Надежда Костина
Семь шагов над обрывом
Красные камни
– Ну, стекло, и что с того?! Оно же красное?!
– Ты не понимаешь, – возмущалась Лерка наивностью подруги. – Это – НЕ камни! Давай ещё раз – как они сказали?!
Соня скептически поморщилась и в который раз повторила фразу из своего сна:
– Пусть они – то есть вы, мои друзья, – принесут красные камни, и мы их не тронем.
– Во-о-т! Камни! Это важно! Понимаешь! Очень-очень важно. Не стекло, не пластик, ни, прости господи, вот эта хрень, – она поддела пальцем детские рябиновые бусики. – Я бы на их месте за такое придушила…Нет, притопила.
Они сидели вдвоем в комнате Лерки, перебирая горку разномастных украшений в основном красного, розового и малинового цветов. Всевозможные бусы, брошки, браслетики, кулоны, даже бисерные плетушки. Все это богатство удалось раздобыть у многочисленной родни. Оказывается, у тетки Оксаны, а значит и у Леры, в селе есть и двоюродные бабки, и четвероюродные кумовья, и ещё какие-то совсем уж экзотические родичи типа сводной сестры маминого крестного.
С раннего утра объехав их на велике и клятвенно пообещав прополоть огород, натаскать десяток ведер воды и рассказать последние сплетни, Лерка притащила домой кучу бижутерии разной степени потёртости. Выбирать подарок водяницам! К странному сновидению она отнеслась спокойно, словно ожидала чего-то подобного, сильно не удивлялась сбивчивому рассказу подруги, только предупредила:
– Лучше никому не говори. Пока. А то мало ли – поймут неправильно.
– Неправильно – это как?
– Ну…могут решить, что ты или сумасшедшая, или ведьма, – она заговорщицки подмигнула Соне. – Одно из двух!
Сумасшедшей быть не хотелось.
Ведьмой? Ведьмой тоже не очень. Как-то оно…
– А сама ты как думаешь? – Соня с тревогой посмотрела прямо в глаза подруге. Разноцветные, между прочим. Вот кто на ведьму похож – вечно встрепанная, носится сломя голову. Идеи к ней приходят одна другой…хм…гениальней!
– Я?! – поразилась Лерка, словно ее спросили о чем-то, само собой разумеющемся. – Думаю, ты не совсем ведьма, а просто…– Она посерьезнела, привычно взъерошив короткие волосы. – Ясновидящая, что ли. Ты видишь и чуешь больше других.
Соня отвернулась, закусив губу. Нет, плакать ей не хотелось, наплакалась уже на десять лет вперёд. В открытое окно сунулась мохнатая собачья морда. Овчар стал лапами на подоконник и нагло выпрашивал внимание и ласку. Девочка улыбнулась, почесала за ухом хозяйского любимца. Охранник…
– Помнишь, как ты крестик почуяла у той вредной тетки, – не унималась Лерка. – Вот не было его видно. Точно не было! А на берегу реки как тебя вштырило от воды! А дед Назар?! Ты рассказывала, как он на пальцы черный клубок намотал и курам кинул, помнишь. Я этого не видела! Клубка. Курей там, что грязи.
– Лер, это все …совпадения, случайность, – оправдывалась Соня. Не перед подругой. Перед собой.
– Случайность?! А дождь?! С чистого неба! Я прогноз накануне смотрела – сушь и жара. И ливень прошел только в нашем районе. Понимаешь. Только. В нашем. Районе.
– Мы же ведра таскали, на могилу, – не сдавалась Соня.
Пусть уж лучше проклятый мертвец, чем…что? Чем признать себя НЕ ТАКОЙ?
Лерка упрямо мотнула головой, видно, хотела дожать-таки фактами. Но, увидев несчастное Сонькино лицо, выдохнула и совсем другим тоном сказала:
– 33 ведра и одно майонезное. Помнишь?!
Они уставились друг на друга и наконец-то улыбнулись, перестав спорить.
– Ты, Сонька, сама в себя не веришь, – мирно продолжила Лера. – Никакая ты не сумасшедшая, слышишь! Ну, с придурью. И я с придурью, и тетка моя. Да кто сейчас не с придурью?! Так что мне повезло, – она довольно потерла ладони.
