Наталья Ивановна Скуднова
Дура платит гуру
Эх! И снова девчонкам судьба подкидывала шанс смыться с тренинга. Более того: их не только выпускали, но даже не препятствовали забрать личные вещи. Это ж чудо-чудное!
Взять хотя бы то, что на подобные «уличные» задания в обычных сектах отпускают после иного рода обработки. Предварительный зомбаж – минимум пару дней. Ведь свежий воздух может так взбодрить, что уберёт, словно пыль, весь этот сектантский мусор из головы. И здесь ключевой фактор успеха: как только случайно перед адептом открывают дверь – нужно бежать со всех ног. Промедление хоть на секунду – и другого шанса тебе не дадут.
Почему ж вайжане допускали такую серьёзную ошибку, выпуская девиц на улицу, да ещё и с вещами? Всё просто! Они не являлись профессиональными психологами. До сегодняшнего дня Макс и большая часть его команды пребывали в 100% уверенности: вся ювелирная работа с сознанием, которая велась месяцами и годами в других сектах, пустая трата времени.
Например Мукла и Вай не играли с сознанием в долгую. Они добивались результата «здесь и сейчас» и им этого было достаточно. Потому и отпускали потенциальных адепток на свежий воздух в первый же вечер занятий.
Тут интересно иное. Почему же конкретно эти барышни не драпали с тренинга? Мозги потенциальных адепток хоть и прополаскивались конкретно, но крупицы здравого смысла ещё оставались. За день все нейронные связи уничтожить не удалось же!
Денег девчули ж не потеряли, так как по 100 000 рублей они и не платили. На обучении ничего нового, кроме затейливых матерных выражений перешитой наставницы, они для себя не открыли. Идти на задание, чтобы себе доказать собственную «недерьмовость», так себя мотивация. Казалось: вот она – свобода. Вышли на улицу, ноги в руки и айда домой!
Какая-такая неведомая сила тянула их на улицу, чтобы выполнить очередное тупое и никому не нужное задание? И какая сила приведёт их обратно, где их с ещё большим рвением продолжат унижать?
Возможно, их мотивировало… дурацкое чувство ответственности. И это чувство в данной ситуации сработало со знаком минус и принесло больше вреда, чем пользы.
Когда оскорбляют «оптом», человек пропускает через себя не только свою боль от наносимых ему оскорблений, но и боль других людей тоже. Здесь важный нюанс: работа в малых группах! Когда видишь совсем близко, как слезы от обиды появляются в глазах другой девчонки, или когда орут прямо рядом с тобой на другого человека, это притягивает, как магнит. Из этого «силового поля» вырваться нелегко: включается чувство ответственности и за судьбу других людей. Чужая боль = своя боль.
У каждой дамочки возникает иллюзия: если она смоется, другим придётся ещё хуже. Как говориться: «Один за всех и все за одного». Это Д’Артаньянство и держит каждого в группе, словно тяжёлый якорь.
Однако, в тот миг, когда все одновременно сбрасывают собственные «якоря», посудина, к которой они сами себя привязали, рано или поздно пойдёт ко дну! И, лишь когда все достигнут дна, есть шансы оттолкнуться от него и спастись. Но для этого тяжесть оскорблений и унижений должна стать невыносимой. Для всех без исключения. Но, как известно, люди могут вытерпеть очень многое. Причём долго.
Этим феноменом «коллективных терпил» и пользуются основатели сект. Благодаря чувству ответственности, которое включается так ни кстати, они могут заставить выполнить человека в малой группе любое, даже самое безумное, задание.
Взять, для примера, Люду. Она смотрела на плаксивую Машу, с ответственностью старшей сестры. Люде стало жалко совсем молоденькую девчушку, только что приехавшую в Москву. Её слезы, её сорванный от тупых заданий, голос, её взгляд бездомной собаки – всё это обострило у Люды нормальные человеческие чувства.
Если к этому прибавить заявление Муклы: «Вы несёте ответственность за свою пару», то мысли удрать с тренинга не возникало.
