Надежда Саванина
Вологодские кружева
–Катя-осторожно начал серьезный разговор с женой Дима- у моего отца в колхозе неприятности. Его обвиняют в незаконной продаже сельскохозяйственной продукции, приписывают ему взятку в крупном размере. Это все неправда. Мой отец не мог сделать этого, я его хорошо знаю. Но работает ОБХСС, идет разбирательство. Все это движется очень медленно, как будто специально затягивается. Говорит, станица раскололась на две части. Большинство на его стороне, но есть и такие, которые довольно потирают руки. Его пока отстранили от дел, в отпуска отправили. Он в отпуска не ходил уже лет десять. Но круги от этого нелепого дела могут расходиться очень далеко. Есть вероятность, что причина всего я, вернее, не я, а моя работа над секретным проектом. Кто-то хочет нарушить стабильность в нашей семье, в моем деле. Я тебя прошу, никому никогда не рассказывать, где я работаю, в чем заключается моя служба.
–Дима -испуганно ответила ему Катя – а я и не знаю ничего.
–Подожди, не перебивай- продолжал он- вспомни, не приходил ли кто незнакомый к тебе домой, не разговаривал ли кто с тобой на улице, в магазине? Будь внимательна и осмотрительна. Если разговор пойдет обо мне, можешь меня ругать: не пишет, не приезжает, наверное, другую нашел.
–Дима!– возмутилась Катя
–Это почти шутка-не дав высказаться, он перебил ее – По телефону жалуйся мне, упрекай в чем-нибудь. Проси у меня деньги. Делай из меня не очень хорошего человека. О важном говори иносказательно. Повтори два раза одно и то же, я сразу пойму. Этот разговор сугубо между нами. Родителям ничего не говори. У тестя есть информация, теща ничего не знает.
–Димочка, может тебе это все кажется. С отцом дело прояснится, и все будет хорошо – успокаивала Катя мужа.
–Очень хотелось бы в это верить. Ты когда едешь на занятия?
–Через два-три дня. Мама няню нашла на два месяца до мая, что потом будет, не знаю. Доживем-увидим.
Когда они вернулись, Мария Ивановна и бабушка Оля были уже дома. Бабушка очень сетовала, что ноги ее подвели, и она уже Кате не помощница.
Катя с Димой ее успокаивали, и присвоили ей звание «Лучшая няня Саши Сереброва»
Через три дня Катя знакомилась с новой няней. Это была высокая, сухощавая женщина, на вид очень суровая, но, к удивлению Кати, с мягким приятным голосом. Она пришла точно в назначенное время.
–Зовут меня Клавдия Ивановна- представилась будущая няня -Давайте сразу договоримся. Нянчить ребенка я буду у вас с восьми утра до семи вечера. Живу я здесь недалеко и ночевать буду уходить домой. В мои обязанности будет входить только ребенок: позаниматься с ним, покормить, погулять, уложить спать. Стирать, готовить, убирать я не буду. Об оплате мы уже с вами говорили раньше. Еще ваш стол в обед и ужин. Работаю я у вас до 1 Мая. Если согласны, познакомьте меня с ребенком, и с завтрашнего дня в приступаю к работе.
Все это она говорила, стоя у порога. На все уговоры Кати раздеться и пройти в комнату отвечала отрицательным жестом руки.
У Кати, к сожалению, не было другого выбора.
–Он сейчас спит. Давайте с вами поговорим о нем, о его привычках. Чаю попьем пока, он и проснется -предложила она новой суровой няне.
–Хорошо- уступила Клавдия Ивановна, разделась и прошла за Катей на кухню. Она была тщательно причесана и строго одета, вела себя немного скованно.
Рассказывая о сыне, Катя накрывала на стол. Получилось не чаепитие, а целое угощение.
–Моему сыну Саше семь месяцев. Развитие у него нормальное. Он хорошо сидит и уже начинает ползать. Его нельзя оставлять одного на диване. В этом случае я сажаю его в кроватку или в манеж. Игрушек у нас много. Я его еще кормлю грудью, молока хватает, но уже начинаю прикармливать овощами и мясом.
