Наталия Романова
Домик №7
Глава 3
Мама ожидаемо была дома, варила клубничное варенье. На столе размораживались стейки из говядины, россыпью лежали свежие овощи и зелень в упаковках. К приходу папы будет готов шикарный ужин, как и всегда.
– Ты почему такая бледная? – с порога спросила мама, даже не здороваясь. – Беременная?
– Нет. – Рита вздохнула и подумала, что время можно было переждать в кафе, несмотря на усиливающуюся боль и тошноту. – У меня месячные, первый день.
– Дорогая моя, это уже не смешно, – мама смотрела с осуждением, Рита съёжилась, как всегда, когда мама чем-то недовольна. Сейчас она раздосадована тем, что Рита не беременеет. А если узнает почему…
– Я запишу тебя к Якову Соломоновичу. – Мама поджала губы. – Этому должна быть причина! Он лучший репродуктолог города, а может, и страны, он обязательно разберётся с этим вопросом. Может, тебя давно пора лечить! Совсем не заботишься о своём здоровье. Ты вообще о чём-нибудь думаешь, дорогая моя? Почему даже об этом должна переживать мама?
– Не надо думать. – Рита вздохнула. – И записывать никуда не надо. Потом… осенью, если не получится… – Рита ещё больше вжала голову в плечи.
– Как это «не надо»?! – возмутилась мама.
Если мама решила, что надо… Но ведь этот неведомый Яков Соломонович поймёт в чём дело, по-другому быть не может, врач не мама и не муж, его не обманешь. Что тогда делать Рите? Как выдержать напор? Риту затошнило во сто крат сильнее, она рванула в сторону туалета, только успела упасть на колени, как вылетел весь завтрак. Голова заболела сильнее, живот и вовсе, казалось, разрывало.
– Ох, горе ты моё, – прокомментировала мама ситуацию, подавая полотенце в ванной. Рита умылась и почистила зубы.
– Мам, правда, не надо к врачу, мы через неделю уезжаем на базу, а там наверняка очередь, анализы…
– А вот это правильно. – Мама одобрительно кивнула. – Поезжай с мужем, всегда нужно быть начеку. Одиноких женщин много, за таким, как твой Сергей, всегда будут увиваться.
– Я лягу? – Рита вопросительно посмотрела на маму. Знала она, прекрасно знала, что вокруг её мужа вьются женщины, ластятся, предлагают в открытую, откровенно намекают. Хоть Рита и была почти всегда рядом, но никакой уверенности, что Серёжа не соблазнится у неё не было. Но всё равно, почему-то хотелось услышать, что это за ней будут увиваться мужчины, а Серёже надо быть начеку…
Проснулась Рита от разговора на кухне, её комната была рядом, а дверь приоткрыта. Голос у мамы был громкий, как и у гостьи, маминой подруги Нелли Борисовны.
– К врачу, конечно, надо, – говорила Нелли Борисовна. – Всё-таки здоровье – дело серьёзное, пропустишь что-то, всю жизнь локти кусать будешь, но всё же я твоего напора не понимаю и не одобряю. Риточка – сама ещё ребёнок, зачем ты давишь на неё? Какая необходимость рожать в двадцать два года?
– А когда рожать, в сорок? – воскликнула мама. – И потом, что ей ещё делать?
– Жить, путешествовать, в интернете этом сидеть, на дискотеки ходить, с мужем общаться, с друзьями, чем ещё молодёжь занимается?.. Мои постарше, я уже и не помню, какими они в двадцать были, но детей точно не хотели.
– Жизнь прожигать, одним словом, – подвела черту мама. – Ох, Нелли, тебе ли не знать, сколько сил я вложила в Риту, сколько средств. Школы, занятия, репетиторы, иностранные языки, музыка, художественная школа, экскурсии. Где это всё? Как в пропасть ухнулось. Ничего не знает, не умеет, не может. Думала, хоть замуж выдам хорошо, да спать спокойно буду. Вот, за Матвея твоего. Ей бы тогда только хорошей женой быть пришлось… а уж это-то она бы смогла, при таком-то мужчине! И что? Даже тут опростоволосилась! Я ей уже и шортики покороче на тренировку давала, а она смотрит, как бревно, ей-богу! Зато нашла себе принца, мало того, что голь перекатная, так ещё и бабы на нём гроздьями висят, каждая готова ноги раздвинуть. Разве удержит моя кулёма мужа?.. Да никогда! А с ребёнком, может, и получится что… будет погуливать, но развестись не разведётся.
