Наталья Брониславовна Медведская
Сокровища пыльных подвалов
– Егорша прав, гости помещика купались в нашей речке, – добавила прабабка.
Сашка приблизился к бабе Кате, заглянул в лицо. На него с насмешкой смотрели прозрачные бледно-голубые глаза, а впавший беззубый рот растянула саркастическая улыбка.
– Бабунь, а ты почему раньше молчала?
– А чего зря языком молоть, – хмыкнула она, – Да и скучно с вами, наблюдать забавнее. Суетитесь, словно муравьи.
Сашка с интересом разглядывал тёмное морщинистое лицо родственницы.
– А мы думали ты того…
Старуха засмеялась каким-то жутковатым механическим смехом.
– Это вы того… Разговоры только о деньгах. Ничего путного и умного ни от вас, ни от родителей твоих не услышишь.
– А не могли купальщицы колье там или диадему какую потерять? – произнёс Егор с надеждой в голосе.
Прабабка усмехнулась.
– Если бы что потеряли, реку бы вычерпали, песок просеяли. Мама сказывала: жена Соколовского уронила как-то в воду колечко, так мужики ныряли, пока не нашли.
Богдан не сдержал разочарованного стона. Баба Катя бросила хмурый взгляд в его сторону.
– Ладно рыжий оболтус размечтался о кладе, или этот дохляк попусту о денежках грезит, – ткнула она скрюченным пальцем в Егора, – но ты-то, почти мужик, должен делом заниматься, а не ерундой.
– Вообще-то мне столько же лет, сколько им, – насупился Богдан. Он стеснялся своей ранней физической зрелости.
Друзья не только жили на одной улице, они ходили в один класс.
Егор же возмутился:
– И вовсе я не дохляк. – Потом решив, глупо обижаться на древнюю старуху поинтересовался: – Если нет смысла искать на пляже, то где тогда?
Бабка пожевала сизые губы и, чуть растягивая слова, словно вела сказочное повествование, сообщила:
– Мама говорила, что семья Соколовских драпала из имения в спешке, в Новороссийск ехали налегке, на двух экипажах. Позже слуги из дома утащили всё, что сумели, но самое ценное пропало. – Баба Катя закашлялась, из горла раздался свистящий звук, будто спускает шина у велосипеда. Передохнув, старуха продолжила: – А ведь сказывали, у помещика много добра имелось. Посуда золотая, серебряная, ковры и много ещё чего. Они не могли увезти это с собой – значит, припрятали где-то в доме.
Сашка изумился:
– И что никто не делал попытки найти эти сокровища?
– Делали. Весь паркет подняли, стены ободрали, чердак вдоль и поперёк облазили. Ничего.
Ребята, окружив старуху, ловили каждое слово.
– Они могли вывезти ценности заранее, – предположил Богдан и покосился на ос, облепивших поспевающие кисти «Дамского пальчика». На всякий случай он отошёл от виноградного куста подальше.
Баба Катя потрясла головой.
– Нет. Дорога из имения на основной тракт только через село. Люди бы увидали. За два дня до отъезда Соколовский рассчитал всех слуг, оставил только трёх самых преданных. Они потом вместе с семьёй скрылись.
– Класс! – подпрыгнул Сашка. – Настоящий клад. Если только его не обнаружили позже.
– Не обнаружили. Иначе я бы услыхала. – Старуха снова пожевала узкие губы. – Подай воды, внучек, чёй-то рот пересох, давно так много не болтала.
Богдан охладил пыл друга.
– Если не отыскали за столько лет, мы и подавно не найдём. Ты же знаешь, дома и в помине нет.
Ещё бы Сашка не знал. Местный народ остатки стен и фундамента помещичьего дома называли развалинами графского замка. Друзья облазили там каждый клочок земли и каждый камешек.
– Мне этот клад покоя не давал – призналась баба Катя. – Хотелось сокровища стране подарить, тогда бы все обо мне узнали.
Богдан съехидничал:
– Тяга к кладам у вас семейная. А вы, бабушка, у помещика работали?
