Наталья Гимон
Исцеление
Вспомнилось вчерашние сражение и возникшее снова в первую секунду мимолётное веселье от созерцания такого количества длинноволосых мужчин на поле боя. Ведь воины её народа вообще не имели волос на голове. Правда, когда клинки сай звонко сцепились с первым лезвием вражеского кинжал, длина волос противника стала совершенно неважна. Важным стало лишь одно – выжить в закружившем её танце смерти.
Как она и ожидала, принц в сражении не участвовал. Но Юлли не оставлял в покое один вопрос, на который у девушки ответа не было: почему же она не убила его там, у заповедного озера? Ведь могла же! С лёгкостью! Но что остановило её руку? Бывшая жрица чувствовала, что этот человек чем-то важен. Но не могла понять – чем…
Юлли быстро встала, помогая Пёрышку взобраться ей на плечо, и, осторожно обходя спящих рядом воинов, выбралась наружу.
Горизонт на восходе только начинал светлеть, и многочисленные шатры вирхов были ещё погружены во тьму. Только редкие костры сменных дозорных разгоняли ночь. Тело ещё немного ныло после вчерашнего боя, но голова была ясной и требовала ответов.
– Ну, что, мой хороший, наведаемся в гости?
Девушка нежно потрепала своего любимца по загривку. Тот расправил крылья, и Юлли растворилась в его теле, уносясь вместе с ним навстречу поднимающемуся солнцу.
Внизу под ними расстилалось непроницаемо темно-зелёное море леса. Но когда в какой-то миг первый солнечный луч вырвался из-за горизонта, он неожиданно отразился в тысяче граней величественной пирамиды, возвышавшейся над кронами.
Храм Ветров. Его стены были удивительным сплетением золота и хрусталя. Снизу доверху пирамиду в несколько рядов опоясывали резные невесомые балконы, на одном из которых стояла одинокая женская фигурка.
Белоснежно-мохнатая птица стремительно спикировала вниз. В последний момент «выпустив» из крыльев свою хозяйку, она приземлилась на хрустальные перила рядом с совсем юной темноволосой красавицей, которая была облачена в длинное белое одеяние провидицы вирхов.
– Я беспокоилась за тебя, – обняв шагнувшую ей на встречу гостью, произнесла девушка.
– С чего бы? – улыбнулась в ответ Юлли. – Тебе же всё ведомо наперёд.
Она была чуть выше темноволосой, но, если не брать во внимание полную противоположность в цвете волос и глаз, в их лицах угадывалась некая схожесть. Как у родных сестёр.
Юлли склонила голову и ласково поцеловала синеглазую обитательницу Храма Ветров в лоб.
– Здравствуй, Санда.
Та тоже улыбнулась и, не поворачивая головы, протянула ладонь тави-вирху.
– Здравствуй, пушистик.
Птица, не сомневаясь ни секунды, тут же перебралась на предложенную руку и что-то взволнованно заворковала. Санда нахмурилась.
– Маленький предатель, – вздохнула Юлли. Но провидица строго возразила:
– Не обижай его. Он у тебя умница. Заботливый.
– Ну, да! То, что ты не можешь увидеть, он тебе обязательно расскажет, – весело фыркнула светловолосая воительница.
Однако Санда не разделяла её веселья. Наоборот: и в голосе, и в неподвижном взоре сестры мелькнула тревога.
– Юлли, она сжигает тебя изнутри.
– Кто?
– Ты знаешь.
Юлли молча посмотрела в глубину невидящих глаз провидицы. Потом взглянула на замершую на её руке птицу и задумчиво заговорила, отвернувшись и медленно направляясь вглубь пирамиды:
– Удивительные существа. Понимают каждое наше слово, слышат наши мысли, могут даже говорить с избранными. Почти что маленькие боги. Но летают только в единении с бескрылыми вирхами, ставшими неотъемлемой частью их сути – такими, как я. В этом их слабость… Или вот ты. Когда проходишь мимо, лучшие воины сбиваются с дыхания, глядя тебе в след. Не красней. Это правда. Ты также можешь заглянуть в будущее, но настоящее ты увидеть не можешь. И ни один тави-вирх не выдержит твоей силы, лишая тебя способности летать. И это гложет тебя, признайся… Или я. Чьей неотделимой частью души стали ненависть и желание отомстить.
