Настя Яневски
Искусство и родинки
39.
Дым струился из приоткрытых губ Артура. Я сидела на бордюре, наблюдая за его одинокой фигурой. Еще один солнечный день, вымоленный у природы. Осень уже ощущалась в воздухе, но еще не коснулась нас. Артур затянулся в последний раз. Окурок полетел в урну. Я смотрела, как он откидывает назад надоедливую прядь и приближается.
– Кто-то здесь грустит? – Он коснулся губами мочки моего уха. Щекотно. Я повернула лицо к нему, закрывающему пылкое солнце. Артур наклонился, чтобы поцеловать меня, но я увернулась.
– Первое: у меня губы накрашены. Второе: ты только что выкурил две сигареты.
Мои губы действительно были в бордовой помаде, а Артур на самом деле курил сегодня слишком много. Он поморщился.
– Я нервничаю. – Он примостился рядом, вытягивая длинные ноги. Сад обволакивал нас незнакомыми ароматами, превращая их в терпкую смесь. Нам обоим хотелось сбежать в этот день от целого мира. Я втянула носом воздух и взяла мужчину за руку. Его ладонь была влажной и горячей.
– Не говори так, знаешь же: я буду еще больше переживать. Неужели обязательно туда лететь?
Артур поглаживал мои пальцы, успокаивая. Но то, что он сказал мне вчера, перевернуло наши будни, полные украденных у искусства поцелуев и споров. Почти целую неделю он должен был провести в Милане. Артур нашел партнера, которого им с Мерлином не хватало, и хотел встретиться с ним. Я верила в успех его задумки, но мне было страшно. Одно дело – делить его с мастерской, когда я знала, что могу в любой момент вызвать такси и добраться туда. Другое – проводить часы в городе, опустевшем без его шагов.
– Я буду звонить. – Предложил он во второй раз. Я снова рассмеялась. Артур, говорящий с кем-то по мобильнику больше пяти минут – это утопия. Но он не соглашался.
– Я даже готов записывать все свои мысли, чтобы в конце дня прочитать их тебе.
Я толкнула его в плечо, сбивая серьезный тон. Мы оба волновались, потому что делиться переживаниями друг с другом было все еще нашей болевой точкой. Мы остро чувствовали глубокую пропасть впереди. Сможем ли мы прыгнуть так высоко, чтобы ее преодолеть?
Я сорвала несколько вишен с наклонившейся ветки. Ягоды были идеальной формы. Я поднесла их к глазам, разглядывая. Как и любые другие создания природы, они были удивительны – своей живой красотой – и неповторимы. На мою кисть легли пальцы Артура. Он потянул меня, разворачивая к себе. Мои глаза были почти на одном уровне с его, когда он сидел, чуть откинувшись назад.
– Я тоже хочу попробовать. – Его глаза смеялись. В такие моменты я не чувствовала двух десятков, отделивших нас друг от друга. Мы были здесь, сейчас, вместе – и время теряло свою власть.
Артур откинул голову и опустил веки. Все его тело замерло в ожидании. Я придвинулась ближе, склоняясь над бледным от недосыпа лицом. Озаренное солнцем, оно было совсем не похоже на лица, которые мелькают перед глазами каждый день. Древнее божество, которым всегда виделся мне Артур, никуда не исчезло. Он был не человеком, потому что я любила его сильнее, чем кого-либо из людей.
Да, Лео. Я люблю твоего отца.
Ягоды коснулись губ Артура. Он мягко обхватил их, не сжимая зубами. Я убрала руку и привстала на колени на бордюр, чтобы оказаться прямо над его лицом. Я знала, он чувствовал, как мое дыхание скользит по его коже. Артур вдохнул примешавшийся к запаху сада аромат моих духов. Ресницы приподнялись, соединяя наши взгляды. Струйка ягодного сока потекла от уголка губ вниз.
Мужчина провел рукой по моим волосам и остановился на шее, склоняя к себе. Я подчинилась. В рот проник, волнуя, кисловатый вкус вишни. Артур целовал меня жгуче, фанатично. С каждой секундой весь мой мир растворялся в его – и становился еще ярче.
Алое и бордо смешивались на губах, подчиняясь взмаху невидимой кисти.
– Ты был прав, – сказала я, вытирая губы салфеткой Артура. Он взглянул на меня, перемазанный до скул нашей любовью. – Насчет Милана. Эта идея со звонками… я хочу, чтобы ты звонил. Даже если это будет всего одно слово.