Такое же гипертрофированное чувство ответственности испытывала каждая в группе. Потому-то девушки шли за Муклой, как овцы на бойню. Главное: вместе! К сожалению для них, к чувству ответственности прибавился эффект толпы: «…и мне тоже…». Всем досталось на орехи – и мне тоже. Все идут, и мне тоже надо. Приняв такой убойный коктейль, полуживые девицы вышли из дореволюционного дома.
Люда и Маша оказались первыми на улице. Весенний воздух показался им удивительно свежим. Пусть в их распоряжении имелось лишь несколько секунд. Но они, не сговариваясь, просто стояли в полной тишине и, словно лошади после призовой скачки, старались отдышаться.
– Ну что, куда пойдём? – с опаской спросила Люда у других девушек.
– Сами что ли в телефоне посмотрите: где вы вообще находитесь. – с пренебрежением бросила Мукла. – Нельзя же быть такими беспомощными! Это же центр! Рядом с нами клубы, рестораны, супермаркеты. И там куча богатых мужчин ждут, чтобы вы опустошили их кошельки. Запускайте приложение в телефоне и смотрите!
– Я не поняла, что делать-то? Попрошайничать? – Маша обратилась к наставнице с таким отчаянием, будто бы от чужого ответа зависела вся её дальнейшая жизнь.
– Ну если у нас других вариантов нет, то придётся просить деньги. – сквозь зубы проговорила та. – Всё! Пошли вперёд. Что у нас там по карте ближе всего?
Слова Муклы все восприняли как приказ. А приказы, как известно, не обсуждают.
Счастливицы поплелись к ближайшему супермаркету. Около магазина девушки увидели мужчину, который спокойно складывал продукты в багажник. Ничего, как говориться, не предвещало… Наставница пальцем показала на Машу и та подошла к машине:
– Молодой человек, дайте, пожалуйста, денег… – еле-еле произнесла Маша сорванным голосом.
– Вас… вам… что?! – у ошалевшего мужика вытянулось лицо.
– Денег дайте, сколько не жалко! – Маша неуклюже вывернула ладонь кверху, как это делают попрошайки.
– Извините, но я не могу… – промямлил незнакомец, спешно закрывая багажник.
– Это вы меня извините… – отворачиваясь, пролепетала она.
Скорости, с которой бежала Маша, могли позавидовать олимпийцы! Через считанные секунды, оказавшись нос к носу с Муклой, Маша, словно нашкодившая первоклашка, потупила глаза перед строгой учительницей.
– Ну? – сурово спросила та.
– Я не смогла… – чуть не плача, ответила Маша.
– Тааааак… – Мукла протянула нараспев единственный слог. – Даю последний шанс. Вон видишь, парень подошёл? Подойди к нему и хотя бы 100 рублей создай. Слышь сюда, гадина! Если не получится – никто на лидерскую программу из группы вообще не вернётся! Всё зависит от тебя одной!
Действительно: ко входу в магазин подошёл спортивного вида, молодой человек. Маша посеменила к нему и готовилась уже проговорить коронное: «Дяденька, дайте денег, сколько не жалко», но неожиданно, парень сам обратился к ней первым:
– Девушка, вам помочь? Что случилось? – в его словах оказалось столько живого участия, что Маша, не готовясь, выпалила:
– Всё нормально, спасибо!
– Тогда, можно я с вами постою? Или сходим куда-нибудь? Я зашёл в магазин, смотрю, рядом очень красивая девушка.
– Я не могу, – начала Маша.
– Не понял… что не можете? – он не смог скрыть удивления.
– Я на обучении. – словно оправдываясь, проговорила она.
– Что ж за обучение такое, у магазина?
– Да так… – замялась Маша. – Надо задание выполнить одно. У меня времени меньше двух часов.
– Загадками говорите. Можно я с вами на задании тоже буду? – парень явно оживился.
– Мне одной это сделать нужно, – грустно произнесла Маша.
– Так что сделать-то? – докапывался он.
– Ну… – Маша явно смущалась. – Мне нужно собрать 5 тысяч рублей.
– Какое у вас интересное задание! – парень весело рассмеялся. – Может, после вашего обучения всё же где-нибудь посидим?
Он достал из бумажника купюру достоинством в 5 тысяч рублей и протянул её Маше.
