Наталья Булычева
У Мирона был Colt's

– Вынужден тебя разворачивать, мамочка, но вряд ли наши потомки оценят Зойкино умение делать филляцию, а это ведь и есть ее самый главный талант, насколько я понимаю…

Услышав эти слова, смуглокожая Роза Михайловна побагровела от гнева и наверняка бы влепила сыну увесистую оплеуху, но как раз в этот момент из квартирного лифта вышел Тимофеечкин-старший и произнёс с напуской, но беззаботностью, словно обращается к малым детям: «Что за шум, а драки нет?!»

– Да так ничего, пап, мы тут с мамой обсуждаем Зойкины таланты…

– А Заинька наша… Да, она молодец, девочка… Вон видишь, у нас какая картина ее…

– Да, вижу… Красота, конечно, так сказать, неприкрытая…

– Да, это репродукция, настоящий такой ее портрет себе могут позволить только олигархи, в сравнении с которыми мы с тобой, сынок, просто нищие церковные крысы. Понимающие люди ценят ее красоту, как Алмаз Хоупа!

И профессор засмеялся, сияя от гордости.

Мирону даже стало забавно от того, что отец так искренне, почти по-детски счастлив, напряжение как-то спало само собой.

Роза Михайловна пересела от стола в кресло в углу гостиной и принялась с показанным равнодушием листать модные журналы.

Пантелей Всеволодович позвал ее к столу, но та обиженно промолчала. Она с удовольствием ушла бы из дома, но понимала, если сейчас сделает это, то муж ни за что на свете не скажет Мирону то, ради чего они его позвали. Поэтому она вынуждена была оставаться здесь, в качестве стимула для нерешительного Пантелея.

Заметив строгий и нетерпеливый взгляд жены, несчастный профессор понял, что на этот раз ему не отвертеться. И, собравшись с духом, выпалил Мирону самое важное, что, вообще-то, намеревался сказать в конце, но вдруг решил, что если начать с самого сложного, дальше бояться будет уже нечего, и пусть хоть и с неоправданно долгими паузами, но всё же произнёс четко и решительно:

«Сынок… Мирон… Ты уже взрослый… Ты взрослый и умный… Ты очень умный… И уже давно взрослый… Отныне с этого дня ты владелец моего фианитового завода… Полноприводный законный владелец… Я тебя поздравляю, сынок!»

Старику на глаза набежали слёзы радости и волнения, он хотел произнести речь про то, что надеется на сына, про то, что доверяет ему и любит его. Хотел попросить шампанского, чтобы отметить это событие.

Но Роза Михайловна перебила его недовольным тоном: «И что??? Про завод сказал и на этом всё??? А самое главное, о чем мы договаривались???» – после этих слов у Пантелея Всеволодовича на лице вырисовалась искренняя гримаса недоумения, – «А что ещё??? Что самое главное???» – ошарашенно спросил он у жены. – «Самое главное, то, что мы переезжаем к Зоиньке во Францию! Мирон, мы уезжаем навсегда!» – выпалила Роза Михайловна с победным злорадством…