– Поражаюсь я тебе, Вера. Рита у тебя умница, домашняя девочка, по мужикам не шастала, с компаниями дурными дел не имела, не курит, не пьёт, работает. Тебе каких высот нужно? Не все Софьями Ковалевскими рождаются, кто-то должен быть нормальным человеком.
– Что-то в твоей семье…
– В моей все разные, и не всеми я довольна, но указывать, а тем более давить не могу. Они всё равно сделают по-своему, а я врагом останусь. Других детей у меня не будет, внуков тоже.
– А могла бы и вмешаться! Вот, хотя бы, когда Миша женился на этой своей… Знаешь ведь, что она сделала!
– Ничего я не знаю, знать не желаю и в штаны к взрослому сыну не полезу! Сами выбрали, сами женились, сами живут. Зато и ругаются тоже сами, меня не вмешивая. И ты не вмешивай. И не вмешивайся. По-дружески тебе советую, перестань давить на Риточку. Как она у тебя вырастет, если ни в институт без твоей руки поступить не может, ни с мужем разобраться. А то, что ты в неё вложила, всё равно на пользу пошло или пойдёт ещё.
Рита быстро выскочила из дома, только и успела, что брызнуть холодной водой в лицо. Ничего нового Рита не услышала, всё это мама говорила и ей, и не один раз. Мама действительно много занималась с Ритой в детстве, в какие только кружки не отдавали её и все впустую. Слуха у Риты не оказалось, как и способностей к рисованию, языкам и математике.
Но мама не отчаивалась, она водила Риту на занятия в музеи, занималась её общим развитием, учила этикету, пропихнула её в «сильную» гимназию, где Рите было невыносимо сложно учиться, и к концу одиннадцатого класса учителя непрофильных предметов часто ставили ей тройки из жалости.
И с Матвеем как-то глупо получилось. Тогда мама сказала, что у Риты слабые мышцы спины и проблемы с крупной моторикой, к тому же, она становится привлекательной девушкой, а значит, может подвергнуться домогательствам мальчиков, и попросила сына Нелли Борисовны «заняться физической формой Риточки». Он и занялся. Это была его работа, к тому же они были знакомы с детства, так что выбор мамы был понятен.
Матвей занимался с ней несколько месяцев, потом Рита познакомилась с Серёжей и влюбилась в него, упросив Матвея назначить тренером Сергея Витальевича. Тот усмехнулся, но назначил. Они стали встречаться с Серёжей, и всё было хорошо, даже переспали, хоть Рите ещё не было восемнадцати!
А потом выяснилось, что Рите надо встречаться с Матвеем. Мама, когда узнала про Сергея, орала, как ненормальная, а потом её увезли на скорой – давление. Рита тогда сильно-сильно испугалась. Мама сказала, если она узнает, что у Риты с Серёжей было, она напишет заявление в прокуратуру. Согласие ещё доказать надо, а папа у Риты прокурор… он совсем другое может доказать. Рита испугалась и бросила Серёжу, ведь у них уже было. Мама успокоилась, и от идеи тащить Риту к врачу отказалась.
Только через год, на базе отдыха, куда мама отправила Риту с друзьями, потому что туда же поехал Матвей, она помирилась с Серёжей… Он сказал, что любит её и безбожно скучал по ней. Правда, Рита точно знала, что за это время у него были женщины, одна даже на той же базе… но ведь это не считается, Рита его тогда сама выгнала. К тому же, разве он виноват, что такой красивый?! Человек себе внешность не выбирает.
У Риты же никого не было, а кто бы у неё появился? Мама, конечно, велела ей «захомутать Матвея», но вот этого она точно делать не собиралась. Он взрослый и вообще… родной, какой-то. Это, как соблазнить родного дядю или брата. Так что она набралась смелости и сказала Матвею, мол, обольщать его не собирается, даже если этого хочет её мама. И его тоже.
