ответ князь. – Что привело вас сюда? Ну не соскучились же вы по мне?!
– А вы не допускаете такой возможности, князь? – Алекс, прищурился и наклонил голову на бок.
Князь Петр удивленно приподнял брови. И Лиза быстро продолжила, понимая, что слишком увлеклась словесной игрой. – У меня к вам важное дело!
– Только оно личного характера. И я бы хотел получить от вас честное слово, что все, о чем я вам расскажу, останется между нами. – Алекс понизил голос до заговорщицкого шепота. – Уверяю вас, что дело исключительно личное, на подрыв устоев государственности я не претендую.
От этой фразы князь слегка подвис, переваривая. Затем встал, отошел к окну и закурил трубку.
Он стоял против света, повернувшись к девушке спиной. Лиза невольно залюбовалась широкими плечами князя, обтянутыми тонкой материей халата, и его узкой талией.
– Хорош, чертяка, – подумала она, наблюдая как упругие жгуты мышц перекатываются под шелком, при каждом движении мужчины.
Через какое -то время князь обернулся и заявил, что может дать такое слово только в том случае если дело действительно личного характера. Затем подошел к Лизе, устроившейся в кресле, и сел напротив нее, откинувшись на спинку дивана. – Ну что ж, выкладывайте, что там у вас стряслось?
Лиза пододвинулась на краешек кресла, поерзала, усаживаясь удобнее и начала свой рассказ о том, что ей необходимо содействие в освобождении из-под стражи человека, которого безосновательно обвинили в краже имущества у одной знатной дамы. И сделать это нужно как можно быстрее.
Князь внимательно выслушал ее, не перебивая. Затем закинул руки за голову и вытянул ноги в начищенных до блеска сапогах. Он неотрывно глядел на Лизу, о чем-то размышляя.
– А почему вы, Алекс, с этой просьбой обращаетесь ко мне, а не к своему кузену, например? – поинтересовался князь Петр помолчав.
К этому вопросу она была готова, потому как понимала, что это первое, о чем спросит ее поручик. Ей совершенно не хотелось впутывать Ивана в это дело, он все еще числился у них с Ярославом в подозреваемых, хотя сама Лиза уже не верила в его виновность. И все же, что-то ее останавливало от того, чтобы привлекать Ивана к операции по вытаскиванию Ахмета из тюрьмы. Об этом она прямо и заявила князю Петру.
Поручик опять надолго замолчал, обдумывая Лизин ответ.
Какое-то время Перышкина завороженно следила за тем, как идеально ровные колечки дыма, расширяясь поднимались к потолку, постепенно наполняя комнату сизым дымом.
Читать очередную лекцию о вреде курения уже не было сил. После мороза в тепле ее слегка повело. Она почувствовала, что глаза начинают слипаться.
– Допустим, я соглашусь и помогу вам в вашем личном деле, что я получу в награду? – поинтересовался князь.
Лиза вздрогнула. Надо же она и не заметила, что задремала!
– А что бы вы хотели, князь? – задала в свою очередь вопрос девушка, прогоняя остатки сонливости. – Не стесняйтесь, назначайте свою цену!
Князь Петр встал и пройдясь туда-сюда по комнате остановился напротив Алекса. Посмотрел на него сверху вниз, от чего нехорошие мурашки забегали у Лизы по спине. Затем низко наклонился, опершись на подлокотники кресла, в котором сидела девушка, и глядя глаза в глаза сказал. – Я хочу получить все ответы на все мои вопросы!
Затем, выдержав драматическую паузу продолжил. – Такая плата вас устроит, Алексей Львович?
– Идет! – Лиза, вжавшаяся в самую спинку кресла и приготовившаяся к более худшему, облегченно выдохнула. – Но только после того, как интересующий меня человек будет выпущен под залог, под подписку о невыезде, оправдан – как угодно, но он должен выйти из-под ареста.
Она ногами отодвинула кресло и вскочила, протягивая руку поручику для скрепления договора.
– Вы обещали мне все рассказать, граф, – отвечая на рукопожатие, и поглаживая Лизину ладошку большим пальцем своей руки, проговорил поручик. – Не забудьте!
Лиза согласно закивала, подтверждая, что обязательно раскроет все карты. Руку, попавшую в капкан, Перышкина никак не могла высвободить. И что ей особенно не понравилось, так это разряд электричества, проскочивший между их соприкоснувшимися ладонями.
– Ну нет! – мысленно возмутилась Лиза. – Это уже ни в какие ворота не лезет!