– Я буду рассказывать, что происходит. Не упущу ничего. – Пообещал он вибрирующим голосом и обнял меня. Мы все еще сидели на бордюре, на моих волосах блестели на солнце капельки вишневого сока. Футболка Артура пахла табаком. Я положила голову ему на плечо и вдохнула горьковатый запах.
40.
Когда Артур уехал, оставив после себя лишь отголоски прощальных объятий, меня ожидал сюрприз. Запыленная невеселыми мыслями, я вернулась в отель и укрылась пледом. Из приоткрытого окна в комнату втекал воздух – тяжелый, душный, – противореча ознобу, бродившему по моей коже. Я натянула плед повыше и уставилась в стену. Откуда-то издалека подползала томная скука.
Я почти заснула, когда услышала, как скрипнула дверь в ванную. Сердце пропустило несколько ударов. Я стиснула в кулаке мягкий материал. Кто-то еще был в номере?
Обернуться. Медленно, испытывая на прочность натянувшиеся нервы, как в культовых фильмах ужасов.
– Что ты здесь делаешь?! – Вскрикнули мы одновременно с Сашей, разделяя пополам испуг и облегчение. Я секунду смотрела на нее, закутавшуюся в полотенце, прежде чем спрыгнуть с постели.
– Я думала, мы уже не увидимся до моего отъезда. – Пожаловалась я, наконец разнимая соскучившиеся объятия. – Почему ты не предупредила?
– Хотела тебя удивить, – улыбнулась Саша. К этому времени я кое-как успела унять бьющееся сердце. – Почему ты не с Артуром? Ты же хотела побыть с ним до его отъезда.
– Он должен был уехать завтра вечером, но пришлось поменять билеты. Я уже проводила его.
Саша внимательно взглянула на меня.
– С одной стороны, это всего лишь неделя… Но с другой, я тебя понимаю. Все будет по-прежнему, когда он вернется, ты же знаешь это?
Я кивнула.
– Когда он улетел, я просто ощутила себя… как раньше. Как будто его и не было никогда. Не хочу такой жизни. – Мой взгляд скользнул по приоткрытой двери ванной и глади зеркала, в которой отражалось растерянное лицо. – Я не думала, что он мне настолько нужен. Даже немного страшно.
– Эй, – Саша наклонилась ко мне, слегка встряхивая за плечи. – Ты не одна такая. Мы всегда боимся, что что-то пойдет не так. Что они уйдут и реальность станет картинкой из прошлого. Ты просто всегда должна помнить – им тоже страшно. Ведь все может измениться в любую минуту. Но разве эта минута – не самое прекрасное?
Я вслушивалась в ее голос, в слова, обретающие форму лучика света. Саша права. В конце концов, что мы имеем против бесконечности? Только теплое, многогранное «сейчас». И сейчас мы вместе.
– Кстати… Вы говорили с Лео? – Спросила Саша словно невзначай, завесив шторки и натягивая футболку.
– Он приходил. Мы долго разговаривали. Но после этого – тишина. Думаешь, мы сможем когда-нибудь снова общаться?
– Если верить словам Эрика, Лео отходчивый. Хотя вся эта ситуация наверняка выбила его из колеи. Но мне кажется, он не захочет терять тебя.
Я медленно пожала плечами, подыскивая ответ. Но ответа не было. Я почувствовала, что снова начинаю увязать в мыслях, и взглянула на Сашу, все еще пораженная ее возвращением.
– Скажи лучше, как мама? Решили там что-нибудь?
– Она уже пришла в себя, это главное. С работы пока новостей нет… Но даже если ее сократят, она готова идти дальше. А я ее поддержу.
– Ей повезло с тобой. – Так здорово было говорить с Сашей на расстоянии вытянутой руки, а не телефонной сети. Но она все-таки кое-что не договаривала…
Она вдруг поманила меня за собой и остановилась в коридоре. Я закрыла номер и с любопытством последовала за ней, скользя по шелковистому ковру. Конечно, она не забыла, что сегодня исполняется десять лет.
– Ты же знаешь, что лучший подарок – твое возвращение?
Она засмеялась.
– Поверь, это тебе понравится еще больше.
Мы спустились в столовую, где все уже собрались к обеду. Но Саша потянула меня дальше – в небольшую комнатку, соединявшую арками кухонный отсек и общий зал. Здесь приютились у стены несколько столиков, и я в ту же минуту издала звук, напоминающий крик довольного тюленя.