– С чем? – удивилась Соня.
– Как с чем? Я все-таки нашла свое чудо!!! Вот. Это чудо – ты.
Соня совсем растерялась. Как это, она – чудо?!
– Я верила, что колдовство сохранилось в глуши. И я – права!!! Давай камни искать. Красные, блин.
– Давай.
Соня отошла от окна, взяла в руки нитку блестящих стекляшек. Внезапно ее осенило.
– Знаешь, святую воду брать не нужно, – она хитро улыбнулась, – а то выходит, мы в гости идём и вместо подарка дверь с ноги открываем. Я бы разозлилась и выгнала таких гостей.
Лера уселась на табуретку, намотала на руку цепочку с кулоном.
– А ведь ты права, – согласилась собирательница местных поверий. – Я ж говорю – ясновидящая.
В комнату вошла тетка Оксана. Подошла к столу, молча поворушила гору сокровищ. Хмыкнула.
– Не нашли!?
– Неа! Все не то. Камни нужны, – Лерка сдвинула в сторону бесполезные побрякушки. Подперла ладонью щеку.
Оксана Ивановна потрепала племянницу по цветным прядкам и негромко, с нажимом на каждое слово, произнесла:
– Английский два раза в неделю до конца лета!
– Вот ещё, – буркнула Лерка. – На месяц уговор был.
– То за поездку на Чертов ставок, будь он неладен! А за красные камни до конца лета зубрить будешь. Согласна?
Лера медленно подняла голову. В ее глазах заплясали огоньки предвкушения.
– А это, смотря какие камни… – вкрадчиво промурлыкала «скаженная».
Оксана Ивановна одобрительно кивнула, хитро улыбнулась и, ни говоря ни слова, вышла из комнаты. Вернулась она через минуту и с гордым видом выложила на стол тяжёлый браслет из темно-красных, почти черных камней. Лерка охнула восхищенно, а Соня, затаив дыхание, несмело коснулась украшения кончиками пальцев, нежно погладила гладкие холодные бусины.
– Это гранат. Гранатовый браслет. Мне его подарили мои выпускники. Давно.
– Им понравится, – восхищенно выдохнула Соня. И, смутившись, запнулась.
Тетка Оксана переглянулась с племянницей. Лера прищурила один глаз, мол, я ж тебе говорила, видишь…
– Так что насчет учебы? Согласна?!
В машине было жарко и душно. Громко играло радио. Музыка и реклама перемежались тревожными вестями с фронта. Водитель, немолодой уже дядька, по-свойски спросил, не пугают ли военные сводки. Потом хлопнул себя по лбу и простодушно заявил, что он полный дурень, раз у дитя ОТТУДА такое спрашивает. Дитё заверило, что ничего страшного. Ей очень даже интересно. А то Оксана Ивановна слушать новости не даёт, чтобы не травмировать всякими «жахиттями», и телефон пропал. Украли.
– Наслышан за ваши похождение на цвинтаре! Это ж надо, какая погань развелась! – улыбался дядька Степан, откидываясь на водительское сиденье. – А дивчата – молодцы! Ксанка вон с ружьём теперь везде ездит. Думает, никто не знает.
Соня запоздало поняла, что девчата – это тетя Оксана и тетя Тамара. И что, оказывается, все знают про ее ружье. И что у многих в подполе тоже кой-чего припрятано, только тссс…
– Ещё с тех времён, – многозначительно добавил водитель и громко крикнул, выглянув в окно машины. – Наташка, сколько можно ждать! Грузитесь уже. Все русалки разбегутся, пока вы соберётесь!
– Расплывутся, – хихикнула Соня.
– О, точно. Все русалки расплывутся, – поддержал Степан.