Спит он два раза в день. Я к девяти я ухожу в университет, сразу после кормления. Буду оставлять вам бутылочку своего молока и еще какую-то ему еду на обед. Обязательно его надо поить водой. Днем спит на улице в коляске по два часа. Дома в кроватке спит хуже. Когда я буду уходить, главное, чтобы он меня в это время не видел. Тогда может обойтись без плача. Извините, Клавдия Ивановна, у вас дети свои есть? –спросила Катя.
–Бог детей не дал. Так с мужем одни и живем, а вот чужих нянчила много. Не волнуйтесь, все у нас наладится, и мы привыкнем друг к другу. Кажется, мальчик заплакал -встала она.
Катя выбежала в комнату. Сашок уже стоял, держась за боковину кровати, неуверенно качаясь на еще слабых ножках.
–Ох, он уже стоять пытается!– Катя подхватила заулыбавшегося ей сына на руки.– Как мне называть вас для него: няня или бабушка?
–Хорош бутуз. Давай знакомится. Я – баба Клава. Будем с тобой дружить?-заговорила она неожиданно для Кати нежным голосом. –Вот и познакомились. А тепе рь я пошла. Буду завтра утром в восемь часов.
Наверное, у новой няни были немецкие корни в роду. Она всегда приходила ровно в восемь часов. Все у нее было четко по расписанию, насколько это возможно с маленьким ребенком. Когда Катя приходила домой, сын был всегда чисто одет, накормлен. Клавдия Ивановна четко рассказывала, как ел, спал, какал, какое было настроение. Вскоре Катя с удивлением заметила, что вся одежда Саши и пеленки, испачканные днем, к ее приходу выстираны. Когда Катя приходила раньше, то предлагала няне идти домой.
–Занимайтесь своими делами- отвечала на ее предложение Клавдия Ивановна- я еще побуду с ребенком.
Постепенно Катя привыкла к новой няне. Главное, что к ней быстро привык сын.
Второй семестр четвертого курса в университете оказался очень перегруженным. Учителей предметников в школах на территории России не хватало. Вышло постановление Центрального Комитета КПСС до семидесяти пяти процентов выпускников университетов отправлять учителями в школы. В связи с этим срочно были добавлены предметы, связанные с педагогикой, и введена месячная педагогическая практика в школах города. Весь апрель студенты, распределенные по различным школам, присутствовали на занятиях учителей по физике, сами вели уроки самостоятельно.
Катя попросилась на практику в школу, которая находилась рядом с ее домом. Иногда, стоя во время урока к окну, она могла видеть сидящую на скамейке рядом с коляской Клавдию Ивановну.
При распределении Кате достался седьмой класс. В течение практики необходимо было провести десять самостоятельных уроков, в том числе, контрольную работу и зачетный открытый урок. В седьмом классе весной по физике изучали электричество. На первом же самостоятельном уроке Катя вызвала к доске отвечать домашнее задание ученика, у которого в начале четверти в журнале стояла двойка. Вышел высокий худой мальчишка с выражением ужаса на лице. Класс стал посмеиваться. На все вопросы Кати мальчик молчал и глядел на нее темными глазами, полными слез.
–Я не буду тебе ставить двойку. Это у вас последний урок? –спросила Катя у ребят.
–Да, последний –дружно закричал класс.
–Останешься после уроков.-обратилась Катя к ученику, стоявшему у доски с понурой головой – И не вздумай сбежать! Подожди после урока меня десть минут.
Когда окончился урок, Катя зашла в лаборантскую комнату кабинета физики. Там учитель физики Павел Никифорович готовился к проведению опытов в десятых классах.
–Как дела, Екатерина Николаевна?– весело приветствовал он вошедшую практикантку.
Катя рассказала ему о мальчишке со слезами на глазах, о его полном молчании у доски.