– Ты все же сделала это! Сама? Саша, ты безумна… – Я медленно двинулась к огромной, занимающей весь стол пицце. Она источала такой аромат, будто бы только что спустилась с небес. Я переводила восхищенный взгляд с подруги на пиццу и обратно.
– Это ты безумна, ведь это твоя мечта – съесть что-то подобное. – Она еле сдерживала смех. – Кстати, надо будет ее сфоткать на память. Никогда еще не готовила такую огромную пиццу ночью. Надеюсь, твой подарок так же хорош?
Я хитровато улыбнулась, отрываясь от созерцания пиццы и представляя огромную коробку, поджидающую ее наверху.
– Не сомневайся. Тебе понравится.
41.
Отвечая на его звонок, я волновалась так же, как в первые наши встречи. Телефон теплел в руке под угасающим солнцем. Я вслушивалась в низкий, изредка запинающийся голос – Артур звонил мне с переполненной людьми улицы Милана. С жадностью вникая в каждое его слово, ловя малейший отголосок его эмоций, я словно записывала рассказ на невидимую пленку, чтобы затем возвращаться к нему снова и снова.
– Я сдержал обещание. – Неожиданно сказал он, и, клянусь, я видела, как он с чувством выполненного долга прикрыл утомленные за день глаза. – Дана. Послушай. – Он выдержал паузу. Намеренно или собираясь с мыслями? – Тебя здесь так не хватает.
Пальцы непроизвольно сжались – но нащупали лишь равнодушный металл вместо отзывчивой ладони. Тем ценнее были его мысли, чем реже он приоткрывал завесу над ними. Может, за моим желанием услышать облеченные в слова откровения скрывалось обычная человеческая потребность быть кому-то нужной. Не подлежащей замене.
– Мне тебя тоже. Все кажется не таким. – Мы помолчали.
– Посмотрим что-нибудь интересное, когда я приеду? – Прервал Артур тишину первым. – Посидим у меня.
– Конечно. – Я почувствовала, как расправляются плечи. – Будет здорово. Я придумаю нам какую-нибудь закуску.
– Нет, я сам приготовлю. Что-нибудь особенное. – Улыбнулся он где-то в Милане.
– Вот только…
– О Лео не волнуйся. – Имя мягко, но уверенно прорезало ткань разговора. – Все будет в порядке.
Я напряглась.
– Вы поговорили?
– Да. Не волнуйся. – Повторил Артур. Я хотела узнать больше, но остановилась, отрекаясь от этой идеи. Не в этот раз.
Я обогнула отель, уставившись под ноги и рассматривая идеально ровную дорогу. Артур вернулся к рассказу, и перед глазами был уже не асфальт, а знакомые и любимые лица – его и Мерлина, ожившие в окружении других, неизвестных мне лиц. Клейторн… Кавалли… Я вслушивалась в фамилии, не имевшие для меня никакой ценности. Но ворвавшиеся вихрем в мир Артура.
– Ты теперь работаешь с ними всеми? – Воспользовавшись очередной паузой, спросила я. Жук пролетел куда-то мимо и пропал в напаренном воздухе. Я зашевелилась, удобнее перехватывая телефон.
– Кавалли – помощница Клейторна. Без ее помощи я бы еще долго уговаривал его подписать бумаги. – Признал Артур, и его голос, казалось, потеплел. – Приятно все же, что есть такие люди.
Он продолжал говорить. Перед моими глазами в зависимости от его рассказа бледнели незнакомые образы – но теперь они становились ярче. Становились настоящими. А мне было не по себе. И кто эта женщина, эта помощница, о которой он отзывался с таким трепетом, прежде ему не присущим?
Мы попрощались. Я автоматически нажала кнопку отбоя и еще долго смотрела на безжизненный экран. Ничего не изменилось, я знала – он действительно скучал. Но почему воздух вокруг стал тяжелее?
Я вернулась в комнату, впервые радуясь одиночеству. Ноутбук тихо жужжал у окна, крышка приподнята. Я отодвинула стул и открыла браузер. Я не заходила на Фейсбук несколько дней – сообщения висели, ожидая ответа. Сейчас это неважно. Я даже не проглядела их, выискивая глазами знакомую иконку с фотографией. Страничка Артура, как всегда, пустовала. Список друзей, напротив, был немаленьким. Наверное, сказывались все его рабочие связи.
