Наталья Брониславовна Медведская
Точка падения
Олег Александрович с аппетитом ел домашнюю лапшу и слушал рассказ сначала Аллы, потом её матери.
– Когда я вернулась домой, Соня орала так, что слышно было на улице, ей вторила из спальни моя мать. Бабушка материлась, как сапожник. Я схватила дочь на руки и побежала в спальню к матери.
– Вы совсем решили меня извести? – кричала она. – Чего горланит ребёнок? И где твоя никудышная дочь делась, небось, опять сбёгла на гульки к подружкам?
Я тоже сначала решила, что ты убежала с подружками, бросив без присмотра сестру, и здорово разозлилась на тебя. Но потом увидела воду в ванной, замоченные пелёнки, опять же Сонечка голая лежала. Не могла ты так оставить её. Что-то произошло. Настал вечер, ты не появилась и тогда я подняла панику. Тебя искали всем селом. Господи, что я пережила тогда, вспомнить страшно. В милиции меня уверяли, что найдут быстро, но прошёл год, два и никаких следов. Я уж отчаялась увидеть тебя когда-нибудь.
***
Олег протянул букет крупных лесных ромашек Таше. Он сорвал их на опушке лесочка, когда возвращались из Крутилино. Алла Ивановна, он, по-прежнему путаясь, называл её так, хотя теперь знал, что настоящее отчество женщины Егоровна, попросила остановить машину возле леса. Пока пациентка бродила между деревьев, Олег Александрович заметил полянку, усеянную высокими кустиками ромашек. Он нарвал большой букет желтоглазых цветов для Татки.
– Ой, мои любимые! – воскликнула она и сунула нос в цветы. – Откуда ты узнал? Неужели моя душа поведала? – Её нос и щёки окрасила жёлтая пыльца.
Олег вытер лицо Таши носовым платком и улыбнулся.
– Угадал случайно. Нет, твоя душа давно не показывалась.. Но я рад, что тебе они нравятся. Я с такими усилиями сохранял их свежесть.
Девушка приподнялась на цыпочки и чмокнула его в губы.
– Спасибо. Давай сегодня никуда не пойдём? Я сейчас поставлю цветы в воду, а потом мы просто погуляем по городу.
Олег кивнул. Ему самому не хотелось никуда идти. Он проводил Ташу взглядом, ясно осознал: она должна находиться рядом каждую секунду, каждое мгновение.
По возвращении Таши они направились в парк. Олег рассказал о поездке и чудесном обретении семьи пациенткой.
– Как получилось, что девочка приняла сестрёнку за мёртвую? – поинтересовалась она. – История прямо для кино.
Олег усмехнулся.
– Жизнь, по-моему, интереснее любого фильма. Думаю, младенец всё же успел наглотаться воды, но был жив и просто молчал. Алла запаниковала и в ужасе побежала за помощью к матери. Про соседей она, вероятно, даже не вспомнила.
Мимо лавочки, на которой они сидели, смеясь, пробежали дети лет пяти. Следом за ними мчалась молодая женщина, размахивая детской сабелькой. Олег с Ташей проводили весёлую троицу взглядом.
– А вот со мной родители не играли, – взгрустнула Таша. – Сегодня мама позвонила с утра пораньше, умоляла принять решение по бабушкиной квартире. Они нашли покупателей на обе квартиры и готовы внести первый взнос за пентхаус.
Олег удивился:
– А разве ты уже вступила в наследство?
Таша вздохнула.
– Покупатели согласились оформить сделку чуть позже. Мама настаивает принять решение побыстрее, боится упустить выгодных покупателей. Главное, она не слышит меня. Если они с отцом всё решили, зачем спрашивают?
На плечо девушки села ночная бабочка. Олег осторожно подставил ей пальцы, она перебралась на его руку. Таша вздрогнула.
– Страшная какая.
