Наталья Брониславовна Медведская
Точка падения
– Алла Ивановна, расскажите о том времени, когда у вашей мамы родился малыш. – Олег Александрович не верил удаче. Из прежних сведений о пациентке он знал: в детдоме девочка не вспомнила, нигде родилась, никакая у неё фамилия, ни кем были её родители. Она знала только своё имя. Врачи предположили амнезию в результате травмы или стресса. Память к ней так и не вернулась. В детском доме ей дали новую фамилию и новое отчество.
Алла Ивановна, услышав о малыше, вздрогнула, руки сжались в кулаки.
– Маму забрали в роддом, я осталась с бабушкой. Кормила её, давала лекарства. – Слёзы побежали по щекам женщины. – Я плохая девочка, мне так надоело всё время находиться в доме с бабушкой. На улице бегали ребята, а она не позволяла мне выйти к ним хоть ненадолго.
Врач осторожно погладил пациентку по плечу и ласково сказал:
– Все дети должны гулять, и ты хотела. Расскажи. Что было дальше? Мама вернулась из больницы, и ты увидела малыша…
– Сестричку. У меня появилась сестричка. Крохотная. Сначала она мне показалась некрасивой, но через месяц Соня стала похожа на куклу, только живую. Она улыбалась мне. Правда, правда. Мама кормила Сонечку и бежала разносить почту, а я меняла сестричке пелёнки и присматривала за бабушкой. Я открыла окно в комнате бабушки, чтобы проветрить. На улице светило солнце, в палисаднике цвели пионы. Я дала сестричке понюхать розовый пион, ей понравился запах. – Слезы безостановочно катились по щекам пациентки. Лицо исказила мука. – Соня укакалась, и я понесла её мыть. У неё даже спина вымазалась. Я налила в ванночку воды и положила её туда. И тут меня позвала бабушка. Я ответила, что подойду позже, мою сестричку. Бабушка закричала, что задыхается и ей немедленно нужны таблетки. Я кинулась в спальню и подала лекарство. Бабушка вцепилась в мою руку, её лицо посинело. Я так испугалась, стала выдергивать свою руку и не могла. Еле отцепила её пальцы. Побежала туда, где оставила Соню… – Пациентка закричала, её тело выгнулось дугой. – Я не хотела, я не виновата… Сестричка лежала под водой. Я так испугалась. Вытащила её из ванны, положила на кровать и укрыла одеяльцем. Помчалась за мамой короткой дорогой через лесок. Она всегда заканчивала разносить почту на дальней улице. – Алла Ивановна рыдала в голос.
Олег Александрович разбудил пациентку. Дальнейшее он уже знал. Семейная пара, которая ехала на машине в город, увидела девочку, бредущую ночью по дороге. Они остановились и попытались расспросить ребёнка, но девочка молчала и только смотрела на них безумным взглядом. Нашли Аллу в Богучарах. Получается, ребёнок ушёл от дома за сто километров. Где она бродила? Сколько времени? Теперь можно только догадываться. Измученную, невменяемую девочку супруги отвезли в больницу. А потом Алла попала в детдом.
– Я убила собственную сестру, – прошептала пациентка хриплым голосом. – Ужас!
Олег Александрович подал ей салфетки. Алла Ивановна вытерла слезы.
– Если это и произошло, то вы не виноваты. Главное, вы вспомнили родных и место, где жили раньше. Нужно отправиться в село и всё выяснить. Человеческая память хитрая штука, иногда она играет с нами в странные игры.
Пациентка встала с кресла.
– Я всё вспомнила, хочу немедленно отправиться в Крутилино. Бедная мама потерять в один день сразу двух дочерей…
Олег Александрович запротестовал:
– Утро вечера мудренее. Давайте сделаем так. Вам есть с кем оставить детей?
Алла Ивановна фыркнула.
– У меня прекрасная свекровь, я ей полностью доверяю. Она побудет с Сонечкой. – Женщина вскрикнула и зажала рот рукой. – А ведь я, получается, назвала дочь, как погибшую сестру. Не помнила, а назвала.
– Поговорите с мужем и отправляйтесь вместе… – доктор с тревогой наблюдал за метаниями пациентки по кабинету.
Алла Ивановна в ужасе перебила его.
– Нет. Я не хочу, чтобы муж узнал об этом кошмаре. Доктор, вы можете отвезти меня туда, вы же должны способствовать моему лечению. Я умоляю, помогите мне.
– Хорошо. Завтра рабочий день, вам нужно договориться в школе, а мне отменить сеансы с пациентами. В девять утра я жду вас у клиники.