Матвей долго молчал и ещё дольше смеялся, и только потом сказал: «Клянусь, мелочь ты рыжая, никогда не увлекался твоей юной и очень хорошенькой натурой», и добавил: «Ну, Верочка, ну, удумала». Рита впоследствии долго краснела, когда видела Матвея, и не понимала, как себя вести. Но тогда она просто не могла промолчать, к тому же она боялась, вдруг Матвей согласен с мамами и… Рита не смогла бы отказать, просто не смогла, это значило перечить матери. Ей совсем не хотелось романа, а тем более брака с Матвеем Розенбергом.
На самом деле Рита не была уверена, что она хочет замуж и за Серёжу. Она его любила, но замуж… никто в её окружении не выходил замуж в девятнадцать лет. Это так глупо! Не все даже соглашались на «гражданский брак», предпочитая жить с родителями или одним, наслаждаясь свободой.
Но мама была в бешенстве, когда узнала о том, что её девочка снова встречается с «этим провинциалом», хотя Серёжа вовсе не провинциал, он из города Гатчина, совсем рядом с Санкт-Петербургом. Он и колледж заканчивал в Питере, чтобы поступить в институт имени Лесгафта. А поняв, что разбить пару у неё не получится, да и мечта в виде зятя Розенберга улетучилась, мама стала настаивать на законном браке. Серёжа пожал плечами и сказал, что он не против, и Рита согласилась…
Что ей оставалось?
Глава 4
Идти было некуда, несмотря на лето и на удивление тёплую погоду. Голова всё еще болела, да и настроение испорчено окончательно. Рита решила переждать время на работе. Около входа заметила группки родителей, рядом сновали дети, в основном младшие. Подростки уже не пойдут на родительское собрание с мамами, а шестилеток одних дома, как правило, не оставляют. Значит, собрание закончилось. Рита глянула на экран телефона, действительно, она и не заметила, как пробежало почти четыре часа.
Кто-то здоровался с Ритой, кто-то пропускал мимо глаз, а кто-то попросту не знал, кто такая Маргарита Ивановна. Родители видели тренерский состав, а с методистом знакомились на обще-клубных праздниках, да и то, часто она была «та девушка». Клуб большой, а должность у Риты незаметная.
Она прошлась по первому этажу, в помещении, где проходило собрание, никого не было, только два мальчика лет десяти разносили стулья по кабинетам, из которых их принесли.
Поднялась на второй этаж, там спортивных залов почти не было, только два, и те для взрослых, которые сейчас закрыты. Кабинет директора, большая тренерская, общая комната, где проводятся собрания для всего коллектива, внизу несколько маленьких тренерских. Ещё душевые и небольшое помещение, именуемое «столовая», с микроволновой печью, кофеваркой, кулером, стратегическим запасом чая и печенья.
Серёжи нигде не было. Большая часть кабинетов была закрыта, директор, он же старший тренер Матвей Леонидович – на спортивной базе, у секретаря отгул, а попросту ей разрешили на работу не приходить, без надобности она сегодня. Тренировок нет, так что в клубе только Серёжа да те, кому срочно нужно было прийти, но такие вряд ли нашлись. Было тепло, что большая редкость в сером Петербурге, все использовали шанс насладиться летом, пусть оно и длится один день.
Рита прошлась по коридору, снова спустилась вниз, набирая на ходу мужу, длинные гудки пошли сразу, а вот трубку он не взял. Рита настойчиво звонила, обходя зал за залом, заглядывая в тренерские, пока не дошла до последней, там же хранился спортивный инвентарь и запасное обмундирование.
Как-то нехорошо стало у закрытой двери, душно, одновременно бросило в горячий пот, и ледяной холодок прошёлся по спине, скользнув в ступни. Естественно, Серёжа там, ему просто негде больше быть, в магазин он не мог выйти, клуб же открыт, а ключи у него, да и зачем ему в магазин? И, конечно, он там не один. В этом у Риты не было сомнений. Внутренне содрогаясь, Рита дёрнула на себя дверь.
Всё-таки женская интуиция – не пустой звук. Серёжа находился в тренерской кладовке действительно не один. Он посмотрел на Риту, поправил белокурые кудри, которые лезли в глаза, потому что он нагнулся над низким столиком и что-то писал на листе А4.
