Наталия Широкова
Пиратка
Любовь будет подарком, который ты сама ему преподнесешь.
По завершении последней музыкальной фразы я что-то почувствовала, оглянулась через плечо, и увидела такие уже давно любимые глаза, с улыбкой и надеждой взирающие на меня и повернувшись сделала шаг навстречу, серьезно подумывая наплевать на условности и отдаться…всем стихиям, бушевавшим в наших сердцах.
Какие долгие и жаркие ночи бывают в тропиках. Однако…
Как приятно удостовериться, что тебя любят, да ещё и доказывают это с таким пылом и нежностью, что сердце замирает от счастья. И не хочется никуда уплывать с этого острова, а остаться здесь навсегда, но в глубине души я понимала, что и у меня и Колина есть обязательства и долг перед наследием. Необходимо вернуться.
Применив все свои умственные способности и математические, и инженерные, мы соорудили лодкоплот из бамбуковых бревен, по краям прикрепили полые орехи для плавучести. А на палку, укрепленную посередине лодкоплота навесили большой кусок оставшейся парусины. Вычислив обратный путь по звездам и прочертив курс на песке, запаслись кое-какими фруктами и пресной водой и отправились обратно по морю в мою родную Кролию. Путешествие обратно было спокойным, что-то изменилось в нашей судьбе, в природе, на море. На все вокруг нас сошла благодать Возвышенной матери.
Как ни странно, обратно к Стимбулину мы добрались быстрее чем плыли до этого на юг.
Плот свой бросили где-то, сошли на берег и первое, что сделали это купили себе теплую одежду, золото из рундука Урча пригодилось. Мы направлялись в северные земли, а зима у нас в Кролии обычно была достаточно холодная, и по морю в данном случае уже не поплывешь.
Поэтому наняли за то же золото экипаж с четверкой коней и в тепле и неге отправились дальше по тракту, который соединял большие города и деревни. Через дюжину дней мы уже были в моем Королевстве. И оставив четверку и экипаж в придорожной гостинице, отправились в город. В городе я планировала посетить душеприказчика матушки, единственного знакомого мне человека, который остался здесь. Но перед этим мы опять посетили лавку торговца одеждой. И уже оделись как подобает суррам. Я выбрала себе голубой костюм амазонки, он гармонировал с моим цветом глаз. Волосы я убрала в высокую прическу. Украшение мне подарил Колин, в ювелирной лавке он купил удивительной красоты и чистоты алмазы: серьги и колье. По счастливой физиономии моего любимого я поняла, что стала такой красоткой. Но Колин тоже преобразился, он подобрал себе белую атласную рубашку, черный камзол, черные кюлоты и высокие кавалерские сапоги. Волосы убрал в хвост и одел шляпу с широкими загнутыми полями. У меня дух захватило, когда я его увидела таким. Мы великолепно смотрелись вместе. Такой шикарной парой мы и пришли в дом душеприказчика матушки. Нас встретил ещё не старый, но абсолютно лысый мужчина со странным именем Ачибучик. Увидев меня, он от радости расчувствовался и обнял меня, как оказалось давно потерянную, или умершую, как он думал. Пока Колин вводил его кратко в суть наших приключений, я продумывала следующие шаги по восстановлению меня как наследницы. Необходимо встретиться с королем. Это единственный выход. И я попросила Ачибучика посодействовать моему вхождению во дворец на прием к королю, ведь у него там были связи. Душеприказчик сказал, что это не составит труда и уже завтра утром я могу предстать перед его величеством. Но Колину лучше дождаться меня здесь. Ему с удовольствием предоставят комнаты наверху. И мне тоже. Отдельные. Мы не стали смущать Ачибучика и его семью вольностью наших отношений. И с благодарностью приняли его приглашение остаться до утра.
Ну утро для многих понятие относительное. Королевское утро было где-то в районе полдника у нормальных людей. Поэтому во дворец я попала часам к 5-ти. С ужасом ожидала аудиенции.
Короля нашего я естественно никогда не видела, ведь я не была ему представлена после вхождения в старший возраст, и когда я предстала перед его очи, он сидел один в тронном зале без придворных и даже стражей. И задумчиво смотрел на меня. Маленький такой бодренький старичок в мантии и короне, с реденькими седыми волосенками, выбивавшимися из-под короны, но с пытливым взглядом живых карих глаз. Потом вдруг он резво, для своего возраста, спрыгнул с трона, подбежал ко мне и обнял, воскликнув при этом:
– Найталианочка, радость моя, вот и нашлась ты наконец-то, а Мы так по тебе печалились. Твой отец, Аргердт был мне как брат. Как мне его не доставало последнее время. И ты пропала ещё.