Приходился он Наташке крестным отцом. Ближайшее родство, как уже поняла Соня. Узнав, что «непосидюча» молодежь собирается на Черный ставок, дядька Степан вызвался отвезти всю компанию на машине, «ну и глянуть, что там да как!» Объяснил он это довольно путано: и время, дескать, опасное, и далеко…
Ага! Далеко! Километров 7 от села! На великах – минутное дело. Ну, хорошо, не минутное, но за час добраться можно…
Дело было в другом, тут Соня без всякого ясновидения поняла – очень уж хотелось взрослому и серьезному мужику побывать в местах своей юности. Окунуться…нет, не в прохладную озерную воду, а в давно забытое ощущения беззаботности и волшебной тайны. На минуточку вернуться в далекое детство, где матуся зовёт неслуха вечером додому, где сбитые коленки замазаны зеленкой, и первая любовь…
– Мы с Саньком ещё сопляками туда ходили. Мать потом мокрым рушником по двору гоняла, – с грустной улыбкой вспоминал он, крепко сжимая руль. – Кричала – лучше сама пришибет, чем я утопну. Верила, значит, во все эти легенды про проклятие. И Санька верил. Смешной был, лопоухий, волосы добела за лето выгорали, а рожа от загара черная. Он сейчас большой человек. В Харькове начальником, – дядька погрустнел, покачал головой, тяжело вздыхая. – Звонит раз в неделю. Рассказывает…всякое. А как узнал, что дети на чёрный ставок собираются – расплакался, прикинь! Хочу к вам, говорит. Как в детстве. Чтобы мать ругалась и веником лупила, и чтобы страшно, и клад чтобы искать…
Степан надолго замолчал. Соня боялась пошевелиться, спугнуть бережно хранимые воспоминания.
Наконец он вздохнул, растер лицо руками.
– Ладно. Прорвёмся! Я… это… обещал Саньку фотки скинуть. Как наша скаженная дно проверяет.
– А, правда, там дна нет?! – Лерка как раз плюхнулась на заднее сиденье и услышала последнюю фразу.
– Есть, конечно. Возле берега на два шага. Потом резко глубина и вода ледяная. Даже в жару. Мы купались…
Сашка купался. Я на песке стоял. Страховал, значит, дурня белобрысого. Он возле бережка плескался, и тут бац! Судорогой скрутило обе ноги! Он как заорёт: «Водяной схватил!» Я ему палку с берега, и вытащил. Он коло меня в двух метрах плавал. Говорю ж – глубина одразу. Но места красивые, как в сказке. Сосны стеной, песочек, берега крутые. Я покажу, где до воды подход был.
Долгие сборы закончились. В багажник упаковали раскладные стулья и бутыли с питьевой водой, спасжилет, обмотанный крепкой веревкой и котелок для кулеша. Напоследок запихнули огромный пакет с продуктами. Покушать в селе любили. И отнеслись к такому важному событию, как обед на природе, основательно и серьезно. Лерка недовольно хмурилась. Слишком уж цивилизованной выходила поездка. Никаких тайн.
Соне, наоборот, вся эта суета жутко нравилась. Она улыбалась, наблюдая, как неугомонная Наталочка бегает в дом, таская то одно, то другое, а ее ненаглядный Пашенька складывает все это богатство в багажник. Молча и безропотно.
Пашенькой звали высоченного загорелого парня, на удивление спокойного и неторопливого.
– Будущий доктор, – по секрету сказал дядька Степан. – На хирурга учится. В самом Киеве. Не хухры-мухры!
Он с гордостью глянул на вероятного будущего родственника. Лерка насмешливо фыркнула:
– Пусть ещё выучится. Чудовище долговязое!
Наконец все было сложено и упаковано. Пашка уселся рядом с водителем. Запыханная Наташка устроилась с девчонками на заднем сиденье. Словно теплый суматошный вихрь наполнил салон запахом жареных пирожков и ароматом духов – персик, мандарин, леденцы. Соня повела носом, вдыхая яркую сочную смесь.
– Все, можно ехать?! – нарочито сердито спросил дядька Степан.
– Можно! – выдохнула Наташка, смахивая со лба челку. – Если чего забыли – обойдёмся!
Завелся мотор, машина потихоньку начала отъезжать от гаража, осторожно разворачиваясь на узкой улочке, разгоняя вездесущих полохливых курей.
– Дядь Степ, а ну, тормозни-ка, – внезапно подал голос Пашка, оборачиваясь назад. – Там нас догоняют…
Водитель недовольно пробурчал что-то себе под нос.
По улице суетливо семенила Тамара Васильевна, махая рукой. Выскочила, как была – в домашних шлепанцах и клетчатом кухонном фартуке.