–Не знаю, что мне делать с этим Мустафой!? Он у нас новенький. Пришел в класс после новогодних каникул. Учился раньше в сельской татарской школе. Учился хорошо, но русский язык он знает очень плохо. Родители – на заводе рабочие. Сами по-русски говорят не очень хорошо. Они думают, что он как-нибудь кончит восемь классов и пойдет дальше в профтехучилище. Класс его не принял, друзей у него здесь нет. А парнишка совестливый и стеснительный. Жалко его.
–Я двойку ему не поставила, оставила после уроков –сказала Катя- пойду, он меня ждет.
–С учениками нельзя быть сердобольной, тверже надо, а то на голову сядут –вслед ей сказал опытный педагог.
–Мне его жалко. Это не его вина, а родители о нем не думают. У меня у самой есть сын. Может быть, и его когда-то обстоятельства пожалеют -Катя вышла из лаборантской и зашла в класс.
Мустафа сидел за своей партой над открытым учебником. Катя села рядом с ним и попросила его рассказать, как он учился раньше. Мальчик, с трудом подбирая русские слова, говорил, как хорошо было в деревне, где он жил с бабушкой и дедушкой. Родители жили и работали в городе. У них было еще двое маленьких детей. А потом дедушка заболел и умер, а бабушка не смогла одна растить Мустафу. Пришлось ему переехать в город к родителям. Село, где они жили, было татарское, и школа была татарская. Русский язык они изучали, но в селе и дома, и в школе все говорили на татарском языке.
–Я когда читаю книжку, понимаю много, а вот пересказать не могу -доверчиво объяснял он молоденькой учительнице.
–Хорошо, ты сейчас будешь читать вот этот параграф, и каждое предложение будем разбирать. Согласен?-спросила Катя мальчика, положив ему руку на плечо -Начинай.
–Я бы по-татарски вам все рассказал, да вы не поймете – улыбнулся первый раз за все время Мустафа. Улыбка осветила его худощавое лицо, засветились карие глаза, и он стал милым обыкновенным мальчишкой.
Шаг за шагом, вернее предложение за предложением, они одолевали закон Ома. Мустафа оказался сообразительным, где ему не хватало русских слов, он вставлял татарские. Катя упорно заставляла его вспоминать русское слово, а иногда сама подсказывала.
Они занимались почти час, который пролетел очень быстро.
–Пора кабинет закрывать- услышали они голос Петра Никифоровича, который обращался к ним, выглядывая из лаборантской.-Как , Мустафа, есть успехи?
–Идите к нам, Петр Никифорович -обратилась Катя к учителю – Задайте ему вопрос по этому параграфу.
Услышав бойкие ответы ученика на его вопросы, Петр Никифорович почесал затылок и громко сказал:
–Ай да, Екатерина Николаевна, ай, да молодец!
–Завтра будем с тобой заниматься математикой. Без нее задачи по физике не решишь. Дома сегодня читай вслух, когда будешь учить уроки. Слушай себя, слушай русскую речь по телевизору. Скажи родителям, чтобы они дома говорили с тобой на русском языке –напутствовала Катя своего подопечного.
Почти каждый день Катя занималась с Мустафой физикой, математикой или просто заставляла его рассказывать на русском языке интересные истории из его деревенского детства.
Настал последний зачетный урок. На этом уроке присутствовали все студенты из группы, проходивие практику в этой школе, методисты и куратор группы из университета, завуч школы и учитель физики. Проверяющих и оценивающих Катю было больше, чем учеников. Катя не стала придумывать что-то необыкновенное на этот урок, она уже давно предоставила методистам план урока, и теперь они следили, как она свой план выполняет.
В начале урока Екатерина Николаевна обратилась к ученикам, чтобы они не пугались такого количества присутствующих, у них будет обыкновенный урок:
–Не подведите меня мои дорогие первые ученики! Сегодня они проверяют меня, и потом мне скажут, гожусь ли я в учителя.Так что, ребята, работаем как обычно: сначала – проверка домашнего задания. К доске пойдет – Катя подняла голову от журнала и обвела глазами класс.