– Ну что вы! Не нужно, – встрепенулась та.
– Я не просто так даю, – с наигранной серьёзностью начал он. – Дайте-ка я запишу ваш телефон и тогда мы точно не потеряемся. Говорите!
Она на автомате продиктовала свой номер. Парень всё записал, попрощался и растворился в темноте.
Маша зависла с купюрой в руке. Мукла со всей стаей сами подошли к магазину.
– Ну ничего себе… – с восхищением произнесла Пацанка. Она разглядывала купюру так, будто перед ней артефакт из Египта, подтверждающий, что пирамиды построили инопланетяне.
– Я… сама… в шоке… – заикаясь, промолвила Маша.
– Что я говорила, девочки, а? – довольно изрекла наставница. – Ну ведь можете, когда захотите? Если правильно себя мотивировать, как я вас, и задастся целью, то всего и всегда можно достигнуть. Так что вы, остальные пятеро видите теперь – всё получается! Теперь только вперёд! Смотрите по карте – что ещё рядом и пойдём создавать деньги!
Несложно догадаться, что у девчонок отчаяние от своей никчёмности сменилось эйфорией от лёгкой цены побед. Эффект «… и мне тоже…» снова сработал. Теперь девушки думали: если одна из нас смогла так просто и быстро получить заветную купюру, может, и мне тоже повезёт?
Эти счастливые в данный момент, дурёхи, и понятия не имели: сколько припасено на таких курсах подставных. Щедрый принц с купюрой – это всего лишь часть плана. Ну а как ещё адепткам доказать, что втюхиваемое им, вайжанство, работает? Мол смотрите: действует наша методика!
Роль подставного красавчика играл или родственник сектантки, от которой требовалось привести любой ценой на обучение красивого парня. Или просто нанимали артистичного самца из эскорт-агентства.
Что же после? А после запланированного энтузиазма, участницы снова опускались ниже плинтуса.
Бассейн с фекалиями, в который Мукла макала уже через полчаса каждую барышню, просто ждал своего часа. Понятно, что ни у супермаркета, ни у ресторана, ни у ночного клуба, девушки не выпросили ни копейки. За два часа попрошайничества – нулевой результат. Ещё бы! Ведь подставной принц запланирован только на один раз.
Мукла озверела от неудач своих подопечных и каждую из девиц смешивала с дерьмом. Со стороны было видно: наставница, издеваясь над очередной жертвой, получает удовольствие.
Кал стекал по самооценке девиц. Их опускали так, будто они совершили 7 смертных грехов и нарушили статьи УК РФ с 116 по 179 включительно. Экзекуция продолжалось всё дорогу, пока барышни ковыляли до дома в стиле модерн. Туда, где им предложат очередную практику по раскрепощению, преодолению и улучшению себя. Оскорбления, сорванный голос, яркий свет и громкая музыка шли бонусом.
– Людмила?! – неожиданно из темноты мужской голос окрикнул кого-то из толпы опущенных девиц.
– А?.. – вяло отозвалась Люда. – Кто это?
– Это я, Павел, сосед твой. Можно тебя на минуту?
Люда, вместе с процессией плакальщиц, остановились прямо у парадной. Им перегородил дорогу щупленький с виду, парень.
– Привет! Решил вот за тобой заехать. – спокойно произнёс он.
– Молодой человек, – вмешалась Мукла. – У нас идёт обучение и жёсткие временные рамки. Встретитесь позже. Людмила, пошли!
– Люда, пожалуйста, отойдём со мной на минуту. – твёрдо заявил молодой человек.
Не дожидаясь ответа, Павел буквально вцепился в руку Люды и потянул её на себя. Люда не могла вымолвить ни слова. Её состояние стало походить на оцепенение Марьи-Искусницы, которая в сказке всё время повторяла: «Что воля, что не воля – всё равно»!
Только Люда не играла роль, а взаправду находилась в ступоре. Всё же бесконечные оскорбления (или искажённая практика «горячего стула») привела Люду к полной апатии.
К счастью для Люды, Мукла и её сэнсэй-самоучка неумело работали с психикой. Они наивно полагали: публичная порка и унижения эмоционально вздрючат очередную адептку. Если пропустить у девицы здравый смысл и чувство собственного достоинства через такую мясорубку раз так 5-7, то на выходе получится мягчайший фарш, из которого можно вылепить всё, что угодно.