Степан заглушил мотор и высунулся в окно:
– Чего стряслось, Тома?
– Софийке мама звонит, – выпалила тетя Тамара, переводя дух, – Срочно. Я думала, не успею до вас!! Фуух!!! – она шумно дышала, прижав руку к груди.
Соня напряглась. Радостное настроение исчезло махом. Лера с Наташкой притихли, перестали хихикать и толкаться на тесном сиденье.
Дрожащей рукой девочка взяла телефон и медленно поднесла к уху.
– Алло!
***
Ехали молча. Соня сосредоточенно рассматривала поля, перелески и дальние хутора. Странное оцепенение охватило ее после разговора с мамой. Казалось, она замерла между двумя ударами сердца, между вдохом и выдохом…
Лера косилась на подругу, хмурилась, нервно кусала губы. Неужели расплачется?
Машина свернула с асфальта на проселок и покатила по ухабистой дороге. Подпрыгнула на особо противной кочке так, что пассажиры подлетели к потолку.
– От же чортивня! – выругался в сердцах водитель.
Голос дядьки Степана выдернул Соню из противного оцепенения. Она обернулась к Лерке и крепко взяла ее за руку.
Та смотрела несчастными глазами побитого щенка.
– Папа сказал – я могу решать сама! Что у каждого своя реабилитация. И если я не захочу лететь с ними, то могу остаться. Если тетя Тома не выгонит.
Пашка обернулся к девчонкам, снял солнцезащитные очки. Переглянулся с притихшей невестой.
– Сонька! Если твоему отцу предложили такую клинику – это шанс, что он сможет нормально ходить. Съезди на пару месяцев с родителями. Да ещё бесплатно. Мир посмотришь. Тут радоваться нужно!
– А мы и радуемся, – вклинилась Наталочка. – Ты, Пашенька, за дорогой следи. Не вмешивайся.
Парень покачал головой и отвернулся.
– А мама? – тихо спросила Лерка.
– Мама требует меня с собой. Чтобы мы все вместе. И слушать ничего не хочет.
Соня говорила и ощущала, как отпускает натянутая струна, как возвращается теплый летний день с духом жареных пирожков и запахом бензина, как бодро скачет машина на неровной проселочной дороге. И как многозначительно молчит дядька Степан. Не вмешивается. За это она была ему особенно благодарна.
– Я могу решать сама, – твердо повторила она. – Папа так сказал. А я буду думать. Нужна ли мне эта заграница и «перспективы».
– Ну и чудненько, – подхватила вмиг повеселевшая Наталочка. – Сегодня у нас пикник. Кулеш, тайны и клады. А завтра ответ дашь.
Лера чуть расслабилась и несмело улыбнулась. Было непривычно видеть ее такой…потерянной. Неожиданно для самой себя Соня пихнула подругу локтем в бок и ободряюще улыбнулась.
На черном озере
Воздух был…ммм…волшебный! Мягкий, сладкий, он светился золотистой смолой, шумел кронами высоких сосен, легким ветерком трепал волосы.
Запрокинь голову к небу, раскинь в стороны руки и лети…лети…
– Красота какая, – восхищенно выдохнула Наталочка, выбираясь из машины.
– То я ж казав – сказка, а не место, – дядька Степан хвастался как ребенок. – И людей нема. Местные сюда не ходят, городские на реке или на карьере плещутся. Там и водичка теплее, и рыбы полно.
– А тут рыба есть? – Пашка деловито осматривал окрестности.
– А чего ж ей не быть?! Дивчата хай обед варят. А мы удочки поставим. Ходимо…
Девчонки отправились через лес к озеру, прихватив часть вещей. Лерка несла спасжилет и рюкзак. Наталочка тащила большую сумку с продуктами, а Соне досталась пара раскладных походных кресел.
Горячий песок мягко пружинил под ногами. Лерка скинула шлепки и радостно ойкала, наступая на шишки и сухие иголки. Наталочка то и дело оглядывалась на мужчин, которые никак не могли решить, где лучше оставить машину.
Тишина леса завораживала. Ветерок стих между деревьями. Пьянящий запах хвои и речной воды, мягкий шорох песка…
Деревья расступились внезапно, и Соня с девчонками выбралась на открытое место. Остановилась перевести дух и замерла, не решаясь двинуться дальше.