Как она любила эту минуту в замершем классе. Вот они все ее ученики, как на ладони. Один уже тянет высоко руку, смотрит на нее блестящими глазами – спросите меня, спросите, пожалуйста. У другого вдруг нечаянно упала ручка, и он уже под партой, ему кажется, что его и в классе сейчас нет. А кто-то лихорадочно листает страницы, пытаясь в последнюю минуту разобраться в этой непонятной физике – К доске пойдет Атаев Мустафа.
Месяц Катиных занятий не прошел бесследно. Мальчик стал намного лучше говорить на русском языке, а, значит, и лучше отвечать у доски не только по физике, но и по другим предметам. Сегодня Мустафа отвечал уверенно, татарский акцент не портил восприятие его ответа. Товарищи уже привыкли к тому, что из молчаливого забитого парня Мустафа превращается в обыкновенного неглупого мальчишку, а девочки класса уже отметили, что еще и в очень симпатичного.
–Молодец, Мустафа. Сегодня ты заслужил пятерку -похвалила своего подопечного Катя. – А вот за последнюю контрольную работу у тебя четыре. В математических вычислениях немного запутался.
Урок прошел быстро, но Катя все успела, что должна была сделать по плану.
В конце урока встал Петр Никифорович и обратился к ученикам
–Ребята, как вы думаете, годится Екатерина Николаевна в учителя физики?
–Годиться -закричали ребята дружно-возьмите ее в нашу школу!
Потом настал час разборки ее педагогических способностей. Начали студенты ее группы. Все как один сказали, что Катя молодец, ученики на уроке работали активно, обсуждали между собой ответы на ее вопросы. Правда от этого было шумновато в классе, но всем было интересно и даже весело. Настал черед серьезных методистов с кафедры из университета. У них были замечания организационного плана. Екатерина Николаевна много улыбалась на уроке, много ходила по классу, зачем-то поправляла девочкам фартуки, а мальчикам приглаживала вихры на макушках, а юбка ее могла быть длиннее. По сути проведенного урока замечаний не было. Ученики хорошо усвоили предыдущий материал, новый был изложен студенткой доступно, утвержденный план урока выполнен полностью.
Потом настала очередь Петра Никифоровича.
– Я проработал в школе почти сорок лет и хорошо знаю, что такое открытый урок для учителя, тем более зачетный урок для студента-практиканта. Спросить на этом уроке ученика-двоечника, который месяц назад на физике и двух слов связать по-русски не мог?! Это – не просто смелость, а какой-то отчаянный авантюризм! Я никогда этого не делал и не сделаю никогда. Если бы не Екатерина Николаевна, у Мустафы была бы двойка за четверть не только по физике, и он, скорее всего, остался бы на второй год. Я его не буду больше спрашивать и поставлю ему четыре за эту четверть. Спасибо тебе, Екатерина Николаевна, за героизм, милосердие и любовь к детям!– он почти в пояс поклонился Кате, от чего та покраснела -Я ставлю ей за практику пять с плюсом. Выше у нас, к сожалению, оценок нет!– и добавил- Не педагогичная ремарка: с фигурой Екатерины Николаевны можно носить такие юбки. Ученики любят красивых учительниц.
Катя покраснела еще гуще.
–Товарищи, думаю я выражу общее мнение- начал серьезно куратор группы – Екатерина Сереброва за педагогическую практику заслуживает оценки отлично. Поскольку некоторым товарищам хотелось бы поставить оценку выше, а в зачетку не пишется «плюс», я обращаюсь к методистам с кафедры педагогики и предлагаю им автоматом поставить Екатерине зачет по педагогике. У кого есть возражения? Принято. Разбор урока Серебровой успешно закончен.
–Извините, – встала завуч школы- мне бы хотелось, чтобы на будущий год Екатерина Николаевна получила направление на работу в нашу школу. Запрос в министерстве у нас есть.