***
Таша наблюдала за ловкими движениями Олега. Он сворачивал из тетрадного листка журавлика – третьего по счёту. На панели перед задним стеклом машины уже разместилась бумажная собачка, тюльпан, самолётик, кузнечик, но журавлик ей приглянулся больше остальных фигурок. Она попросила научить и её мастерить журавлика из бумаги. Скомкав очередной лист, она сдалась:
– Всё. Хватит. В машине плохое освещение. Я наверно что-то пропускаю.
Олег съехидничал:
– Или кто-то сильно торопится.
Сегодня вечером они долго бродили по городу, беседовали. Таша не захотела никуда идти и согласилась только на прогулку. Сначала она угрюмо молчала, но потом Олег сумел её разговорить. Оказалось, родители настаивают на продаже бабушкиной квартиры. Они уже наметили покупку большого четырёхкомнатного пентхауса в центре города. Дочери собирались выделить комнату в этих хоромах.
– Я чувствую себя последней сволочью, – пожаловалась Таша. – Мама всегда мечтала жить в центре, в большой современной квартире. Но я, как увидела этот ужас под крышей – сплошное стекло и пластик. Поняла, что не смогу там жить. – Она закусила нижнюю губу и опустила голову. – Я плохая дочь. Представляешь, вдруг осознала: не понимаю родителей и не хочу с ними жить. Не знаю, как им сказать, что никуда не буду переезжать и останусь в бабушкиной квартире. Ведь я разрушу мечту мамы. Они такие довольные, строят планы. – Таша подняла голову и посмотрела ему в глаза. – Мне трудно их простить, о новой квартире они заговорили в день похорон. Как будто бабушка ничего для них не значила, так… обуза и всё.
Олег обнял Ташу за плечи и поцеловал в висок.
– Продажу бабушкиной квартиры ты считаешь неким предательством. Так ведь?
Она кивнула и провела кончиками пальцев по ладони Олега. Он улыбнулся.
– Щекотно. Родители будут вынуждены смириться с твоим решением. Куда они денутся, поменяют планы.
– Ты плохо знаешь мою маму. Если она что-то задумала, в лепёшку расшибётся, но сделает так, как нужно ей. Однажды я уже пошла против воли родителей, отказалась выходить замуж за Себастьяна. Сына хорошего знакомого отца. Мама пять лет меня пилила: «Богатая семья, перспективы, отдых за рубежом».
Олег сердито поинтересовался:
– Он тебе нравился?
Таша улыбнулась, уловив ревнивые нотки в его голосе.
– Себастьян учился на одном курсе со мной. На юридическом, – уточнила она. – Хороший парень, умный, не кичился папой большим начальником. Мы просто дружили, пока он не надумал перевести наши отношения в нечто большее.
Олег нахмурился, непроизвольно прижал девушку ближе к себе. Таша не сделала ни одной попытки отстраниться, и он успокоился.
– Себастьян хороший друг, но представить его в качестве мужа я не могла: никаких чувств к нему не испытывала.
– И правильно. – Олег приподнял рукой подбородок девушки, прижался ртом к её губам. Спустя минуту, оторвавшись от губ Таши, прошептал: – Ты меня ждала, а я тебя.
Она усмехнулась:
– Хочешь сказать, что ты тоже никого не любил?
– Нет. Я искал родственную душу. И всё не мог найти, пока не встретил тебя.
Они сидели на заднем сиденье машины Олега. Свет, включённый под потолком, огоньками отражался в его зрачках. Таша смотрела в его глаза и чувствовала волнение и трепет.
– А как ты узнал, что мы родственные души?
– Почувствовал. Я уверен, и ты это ощутила. – Он стал покрывать нежными поцелуями её лицо.
– Да. Я не могу объяснить словами, но вдруг поняла, будто знаю тебя давно, ждала тысячу лет и очень соскучилась. Как я могла скучать за человеком, которого раньше не видела? Странное чувство, – бормотала Таша, тая от его поцелуев.
– Странное, – согласился Олег, – но правильное. Вполне возможно наши души давно не встречались, вот и тосковали. – Он чуть отстранился, успокаивая дыхание.
– Ты веришь в бессмертие душ?
– Непросто верю. Я их иногда вижу. И это видение использую в своей работе. У тебя очень красивая душа, – признался он. Таша оказалась вторым человеком, которому Олег открыл свою тайну.
Она отодвинулась, пытаясь уловить: серьёзно ли он говорит.
– В смысле… ты смотришь сквозь кожу, кости и в глубине человека видишь душу? На самом деле? И как душа выглядит?
Олег взял в свои руки Ташины.
– Душа не привязана к телу. И я не вижу сквозь тело. Она сама показывается в области груди. Иногда это выглядит очень забавно. Светящийся человечек выглядывает из одежды, или зависает неподалёку от сердца. Я думаю душа – это энергоёмкая матрица нашей сущности, сияющий сгусток некоей материи, бессмертное ядро человеческого организма.
– А как этот человечек выглядит? – Глаза собеседницы горели от любопытства.