Я нашла ее без труда по фамилии. Его ровесница, профессиональные фото, красивая – уверенной женской красотой. Темные волосы на всех фото уложены в аккуратную прическу. И, конечно же, не замужем.
Я подперла голову рукой, меланхолично просматривая ее ленту. Я не сомневалась в его чувствах ко мне – несмотря на то, что он так редко выражал их словами. И моя самооценка определенно не была настолько низкой, а эго всеобъемлющим, чтобы ревновать его ко всем женщинам в окружении. К тому же, я была уверена – таких женщин было немало в его жизни…
Было. Образы из его прошлого меня мало волновали – возможно, я просто смирилась. Образы настоящего не были настолько милосердны…
Я доверяю ему. Я действительно доверяю. Но никто не может знать будущего.
«Разве эта минута – не самое прекрасное?»
Прекрасное потому, что больше никогда не повторится. Прекрасное настолько, что желаешь запереть это время в сейфе и спрятать под самым надежным кодом.
Я не хочу думать о том, что может произойти. Я просто хочу, чтобы он вернулся. Я не буду думать…
42.
Неделя тянулась не так долго, как я себе это рисовала в начале. У меня были друзья – и освещенные огнями набережной долгие вечера, и ласковая шерстка Альбертины. И Лео. Лео, сильный настолько, чтобы признать то, о чем не хотелось даже думать, и встретиться с этим лицом к лицу.
Мы сидели на полотенце, накинутом на круглые камешки. Было довольно жарко, несмотря на дополуденное время. Солнце слепило. Солнцезащитные очки были одни на всех и мы передавали их по очереди друг другу.
Лео и Жанна растянулись по обе стороны от меня. Если бы они не переворачивались время от времени, можно было бы подумать, что они заснули. Мы позавтракали вместе прямо на пляже и сейчас лишь лениво перебрасывались парой-тройкой реплик. Саша с Эриком подошли позже, но были единственными, кто уже успел искупаться по нескольку раз. Прищурившись, я наблюдала за ними, отплывающими все дальше.
– Может, сгоняем за газировкой? – Приоткрыв один глаз, предложил Лео. Он лежал на животе, подставив солнцу красивую загорелую спину. Я склонила голову набок, соглашаясь.
– Сгоняй.
Он фыркнул, поднимаясь и приглаживая волосы.
– Один не пойду. – Протянутая ладонь была обращена ко мне.
Потянувшись, я ухватилась за нее. Лео, надевая шлепанцы, наступил на разгоряченные камни. До меня донесся тихий вздох, сорвавшийся с его губ. Я поправила на голове шляпку. Солнце пекло беспощадно.
Автоматы с напитками стояли чуть выше, и нам пришлось подниматься в горку, чтобы увидеть их. Лео бросил мелочь в отверстие, терпеливо ожидая, пока устройство выкинет две железные банки. Мы стояли плечом к плечу, тяжелый воздух давил на веки, урчание автомата уносилось куда-то далеко… Я почувствовала на себе взгляд Лео.
– Может, ты была права, – сказал он, наклонившись чуть ближе, – и так будет лучше.
Он не добавил ничего больше, но мы оба знали, что он имеет в виду. Теперь мы были совсем рядом, моя рука почти касалась его руки. Слабый ветерок доносил пряный оттенок его запаха. Я подняла голову, замирая рядом с точеным подбородком. Совсем как у Артура…
Я отвернулась.
– Да, так будет лучше. – Произнесенные мной, его слова отозвались эхом. Фраза, обрывающая что-то между нами, разрезающая тонкую неуловимую паутинку. Я уже никогда не смогу ее склеить.
Автомат, фыркая, сбросил пару банок. Лео забрал их и мы молча пошли к пляжу.
– Значит, друзья? – Я вскинула на него глаза, пользуясь тем, что вокруг никого не было. Лео ответил мне взглядом – долгим, задумчивым.
– Не думаю, что мы можем быть друзьями. – Он остановился. Я видела, как непроизвольно сжались его пальцы на железной банке. – Дана, серьезно… Я не хочу, чтобы мы избегали друг друга. Но выслушивать твои рассказы о моем отце… Я просто не смогу. Точно не сейчас.
– Я понимаю. Извини.
– Не извиняйся. – Улыбка пробежала по его губам, вновь теряясь в них. – Это не значит, что мы не можем общаться. К тому же, сейчас у тебя есть время поплавать с нами, а?