Сектанты не учли одного факта: психика человека – это сложнейший механизм. И, уж если и запускать деструктивные процессы или программы, то делается это медленно и с точностью нейрохирурга.
Если почти за сутки Максу и его подельникам удавалось выварить из жертвы все эмоциональные соки и утилизировать самооценку и логику, то это вовсе не значило, что критическое мышление и самоуважение испарились навсегда, как пар. Даже у забитого существа могут в самый неподходящий момент включиться защитные механизмы психики. И в какой миг и как именно это произойдёт – спрогнозировать невозможно.
Вот и Люда оцепенела, так как лавина оскорблений и унижений, обрушившись на её психику всего за день, просто перестала её волновать. У её психики сработал «тумблер», который тупо выключил все реакции.
Тем временем сцена, которая происходила у дома в стиле модерн, напоминала перетягивание каната. Только вместо каната была красивая молодая женщина, похожая на Монику Беллуччи в коматозе. На свою сторону её пытался перетянуть единственный мужчина. Ему противостояли шесть оголтелых баб, которые орали, матерились и всеми силами тащили Люду ближе к входной двери.
– Люда! – прошипела Мукла, вцепившись в рукав пальто Люды. – Или ты сейчас пойдёшь с группой, или вы с Машей заноситесь в чёрный список!
Странно, вроде как наставница называла имя Люды, но обращалась она явно к молодому человеку. Тот же молча держал Люду за руку и отпускать не собирался.
– Люда, пожалуйста, пошли! – Маша взмолилась. – Ты же знаешь, нас тогда больше не пустят…
– Люда! Не молчи. Хватит вести себя, как маленькая девочка! – надрывалась наставница. – Я даю ровно пять секунд на размышление. Или идёте с группой или вылетаете обе навсегда! Пять… Четыре… Три…
– Пожалуйста, Люда, ну пожалуйста, – слёзы хлынули из глаз Маши.
– Два… Один… Всё! Можете не возвращаться. Для вас двоих двери нашего тренингового центра закрыты навсегда!
После пафосно произнесённых фраз, Мукла отпустила чужой рукав и быстренько завела обалдевших девиц в парадную. Поднимавшимся на второй этаж, барышням, это послужило уроком: если перечить Мукле – за тебя никто держаться не будет. Просто не пустят в пятиугольную комнату и всё!
Однако несмотря на то, что арену покинули клоуны, цирковое представление у старинного дома продолжалось.
– Люда, ну что ты наделала? – стала причитать Маша.
– Меня Павел зовут, а вас? – сосед вмешался в разговор. Говорил он насколько спокойно и уверенно, будто бы потасовки и не было в помине!
– Маша… – всхлипывая, пробормотала она.
– Девушки, я вызову такси и всех отвезу по домам. А сейчас пошли отогреваться в кафе.
Не дождавшись хоть какого-то ответа, Павел взял обеих несостоявшихся сектанток и будущих жён миллионеров под белы рученьки. От дома в стиле модерн быстрым шагом удалялось три человека.
30 апреля, раннее утро. Истерика, коматоз и логика
На эту «тройку гнедых» оборачивались все немногочисленные прохожие. Посередине шёл щупленький парень и буквально силком тащил двух девиц. Одна ревела белугой, вторая плелась молчала, будто находилась под действием транквилизаторов. Всю дорогу парень пытался успокоить истеричку, которая норовила всё время вырваться и не уронить коматозницу, волочившую ноги еле-еле.
Вскоре все оказались в тихом кафе. Павел усадил девиц за столик и без раскачки начал допрос:
– Что вы пили? Ели? Курили? Кололись? Нюхали?
– Только шампанское и фрукты… – продолжая хныкать, ответила Маша.
– Точно ничего больше не было? – строго спросил он.
– Вроде нет…
– Шампанское при вас открывали?
– Да-аа… – вяло протянула Люда. За последнее время это были её первые слова.
– О, наконец-то! А уж думал скорую вызывать. – с нескрываемым облегчением сказал он. – Ты давай, включайся в разговор.