Князя, видимо, тоже шандарахнуло, он ухмыльнулся и медленно согнувшись легко прикоснулся к ее руке своими пушистыми усами. А затем разжал свою ладонь, отпустил «пленницу» на волю и тут же кликнул денщика – велел нести одеваться. Он развязал кушак, хотел было скинуть свой шелковый халат, но остановился, нерешительно оглянулся на Алекса. Не то чтобы он стеснялся раздеваться перед этим юнцом или девицей, но как-то это было неправильно.
Минутное замешательство поручика было замечено графом. Который вздохнул и демонстративно отвернулся, бормоча под нос, – Не смущайтесь, князь, не гляжу я на вас!
Откинув все мысли, князь Петр быстро скинул халат, оставшись в тонкой сорочке и суконных армейских панталонах темно-синего цвета с подтяжками. Влез в поданный денщиком мундир и пока застегивал все крючки с пуговицами, ловил себя на том, что изредка поглядывает на узкую спину графа Алекса.
Когда поручик в шинели и подпоясанный саблей уже прилаживал на голове форменное кепи с султаном, граф все еще рассматривал стену.
– Пойдемте, граф, – наконец произнес он.
Алекс повернулся, и хмыкнул, – Какой у вас занятный головной убор!
При этом сам Алекс натянул на уши вообще что-то невообразимое – крупной вязки ярко-желтую шапку с пушистым помпоном на макушке.
– Ну ваш головной убор, тоже, весьма оригинален, – парировал князь.
– Я хотя бы не мерзну, – ответил весело Алекс.
Вместе вышли из квартиры, занимаемой поручиком, и направились к выходу. По пути Лиза рассказала князю Петру о том, что интересующий их субъект томится в дежурной части Василеостровского района, – на Большом проспекте, – вспомнила она рассказ Ярослава.
– И последняя просьба, поручик, не говорите Ивану, что я к вам обращался. – Алекс просительно посмотрел на Гагарина, а тот в ответ только кивнул. Определенно, фортуна была сегодня за одно с князем Петром.
Глава 4.
Поздно вечером Лиза уныло брела по лестнице поднимаясь на свой этаж. Поездка в Василеостровский полицейский участок ничего не дала. Им удалось переговорить судебным приставом Свешниковым, который разведя руками заявил, что дело совершенно ясное и подозреваемый уже препровожден в Литовский замок, о чем показал предписание с подписью принявшей стороны.
Господин Свешников конечно же поинтересовался, почему столь уважаемые господа интересуются этим воришкой. На что Гагарин ответил, детали дела государственной важности разглашению не подлежат. Следователь недовольно пожевал губами, но спрашивать перестал. С тем они и ушли.
– Видите, Алексей Львович, вызволить вашего татарина оказывается не так уж и просто! – выйдя на воздух прокомментировал князь.
– Если бы было просто, то тогда зачем мне было бы обращаться к вам, поручик? – ответил Алекс, выходя вслед за ним.
– Ну что ж, прокатимся до Литовского замка? – не то спросил, не то предложил князь.
Алекс утвердительно кивнул, усаживаясь рядом с князем в сани. Пока они мчались по Благовещенскому мосту, Лиза повернулась к мужчине, насколько позволяло узкое нутро саней, и спросила, – Могу я вам задать один вопрос, который мучит меня уже целых два часа.
– Сделайте милость. – разрешил князь Петр.
– Скажите, поручик, – начала Лиза, – почему этот ваш штабс-капитан подождал, пока вы швырнете две бутылки, и только после этого смело зашел. Он не боялся получить еще одной бутылкой по голове?
Князь Петр громко засмеялся, запрокидывая голову назад так, что пришлось придерживать кепи рукой. – Alex tu es adorable!2
Отсмеявшись, мужчина посмотрел на спутницу. Все-таки на спутницу, он почувствовал это еще у Гуммелей. Сейчас девица хмурилась и между бровей у нее появилась складочка, которую захотелось разгладить, а потом провести пальцами по щеке, коснуться нижней губы… Князь Петр почувствовал, что его мысли понеслись совсем не в ту сторону, куда бы он хотел, а в прочем…
Он отвернулся, вдохнул поглубже холодного воздуха, немного помолчал и рассказал о том, что это старая привычка, еще с Кавказа. Все приятели, знакомые, сослуживцы знают об этой особенности. Ну а не знакомые, быть может, лишний раз поостерегутся тревожить его, когда оно этого не хочет.
– Вы были на Кавказе, как, как… Печорин? – спросила Алекс, голос ее странно дрогнул.
– А вас в этом что-то смущает, – хмыкнул он, с удовольствием наблюдая как девица хлопает своими длинными пушистыми ресницами.