Я обалдела. Я ждала сурового выговора, угроз, да чего угодно, только не такого приема.
– Ну я нашлась, ваше величество, – пролепетала я и попробовала присесть в поклоне, но он меня держал и не отпускал вовсе.
– Но все равно, тебе придется выйти замуж, проказница, твой возраст и положение обязывают, – резко меняя тему сказал он, отпуская меня из своих объятий и принимая строгий вид, что было комично при его росте и виде, и уже мягче добавил, – сама понимаешь законы, традиции, вековые устои.
– Ваше величество, – я со слезами грохнулась на колени, – я не могу, я не пойду замуж за одного из придурков моего отчима. – Я понимала, что такое поведение не подобает истинной сурре но слезы градом уже лились из моих глаз.
– При чем тут придурки…эээ, сыновья твоего отчима? У нас есть определенные законы, по которым предписано вступать в брак высшим суррам и только по решению короля и святейшества и ведутся специальные кондуиты, где уже с младенчества каждый сурр и сурра предписаны кому-то в мужья или жены.
– Эк! – я издала теперь вообще неподобающий звук, – я не знала этого.
– А никто заранее не знал, так интереснее, – весело произнес старикан король и попрыгал к трону, уселся там и посмотрел на меня с отеческой улыбкой, – вон там на столике лежит кондуит, посмотри чье имя стоит против твоего и уже давно было скреплено святейшей печатью и моим именем. Кстати, для твоего отца, моего покойного друга, в свое время увы не нашлось пары. Его нареченная и прописанная в этой книге невеста скончалась от лихорадки во младенчестве, а подходящих по возрасту как-то и не нашлось. Поэтому ему и подыскали быстро твою мать, неравную, обходя законы. Хотя я сам закон!
– Но они горячо любили друг друга – тихо сказала я.
– Повезло, – философски пожав плечами, ответил король. – Ну давай читай.
Я поднялась с колен и проплелась к столику около трона. На нем лежал роскошный фолиант весь в золоте и драгоценностях, на душе стало ещё горше. Ну вот без меня меня женили. Теперь все кончено. Прощай Колин. Прощай любовь. Здравствуй, сидячий передо мной закон и лежачий передо мной устой.
– На 5-й странице там посмотри, – указал мне король.
Я открыла указанную страницу и среди многих имен и титулов нашла свое имя и рядом с ним…Как я оказалась на полу тронного зала не помню, рядом со мной сидел наш король и обмахивал меня полой своей мантии.
– Деточка, что-то ты так побледнела? – удивленно спросили меня.
– Ваше величество, не соизволите ли вы, простите за такую странную просьбу, прочитать мне имя суженного, – пролепетала я едва, – а то мне кажется меня зрение подводить стало, мерещится странное.
– Конечно, изволю! – старикан король встал и придвинув к себе драгоценную книгу прочитал, даже и без лупы, во дает. – Так-так, ага вот, Найталианна сурра Моррон, ну это ты, и вот Колинандиэль сурр Дарклесс. Ой, деточка, да что ж ты такая обморочная -то? – обернувшись, воскликнул, увидев, что я опять свалилась без чувств.
…Свадьба была роскошная, в королевском дворце. Приглашенных присутствовало полстраны, неприглашенные полстраны просто толпились около стен дворца. Чтобы хотя бы издали увидеть жениха и меня, самую красивую, счастливую и любимую, одну из всех в мире, невесту. Описать пир просто невозможно, для меня все слилось в калейдоскоп поздравлений, тостов, поздравлений, опять тостов, торжественный, радостный и веселый такой день, который длился бесконечно.
А потом мы остались одни с Колином, в моем поместье, откуда уже давно указом короля повыгоняли отчима и его придурков сынков, лишив всех титулов и привилегий. И я выбросила все плохие воспоминания о том, что случилось у меня в прошлом из головы и наслаждалась каждой минутой, каждой секундой нашего существования наедине с ним.
Говорят, что сурры невосприимчивы к эмпатическому внушению. Тогда почему так сладостно замирает сердце, когда на меня смотрят такие родные и влюбленные бездонные омуты глаз моего мужа и я, чувствуя его взгляд, начинаю улыбаться в ответ. Нет это -не эмпатия, это- нечто большее, это- любовь!
Западный ветер, повей ты вновь
И маленький дождь пролей.
Ах, если б со мною была любовь,
А я – в постели своей!
14.01.2022