–У этой бабочки и название жутковатое – «Мёртвая голова». Странно, ещё не стемнело, а она уже появилась. – Бабочка взмахнула крыльями и скрылась между ветвями дерева. Олег проводил её взглядом и посмотрел на спутницу. – Таша, познакомь меня со своими родителями. Вдруг я смогу убедить их оставить тебя в покое. – И подумал: « А главное, посмотрю на их души. Надеюсь, они не слишком жуткие». На эту мысль его натолкнула устрашающего вида бабочка.
Таша поёжилась от прохладного ветерка.
– Хочешь поговорить с ними?
Он кивнул.
– А со своей мамой познакомишь? – голос Таши дрогнул, выдавая волнение.
Олег снял пиджак, накинул на плечи любимой.
– Обязательно познакомлю. Не представляю, как я столько лет жил без тебя. – Он взял руки Таши в свои и поочерёдно поцеловал каждый пальчик девушки. Олег поднял голову, услышав всхлипы. – Почему ты плачешь?
Таша сглотнула слёзы и еле слышно прошептала:
– Я так счастлива, что мне страшно. Ты какой-то нереальный, слишком хороший. Мне всё время кажется, что раз и исчезнешь.
Олег обнял её за плечи и заявил ворчливо:
– Никуда я не исчезну, и не расчитывай. Я собираюсь привязать тебя к себе основательно. А вредных привычек у меня немеряно, лишь бы ты смогла стерпеть и не прибила меня ненароком.
Таша вытерла слёзы:
– Рада, что у тебя есть вредные привычки. Мне полегчало и немного отлегло от души. Кстати, родители пригласили меня в субботу на ужин, они лелеют надежду на моё согласие продать квартиру бабушки. Я позвоню им и скажу, что приду не одна. Ты готов с ними встретиться?
– Готов. Надеюсь, ты представишь меня, как своего жениха?
Таша хмыкнула:
– Как смешно звучит – жених!
Олег нахмурился. Он без улыбки посмотрел ей в глаза. В бледно-жёлтом свете фонаря радужка её глаз казалась совсем чёрной и бездонной.
– А у меня серьёзные намерения. Не хочу тебя пугать, но я собираюсь на тебе жениться.
Таша сдавленно хрюкнула, а потом звонко расхохоталась. Олег невольно стал смеяться с ней. Она ткнула его пальцем в грудь.
– Испугал до смерти. Замужество для женщины, по-твоему, жуть. Но вот беда, я так не считаю. Пожалуй, стану твоей невестой.
Обрадованный Олег так крепко обнял Ташу, что она сдавленно пискнула.
***
Перед тем, как пригласить гостя к столу, Светлана Эдуардовна изящная блондинка среднего роста, попросила дочь показать Олегу квартиру и её работы. При слове «работы» лицо Таши страдальчески скривилось, но она послушно провела своего спутника через светлую столовую в мастерскую матери. Девушка остановилась на пороге и широким жестом обвела комнату.
– Вот эта мазня и есть мамины работы, – тихо произнесла она. – Раньше это была спальня родителей, но после того, как я переехала к бабушке, мама сделала из неё мастерскую, а сами перебрались в мою комнату.
Олег поднял голову. Потолок «украшали» аляповатые облака. На каждом облачке, похожем на кусок белой ваты, сидел или возлежал пухлый младенец с игрушечным луком в руках. На стенах висело множество картин, буквально горящих яркими красками. На самом большом полотне широкими мазками ультрамаринового цвета изображалось озеро с плывущими карикатурными лебедями. Так иногда рисуют дети, не имея полного представления, как выглядит эта птица. Остальные картины оказались обычным набором пятен, точек, полос, но такого интенсивного насыщенного цвета, что рябило в глазах.
«А ведь, Таша, права. Эти картины – бездарная мазня». – Олег находился в замешательстве, понимая, что его вынудят сказать своё мнение об этих чудовищных полотнах.
– Молодой человек, прошук столу. У меня всё готово. – К ним неслышно подошла хозяйка квартиры. – Она заглянула гостю в лицо. – Как вам моё искусство?