– У меня голова раскалывается… – потирая лоб, пожаловалась Люда.
– Не у тебя одной! – подхватил он.
Он подозвал официантку и заказал 3 пиццы, суп, кофе и воду. Короче всё, что осталось из съедобного на кухне. Напитки Павел попросил принести скорее.
– Обе быстро: пейте кофе и отогревайтесь. – ставя перед девушками чашечки с кофе, приказал он. Видя, что барышни ещё не в адеквате, он чуть ли ни с ложечки начал отпаивать девчонок.
Минут через пятнадцать принесли пиццу и суп. Он, не спрашивая, разложил всё по тарелкам и заставил девушек хотя бы откусить по кусочку пиццы и проглотить хотя бы ложку бульона.
– Как ты нас нашёл? – перестав наконец реветь, прохрипела Маша. На её лице заиграл румянец и лишь опухшие красные глаза выдавали недавнюю истерику.
– Так Люда сама ж адрес отправила. Хорошо: дом хоть огромный, но всего несколько входов. Я просто стоял и ждал вас. Телефон же Люда выключила…
– Зачем?.. – оттаивая от глотка капучино, спросила Люда.
– Зачем что? Зачем ты телефон выключила или зачем я тебя искал?
– Зачем искал… – уточнила Люда.
– А ты своё фото видела, которое выложила в Инсту? Оно, кстати, при правильных хэштегах может набрать тысячи лайков.
– Что ж за фото такое? – удивилась Люда. – Я не глядя выложила, чтобы ты отстал и телефон отключила.
– Сама полюбуйся на ваш шабаш! – Павел показал на своём телефоне последний пост Люды.
– Ёлки-метёлки! – Маша чуть кусок пиццы не выронила в тарелку с супом. – Люда, ты только посмотри на нас!
Как только Люда увидела своё селфи, она стала смеяться. Понятно, что она находилась в пограничном состоянии. Потому любые крайние эмоции – от смеха до апатии, можно объяснить. Но тут был иной, искренний смех. Он подействовал всяко лучше химического препарата и окончательно вернул Люду в адекват. За ней следом, откровенно ржать стали и Маша и Павел.
Фото не могло вызвать иных эмоций! Так получилось, что селфи, сделанное в пятиугольной комнате, отражало во всей красе апофеоз тренинга. Такое фото смело можно ставить на обложку книги-детектива или сделать иллюстрацией пограничных состояний в научном докладе.
На первом плане – лицо Люды с ошалевшими глазами. Слева с такими же выпученными глазищами сидела Маша. За их спинами стояла Мукла и зло смотрела на двух женщин. Те же стояли, как парализованные и на их лицах был «проштампован» страх. Всё было настолько гротескным, что, увидев это фото, любой вменяемый человек чётко определил происходящее как «бесовщина».
– И ты, увидев это фото, приехал к дому? – давясь от смеха, спросила Маша.
– Я понял, что вы влипли в какой-то блудняк. Прости, говорю прямо и резко. По-другому не привык! То, что с вами происходило, похоже на какое-то сумасшествие. Вы как зазомбированные сектантки. У всех вытаращены глаза. Какое-то странное помещение. Когда я говорил с Людой по телефону, звучала непонятная музыка. Кстати, я пока стоял и ждал вас, разговорился с соседями…
– А смысл? – перебила его Люда.
– Во-первых, я не знал: где вы точно. Дом-то огромный. Во-вторых: вдруг вас кто-то видел и что-то знает.
– И что ж ты такого интересненького выяснил? – спросила Люда.
– Начну с вопроса: вас не удивило, что я ждал вас именно у этого входа? – переспросил Павел.
– В тот момент нет… – задумалась Маша.
– Скорее всего, одному человеку принадлежит целый подъезд…– Павел хотел было продолжить, но тут его прервали.
– Как это? – от изумления Люда аж вскрикнула и чуть не пролила на себя кофе.
