Надежда Салтанова
Образцовое Поведение
– Тогда не буду вам мешать, – проговорил ректор. Бросил недовольный взгляд на Халкина, сердито нахохлившегося над микроскопом, и снова повернулся к гостье. – После вашей экскурсии, сударыня, соблаговолите заглянуть ко мне в кабинет. Может, и университет сможет поддержать гимназию. Илья Ильич, проводите?
Он торопливо вышел. Лечников посмотрел ему вслед, даже не успев кивнуть. Вздохнул и обратился к Варваре Степановне:
– Чем ещё я могу удовлетворить ваше любопытство, сударыня?
Варвара Степановна мягко произнесла:
– Будьте так любезны, познакомьте меня с тем, как хранятся у вас опасные вещества. Ведь важно, чтобы девочки не навредили себе, правда?
Профессор проводил её к тяжелому шкафу в дальнем углу. На столике рядом лежал журнал в кожаной обложке.
– Здесь, – проговорил профессор, отпирая шкаф, – хранятся вещества ядовитые и коррозионные. Они все выдаются под роспись. Ключ есть у меня, у заведующего лабораторией и его заместителя. Также, как и ключ от лаборатории.
– И больше никто не хранит ключей?
– Почему же никто? В ректорате хранятся дубликаты всех ключей. Ректор, знаете ли, должность больше полицейская, чем научная, – почти шёпотом произнёс профессор. – А студенты никогда не отличались образцовым поведением.
Он помолчал и продолжил:
– А вон в том металлическом сундуке мы храним во льду вакцины, образцы сыворотки больных и прочие материалы, требующие охлаждения. Сундук имеет двойные стенки, а снизу сделан отвод для воды. Лёд мы регулярно досыпаем – в университете есть установка для замораживания воды. Единственная в городе, между прочим.
Лечников отпер замок и поднял крышку. Внутри во льду лежали небольшие металлические короба. Каждый имел подвешенный на шнурке прорезиненный ярлычок, где было написано название содержимого и фамилия профессора. От шнурков лёд немного окрасился.
– В каждом коробе лежит ярлык с той же записью, что и на внешнем ярлыке. Приход и расход мы записываем в журнал.
– А почему шнурки выкрашены в разный цвет?
– Дополнительная мера. Цвет указывается в журнале на случай, если и ярлыки потеряются. Этим же цветом маркируем и крышки флаконов, чтобы не перепутать на столе. И каждый образец подписан.
– Как хорошо всё продумано, – Варвара Степановна понизила голос. – А ваши образцы каким красителем были отмечены?
Лечников помрачнел и ткнул пальцем в открытый журнал. Варвара Степановна прочитала:
– Генцианвиолет.
Закрыв журнал, профессор кинул настороженный взгляд на Халкина. Опустил крышку ящика и защёлкнул замок.
– Не понимаю, кому могли они понадобиться.
Варвара Степановна задумчиво оглядела лабораторию и обратилась к профессору:
– Прошу прощения, что отняла у вас столько времени. Не откажите мне в ещё одной просьбе: позвольте взять с собой чуточку генцианвиолета.
– Зачем он вам? Впрочем, он не ядовит… – с этими словами профессор открыл небольшой шкафчик, пошарил на полке, отмеченной буквой G. Протянул флакончик с тёмным порошком на самом донышке.
Покинув лабораторию под настороженным взглядом Халкина, профессор сопроводил Варвару Степановну по коридору к рабочему кабинету Генхеля.
– Варвара Степановна, прошу вас располагаться, – сочный голос Андрея Ивановича заполнял крохотный кабинет с книжными полками, широким столом и двумя креслами. У входа стоял металлический сундук. Рядом – покрытая затёртым сукном скамья и столик с пустым стеклянным кувшином. Профессора Лечникова ректор выпроводил, пообещав самостоятельно позаботиться о гостье.
Как только Варвара Степановна села в кресло, Гекхель, пригладив волосы и поправив воротничок, приступил к разговору. Он сетовал на чересчур либерального профессора Лечникова, на его радикально настроенных учеников, на сложное положение ректора.
– Я вам безмерно сочувствую, Андрей Иванович. Но я не вижу, как я могу вам помочь…
– Возможно, вы сможете попросить Вашего супруга установить надзор за профессором и его учениками? Я уверен, он прислушается к вашим словам. Видите ли, я отправлял письмо уже в Департамент, но ответа так и не получил. А между тем, Лечников приехал из Парижа, высказывает опасные идеи и вкладывает их в головы студентов. Педели2 и так едва справляются, а тут еще прямиком из Франции республиканские настроения.