Олег обрадовался: если она и не поверила ему до конца, то, во всяком случае, сумасшедшим не посчитала.
– У всех по-разному. Старым, молодым, красивым, страшным.
Таша освободила свои руки из кистей Олега. Задумчиво взъерошила свои волосы.
– А случалось такое, что ты совсем ничего не видел?
– Да. Несколько раз. Ощущение жуткое. Будто говоришь не с людьми, а с биороботами. К тому же у обычных людей я вижу душу не сразу, мне нужно побеседовать, пообщаться. Как бы вызвать на разговор. Но бывало, она показывалась и с первого раза, но редко.
Таша посидела немного в задумчивости и пробормотала:
– Странно не то, что ты видишь, странно то, что я тебе верю.
Олег притянул её к себе.
– Спасибо. Чудо ты моё ненаглядное.
***
Автомобиль свернул на просёлочную дорогу. На дорожном указателе значилось: Крутилино десять километров. Олег Александрович покосился на бледное лицо пассажирки. Алла Ивановна молчала с момента их выезда на федеральную трассу. Она появилась возле клиники за полчаса до назначенного времени. Ему пришлось спешно дописывать карточки, бросать бумажную работу. Заведующий клиникой далеко нестарый человек, почему-то требовал дублировать назначение лечения не только в электронном виде, но и в письменном. Едва он показался в дверях клиники, пациентка поспешила ему навстречу. Олег Александрович показал на машину в дальнем углу парковки, Алла Ивановна сухо поприветствовала его. Подойдя к авто, он открыл переднюю дверцу. Пациентка уселась, достала из сумки маленькую бутылку минералки, сделала несколько глотков.
Врач выехал со стоянки на дорогу.
– Постарайтесь успокоиться.
Она повернулась к нему, её глаза яростно сверкнули.
– Знаете, что бесит больше всего? – Секунду помолчала и сердито ответила на свой вопрос: – Идиотские невыполнимые рекомендации.
Олег Александрович нахмурился: только нервного срыва пациентки ему и не хватает.
Алла Ивановна тряхнула головой, отгоняя назойливые мысли, словно мух.
– Извините.
Весь путь до Крутилино они проделали молча.
По обочинам дороги потянулся негустой лес. Клёны и акации сменила алыча и дикие абрикосы, за деревьями показались первые дома. Машина въехала в село.
– Алла Ивановна, вам что-нибудь кажется знакомым?
Она растерянно покачала головой.
– Я помню грунтовую дорогу, а теперь асфальт. Деревьев стало совсем мало, улица какая-то голая и тротуаров тогда не существовало… Ой, погодите! – вскрикнула она. – В этом доме жила бабушка Женя, она часто угощала меня пирожками. Давайте сначала остановимся здесь, я переведу дух и спрошу у неё о своей семье.
– Как хотите. – Олег Александрович остановил автомобиль. – Я с вами.
Они направились к старой белёной хатке, почти вросшей в землю. Маленькие оконца находились от земли на метровом уровне. Только подойдя ближе, заметили: двор зарос травой, на крыше зияют дыры, осколки битой черепицы валяются на бетонной дорожке.
– Здесь давно никто не живёт, – вздохнула Алла Ивановна.
Вернулись к машине. По дороге навстречу им ехала велосипедистка. Она пристально смотрела на Аллу Ивановну, проехав мимо них, ещё несколько раз оглянулась.
– Давайте попробуем найти ваш дом. Я поеду медленно.
Машина двинулась по улице черепашьим шагом, пациентка усиленно вглядывалась в проплывающие мимо дома.
– Не вспомнили? На другую улицу поворачивать? – Врач обеспокоенно посмотрел на бледное лицо женщины.
– Нет. Наш дом стоял на этой улице. В середине. Но я ничего не узнаю.
Олег Александрович остановил машину напротив старушек, сидящих на лавочке.
– Здравствуйте. Подскажите, пожалуйста, где дом Марии Коробовой? – громко выкрикнул он.
Бабулька, в белом платочке приложив руку ко лбу ковшиком, попыталась разглядеть незнакомца, задавшего вопрос. Потерпев неудачу из-за слепящего солнца, сдалась и ворчливо ответила:
– От моего дома по счёту третий с синими воротами. Да там Сонька Коробова в палисаднике возится, увидите.
Врач услышал испуганный вскрик рядом.
– Что она сказала?
– Алла Ивановна, потерпите, сейчас всё выясним. – Олег Александрович дотронулся до плеча спутницы.
Через сто метров машина остановилась у аккуратного дома на три окна. Стены, покрытые песочного цвета штукатуркой типа «короед», сочетались с тёмно-коричневой черепицей. Возле дома росла немного однобокая ель. За сетчатым забором среди кустов пионов возилась молодая женщина. Врач пожал дрожащую ладонь Аллы Ивановны.