Олег замешкался на мгновение, заметив ехидную улыбку Таши.
– Ярко, необычно, – выдавил он из себя.
Светлана Эдуардовна горделиво окинула взором свои работы, сощурила глаза необычного лазурного цвета и возвестила:
–Я рискнула совместить примитивизм с футуристическим стилем. Вот и получилась такая красота. Мои друзья стоят в очередь за моими работами, но я дарю их только избранным.
Олег немедленно пожалел этих избранных. Мать Таши окинула его цепким взглядом
– Странно… Наталья ничего не говорила о вас. Как вы давно знаете мою дочь? Дело в том, что вы первый молодой человек, которого она решила с нами познакомить. Проходите же в столовую.
Олегу было странно услышать имя Наталья, он даже не сразу сообразил, что она так назвала Ташу.
Они сели за овальный стол, накрытый скатертью в красную и синюю клетку. Гость с удобством устроился и только тогда ответил на заданный вопрос.
– Я знаю Ташу достаточно для того, чтобы сделать ей предложение.
Отец девушки удивлённо поднял брови, его лицо, похожее на шкурку шарпея, немного разгладилось. Остренькие, словно буравчики, чёрные глазки сверкнули любопытством. – То есть вы решили пожениться? В таком случае, где вы собираетесь проживать совместно, надеюсь не в квартире бабушки?
«Странные люди, сразу переполошились из-за квартиры, а новость о замужестве дочери их едва затронула», – Олег покосился на сосредоточенные лица родителей Таши. Супруги сейчас напоминали ему изготовившихся к прыжку кошек. Ноздри Светланы Эдуардовны трепетали, нижняя губа закушена, а у Николая Васильевича напряглись мускулы на лице.
– У меня своя двухкомнатная квартира почти в центре города, – ответил Олег.
– Ну, если вы получили ответ на единственно волнующий вас вопрос, то давайте поедим, – язвительно процедила Таша и положила себе и Олегу по горке греческого салата.
Дальнейший разговор протекал в одностороннем порядке. Светлана Эдуардовна говорила о своих достижениях в живописи. О влиятельных друзьях, которые появились у них, благодаря должности Николая Васильевича в мэрии. Олег изредка кивал, чуть поддакивал, он быстро понял, что матери Таши нужны слушатели, а не собеседники. Женщина явно считала себя умнейшим человеком, в её речи то и дело звучали имена Эммануила Канта, Софокла, Ницше, но сам монолог представлял собой жуткую мешанину из надёрганных из книг изречений философов. По мере усиления разглагольствований матери Таша всё больше мрачнела. Олег отыскал под столом её руку и крепко сжал.
– Спасибо, Светлана Эдуардовна, всё необычайно вкусно, – не покривил душой гость. И салаты, и мясо по-французски, и отбивные с грибами ему очень понравились.
Хозяйка дома поправила светлые волосы, растянула губы в улыбке.
– Рада, что вы оценили еду, картины, а также были приятным собеседником.
Таша громко хмыкнула и еле удержалась от комментариев: еду мать заказала в ресторане. Олег тоже с трудом сдержал ухмылку. Картины он не хвалил, а за весь обед не смог вставить и словечка. Во время еды он усердно пытался вызвать на диалог души родителей любимой девушки. Пропуская мимо ушей оду уму и достижениям Светланы Эдуардовны, он время от времени смотрел в область груди будущих родственников. Там сначала долго ничего не появлялось. Ташина душа-человечек молча показывала ему странный знак, она изображала руками что-то похожее на шар или мяч. К концу обеда, не смотря на вкусную пищу, Олег очень устал. Он заметил, что и Таша сникла, погрустнела. Болтовня её матери утомляла, радушие и некая весёлость Светланы Эдуардовны стали казаться наигранными. Николай Васильевич уделял блюдам усиленное внимание и не проявлял интереса ни к гостю, ни к дочери. Первой не выдержала Таша. Она встала из-за стола, прервав речь матери.
– Спасибо. Нам с Олегом пора.