– Ты уже отомстила, – поворачиваясь на голос, возразила ей Санда.
– Нет! – резко обернувшись, воскликнула Юлли. – Их было шестеро! Почему ты не позволила мне тогда найти его?!
– Потому что видела, в кого превращалась моя сестра! Ты больше не была жрицей ветра! Тьма забирала твоё сердце!
– Она и сейчас в нём, – тихо, но твёрдо сказала Юлли.
– Но ты должна освободиться! Должна выжить её из себя!
– Нет! – Беловолосая зажала ладонями уши, не желая слушать голос провидицы. Но тот упорно пробивался в её голову:
– Но шестеро негодяев не могут показать суть целого народа! Пойми это, наконец!
– Могут! И уже показали! Я уверена: все люди одинаковы! И им плевать на жизни других рас!.. Наши предки не зря закрыли свои земли от этих… этих…
Юлли замолчала, не в силах найти того слова, которое бы выражало всю её ненависть и презрение к людям. И в подсвеченной мягким светом глубине пирамиды повисла тишина. Некоторое время тави-вирх озабоченно крутил головой, переводя взгляд с одной сестры на другую. Наконец, светловолосая нарушила молчание:
– Я пришла за ответом, провидица.
В её голосе послышалась усталость, а прозвучавшее обращение в одно мгновенье стёрло из него всё тепло родного сердца, проведя меж ней и Сандой незримую черту. И внезапно её сестра впервые за много лун одними губами произнесла ритуальную фразу:
– На который из вопросов ты хочешь получить ответ, блуждающая во тьме?
Юлли удивлённо обернулась и посмотрела в незрячие синие глаза.
– А что, сегодня ты ответишь мне на любой?
Санда покорно кивнула.
В голове у девушки разом возникло не меньше десятка вопросов, и тот, который привёл её к сестре, как-то вдруг оказался задвинут далеко на задворки разума. Зато ядовитой горечью горел на языке тот, который однажды уже остался без ответа.
Юлли быстро пересекла отделявшее от сестры расстояние, сняла с её запястья Пёрышко и, едва различая за оглушительными ударами собственного сердца свой голос, спросила:
– Где он, провидица?
Темноволосая голова чуть запрокинулась назад; плечи, укутанные белой тканью, расправились; и по залу Храма поплыл шёпот:
– Он ближе, чем ты думаешь. Он пришёл вместе с чужаками. Его сердце полнится ужасом. Он знает, что ты придёшь за ним. Ты сможешь найти его рядом с тем, кто носит Слезу Бога.
Предводительница Когтей Ветра почувствовала, как у неё похолодели руки.
Слеза Бога…
Вот оно! Вот почему она не убила человеческого принца! Он приведёт её к последнему глотку её ненависти!
– Благодарю тебя, провидица.
С этими словами она почти бегом бросилась к перилам балкона, но внезапный оклик сестры догнал её:
– Юлли! Прости!
Даже не оглянувшись, девушка вскинула к небу тави-вирха и мгновенно исчезла.
Санда с трудом сделала несколько шагов до перил. Потом опустилась на пол и прижалась к ним спиной.
Она обладала огромной магической силой, но глаза её с рождения были незрячи, и пред ними всегда колыхалась только тьма. Лишь иногда, в моменты прорицания, чёрное ничто в её голове сменялось короткими обрывками цветных, но размытых образов.
После того страшного дня, накрывшего их обеих пеленой горя, её сестра, казалось, действительно жила только ради ненависти. Она и так ежедневно шлифовала своё мастерство владения сай. А когда чуть больше луны назад люди вторглись в их земли, её вообще словно подменили. И никто не посмел отказать отмеченной смертью, когда она изъявила желание стать воином вирхов. Потому что на поле боя её клинки ни в чём не уступали оружию мужчин.
Потому что все знали, что движет белоглазой вирхой.
Но никто даже не догадывался, чем с того чёрного дня стала жизнь для синеокой провидицы, живущей в Храме Ветра и покидавшей его только один раз. Никому из вирхов не было ведомо, что тьма перед глазами Санды теперь сменилась вечной чередой страшных картин из её пророчества. Что вина и горе сводят её с ума уже несколько лун.