–Я уточню – снова встал куратор – Екатерина Николаевна – претендент на свободный диплом. Ее супруг- офицер Советской Армии, и она отбудет по месту его службы, если не выберет что-то другое.
–Очень жаль- завуч обняла Катю- из тебя девочка выйдет прекрасный педагог. Ты случайно не из учительской семьи?
–Да, у меня мама учительница –подтвердила Катя.
–Культуру педагога видно сразу. Удачи тебе, милая девочка!
Так кончилась Катина практика в школе. А вечером Мустафа принес ей домой непонятное изделие: то ли огромный пирог, то ли торт и, сказав:
–Это чак-чак, мама сама делала, велела вам отнести- убежал.
Вечером Катя с няней Клавдией Ивановной пили чай с подарком от родителей Мустафы.
–Катя, мне осталось работать у тебя еще неделю -начала разговор няня–Что ты будешь делать дальше?
–Я все время думаю об этом и решила на майские праздники уехать с сыном к своим родителям. Через день или два буду ездить оттуда на занятия. Через три недели начнется уже зачетная сессия, а там и экзамены. Как-нибудь продержимся. – решительно отвечала Катя.– Он уже большой становится, целый день без меня сможет уже обходиться.
–А как ездить будешь? Вед путь не близкий -спросила няня.
–Как придется: и на поезде, и на автобусе, и на такси. Мне не привыкать мотаться по этому маршруту. Мы даже с мужем познакомились в электричке.
Мы с Сашей уже привыкли к вам, нам бы не хотелось с вами расставаться. Может быть, останетесь еще на месяц, до моей экзаменационной сессии? Было бы замечательно! – Катя с просьбой в глазах смотрела на Клавдию Ивановну.
–Нет, Катя, извини. Такой у нас был уговор сразу -твердо стояла на своем решении няня.
Катя решила домой к родителям ехать первого мая после обеда на такси, когда закончатся везде демонстрации и разойдётся народ на улицах. Дима давно не звонил, Катя все время волновалась за него. У нее все было спокойно, никто к ней не приходил, знакомство не завязывал. Только однажды в субботу в коридоре запахло горелой электропроводкой, и соседи вызвали электриков. Те сказали, что дом старый и надо в квартирах проверить электропроводку. К Кате пришли два электрика. Один разговаривал с Катей на кухне, другой проверял в комнатах выключатели и розетки. Потом сказал Кате, что ему пришлось одну розетку заменить, так как она очень искрила, и в любой момент могло произойти короткое замыкание. Как и договаривались, при первом же разговоре по телефону с мужем после этого случая, Катя все ему рассказала.
Дима давно ждал, что Кате в квартиру поставят прослушивающее устройство. Теперь он решил, что в этот визит электриков это было сделано. В разговорах с мужем Катя жаловалась, что ей тяжело, что у нее не хватает денег, упрекала мужа в том, что он редко звонит и не пишет писем.
–Тебе там хорошо живется. Наверное, уже и подружку себе завел, ни одну юбку не пропускаешь, а я тут одна с ребенком. Он опять ночами не спит, у него зубки режутся, я иду невыспавшаяся на лекции. Голова ничего не соображает. Что молчишь? Вот, тебе и ответить мне уже нечего! –говорила Катя в телефонную трубку неприятным сварливым голосом.
Дима понимал, что это игра, но догадывался, что Кате действительно одной тяжело.
В семье Серебровых у всех сейчас было нелегкое время. Разбирательство дела, возбужденного против Петра Алексеевича, проходило очень медленно. В обкоме партии ему сказали, что пока дело не закончится, никакие меры к нему применяться не будут. Самое плохое было то, что его отстранили от работы в колхозе. Всегда деятельный с раннего утра до позднего вечера человек был вынужден сидеть дома и заниматься своим хозяйством. Он даже на улицу редко выходил. Там ему встречались односельчане, которые сразу бросались к своему председателю с расспросами, словами поддержки. У одних это было с искренним сочувствием, у других с долей злорадства. Дома было тоскливо, но хотя бы с расспросами никто не лез. Душу отводил с отцом и тестем, которые навещали его по вечерам. Дима приезжал редко, настроение у него было невеселое. На все вопросы отца, он отвечал, что заварилась крутая каша.