Светлана Эдуардовна отложила вилку с недоеденным кусочком торта.
– Наталья, ты не могла бы остаться. Нам нужно решить вопрос с квартирой, тем более что ты теперь можешь перебраться к Олегу. Какая разница раньше или позже…
– Мама! – возмутилась покрасневшая Таша. – Ты слишком торопишься!
И тут гость наконец увидел души родителей Таши, он с удивлением понял, что они смахивают на двух престарелых малышей. Крохи, сохранившие в облике некоторую неуклюжесть трехлетних детей, сейчас недобро поглядывали на дочь. Их лица капризно кривились, крепко сжатые кулачки тряслись, круглые глаза, налитые слезами, выражали огромную незаслуженную обиду. Это сильно смахивало на детскую истерику, в данном случае, слышимую только Олегом.
«Плохая, плохая дочь! Она не понимает, как нам нужна эта квартира. Не хочет войти в наше положение! Нам нужно много места. Хотим, как у друзей. Хотим и всё!»
Души родителей Таши по какой-то причине не развились, они остановились на том уровне, когда у человека преобладают эгоистичные, примитивные желания. Они не научились любить, понимать и сопереживать другим людям. Внешне они взрослые и довольно неглупые люди, а внутренне избалованные себялюбивые дети.
– А чего тянуть-то! – возмутилась Светлана Эдуардовна. – Из-за тебя мы упустим выгодную сделку.
– Не хочу продолжать этот разговор. Идём Олег. – Таша взяла его за руку и потащила к выходу.
Они переобулись в прихожей. Олег с удовольствием снял жуткие тапочки в виде непонятной породы синих зверюшек. Родители девушки вышли в коридор проводить их. Доктор поднял голову и содрогнулся. В районе груди Светланы Эдуардовны и Николая Васильевича на него злобно таращили глаза карикатурные дети-старики.
Таша торопливо произнесла слова прощания и потянула Олега за рукав. Он с трудом очнулся, как сомнамбула, вышел за ней на лестничную площадку.
«Это объясняет их бездушие и эгоизм. Они зациклены только на себе и своих интересах. И они любым путём заставят Ташу сделать так, как они хотят. Кошмар! Люди с неокрепшими душами, застывшими в развитии, существуют на самом деле, – размышлял Олег, спускаясь по ступенькам. – Говорить ли об этом Таше? Их и так разделяет пропасть».
Он открыл дверцу машины. Девушка села. Олег завёл авто и вырулил на дорогу.
– Что ты увидел? – Таша повернулась к нему. В её глазах он увидел страх.
–Не переживай. Ничего жуткого я не увидел, – Олег сказал правду. Злобные детки ведь не слишком страшны, только вредные и капризные.
Таша вздохнула и опустила голову.
– Родители никогда не сюсюкались со мной, но после того, как они познакомились с четой Даниловых, мы и вовсе стали чужими. Не находим общего языка, будто пришельцы с разных планет. Сергея Петровича назначили начальником отца. А его жена Маргарита Семёновна заделалась близкой подругой мамы. Я возненавидела эту лживую тётку и не раз говорила об этом маме, но она считала: я предвзято отношусь к её лучшей подруге. Маргарита Семёновна хвалила мамины картины, называла их талантливыми, поддерживала все её начинания. А я не могла доказать, что художник из мамы никакой и пыталась открыть глаза, но получалось так, будто я из вредности обижаю её. Мы без конца ссорились. А в один далеко не прекрасный день я узнала, что родители решили отдать бабушку в дом престарелых. Мы сильно поругались. Мама не желала тратить своё драгоценное время, ухаживая за больной. Таша подняла голову и посмотрела на Олега. – Что не так с их душами?
От неожиданности он вздрогнул. Таша смотрела такими несчастными глазами, что ему захотелось соврать. Олег набрал воздуха в лёгкие.
– Не надо. Скажи правду. – Дотронулась она до его руки.