Тут Павел сделал паузу. Он, словно гончий пёс, учуявший запах добычи, понял: главное не суетиться. Если и наносить удар, пусть и информационный, важно попасть в цель. Но также важно хорошенечко подбирать слова. Теперь для него стало очевидно: девчонки действительно не понимают до конца, куда чуть не вляпались. Потому выпалить всё, что он думает, ещё и в привычной для него манере «правды-матушки», не стоит. Да и к неудобным вопросам они не готовы. Павел поудобнее расположился в кресле и, немного вальяжно произнёс:
– Я просто подходил к людям, которые входили или выходили из этого дома и стал расспрашивать: может кто видел несколько девушек около этого здания. Мне повезло в это время в принципе кого-то застать. Несколько человек подтвердили, что да: чуть ли ни каждый месяц около соседних домов крутится белый лимузин. Плюс ежедневно в доме какая-то странная движуха. Причём ваш подъезд имеет чёрный ход и иногда барышни входят и выходят оттуда. Вот смотрите сами…
Он открыл приложение «Карты» на телефоне. Набрав адрес дома, он стал показывать Люде и Маше расположение здания.
– Видите? – спросил Павел у девушек. – Дом связан проходными дворами. Я думаю, что лимузин паркуется на соседних улицах и женщины пешком идут окольными путями и попадают именно в вашу часть дома.
– Ну и что? – с недоумением спросила Люда.
– Вот то-то и странно соседям! Зачем такие сложности с парковкой авто, если все девушки оказываются всё равно в одном доме?!
– То есть ты хочешь сказать, все наши три группы находились в одном доме? – встряла в разговор Маша.
– Я не знаю, сколько у вас групп всего, но скорее всего так и есть! – констатировал он.
– Подожди, – вмешалась Люда. – Зачем всё это?
– Вот здесь самое интересное. – подхватил Павел. – Соседи даже в полицию жаловались на невменяемых девиц, которые здесь время от времени толкутся около подъезда. Вначале они думали – наркоманки. Даже наркоконтроль приезжал – никаких наркоманов или наркотиков не нашли. Всё чисто! Откровенного хулиганства нет. Ни одного заявления в полицию никто, кроме соседей, не писал. Да и на что жаловаться: ну толпятся невменяемые женщины, ну кружит большая машина около домов, но в остальном-то всё тихо! В частную собственность, если закон не нарушается, просто так не проникнешь. Кстати, половина окон этого дома упираются в стену соседнего здания. Ничего не увидишь и не услышишь. Так что, со слов тех же соседей, шум от неадекватных девиц исходит только на улице.
– Почему ты думаешь, что весь подъезд принадлежит одному человеку?
– От этих же соседей и узнал. Всех старых жильцов расселили больше года назад. Долго делали ремонт. Теперь парадная на замке: никто посторонний не зайдёт.
– Странно… протянула Люда.
– Более чем странно! – уверенно произнёс Павел. – Кстати, весь квартал слышал, как эта перешитая бабёнка вас матом крыла, а вы все, как зомби за ней плелись. Потому всё и бросается в глаза тем, кто здесь живёт. Особенно, когда это часто происходит.
– Мда… – Люда посмотрела на Павла. – А как же Анька?
– Какая Анька? – удивился он.
– Я с подругой пришла. Она, значит, тоже в этом доме…
– Пока я вас ждал, никого не видел из входящих или выходящих. Правда, я у парадного входа в основном стоял. Если кто с чёрного входа выдвигался, я этого видеть не мог. Давай, набирай её номер.
Люда включила телефон и набрала номер подруги. На звонок никто не ответил. Но через минуту пришло СМС с телефона Ани: «Я дома. Устала. Созвонимся завтра».
– Понятно. Адрес подруги знаешь? – спросил Павел.
– Конечно, – ответила Люда.
– Тогда поехали прямо сейчас к ней домой. И Машу заодно домой отвезём.
Время шло к рассвету. Скоро пять утра. По полупустым улицам неспешно ехало такси. Павел сидел на кресле рядом с водителем. Люда и Маша расположились на заднем сиденье.
Павел взглянул на девчонок. Обе смотрели в разные стороны. Они, словно мокрые синички, нахохлившись под проливным дождём, надеялись, что их жалкий вид отпугнёт хищников и остановит ливень.