Галина Сергеевна очень волновалась за здоровье мужа, но сама с утра до вечера находилась в старой школе, да еще и заканчивались работы на строительстве новой школы. Ее часто посещала мысль о том, что необходимо срочно уходить с должности директора школы, и стать просто преподавателем русского языка и литературы на одну ставку. Тогда она будет проводить больше времени дома с мужем. Дима тоже в свои редкие приезды домой ее не радовал. Он стал мало говорить, ушла мальчишеская бесшабашность, желание шутить. На все вопросы матери отвечал, что скучает по сыну и жене.
На самом деле на службе у Димы было сложное непонятное время. Он не знал и не мог знать всей сложившейся ситуации. Усилились требования по секретности разработки, приезжали комиссия за комиссией с проверками. Это было с одной стороны, а с другой стороны разрабатываемый объект не выходил на заданные параметры. Это касалось работы уже самого капитана Сереброва. По расчетам все было хорошо, и можно было ожидать даже превышения ряда характеристик. Уже два месяца их группа билась над этой проблемой. У Димы в голове были только эти секретные расчеты и схемы. Он часто, лежа ночью дома без сна, раз за разом перелистывал в голове тетрадь с расчетами. Наконец он принял нелегкое решение – надо начинать все с начала. Времени до окончания работы оставалось совсем немного, к сентябрю объект должен быть готов к первым испытаниям целиком.
На следующий день он попросил работника секретного отдела найти его самую первую папку с записями и примитивными набросками схем. Сидел над ней почти весь день. Строка за строкой смотрел расчеты и пересчитывал вновь отдельные позиции. Материала экспериментального тогда было еще мало. Первые схемы умещались на четвертинке листа.
Но Дима чувствовал, что здесь ключ к решению его задачи. И в конце дня, перевернув последний лист, он сразу увидел формулу и ответ в решении, обведенный волнистой кружевной линией. Это было записано уже на обложке папки, так как на последнем листе места уже не было. Было мало сказать, что Диму поразила молния, но он сдержал свои эмоции. Закрыл и отдал папку, спокойно вышел из помещения для работы с секретными документами. Ему хотелось сразу бежать на испытательные стенды, где стояли уже готовые части их объекта и сверить там документацию с тем, что он увидел. Но сегодня он не мог этого сделать. Завтра, все завтра.
Вечером после работы ноги сами понесли его к дому генерала. Дима знал, что в это время жена упорно каждый вечер выводила его гулять вместе с недавно приобретенным белым пуделем, который отчаянно лаял и не подчинялся никаким командам, даже генеральским. Услышав звонкий лай пуделя, Дима ускорил шаг и за поворотом столкнулся с хозяйкой гарнизона, отбиравшей у собаки какие-то завядшие цветы. Увидев Диму, она крикнула
–Капитан Серебров, помогите даме разобраться с собакой.
Диме даже не пришлось придумывать причину встречи и начало разговора. Он бросился к пуделю и нечаянно наступил в траве ему на лапу. От такого неожиданного поворота пес оставил цветы, пронзительно залаял, и пребольно цапнул Диму за палец руки, которую он протянул к нему. Теперь уже от неожиданности вскрикнул Дима, подняв цветок окровавленной рукой, и следом закричала генеральша от вида крови. Прогулка была срочно окончена, и все пошли домой к генералу срочно оказывать помощь пострадавшему капитану. В этом шуме, лае и крике Дима тихо сказал генералу, что ему необходимо сейчас с ним поговорить. Он так и сказал:
–Ситуация не терпит отлагательства.
–Понял – ответил генерал- только не сейчас.
Когда рана на Димином пальце была продезинфицирована, от чего палец сильно щипало, и перебинтована стерильным бинтом, генеральша посадила всех пить чай с пирогом, который она собственноручно испекла днем.