– Даже не знаю, как правильно объяснить. У твоих родителей души остановились в развитии, какое-то событие ввергло их в коллапс, я бы назвал это окукливанием, их души остались детьми с далеко не лучшими качествами. Но так, как они всё-таки физически взрослые люди, произошёл перекос их внешнего Я.
– Отказ от бабушки – просто детский инфантилизм и нежелание брать на себя решение проблем, – прошептала Таша. – Но ведь ещё не всё потеряно? Их души могут повзрослеть?
Олег покачал головой.
– Не знаю. Но по логике, так должно случаться.
***
Перед Олегом сидел новый пациент. Марату Борисовичу совсем недавно исполнилось шестьдесят пять, но глядя на его измученное лицо, красные глаза с набрякшими веками, глубокие морщины и серый цвет кожи можно было дать все семьдесят.
– Понимаете, я забыл, когда нормально спал. Она приходит ко мне, как только я закрою глаза. – Марат Борисович обхватил голову руками и пробормотал: – Всегда одна и смотрит, смотрит…
Олег поправил ручки в белом пластиковом стаканчике, выбрал ту, что понравилась ему больше других, открыл карточку пациента. Прежде, чем попастьк нему на приём, с новыми пациентами беседовала медсестра.
«Так что тут у нас? Ага, Марат Борисович по молодости что-то натворил и сел в тюрьму на долгие годы. А сейчас владеет двумя автосалонами, мастерской и автомойкой. Понятно, всё как обычно – богатенький Буратино. Женат, имеет двоих взрослых сыновей двадцати и двадцати пяти лет. Вероятно поздний брак».
– Тут написано, кошмары начали мучить вас три года назад. Почему вы не обратились к нам раньше?
Пациент приподнялся в кресле, нервно хрустнул пальцами, посмотрел на врача исподлобья. «Зря я обратился в клинику, ещё сочтут сумасшедшим. Вряд ли докторишка поможет. Слишком молод. Что он может знать о жизни», – подумал он, а вслух с ехидцей произнёс:
– Я и сейчас сомневаюсь, стоило ли обращаться к вам? Вы прочитали?
Олег кивнул.
– Небось думаете, так ему гаду и надо? Заслужил. Только я своё отсидел и десять раз раскаялся. И никакой суд не может осудить меня больше, чем я себя осудил.
Олег промолчал. Душа Марата Борисовича, смахивающая на тщедушного старичка, вылезла сразу же, как только пациент уселся в кресло. Старичок тоскливым взглядом вперился доктору в лицо и стал рассказывать о жутковатой судьбе хозяина.
«Пятнадцать лет в тюрьме за грабёж и убийство. Будучи молодым человеком двадцати лет Марат и его двое друзей влезли в квартиру коллекционера, решив поживиться редкими статуэтками нэцкэ. Они вроде бы всё рассчитали, полагая, что семья коллекционера отдыхает на море. На свою беду хозяева вернулись раньше времени и застали грабителей в квартире. Коллекционер оказался человеком неробким и попытался оказать сопротивление. В пылу схватки Марат с силой толкнул его от себя, мужчина ударился виском об угол стола и замер неподвижно. Жену и дочь хозяина квартиры убили подельники Марата. Когда они покидали квартиру коллекционера, Марат заметил в щели приоткрытой двери соседской квартиры бледное лицо девочки. Он ничего не сказал своим дружкам, они бы не оставили свидетельницу в живых. Фигурки нэцкэ им удалось сбыть через три дня по хорошей цене. Часть вырученных деньг новоявленные богачи прокутили в ресторанах, часть потратили на всякую ерунду, на оставшиеся купили подержанные машины. Их взяли через месяц. Марат давно осознал, что натворил и даже обрадовался задержанию. После тюрьмы начал новую жизнь, стараясь навсегда забыть страшные ошибки молодости. Целых двадцать семь лет жил спокойно, и только последние три года его покою пришёл конец. Почти каждую ночь его стал посещать призрак убитой дочери коллекционера, беспокойным сном удавалось забыться лишь под утро.
