Наталья Брониславовна Медведская
Сокровища пыльных подвалов
Богдан покосился на красного от злости друга.
– Опять заранее делишь? А ты, Егорша, не дури, у тебя башка хорошо варит. Подумай, где механизм могли поставить?
– В полу точно нет. Мы каждый сантиметр облазили, а стен нет. Да не знаю я!
На следующее утро, встретившись у околицы, друзья минут десять поджидали Егора.
– Не придёт он, – буркнул Сашка. – Спёкся.
Богдан присел на траву.
– Придёт. На самом деле он упёртый. Помнишь, как вы тащили меня почти три километра, он ведь тогда не ныл.
Два месяца назад во время похода в лес по грибы, Богдан пропорол острым сучком голень – нога сначала сильно кровоточила, а затем быстро распухла. Друзья, соорудив волокушу, доставили его в медпункт.
Сашка опустился рядом.
– Ладно. Ждём. Пять минут. Не более.
Отсюда с небольшого возвышения открывался замечательный вид на село. Две улицы петляли с одной стороны речки, две улицы с другой. Тихая сверкающей дорожкой делила Соколовку пополам. Издалека новый деревянный мост казался золотым колечком на дрожащей водяной змейке. Среди зелени деревьев, появились вкрапления красного и жёлтого цвета, это первыми встречали наступающую осень калина, берёза и ясень. Богдан очнулся от тычка в бок.
– Тю-ю-ю. Глянь, Егорша с дуба рухнул. Метёлки с собой тащит.
Богдан только сейчас заметил метрах в двадцати от них Егора с тремя мётлами.
Сашка заржал, как конь:
– Попробуем полетать?
– Попробуем подмести, – не моргнув глазом, Егор вручил друзьям по метле. – Будем искать рисунки на камне.
Сашка сообразил:
– Если нажать на них в определённом порядке, то плита откроется?
– Только предположение. Если механизм был в стене, и его просто разрушили, останется только взорвать, – пожал плечами Егор.
К обеду стало ясно: такими темпами они провозятся ещё дня три. Приходилось вырывать траву, а потом тщательно выметать неровности в камне.
– Идиоты! Солнце что ли черепушку напекло, – закричал Сашка. – Чего мы посередине чистим, надо от бывшей стены начинать.
Егор, вздохнув, поплёлся к фундаменту, за ним с метлой наперевес Богдан. Сашка принялся рвать траву и азартно выметать землю и грязь из шероховатых камней
– Есть, – воскликнул обычно сдержанный Богдан. – Изображение птицы.
Мальчишки бросились к нему.
– Это сокол. Рисунок еле виден.
Совсем рядом обнаружилось чётко очерченное солнце, ветка с листочками, и еле различимый абрис дома. Богдан взял нож, обвёл рисунки по контуру, очистил выемки в камне от спрессовавшейся земли.
– Что-то вроде плиток. Интересно, в каком порядке нажимать?
Сашка задумался.
– Сокол – Соколовский. Это его дом, деревья и всем светит солнце.
– Пробуй, – предложил Егор.
Сашка нажимал руками, попрыгал на каждой плитке. Ничего. Попробовали другую комбинацию: дом, сокол, ветка с листьями и солнце. Опять ничего.
– Это не ветка, а оливковая ветвь, – озарило Егора. – Что означает олива? Мир, покой…
– При чём тут мир? – удивился Сашка.
Егор предположил:
– Ценности – это достаток. Приносят в дом радость, мир и покой.
– Короче, пробую разные комбинации, – чертыхнулся Сашка. – Дом за веточкой, после веточки, сокол за солнцем, после солнца.
– Сокол летит к солнцу, приносит в дом мир, – посоветовал Егор.
Сашка с силой нажал на плитки. Послышался еле слышный гул и шорох. А потом опять наступила тишина.
– Дай я. – Богдан повторил комбинацию: сокол, солнце, дом, ветвь. Шорох, скрип и тишина. – Заело что ли? – Он в сердцах топнул рядом с ветвью.
Под ногами друзей зашевелился камень. Они еле успели отскочить в сторону. Ребята заглянули в тёмное отверстие. Пахнуло затхлым сырым воздухом. Вниз вели гладкие обтёсанные ступеньки, теряющиеся во мраке. Сашка метнулся к рюкзаку и вытащил фонарики. Подвал оказался большим и высоким, почти полностью заставленным мебелью, свёртками, рулонами и деревянными коробками. Точнее рассмотреть находки не удавалось, дневной свет в проёме померк, лучи заходящего солнца окрасили верхушки деревьев в бордово-красный цвет.