Я хмыкнула, слегка подтолкнув его вперед. Эрик махал нам, по пояс в воде, приглашая присоединиться. Мы открыли газировку, Лео – предварительно облившись сладкой шипучей пеной. Все блаженство мира сейчас было в одном глотке.
Море было дружелюбным и спокойным. Я откинулась на спину, ощущая, как вода расслабляет мышцы. Я повернула голову – Саша закинула руки на шею Эрика, и они стояли, погруженные в умиротворенную стихию, прикрыв глаза. Мне нравилось наблюдать за ними. Несмотря на слова Саши про постоянную изменчивость мира, эти двое казались сейчас вечными. Навсегда оставившими свой след в истории Вселенной своей собственной историей.
Когда солнце стало совсем невыносимым, мы впятером укрылись под навесом. Здесь же стоял теннисный стол, сейчас пустующий. Саша игриво указала на него.
– Кто осмелится сыграть со мной?
Я засмеялась.
– Когда это ты стала мастером тенниса?
Она уже открыла рот, намереваясь подыскать достойный ответ, но Лео вмешался:
– Я с тобой. Играю настолько плохо, что ты в любом случае будешь на высоте.
Что удивительно, играли они довольно хорошо. Я поднесла к губам металлическую банку, жадно допивая напиток. Уже не холодный, но все еще спасающий. Я вытерла рот тыльной стороной руки и протянула банку Жанне, заметив ее неотрывный взгляд. Ладонь с длинными ногтями на секунду коснулась моей.
– Спасибо, – с благодарностью наконец произнесла она, отрываясь от газировки. – Сегодня слишком жарко.
– Настоящее лето, – кивнула я, опускаясь на складной стул у перегородки. Лето, которое скоро закончится…
Я начала растворяться в звуках послушного моря и свиста рассекаемого ракетками воздуха, когда Жанна вновь повернулась ко мне:
– Жалко будет уезжать, наверное?
Карие глаза светились пониманием. Я лишь с тоской перевела взгляд на камни у воды, счастливые только в моменты, когда море касалось их…
43.
Самолет Артура приземлился ночью. Экран телефона засветился в темноте – я проверяла время. Он не хотел, чтобы я не спала из-за него, но как я могла забыть о том, что расстояние между нами сокращается с каждой минутой?
Я приехала к нему раньше, чем было условлено. Откинув тяжелые пряди с полусонного лица, застыв на пороге, я гладила его по прохладным утренним щекам. Он опустил веки, вдыхая запах нашей встречи. Два человека, преодолевших разлуку. Две мраморные статуи.
Мы проспали до полудня. В комнате Артура было холоднее, чем снаружи. Его уверенные руки задернули занавески, приглушая свет. Я потянула его за собой на широкий диван. Под покрывалом стало теплее. Моя голова лежала на его груди, он спал, а я просто наслаждалась его близостью. В перерывах между сном и реальностью Артур целовал мои волосы, и мне все больше начинало казаться, что это один лишь сон, с которым реальность никогда не сможет сравниться.
Потом снова были его руки и закипающий чайник. Он принес поднос с двумя кружками в комнату. Мы пили зеленый чай, обжигаясь, не дождавшись, пока он остынет. Я смотрела на него, обхватив большую пластмассовую кружку обеими руками.
– Я буду скучать по Милану. – Сказал он, закуривая у окна. – Перед глазами до сих пор собор. Эти витражи и шпили… – Артур снова поднес сигарету к губам. – Если бы я жил там, возможно, смог бы создать гораздо большее.
– Ты хочешь переехать в Милан? – Мой голос прозвучал неожиданно для меня самой надломленно. Я снова вспомнила красивую темноволосую женщину с фотографий.
– Нет, я не хочу переезжать. Точнее… – Он затушил сигарету и потер переносицу. Я внимательно глядела на него. – Давай прогуляемся.
Мы вышли из дома задолго до вечера. Артур коснулся моих пальцев своими – я удивилась, но ничего не сказала. Он прошел мимо стоявших в ряд домов с одной стороны, мимо знакомой мне площади – с другой. Я впервые увидела эту площадь в свете дня: опустевшая, она была лишена всякого звука. Артур, не выпуская моей руки, шел вперед. И я знала, куда.