За столом зашел разговор о машинах. У генерала в гараже стояла новая Волга, но он на ней очень мало ездил. И сейчас он высказал предположение, что в двигателе что-то не в порядке.
–Дорогой, всем известно в городке, что капитан Серебров лучше всех разбирается в машинах- вступила в разговор генеральша-вот и попроси его сейчас посмотреть твой двигатель.
–С больной рукой?– засомневался генерал.
–Ерунда –успокоил его Дима -Пойдемте, сейчас самое время.
Поблагодарив хозяйку за угощение, мужчины вышли в гараж. Генерал в гараже приложил палец к губам, чем несказанно удивил Диму.
–Товарищ генерал –обратился Дима к хозяину машины- давайте попробуем машину на ходу да еще и на разных скоростях. Сразу все будет ясно.
Они выехали на улицу и направились в сторону пригорка у леса.
Миновав пригорок, скрылись из вида жителей городка и, подъехав к лесу, остановились. Вышли из машины, открыли капот, говоря какие-то слова о работе двигателя. Потом отошли от машины метров на десять и сели на поваленное дерево.
–Говори сначала ты, капитан. Что такого неотложного мне должен сообщить именно сегодня.
–Товарищ генерал, сегодня я понял, почему мы не выходим на заданные параметры – и Дима кратко рассказал работу всего сегодняшнего дня -Ошибка в самом конце совсем ерундовская, но повлияла серьезно на всю схему. И еще, когда сегодня сидел над черновиком своих первых записей, у меня появилась идея, как можно перекрыть ряд параметров, практически не меняя массо-габаритных характеристик. Если мои рассуждения верны, то за неделю можно многое изменить, мы точно управимся.
–Переделки большие, дополнительные финансы потребуются?– поинтересовался генерал, пристально наблюдающий за капитаном, у которого горели глаза, когда рассказывал о своих расчетах и схемах. В очередной раз он пожалел, что такой парень не стал его зятем и отцом его внуков.
–Теперь слушай мой рассказ, капитан. Ты, наверное, заметил ужесточение секретности на объекте. Это не без причины. У нас утечка информации, причем по материалам из вашей группы. Установлен негласный надзор и за объектом, и за каждым из твоей группы, в том числе и за тобой. Но противник начал игру значительно раньше нас, и нашим ребятам приходится пока только идти по его следу. Операция противника направлена не только против объекта, но и против тебя лично. Очень им твоя голова не нравится, а, может быть, наоборот, очень нравится. Они начали игру с твоего отца, тем самым они хотели вывести тебя из равновесия, чтобы была более вероятна твоя вербовка, как недовольного советской властью. Дальше Катя. В их планах было даже похищение твоего сына, и шантаж тебя в этой ситуации. Но действовать стали другом путем. Появилось слабое звено в наших рядах. Кто это, сейчас устанавливается, есть уже подозреваемые. Я не мог с тобой поговорить раньше, не имел права. Сейчас все выходит на финишную прямую. А тут ты со своими предложениями! Завтра создаем тебе новую группу, уменьшаем ее состав на половину. Я соберу вас и доложу разработанную легенду. Ты, в очередной раз, проверяя расчеты, находишь якобы ошибку там, где ее нет. Какую-нибудь ерунду предложишь, и начинаете переделывать этот неосновной узел. Быстро не делай, не торопись. Затрать на это дней пять-шесть. Если не получится затянуть время, то заболей денька на два. Сам не подозревай и не проверяй никого, работай как обычно, не мешай компетентным товарищам делать свое дело. Про свои находки и предложения пока забудь. Все сделаешь потом, когда все успокоиться.
Генерал встал, давая понять Диме, что разговор окончен.
–Как сынишка? Как дела у Кати? -поинтересовался генерал, когда они шли к машине.
Дима задержал его
–Товарищ генерал, как бы сказать отцу, что происходит. Он ведь седой стал совсем!
–Не могу, Дмитрий, не могу-покачал головой генерал- Это не наша с тобой тайна, а государственная.