– Блин, ничего себе! – воскликнула Лерка, – У меня аж мурашки по коже! Сонька, как тебе местечко?! А?!
Соня молчала. Черный ставок лежал перед ней, как…вызов?
Как проявленная картинка из забытого тревожного сна.
Странно-манящий, он завораживал нелепой несоразмерностью, пугающим и чарующим контрастом берегов. Словно ломкая трещина прошлась по гладкому стеклу, расколов его на две неравные части.
Ближняя – искрилась солнечными бликами на лёгких волнах, зеленела сочной травой, звенела беспечными птичьими трелями, стелилась пологими песчаными склонами.
И дальняя – высилась хищными скальными утесами, мрачно нависала над темной, почти черной водой. Глухая стена леса отражалась в мутном зеркале озера. Казалось, деревья падают с обрыва в непроглядную глубину, силясь достать дно.
– Жуткое место. Бррр, – Наталочка поежилась, – я в эту воду точно не полезу.
Лерка беспечно пожала плечами.
– То ж там. А с этой стороны, гляди, какая красотища! Тень ещё не скоро приползет. Пошли, я купаться хочу.
Нагруженный удочками, котелком и бутылями с водой Пашка догнал девчонок, молча отобрал рюкзак и тяжелый пакет с едой. Вопросительно глянул на Соню. Она упрямо замотала головой, удобнее перехватила складные стулья. Парень и так напоминал перегруженного вьючного ослика.
– Я, кажись, помню, где спуск к воде был пониже, – дядька Степан пошел вперёд, загребая теплый песок, – там и костерок разведем, и позагораем.
Они шли вдоль берега, выбирая подходящее место.
– Где же она утопилась?– задумалась Лерка. – Точно не на этой стороне. Наверное, во-о-н там, с обрыва сиганула. Кстати, Сонька, давай камни. Это же, типа, наш подарок. Этой…панночке.
– Не панночке, а ясной панне, – деловито поправил Пашка. – Если она замужняя тетка – то панна. А панночки – это вы!
– И я панночка? – игриво спросила Наталочка.
– И ты. Как замуж выйдешь, так и станешь панной.
Девушка нарочито сердито нахмурилась, притворно погрозила пальчиком и рассмеялась.
Соня протянула подруге гранатовый браслет. Довольная Лерка нацепила его на руку, любуясь игрой солнечных лучей на гладких красных камнях.
– Красиииво! – зацокала Наталочка. – И не жалко такую красоту?!
– Если отдать то, что даром не нужно, они поймут и обидятся. Легенды об этом предупреждают, – Лерка сняла браслет и протянула Наташке.
– Теперь ты одень, чтобы…ну…и от тебя тоже.
– Я одевать не буду, – пробурчал Пашка и ускорил шаг, обгоняя бестолковых «панночек».
Девчонки переглянулись, как заговорщицы.
– Ты, Пашенька, его дарить будешь, – весело крикнула вслед невеста.
– Чего?! – парень от неожиданности опустил на песок Леркин рюкзак и возмущенно обернулся.
– Ну, сам посуди, – девушка подошла ближе и лукаво сощурилась. – Если эти водяницы – женщины, то им приятнее получить подарок от такого красавчика. Правильно, Сонька?!
Соня дурашливо скривилась, оглядела Пашку с головы до ног, оценивая степень…хм…красивости, надула щеки и важно кивнула.
– Все-не-пре-менно!!!
Пусть никто из них взаправду не верил в грозных водяных и чудесных русалок, в предания о золотых сундуках на озерном дне и силу «красных камней», но пару часов беззаботного летнего счастья и доброй волшебной сказки все точно заслужили!
****
Уютная полянка у самой воды словно ждала дорогих гостей. Нашлась на ней и ажурная тень от высокой ивы, и местечко для костра, прикрытое от ветра пологим холмом, и небольшой пляжик – валяйся на песке, загорай…
Хозяйственная Наталочка мигом взялась за обустройство походного быта. Под ее чутким руководством расстелили покрывала, разложили складные стулья и новенькую клетчатую клеёнку – «для кухни».