– Да нет, как-то вы у меня с Кавказом не ассоциируетесь. – она слабо улыбнулась и отвернулась.
Князь Петр еще несколько мгновений рассматривал изящный абрис щеки и пряди коротко остриженных темных волос, выбившихся из-под шапки, затем он повернул голову в другую сторону и больше они не разговаривали до конца поездки.
Литовский замок оказался, приземистым двухэтажным зданием и круглыми башнями на углах, он стоял как раз там, где позже будет построен ДК «1-й Пятилетки», который в свое время уступит место новой сцене оперного театра. Видимо это как раз то самое «неспокойное» место, где вечно что-то сносят и перестраивают.
Мундир князя Петра пропустил их без труда и тут. Лизу с поручиком принял какой-то чиновник в потертом засаленном сюртуке, заявивший, что интересующий их заключенный действительно поступил к ним из Василеостровской части и сейчас находится в карантине. Можно ли его навестить? Вообще-то не положено, но в виде исключения, благодаря двум ассигнациям, перекочевавшим из кармана князя в ящик письменного стола чиновника, можно. Но ненадолго.
Когда, гремя связкой ключей на большом стальном кольце, тюремщик остановил их около одной из, выходящих в тюремный коридор, дверей, весь Лизин запал куда-то испарился.
– Пока не открывай, можно так посмотреть? – обратилась она к тюремщику. Тот понятливо отошел в сторонку, пропуская гостей к смотровому окошку. Заглянув, Лиза увидала арестанта, который скорчившись сидел на нарах. Она узнала его, это был тот самый человек, с которым она столкнулась во дворе Академии. Камера освещалась одинокой свечкой, но даже ее хватило, чтобы опознать в этом человеке современника – в полумраке то и дело посверкивала узкая полоска светоотражающей ткани, нашитой на свитер, выглядывающий из-под сюртука.
После короткого раздумья, Лиза решила не заходить в камеру. Она поблагодарила тюремщика и отошла к князю, который вопросительно на нее смотрел.
– Да, это тот самый человек, – подтвердила она, – и он мне нужен!
– Ну уж это я понял! – ответил князь. – Правда, не понял пока зачем!
Лиза пожала плечами, говоря как бы: «Какое это имеет значение!»
И все же их поездка не была совсем безрезультатной. Им удалось выяснить, что Ахмета в карантине продержат неделю, а потом переведут в общую камеру, к уголовникам. А это означало, что времени совсем не оставалось, какие-то семь дней…
Князь любезно предложил подвезти до Академии, от чего Алекс отказываться не стала.
Всю дорогу назад, нахохленная как воробей Лиза сидела, привалившись к крепкому плечу Гагарина. Ехать-то было всего ничего – через Благовещенский мост, а там направо, и вот она Академия. Она даже не заметила, ка сани уже остановились подле центрального входа в здание.
– Сударь, вы выходить намерены… – начал князь, чем заставил девушку вздрогнуть.
– А? Что? Уже приехали? – Алекс потянулась как кошка, встрепенулась и легко выпрыгнула из саней. – Благодарю вас, князь. Спасибо за содействие, но, видимо, дальше я сам.
– Послушайте, Алекс, наш с вами договор в силе. Я завтра буду целый день на гауптвахте, подходите, обсудим ваше дело. – с этими словами он по-военному отдал честь и велел кучеру трогать.
А Лиза, подняв руку, робко помахала ему во след, а затем отправилась к себе.
Дойдя до своей комнаты, она скинула шинель, погрела руки – печь у нее в мастерской теперь исправно топили, и отправилась навестить раненого.
Ярослав все также лежал на диване внизу, а Агнесса Карловна, безотлучно сидела подле него. Лиза положила руку на лоб детектива, он был горячий. Девушка вгляделась в лицо Ярослава – он спал, но как-то беспокойно. Веки его то и дело подрагивали, а с губ срывался не то стон, не то хрип.
– Давно он так, – спросила она Агнессу. Та только захлопала глазами.
– Ах да! Она ведь по-русски не понимает, – вспомнила Лиза. – Wie lange ist er in diesem Zustand?3
Из долгой речи Агнессы, которую Лиза от усталости понимала по схеме один через два, она все-таки выудила, что пациента весь день лихорадит, а к вечеру стало хуже, и что господин Ярослафф изволили бредить и стонать.
– Ну вот этого только еще не хватало! – подумала Лиза и отправилась опять за волшебной таблеткой.
Лиза накормила Ярослава жаропонижающим и уселась подле больного, отпустив Агнессу Карловну передохнуть.
