Наталия Широкова
Неочевидное, но вероятное
“Ну что за детский сад! – возмущалась Атлета, когда Илона в очередной раз пришла на свидание с Августо, – у этой девочки в голове одни благие намерения! Я уже неуютно себя чувствую в ней. Если бы не детские психологические травмы, меня давно тут не было бы, я бы иссякла, без подпитки!”
“Атлеточка, радость моя, наберись терпения, мы доведем это дело до конца, я тебе обещаю”. – ангел пытался вселить убежденность в Атлету.
“Кстати, что это за литературные изыски? Твои происки? Лучшего не мог изобрести?”
“Ну да, развлекаюсь немного! А что, у парня хороший слог! – ангел усмехнулся, – Может в будущем что и получится”.
“Ну конечно, прямо второй Петрарка! Только бы он не пошел по его стопам, воспевая впустую свою Лауру”. – Атлета вздохнула.
“Не думаю, что у сегодняшней молодежи, на уме сплошное благообразие. И не забывай, я теперь совсем не тот ангел!”
“Утешил, ладно, давай понаблюдаем куда все это приведет”. – проговорила Атлета.
Авантюра с издательством стихов на удивление дала многообещающие плоды. И уже через два-три месяца Августо Илони знали в Милане, как начинающего, и подающего надежды современного поэта, сочиняющего свои элегии в свободном эпическом стиле. За это время Августо не только писал стихи, но и много прочитал исторических произведений, готических романов, классических военных рассказов. Все прочитанное трансформировалось у него в своеобразный стиль написания его стихов. Они вроде и были романтические, но с ноткой исторических событий, которые, например, запали ему в душу. Такая свежая струя необычного преподнесения в стихотворной форме некоторых событий исторической давности заинтересовала падкий на новинки стиля и моды Милан. Тиражи стихотворных сборников расходились уже миллионные. И оставалось немного времени до того, как Августо сможет навсегда покинуть стены тюрьмы. Илона с нетерпением ожидала встречи с ним уже на воле. Она трепетно дорожила их, такими вот, отношениями, сама ещё не понимая, что потихоньку, понемножку внутри неё растет то большое и светлое, к которому она так стремилась. Но осознавать это ей упорно помогал её внутренний голос…Очень упорно и настойчиво.
Августо же настолько увлекся своим новым положением, что вроде и не обращал внимания на отвлекающие моменты, даже такие, как приходящая Илона. Но и тут на страже своих интересов стоял ангел. По вечерам, после отбоя Августо все-таки задумывался ненароком про отношения с Илоной. Да и навеянные сны у него были насыщенные… Ангел ведь стал уже и совсем не ангельский.
День выхода Августо из исправительного учреждения общего назначения совпадал с национальным праздником – Днем республики. Он отмечался ежегодно 2 июня и считался выходным днем. Поэтому тюремные власти решили выпустить такого, теперь знаменитого, заключенного накануне. На радостях от такой неожиданности, Августо даже весточки никому не успел отправить, ни матери, ни тем более Илоне. Выйдя за тюремные ворота, он постоял немного, глядя в солнечное небо, а потом сосредоточенно прошел к автобусной остановке и укатил в неизвестном направлении…
На следующий день Илона пришла пораньше на площадь перед воротами тюрьмы и замерла в ожидании. Город готовился к празднику и на улицах было оживленно и торжественно. Дома и улицы украсились флагами. Все готовились к параду и вечернему фейерверку. По улицам проходили массовые шествия людей с флажками и шариками. Вокруг звучала музыка. Илона ждала.
Время близилось к обеду, уже прошли все военные парады во всех крупных и мелких городах. Люди собирались на пикники в парках и скверах. Или проводили время дома в кругу семьи. Илона ждала.
Вечерние фейерверки осветили половину района, и оглушительная канонада салюта подняла в потемневшее небо феерический калейдоскоп красок. Илона смотрела в яркое небо, подсвеченное всполохами салюта, и по её щекам текли слезы. Медленно и печально она направилась в сторону библиотеки. Домой не хотелось. Несправедливая и незаслуженная обида горьким комом вставала в горле.
Вдруг, уже при подходе к дверям библиотеки, Илону привлек громкий сигнал автомобиля. По улице в её направлении двигался абсолютно белый Мазерати Леванте. Этот нереальный автомобиль притормозил прямо около Илоны. И как в сказке оттуда вышел прекрасный принц и бросился к Илоне с восклицанием:
– Я успел! Я сделал это для нас, дорогая Илона! Посмотри, как небо радуется за нас! – Августо радостно подбежал к Илоне и заключил её в объятия.
Вокруг, конечно, сразу начала собираться толпа зевак. Салют уже был позабыт, и все смотрели только на эту необычную пару – великолепного молодого человека, одетого по последнему слову моды, из шикарной машины, и Илону, в старом потрепанном платьице и прошлогодних стоптанных босоножках.
– Дорогая, я хотел сделать сюрприз, чтобы ты видела, чего мы с тобой добились за эти несколько месяцев! И это все благодаря тебе! И вот! – Августо встал на одно колено и преподнес Илоне открытую коробочку, а там конечно же обручальное кольцо с огромным бриллиантом, – Илона! Я очень хочу спросить тебя! Ты выйдешь за меня замуж?
Илона стояла и завороженно глядела в глаза Августо и видела там столько любви и благодарности, и потом это же правда, как в сказке, и она тихо прошептала:
–Да!
“Твоя работа?” – Атлета скептически осмотрела эту сцену.
“Ну да, а что в этом плохого? Парень хотел сделать сюрприз, мотанул сразу к адвокатам, официально принял все обязательства. Потом в банк, и машину с такими деньгами купить то ничего не стоит, оказывается! – ангел торжествовал. – Ну и кольцо ещё”.
“Да уж, ничего не скажешь, сюрприз!”
Августо надел на палец Илоны кольцо, притянул нежно к себе в объятия и поцеловал. Зрители вокруг захлопали в ладоши от радости и засвистели.
Алета уже было напряглась, что её сейчас опять сметет из тела энергетическим выбросом куда-нибудь вообще в другую вселенную. Ангел тоже насторожился, зная, что может последовать за этим. Но ничего такого ужасного не произошло. Их плавно вытянуло из тел человечков. И они зависли в воздухе мерцающей субстанцией.
“Ух ты! Получилось, милый!” – воскликнула Атлета.
“Получилось, дорогая! Ну что, полетели домой?” – падший ангел улыбался.
“Да, а любовь у этих человечков все-таки странная штука!”
“Ну это же так очевидно”.
“Да нет, абсолютно невероятно!”