Такая наивность и инфантильность всегда выбешивала Павла. В его системе координат существовала только бинарная система: хорошо – плохо; сильно – слабо; умно – глупо; решительно – нерешительно и так далее. У каждого понятия была своя крайность и свой антоним. Вот как сейчас: если есть проблема, то нужно её или решать, или забить на всё и пойти дальше. Но уж точно не сидеть с грустной мордахой, уставившись в окно и ожидая: когда само всё рассосётся.
А вот сейчас, глядя на этих двух красивых, зарёванных и униженных дурочек, его сердце сжималось.
Вдруг он ощутил что-то забытое за многие годы… Нет! Это не было сочувствие или симпатия. Это было смешанное чувство. Его нельзя было описать конкретным словом или простой двоичной системой. Оно, казалось, собрало воедино всё самое сильное, что может испытывать человек при симпатии и сочувствии. Что уж говорить, но таких сильных эмоций Павел никогда не испытывал!
Он не мог не задерживать взгляд на Люде. Ещё вчера он и представить себе не мог, что его соседка, которую он за глаза прозвал «Дама с котами», так его заденет.
Люда – не героиня его романа. Ему нравились самостоятельные и решительные амазонки: спортивные, подтянутые и с льдинкой в глазах. Эти барышни были понятны и предсказуемы. От них не болит ни голова, ни сердце.
Но Люда… Павел впервые встретил женщину, которую он, даже со своим математическим складом ума, не мог просчитать: в её поступках нет логики и прагматизма. Зато точно нет корысти и подлости. Отсюда, как он теперь понял, все проблемы «людей без кожи». Вот прямо сейчас перед ним сидит комочек нервов, который нуждается в защите. И, по ходу пьесы, защитить её некому.
У него были догадки: куда влипла его соседка и чем и почему для неё всё это может закончится. Но нужной информации пока мало. Потому Павел решил, что настало время осторожно начать выспрашивать девчонок о том, о чём побоялся в лоб спросить в кафе:
– Вы как? – как-бы невзначай спросил он.
– Как ни странно, нормально. Даже спать не особо хочется. – ответила Маша.
– У меня только голова раскалывается до сих пор. Но уже лучше. – вторила Люда.
– Ну и отлично! – сказал Павел. – Теперь хоть расскажите: что случилось?
Девчонки потупили глаза. Уж кому-кому, но молодому человеку не хотелось рассказывать: на каком обучении они побывали и что конкретно там происходило.
– Девушки, – как можно мягче обратился к ним Павел. – В другой ситуации я не стал бы из вас вытягивать информацию. Я не лезу в личные дела. Но, возможно, ваша подруга в беде. Потому выкладывайте всё, как есть.
Люда и Маша нехотя начали рассказывать. Послетренинговое «похмелье» улетучилось. Его место занял стыд. Потому они старались не описывать в красках те упражнения, которые несколько часов назад сами с остервенением и выполняли. Также они решили оставить тайной за семью печатями те оскорбления, которые сыпались в их адрес и которые они, на зависть мазохистам, покорно сносили.
Всё их повествование напоминало сочинение троечника на тему: «Как я провёл лето». Рассказ был скучен, неэмоционален и короток. Тем не менее, по реакции Павла становилось ясно: пассаж о каждом, даже изрядно отредактированном этапе тренинга, повергал его в шок.
– Со стороны выглядит как секта какая-то, – после недолгой паузы, резюмировал он.
– Ну причём здесь секта? Мы просто делали задания. – тут же возмутилась Маша.
– Допустим, – размышляя вслух, ответил Павел. – Но почему на вас эта перешитая коучиха орала у дома? Как я понял, вы не выпросили деньги у магазина, так? Вы что: ходили попрошайничать? Зачем? В чём смысл сего упражнения?
– Ну как мы тебе можем это объяснить… – Люда старалась завершить этот неприятный для неё и Маши, допрос.
– Не надо ничего объяснять! Просто расскажи: что за задание давалось у магазина?!
Павел не думал отступать. Девчонкам стало ясно: он из той породы людей, которые, пока не прояснят для себя ситуацию, никогда не отстанут.
– Мы же тебе говорили: нужно получить 5 тысяч рублей от незнакомого человека… – начала Маша.
