Мне не дано без нравственного ужаса наблюдать человека в его унижении.
Я отрицаю то безнравственное понятие, что интересы родины оправдывают все средства. Подлость не перестаёт быть подлостью и в том случае, когда она совершается даже ради родины… Подлостью Родина не защищается. Ей, Родине, присуще высоко человеческое, рыцарское.
Высокие должности без духовного величия похожи на глиняную статую, воздвигнутую на золотой пьедестал.
Я своей жизнью утвердил слово Геродота: «Опасно желать больше меры». Я пожелал, чтобы враг существования нашего рода при мне оказался бы на руинах своей родины. И позавидовал бы судьбе моего народа.
Арарат… чей образ не покидает меня никогда, его высокопарный образ внутренне я вижу каждое утро и каждый вечер. (Из письма, посланного из тюрьмы родственникам, 1 ноября, 1955 г.)
Молодость, ты непреодолимая сила мира, когда ты высоконаправлена.
Человечество проиграет страданиям всю свою духовную культуру.
Непобедим тот, кто в качестве предъявителя выбирает смерть.
В космосе нет потерь, есть бесконечное движение, в котором, перевоплощаясь, течет всё… Если бы, по сути, существовала бы смерть, с мыслью вечной потери не жило бы прошлое человечества, в изучении которого нуждаются приходящее и уходящее поколения.
Бетховена давно уже нет, однако есть и останутся его божественные аккорды.
Нет смерти, нет потери в космосе, есть постепенное воодушевление материи, бесконечное развитие духа, совершенствование.
Нет смерти, есть переход в другую сферу. Бессмертна вдохновляющая нас сила, вещь, дух.
Смерть дана человеку для её преодоления.
Только добровольный мученик испытывает абсолютную свободу.
Победить на войне означает под угрозой смерти диктовать свою волю противнику.
Цифры и техника играют роковую роль только в том случае, когда мы ими пользуемся в качестве ужасающих средств.
Победа, как правило, смотрит в ту сторону, которой удаётся подольше держать противника в плену страха, стараясь потопить его сопротивляющийся дух. Да, по сути военная стратегия не что иное, как устрашение. Так как смерть ужасающа, мы не согрешим против духа языка, если сформулируем стратегию следующим образом – психологически смертный путь.
Гениями и воинами были Цезарь, Ганнибал, Наполеон. Современными героями были полководцы Муши Мамиконян, Васак, Вардан. Можно быть военным талантом, гением, но в то же время не быть героем.
Герой – нравственный гений, гений сердца, всегда храбрый и готовый к смерти.
Гений – мозг армии, герой – её сердце.
Победу можно завоевать и без гения, но без героя – никогда.
Человек духа – вот руководитель, готовый к подвигам, великим делам. Таким был тот, кто против мироправящего Рима направил ненависть рабов – Спартак. Таким был сын Карфагена. Наконец, тот, кто на берегу Тхмута показал векам и поколениям дорогу к бессмертию путем сознательной смерти – огнедышащий Мамиконян, который своей кровью доказал, что нельзя погасить то, что по сути негасимо – армянский дух.
Образцы военной славы: Александр, Ганнибал, Цезарь – эти огненные имена, может, и остались бы неизвестны миру, если бы потерпели поражение в своих первых битвах.
Будем справедливы: полководец, если будешь гениален – ты сможешь только подготовить победу, а выиграет её солдат.
Побеждают – значит превосходят соперника в жертвовании. Вот азы и философия военной доктрины.
Армянин всегда героичен, когда его предводителям удаётся во время войны создать сборное сердце.
Есть величие души, для объяснения смысла и ценности которой ещё нет слов. Одним из примеров величия духа, армянского духа, был Аварайр.
Вот и они, великие братья моего обета – мученики и герои – однажды своё необъятное горе представили миру так: «Те, которые в пламени боёв закаляют свой дух, и сталкиваются, как молодые боги, – блаженны».