– А вы как думали!? Тарелки на землю ставить, что ли?!
На «столе» появились пакетики с солью и приправами, пластиковые контейнеры с кабачковыми оладушками и блинчиками, печенье и пряники, пару буханок хлеба, колбасная нарезка, свежая зелень, огурцы, помидоры и сладкий перец. Но больше всего Соню удивили кулечки с натертой загодя морковкой, луком и нарезанной кубиками картошкой. Наталочка, заметив круглые глаза новой подружки, пожала плечами:
– А вы думали – я тут все чистить буду? Грязными руками?! Ну, уж нет!
Дядька Степан водрузил на стол две банки тушенки, подвинув лотки с едой.
– Ще вчора хрюкала! – вскрывая ножом жестяную крышку, ухмылялся он. – Натаха, тут кто – мой Борька, или ваш Маркиз?!
Девушка задорно смеялась, не забывая отгонять от стола настырного Пашку. Тот норовил стащить кусок хлеба. Соне казалось, что он вовсе не голодный, а просто дразнит свою чересчур шуструю невесту.
Потерпев неудачу, парень отправился ставить удочки.
– Ну, кто со мной за дровами?! – дядька Степан призывно поднял ножовку и небольшой топорик.
– Стоп! – Лерка уперла руки в бока. – Какие дрова?! Сначала мы подарок подарим хозяевам, а потом будем…хозяйничать!
– А давай, – весело и беззаботно пробасил водитель и отложил инструменты. – Павел, брось пока мой спиннинг, а то водяницы поломают, а он, между прочим, дорогущий.
Будущий доктор скептически скривился, но покорно отошел от воды, вытер мокрые ладони об шорты и насмешливо обвел взглядом компанию.
– Ну. Чего делать надо? Только…это…Натаха, чур, не ревновать!
Наталочка закатила глаза и капризно надулась, но браслет сняла и протянула Пашке. А тот внезапно сгреб ее в охапку, приподнял и крепко чмокнул в загорелый кончик носа. Девушка засмущалась, начала отбиваться, а парень, смеясь, поставил свое сокровище на песок и отскочил на пару шагов. Мало ли…
«Смешные они, – подумалось Соне. – Смешные и…настоящие, что ли…»
Лерка растерянно чесала в затылке. Занятая все утро поиском красных камней, она, похоже, упустила из виду сам обряд дарения.
Не дождавшись конкретных указаний, Пашка беспечно махнул рукой, подошел к краю и, не раздумывая, прыгнул в воду.
Наташка, испуганно охнув, подалась вперёд, словно желая удержать.
Высокий парень стоял около самого берега, схватившись одной рукой за торчащий из земли корень. Глубина, в самом деле, была «добрячая» – будущий доктор ухнул вниз по самую шею.
Дядька Степан нахмурился и…напрягся? Неужели и вправду боится черной воды? Соня с удивлением и восторгом смотрела на свою компанию… друзей?
Пашка окунулся с головой, смахнул ладонью капли с мокрого лица. Затем, осторожно переложив браслет в свободную руку, картинно поднес его ко лбу, губам и сердцу, и, не говоря ни слова, швырнул подарок в озеро. Вспыхнули алыми искрами камни и исчезли в темной воде. Бесследно. Ни кругов, ни плеска.
«Как…хм…в воду канули», – вздрогнула Соня.
Подождав немного, вдруг, да и вынырнет какая-никакая водяница, – Пашка выбрался на берег. Вода с него стекала ручьями.
– Ну как? – повернулся к Наташке.
– Ты! Придурок! Ты зачем в воду полез?! – накинулась она на жениха чуть не плача. – А если бы! – девушка запнулась и договорила испуганным шепотом. – А если б ты утонул?!
Мокрый Пашка положил руки ей на плечи. Соне показалось – его так и тянет обнять испуганную невесту, но он только погладил кончиками пальцев по щеке, убрал за ухо прядь волос и тихо произнес:
– Натаха, это просто озеро! Слышишь?! Просто. Озеро. А я с детства плаваю, как рыба.
– Правда?!
– Правда-правда…
И, пользуясь моментом, он ловко стащил со стола кружочек колбасы и быстро сунул в рот.
– Ах ты, паразит! – облегчённо рассмеялась девушка.