Напротив сидела Юлия Павловна и смотрела глазами преданного щенка, надеявшегося, что его заберут домой. И можно ли назвать эту позу «сидела», Рита так изогнуться не сможет никогда в жизни. Пятая точка Юлии Павловны была максимально отклячена назад, поясница выгнута, а грудь почти полностью вывалилась из глубокого разреза ярко-голубой полупрозрачной блузы. Бюстгальтер был того же цвета, что и блуза, на тон темнее и выгодно подчёркивал объём и форму, тогда как Рита не могла похвастаться ни тем, ни другим.
– Маргарита Ивановна, – Юлия Павловна улыбнулась, сверкнув зубами. – Здравствуйте. А что вы здесь делаете?
– Мужа ищу. Своего, – Рита всё-таки не сдержалась и повысила голос, на приветливую улыбку не хватило выдержки.
– Ритуль, садись. Привет! – очнулся Серёжа и чмокнул её в висок, когда Рита плюхнулась рядом, в кривоватое, но широкое кресло. – На чём мы остановились? – Он обратился к Юлии Павловне, та поёрзала, облизала губы и посмотрела на собеседника с кривой улыбкой.
– О, – якобы очнулась от своих мыслей она. – Четыре упаковки воды, по пол-литра.
– Угу, – как филин ответил Серёжа и поставил галочку напротив соответствующего пункта в своём листе.
Потом они продолжили. Рита смотрела, как Серёжа время от времени поглядывает на Юлию Павловну, иногда улыбается ей, а Юлия Павловна растекается. Казалось, ещё немного и она выпростается из своего голубого одеяния и предстанет перед тренером своего сына обнажённой, аки богиня. Рита с трудом сдерживалась, чтобы не вцепиться в волосы этой белокурой гетере. У неё начала дёргаться нога, а настроение, и без того плохое, ухнуло куда-то в минусовые отметки. Хотелось орать, визжать, плакать.
– Хорошо, Юлия Павловна, думаю, с остальным вы разберётесь сами, – Серёжа встал, тем самым давая понять, что разговор закончен.
– Мне прийти упаковывать… это? – Она показала рукой на огромные сумки, сваленные в углу, и инвентарь, который каждая группа брала с собой. База была оборудована, но кое-что всё равно приходилось везти, да и лишним точно не будет. – У меня есть свободное время, – с готовностью кивнула она и заглянула в глаза Серёжи, нагло игнорируя присутствие Риты. Словно та тень или даже прозрачная настолько, что и тени-то не видно.
– Спасибо, мы справимся, – с улыбкой ответил Серёжа и открыл дверь, явно выпроваживая гостью.
Юлия Павловна прошествовала мимо, кинув вежливое «до свидания» Маргарите Ивановне, выводя восьмёрки бёдрами..
– Я позвоню! – Она обернулась и глянула на Серёжу, Рита чуть не взорвалась. – Когда удобней?
– Не надо, я сам, если будет необходимо, мы всё обсудили.
– А если будут вопросы? – настаивала Юлия Павловна.
– Если будут – звоните, – согласился Серёжа, попрощался и закрыл дверь, смотря на Риту.
Та считала до десяти и обратно. Она уже достаточно взрослая, чтобы не устраивать безобразных сцен, достаточно умная, чтобы понимать, что её муж – лакомый кусок для таких вот «Юлей», достаточно верит своему мужу…
– Что это значит? – Рита уставилась на Серёжу. – Что вы тут делали?
– Разобрали инвентарь, и заодно согласовали список необходимых вещей на смену.
– А сам ты справиться не мог? Парней старших позвать, Илью, Максима Семёновича?
– Мог, конечно, я сам и пошёл, а тут она, со списком этим, не выгонять же… – Серёжа развёл руки.
– Сама пришла, отлично. – Рита фыркнула.
– Сама, – кивнул Серёжа. – Нюша, перестань. Ты всё видела. Она сидела там, я здесь, мы сверяли список, это всё, что было.
– То есть другого места не найти, чтобы «сверить список»?! – Рита почти плакала, слёзы стояли близко-близко, перекатывались, обжигали, пока не побежали дорожками по щекам.
– Нюшенька, я же не маленький мальчик, чтобы вскакивать и бежать на открытую местность, если ко мне женщина подошла, мы поговорили и разошлись, перестань, глупенькая. Я же только тебя люблю.
– Почему вообще она с этим списком носится?! Других родительниц нет?! – Рита едва не топала ногами от возмущения и обиды. Серёжа женатый человек, почему никто этого не видит, не считается с этим?! Рита для всех пустое место. Права мама, никогда ей не удержать мужа.