– Ну же. Будьте храброй. – Он уже заметил сходство обеих женщин и надеялся, что его догадка сейчас подтвердится.
– Это другой дом, я жила не в таком, – прошептала пациентка.
Алла Ивановна на подкашивающихся ногах поплелась к забору. Олег Александрович отправился следом. Незнакомка подняла голову и удивлённо воззрилась на них.
– Вы кого-то ищете?
– Коробовых, – голос Аллы Ивановны охрип.
Женщина прислонила тяпку к стене дома и подошла к гостям. На её смуглом лице отразилось удивление. Гостья напоминала ей кого-то.
– Я Коробова. Что вы хотели?
Алла Ивановна покачнулась. Доктор подхватил её под руку.
– Как вас зовут? – выдавила из себя Алла Ивановна.
– Софья.
Из постройки рядом с домом, вытирая мокрые руки фартуком, вышла женщина лет шестидесяти, посмотрела на гостей.
– Доченька, все уже за стол сели. Только тебя ждём.
Олег Александрович услышал сдавленный возглас рядом с собой и не успел подхватить пациентку. Алла Ивановна рухнула в траву рядом с забором. Женщины, выскочившие из двора, пришли ему на помощь, помогли усадить Аллу Ивановну на лавочку. Она открыла глаза и, с изумлением глядя на молодую женщину, назвавшуюся Софьей, сдавленно произнесла:
– Но как? Ты была мертва, когда я вытащила тебя из ванны…
Софья посмотрела на побледневшую мать.
– О чём она говорит?
Мария Петровна сначала растерянно поправила платок на голове, потом прижала дрожащие руки к груди. Онемевшими губами еле слышно прошептала:
– Аллочка, деточка, неужели это ты. – Потом бросилась к сидящей на лавочке Алле Ивановне, упала на колени и обняла её за талию.
Обе женщины заплакали.
Софья покосилась на мужчину, который с улыбкой наблюдал за встречей женщин, и процедила возмущённо:
– Что здесь происходит? У мамы больное сердце, ей нельзя волноваться.
Олег Александрович улыбнулся.
– Эта женщина ваша старшая сестра.
– Что!?
Алла подняла мать с колен, обняла её за плечи. Мария Петровна вытерла слёзы фартуком и немного ворчливо сказала:
– Пойдёмте в дом, там поговорим обо всём, а то бедные соседи от любопытства лопнут.
Олег Александрович повернул голову направо. Облокотившись на низкий забор, глазами, горящими глазами от любопытства, за ними наблюдали две старушки божьи одуванчики. Софья отворила калитку, пропуская гостей вперёд. По дорожке из каменной крошки вся процессия прошла на кухню.
– Садитесь, заодно и отобедаете с нами. – Мария Петровна бестолково засуетилась, передвигая тарелки на столе.
В небольшом светлом помещении за круглым столом, накрытым клеёнкой яркой расцветки, на белом фоне громадные клубничины с парой зелёных листочков, сидели двое детей-близнецов и мужчина лет тридцати. Вся компания удивлённо взирала на вошедших. Лица мальчишек, перепачканных кашей, выражали восторг и радость: раз прибыли гости, будут подарки.
– Алла, я правильно поняла, вас зовут Алла? – Софья указала сестре на стул. – А вы извините, не знаю кто, садитесь сюда. – И обернувшись к матери, добавила: – мама, не суетитесь. Я сама подам обед. – Она направилась к шкафу, достала тарелки и стала наливать суп.
– Меня зовут Олег Александрович. Я лечащий врач Аллы… – представился доктор, опустив отчество пациентки
– Я Фёдор, муж Сони, а это наши дети, Егор и Михаил.
Мария Петровна не сводила глаз с лица вдруг воскресшей дочери. Она протянула руку и погладила Аллу по щеке.
– Доченька, что же случилось тогда, почему ты исчезла?
Алла Ивановна прижала щекой руку матери и стала рассказывать свою печальную историю.
– Я купала сестрёнку, меня отвлекла бабушка. Ей стало плохо. Я дала ей лекарство и хотела бежать назад, но она вцепилась в мою руку и не отпускала. Когда наконец вырвалась и примчалась в ванную, увидела: Соня лежит под водой. Я вытащила сестру и положила на стол. Она не дышала… Я так испугалась… кинулась через лесок искать тебя, мама… Всё что происходило дальше, как в тумане. Очнулась в больнице. Потом детдом. Я не могла вспомнить ни фамилию, нигде раньше жила, только имя всплыло на ум, и то я не знала моё оно или нет. А пять лет назад после рождения дочери меня стали мучить кошмары. А обратилась за помощью в клинику к Олегу Александровичу. Вчера он помог мне восстановить прошлое, и я всё вспомнила.