Она рассматривала исхудавшее за два дня лицо детектива, протирала влажной салфеткой горячий лоб. Когда было уже совсем темно пришел Иван в сопровождении Игнатова.
Мрачный, как всегда, врач тут же подошел к больному, проверил пульс, приложил руку ко лбу и оттянул веко. От этих манипуляций Ярослав, жар у которого начала спадать, проснулся.
– С добрым утром! – буркнул весьма нелюбезный доктор. – Давайте перевязку сделаем. Игнатов, приподняв больного, помог стянуть рубаху и принялся разматывать бинты.
Лизу в этот раз никто выставлять из помещения не стал, наоборот наблюдая, как умелые руки врача обрабатывают раневую поверхность, затылком чувствовала взгляд Ивана. Девушка боялась, что сейчас начнется сцена из жизни молодых супругов, когда она всю ночь зажигала с подругами, забыв даже позвонить мужу. Он ждал ее дома с упреками и обвинениями, а она подготовилась все отрицать и оправдываться. Но, как ни странно, Иван молчал. Только ощущение жжения на затылке все никак не проходило.
Наконец доктор закончил перевязку, и уставший пациент обессиленно опустился на подушку. Затем Игнатов заявил, что все пока идет, как и должно, дал рекомендации по лечению и ушел, пообещав наведаться на следующий день для очередной перевязки.
Дверь за врачом закрылась, Агнесса Карловна еще где-то отдыхала, а Иван и не думал начинать выяснять отношения. Это начинало Лизу слегка беспокоить. Потому что раньше любая ее задержка воспринималась князем Иваном как катастрофа, а тут совершенно никакой реакции. А ведь она отсутствовала целый день!
Пока она сидела у постели Ярослава, Иван поднялся наверх и не спускался оттуда.
Лизу так и подмывало поделиться новостями с детективом, но она боялась, что ее рассказ услышат наверху. А ей этого не хотелось.
Чтобы поднять настроение загрустившему на больничной койке Ярославу, она поведала ему, как целый день боролась с курением на рабочем месте. – Ты представляешь, они мне говорят: «Курение табака хорошо влияет на геморроиды!»
Ярослав смеялся и одновременно кривился от боли. Лиза испугалась и заявила, что не будет больше ничего рассказывать, потому что от смеха может расшиться рана. А Ярослав, наоборот, утверждал, что от тоски она у него скорее разошьется. Так они дурачились и препирались вплоть до того момента, как в комнату вернулась сиделка и заняла свое место.
Лиза наконец смогла уйти к себе, она была рада, что Ярославу лучше. Не успела она скинуть сюртук, как в дверь постучали. Девушка, наученная горьким опытом, поинтересовалась сперва, кто изволил заявиться, на ночь глядя, и только после того, как услышала голос Ивана, смело открыла дверь.
– Ну что вот он и настал момент истины, – подумала Лиза, пропуская молчаливого князя.
– Я так понимаю, Елизавета Михайловна, бесполезно у вас спрашивать, где вас носила нелегкая целый день? – спросил он, после того как прошелся перед нею молча туда-сюда и остановился посреди комнаты, перекатываясь с пятки на носок.
– Почему же? Полдня я провела на работе, а потом занималась своими делами. – ответила Лиза, усаживаясь на диван и закидывая ногу на ногу.
– А позвольте полюбопытствовать, все-таки, какими такими делами вы занимались, и главное с кем? – Иван взял одинокий стул, поставил прямо напротив девушки, уселся на него верхом, положив скрещенные руки на спинку стула.
– Это допрос? – задала встречный вопрос девушка, игнорируя предыдущий.
– Нет, я просто хочу понимать в какую еще историю вы вляпались, чтобы примерно представлять, как вас оттуда вытаскивать.
Ледяной тон, которым было это сказано, так не походил на того Ивана, к которому она привыкла. Тот Иван мог накричать, а мог и утешить. А этот – просто бездушный манекен какой-то.
– Уверяю вас, князь, я пока что ни в какую историю еще не вляпалась. Но когда вляпаюсь, обещаю, вы узнаете об этом первый! – торжественно произнесла девушка, перенимая невольно безжизненную интонацию Ивана.
– Как же вы не понимаете, Елизавета Михайловна, что любое из ваших приключений грозит вам такими осложнениями, о которых даже думать не хочется, – устало потирая виски проговорил князь.
– Вы мне это уже разъясняли много-много раз. – начала Лиза сначала спокойно, а потом продолжила уже заметно нервничая. – А вы не задумывались о том, что единственное осложнение, которое по-настоящему меня пугает – это остаться в этом вашем треклятом времени?