Низкие кусты превращались в стволы деревьев, сначала редкие, затем обступающие нас со всех сторон. Мы прошли место, на котором заканчивались мои воспоминания. Я испытывающе взглянула на Артура, но он не замедлил шаг. Листья замирали в тишине, лесные создания безмолвствовали в унисон. И все же я слышала ее – ту музыку, которую научил меня слышать он. Она была не только вокруг – она была внутри нас.
Артур остановился только тогда, когда мы вышли к едва приметной из-за кустов поляне. Казалось, эта маленькая часть леса была не лесом вовсе. Здесь чувствовалась рука человека. И тем не менее, здесь природа оживала. Низкая трава едва ли доставала до щиколоток, в противоположность бурной растительности, что окружала нас до этого. По правую сторону обнаружилась скамейка из светлого дерева. Рядом с ней высилось одно-единственное дерево. Я задрала голову, всматриваясь в его крону. Вид горделивого гиганта, чьи могучие корни показывались из-под земли – размером с каждого из нас, вызывал чувство благоговения.
Мы сели на скамейку. Наши пальцы все еще были переплетены.
– Я проходил тут раньше. – Сказал Артур почему-то полушепотом. – Но не было времени даже остановиться. Как тебе?
– Мне нравится. Вдали от всего мира, – ответила я, но он, казалось, уже не слушал. Он был как-то необычно напряжен, словно готовясь к чему-то. Зрачки неподвижно застыли, губы сжаты.
– Что за дерево? – Спросила я, вмешиваясь в его мысли. Я не столько хотела знать ответ на этот вопрос, сколько боялась того, что происходит в голове Артура. Я страшилась этого молчания. И слов, которые могут последовать за ним.
Казалось, он только что заметил его. Откинув прядки с лица, он проронил задумчиво:
– Секвойя, могла бы быть. Если бы она росла в наших местах.
Название отдалось смутной нотой в букете воспоминаний. Сквозь размытые образы прошлого я пыталась выудить нужный… Я где-то читала об этом?
– Я не сказал тебе об одной вещи, – медленно произнес Артур. Я опустила глаза в темную от наших теней траву. Боже, дай мне сил. – Когда-то ты спрашивала меня о Финляндии. – Я кивнула. – Слышала что-нибудь о Укко-Коли?
– Нет. – Я покачала головой. К чему сейчас все эти разговоры?
– Я хочу показать тебе это место.
Молчание. Я смотрела на гусеницу, забирающуюся глубже в траву. По шее поползли мурашки – я отчетливо чувствовала их цепкое прикосновение. Когда успел подняться ветер?
– Посмотри на меня. – Низкий голос Артура прозвучал неожиданно уязвимо. Я подняла глаза. Мужчина покусывал губы – это был второй раз, когда я видела его, теряющего самообладание. Но сейчас причиной был не гнев. – Ты понимаешь, что я хочу сказать?
Я выдохнула:
– Не совсем. – Все казалось таким странным… Артур, так необычно не способный соединить свои мысли воедино. Я действительно ничего не понимала.
Артур погладил мою ладонь большим пальцем. Он как будто не мог на что-то решиться.
– На этой горной вершине – Укко-Коли – я был несколько лет назад. Просидел там весь день. Глядел на верхушки деревьев, на озеро… Оно меня словно приковало к себе. Дана, ты и представить себе не можешь… – он сглотнул, – как я хотел разделить этот момент с кем-то.
Я начинала понимать – но все еще не могла поверить.
Он наклонился ближе. Убеждающие, беззащитные в своей честности глаза. Любимая сталь, оружие, оказавшееся в моих руках.
– Поезжай со мной. Не навсегда – на пару месяцев. Я сделаю все, что нужно – смогу убедить твоих родителей, сниму маленький домик, который тебе понравится. Это лето не будет последним для нас.
За плечами мужчины гнулись кусты – ветер усиливался. Наверху шумела листва, но гордому дереву было все равно. Артуру тоже. Он неотрывно смотрел на меня. Я потянулась ему навстречу, встречая сухие от волнения губы.
Поехать в Финляндию
«Он так взволнован. Мой обычно сдержанный, взрослый Артур. Он думал о нас и нашел решение. Я не хочу расставаться – мне так хорошо с ним… Я знаю, что это взаимно.»
Перейдите к следующему фрагменту из содержания
Предложить немного подождать
«Жить с ним вдвоем, сейчас? Я не хочу делать ему больно, но я так немного знаю о нем. Иногда я думаю – не забудет ли он меня на расстоянии?..»
Перейдите к следующему фрагменту из содержания