– Потому что она едет с нами, – просто ответил Серёжа. – Она родительский комитет и сопровождение.
– Что? – Рита отошла на пару шагов, потом ещё на пару и ещё на несколько, лихорадочно встряхивала руками, чувствуя, как краснеют щёки, шея покрывается пятнами и неприятно зудит, боль в животе усиливается, к горлу подкатывает тошнота.
– Нюша, – Серёжа мгновенно подлетел к Рите. – Да ты что, глупая. Я не звал её, она вызвалась, ты ведь знаешь, что желающих не найти, а тут сама хочет поехать. К тому же медик, представляешь, какая удача?! Юлия Павловна педиатр! Нам даже для сопровождения врача искать не нужно, а он обязателен для детских организованных групп. Кому я это рассказываю, ты сама знаешь. У неё Лёшка проблемный, часто болеющий, вот она и едет с ним, социальная адаптация ребёнку нужна, но страшно, что заболеет. Так что со всех сторон отлично, что Юлия Павловна едет с нами на всю смену.
Серёжа гладил Риту по волосам и рассказывал, какое везение, что такая прекрасная Юлия Павловна, целый педиатр, составит компанию Сергею Витальевичу летом… А Рита слушала и боролась с тошнотой, пока та не одержала победу. Рита схватилась за рот двумя руками и рванула к уборным, по пути врезаясь в кого-то.
Её снова вывернуло, хотя уже было нечем, спазмы подступали и подступали, Рита ревела и никак не могла остановиться. Не могла перестать думать о правоте мамы. Надо же, какая она уродилась. Мама у Риты настоящая красавица, статная, высокая, с гривой рыжих волос, а папа высокий и очень, очень умный. Он знает всё на свете, и на работе его ценят, уважают, в городе знают его имя.
А у Риты ни красоты маминой, ни ума папиного, и мужа уводят прямо из-под носа. Рите и противопоставить нечего этой Юлии Павловне. Купи она хоть десять таких блузок и лифчиков, ничего от этого не изменится! Надо было слушать маму и выходить замуж за Матвея, правда, что толку? Это Матвей своей жене не изменяет, а ей, Рите, точно бы стал… Какая разница…
И Рита снова залилась слезами, пока её не поднял с кафеля Серёжа и не умыл холодной водой.
– Ритуль, ты бы оставалась в такие дни дома. – Он сочувственно кивал. – Всегда ведь плохо, истерика вон снова. Пойдём, хорошая моя, я там чай горячий сделал. – Он накинул на плечи Риты свою флисовую кофту с эмблемой клуба и повёл на второй этаж, в «столовую».
Глава 5
А там уже сидел Евсеев. Рита замерла. Застыла. Вспомнив своё лицо в зеркале пару минут назад. Красные пятна не сошли, кончик носа и вовсе бордовый, губы припухли.
– Садись. – Олег быстро поднялся со стула, Серёжа усадил Риту и закутал как следует в кофту, жестом фокусника достал тёплые Ритины носочки, белые, пушистые как кролик, и нырнул вниз, надевая на ноги жены.
– Вот, сейчас будет легче. Выпей, – Серёжа подтолкнул кружку с горячим чаем к Рите. – Еле нашёл твою кружку, с шарпейчиками, любимую.
Он улыбнулся, Рита вздохнула.
На Олега Евсеева она старалась не смотреть. Мало ей того, что было с утра, да и накануне вечером уснула пьяной, так ещё и это… Слёзы набегали на глаза, она силилась не плакать, разглядывала шарпейчиков на кружке, они все были разные. Кто-то ел, кто-то спал, кто-то сторожил косточку…
Когда Серёжа вышел на минуточку, Олег вдруг подал голос. Рита аж вздрогнула и посмотрела на него внимательно, хоть это и стоило сил.
Он совсем не изменился, хотя нет, повзрослел. И короче подстригся. И шрам у глаза появился, не было его.
– Альгоменореей страдают многие женщины, тебе нечего стыдиться, – сказал Олег.