– И цель? – уточнил Павел.
– Цель… ну… раскрепоститься и не бояться ничего просить у мужчин. – закончила она.
– А как попрошайничество ведёт к раскрепощению? – спросил Павел.
Маша с Людой зависли. Ответить на прямой и логичный вопрос им оказалось нечего. Не дождавшись хотя бы ответного «мяу», Павел продолжил:
– Вы поймите: я не просто так спрашиваю. Ваше обучение – это ваше личное дело. Но со стороны это выглядит, как будто буйных больных выпустили в центр города и непонятно зачем дают им дебильные задания. Или орут, как на профессиональных нищих, которые бандюгам не сделали суточный план…
– Слушай, Павел… – встряла Маша, не дав Павлу развить свою мысль. – Тебе огромное спасибо, что встретил и беспокоишься. Но… что плохого, если мы учимся развивать себя и вдохновлять своего мужчину? Выйти замуж за состоятельного человека, что, плохо? На наш взгляд ничего страшного на курсах не произошло. Ведь ты же сам сказал – это наше личное дело. Может и глупость мы сделали, что вообще пошли на этот тренинг и выполняли тупые задания. Но от этого никто, кроме нас, не пострадал.
– Ты не права! – отрезал Павел. – Сейчас мы не знаем точно: что с вашей подругой.
– Если только это… – согласилась Люда.
– Поэтому я и выясняю: что это за курсы. Мне нужно для себя понять: чего в принципе ожидать от этих людей. Я считаю так: если с Аней всё хорошо, то мой вам совет: не ходите вы на эти тупые тренинги для содержанок и проституток.
– Почему для проституток? – возмутилась Маша.
– Ну а чему там учат? Баба – товар. Мужик – банкомат. Вы ему, пардон, писечку, а он вам денежку. По факту вас дрессируют выгодно продаваться. Вы, как тайские обезьянки: тянете свою лапку, чтобы в неё хоть что-то положили. Даже если проходящие туристы действительно дают лакомство животинке, это говорит лишь о том, что ей выдали подачку. Дали и забыли! Глупо называть это отношениями. Как и представить, чтобы человек, у которого вы выудили милостыню, женится на вас. Он может вас пожалеть. Или дать вкусняшку, чтобы отвязаться или лишний раз сказать самому себе, мол, какой я хороший. К реальным отношениям это не ведёт. Ну что, разве не так?
– Ты утрируешь! – Маша решила отстаивать свою позицию.
– Возможно! Но тогда ещё вопрос: неужели вы думаете, что состоятельный мужчина, который по мнению ваших тренеров – цель любой женщины, будет дорожить отношениями с бабой, которую можно купить?
– Вот те здрасьте… Начнём с того, если он вложил в неё деньги, значит, хоть своими деньгами он будет дорожить? – Маша не сдавалась, решив, скорее всего, уже не Павлу, а себе доказать, что не зря потратила деньги, время и нервы.
– Нет! – уверенно возразил ей Павел. – Во-первых, рисуется какой-то двухмерный мир, где мужики только и делают, что вкладывают деньги лишь в тех баб, которые эти деньги умеют выпрашивать. И по вашей логике мужики дорожат не женщиной, а деньгами, которые в бабу вложили. Баба всегда дешевле денег. А если баба дешевле денег, то зачем эту бабу ценить? Логично?
– Ну допустим… – сквозь зубы проговорила Маша.
– Всё в жизни сложнее. – продолжил Павел. – Во-вторых, любой мужик, который чего-то добился не станет долго терпеть с собой содержанку, которая только его ресурсы выкачивает. Да, такие мужики существуют, но их поверьте, меньшинство. Они станут терпеть рядом с собой попрошайку, пока та не надоест или не попадётся более ушлая, молодая и красивая бабёнка.
– Так любую ситуацию можно довести до абсурда. – видно, что Маша очень обиделась.
– Давай доведём до абсурда. Вы ведь выполняли задания, в которых нет логики. Есть только навязанные цели, которые пришиты за уши к дебильным практикам. Даже если бы вы и выпросили у магазина миллион рублей, где гарантии, что у следующего магазина у вас получится тоже самое при тех же вводных?