–А все-таки, как дела у жены?-повторил свой вопрос генерал.
–Проблема с няней. Хочу свою бабушку уговорить понянчить правнука хотя бы месяц. Товарищ генерал, дайте отпуск пять дней на майские праздники, бабушку туда отвезу.
–Неделя осталась до праздников. Хорошо, завтра я тебя вызову после обеда, на неделю действия наши обсудим с товарищами из ведомства. Пока ничего никому не говори. Может быть и хорошо, что тебя не будет эти дни на объекте, мне спокойнее.
На следующий день генерал встретился с товарищами из соответствующего ведомства, и они подробно обсудили сложившуюся ситуацию, продумали подробный план действий на ближайшие десять дней. Услышав от Василия Ивановича, что Серебров просит отпуск на пять дней по семейным обстоятельствам, генерал из ведомства решил, что будет отлично, если на неделю капитан будет выведен из игры абсолютно достоверно. Обсуждение заняло почти весь день, и только в четыре часа генерал приказал вызвать к нему капитана Сереброва.
Весь этот день группа капитана Сереброва проводила ревизию объекта. Проверяла номиналы деталей, прочность и герметичность соединений, соответствие документации.
–Диман, что такой хмурый? Найдем мы эту собаку, которая здесь зарыта!-успокаивали его товарищи.
–Я несколько дней назад раппорт подал генералу с просьбой об отпуске. У жены проблемы. Надо к ней срочно съездить, а ответа от генерала нет. В такой обстановке он, конечно, меня не отпустит -удрученно отвечал им Дима.
–Отпустит. Он знает, что такое надежный и спокойный тыл для офицера, да и тебе надо уже голову проветрить от этого подземелья – успокаивали друзья.
Почти в конце смены раздался звонок: капитана Сереброва срочно вызывал генерал.
–Вот, а ты расстраивался!–повеселели офицеры его группы-Уедешь к жене, что мы будем делать без тебя?
–Я же не завтра уезжаю. Неизвестно еще, зачем меня вызывает генерал. Вдруг не из-за отпуска, а на очередное пропесочивание за наши неутешительные результаты.
В кабинете у генерала сидели несколько человек. Все они были не знакомы Диме и сейчас не были представлены.
–Капитан Серебров, докладывайте все с начала работы над проектом-обратился к нему мужчина в штатском, сидевший рядом с генералом.
–Подробно или кратко? -уточнил Дима.
–Мы не торопимся -получил он ответ.
–Понял.
И Дима начал четко докладывать о работе над проектом, начиная с обсуждения технического задания от главного конструктора. Потом началась собственно сама работа. Результаты теоретического обоснования и первые расчеты. Все позволяло предположить получение положительного результата на выходе.
Но эксперименты показали, что заданные параметры не достигаются. Или где-то ошибка в исполнении, или выбран неправильно сам путь решения. Два дня назад он нашел ошибку в расчёте. Вернее это не ошибка расчета, а ошибка, допущенная при переносе материала из черновика в чистовик. Она совсем незначительная, но, как оказалось, сильно повлияла на общий результат. Все пересчитано заново и показано, что обязательно выйдем на необходимые параметры. Есть еще одна мысль. Если во втором узле изменить схему, то получим на выходе превышение заданных параметров.
–Гарантируешь, капитан?– спросил тот же человек в штатском – Где записаны новые расчеты?
Остальные сидели молча.
–Гарантирую – твердо ответил Дима – Извините, новый расчет еще на бумаге не изложен.
–Он у тебя в голове? Придется тебя в секретную часть вместе с головой закрывать и опечатывать!– невесело пошутил генерал.
–Сколько тебе надо времени, чтобы выполнить первую часть твоего изложения или сочинения?– попытался пошутить человек в штатском.
–За семь суток управимся. Но эти две задачи надо решать параллельно. Они технически связаны –немного подумав, ответил Дима.
–Теперь вводная такая. Докладывайте, полковник- обратился человек в штатском к полковнику, сидевшему в торце стола.