Ритка распахнула глаза и ещё больше покраснела. Но в то же время, хорошо, что Серёжа дал такое объяснение состоянию жены, тем более, это почти правда. И устраивает Риту намного больше, чем то, что она пустое место для всех, особенно женщин, таких как эта Юлия Павловна…
– Да, – пробормотала Рита и снова уставилась в кружку. Сверху плавал листочек мяты и лимонная цедра. Она смотрела на тёмный напиток, а Олег смотрел на неё, она точно это знала, ощущала всем телом, которое сковало что-то, заставляло где-то там, глубоко внутри трястись.
– Ритик, тебе лучше? – спросил Серёжа, когда вернулся в столовую, размахивая телефоном. – Еле нашёл, поставил на беззвучку, когда было собрание, потом в зале на подоконнике бросил. Олух, блин! Как ещё не украли.
– Все свои, – пробормотала Рита.
– Тоже верно, – кивнул Серёжа. – Олежек тебе говорил своё предложение?
– Какое? – Рита вскинулась и посмотрела на Олега, борясь с потребностью закрыться, закопаться в мягкий флис мужниной кофты.
– Хочу в гости вас пригласить. – Олег улыбнулся, и Рита вздрогнула отчего-то.
– А где ты остановился? – Рита только сейчас подумала, что своей квартиры в Питере у Олега не было, во всяком случае, Рита о ней не слышала.
– В Астерии.
– Астории? – с удивлением переспросила Рита. Ого!
– Астерии, это на Фонтанке, – с улыбкой ответил Олег и, если бы Рита не была замужем, то сказала бы, что с красивой улыбкой. – Но я хотел вас позвать к себе на малую родину. Ульяновск, знаешь такой город? – Он смотрел на Риту и продолжал улыбаться.
– Да, конечно… слышала…
– Вот, от него ещё километров семьдесят. Там хорошо, пруд прямо за домом, лес.
– Это же далеко, а нам на базу надо собираться.
– Ритуль, на базу нам через неделю, а там снова работа. Давай, а? – Серёжа жалобно посмотрел на Риту. Они и правда никуда не выезжали, Серёжа всё время с детьми, а Рита постоянно с мужем… На отдых, хотя бы в Турции, им не удаётся накопить, всё время что-то происходит, куда срочно нужны деньги. Так ведь никуда никогда и не съездят, ничего не увидят.
– А твои родители не будут против? – Рита нахмурилась.
Олег давно не был на родине, столько же не видел родителей – наверняка им хочется побыть наедине с сыном, а не гостей незваных встречать. Нехорошо это как-то, невежливо. Рита не могла себе представить, чтобы позвала в гости к маме свою подружку. Даже когда она жила дома, подобные вещи строго регламентировались, и уж точно нельзя было приглашать подругу, если мама не знала её родителей и не одобряла дружбу. Впрочем, таких подружек у Риты и не было.
– Нет, – засмеялся Олег. – Там так много народа, что никто и не заметит ещё двоих.
– Как это?
– А я из многодетной семьи!
– Вас трое? – Рита с удивлением посмотрела на Олега. Надо же, она не знала, что у Олега есть братья или сёстры.
– Одиннадцать на самом деле.
– Как это? – Рита приоткрыла рот от удивления. Одиннадцать детей! Одиннадцать! Такого не бывает! Ужас какой… У Риты мурашки выступили на спине, вместе с холодным потом.
– Пять родных и шесть приёмных. А, восемь приёмных, двоих я ещё не видел просто, – засмеялся Олег. – Только на фотографиях и видео. Итого выходит тринадцать, – он подмигнул Рите и продолжил: – Старшие кто где, так что я даже не знаю, сколько сейчас нас там будет, Евсеевых.
– С ума сойти… – пробормотала Рита.
– Клёво! – довольно улыбался Серёжа. – Ничего себе, какая большая семья, я почему-то думал, что вас четверо. У тебя мама прямо молоток, скажу я тебе.
– Четверо, потому что старшие сюда приезжали, – ответил Олег.
Они продолжали и продолжали говорить с Серёжей, а Рита всё никак не могла поверить, что где-то на просторах России живёт женщина, у которой одиннадцать детей, «нет, выходит уже тринадцать». И чем больше об этом Рита думала, тем хуже ей становилось. А может, это альгоменорея?
Позже они купили билеты на самолёт, в эконом-класс. К удивлению Риты, Евсеев взял себе такой же, хотя наверняка деньги у него были. Рита собрала большой чемодан, и встретились они с Евсеевым только в аэропорту, за два часа до отлёта.