*****
Они сидели около костра на мягком покрывале и поглядывали, как кипит в котелке кулеш.
В ведерке плескался нехитрый улов. Мелкая рыбешка – коту на поживу, как сказал дядька Степан. И парочка вполне крупных карасиков. А этих мы запечем на углях – смакота!
В стороне лежали заготовленные дрова. Пару раз сходив в лес, мужчины приволокли несколько сломанных сухих деревьев и ловко обстругали мелкие веточки для растопки и ветки покрупнее – для самого жара.
В небе носились неугомонные шумные ласточки. Над водой мелькали верткие стрекозы. Кукушка в лесу выводила счёт годам…
Наталочка мешала длинной деревянной ложкой кашу. Нарезанный свежий салат прикрыли пленкой от пыли и песка.
Разморенная Лерка валялась на животе, подперев руками щеки.
– Лерка, в воду пойдешь? – Наташка смахнула со лба волосы, зачерпнула кулеш, протянула дымящуюся ложку. – На, попробуй на соль!
– Нормально, – Лерка лениво перекатилась на спину, – если перец есть – добавь, чтоб острее было.
– У дядь Стёпы язва была, ему острое нельзя.
Пашка присел на корточки, кинул в рот ломтик помидора.
– Есть хочется, – дурашливо клянчил парень. – Сколько ещё ждать?
– Минут двадцать, – Наталочка накрыла котелок крышкой, зацепила дымящуюся ложку за рогатину. Устроилась рядом с девчонками на покрывале.
– Ты, Лерка, если плавать собираешься, то сейчас лезь. А то потом с полным животом утопнешь, – крикнул дядька Степан, подсекая очередную рыбешку.
– Только учти, там и, правда, очень глубоко, – предупредил Пашка. – Я одной ногой дно цеплял, а второй уже нет. Сразу плыть нужно. Ты как – умеешь?
Лерка засопела сердито. Потом решительно поднялась на ноги и потянулась.
– Ага. Как топор. Да шучу я, шучу. Плаваю. Не как рыба, конечно. Но я ж этот… бронежилет одену.
Пашка поднялся следом.
– Я тогда с тобой. А то бронежилет твой…– он скривился недоверчиво.
Скинув майку и шорты, оставшись в ярком оранжевом купальнике, Лерка стала похожа на тоненькую экзотическую рыбку. Если бывают экзотические рыбки с решительно нахмуренными бровями и торчащими в разные стороны волосами.
Соня, улыбаясь, смотрела на подругу и радовалась тихому солнечному дню, чудесным людям и такому необычному месту. Будет что рассказать родителям.
Папа оценит.
Мама…
Мама будет переживать…как обычно. Зато Данька обрадуется, начнет выпытывать, что да как, и непременно придумает новую игру в водяных, подводных чудищ и стрррашных морских драконов. Как-то не к месту вспомнился недавний разговор с мамой. Ей нужно дать ответ.
Сегодня, или завтра.
Папа ведь сказал – у каждого своя реабилитация!
Вот и будем…реабилитироваться. А Черный ставок – место самое что ни на есть подходящее! И вообще, Соня давно проголодалась, а запах на полянке стоял такой, что слюнки текли. Рука так и тянулась стащить со стола бутерброд…или пряник…или …во-о-н те соленые огурчики.
Пусть уже неугомонная Лерка поплавает в проклятом местными озере, как она давно мечтала, и – обедать!
– Холодная! – взвизгнула Лерка, усевшись на берег и опустив ноги в воду.
Пашка разбежался и с разгона сиганул в озеро, подняв тучу брызг.
– Ааа! – с громким воплем Лерка соскользнула вниз и бестолково забила руками и ногами.
Будущий доктор уверенными широкими гребками рассекал вокруг нее, словно акула. Но увидев, что помощь по спасению утопающих не требуется, отплыл подальше, улёгся на спину и, раскинув руки, блаженно закачался на волнах.
– Ну как тебе? – Соня приткнулась на край бережка и тоже окунула ноги, ойкнула и зажмурилась от удовольствия.
– Холодно и глубоко! – Лерка перестала бояться и, довольная, барахталась в паре метров, не рискуя заплывать дальше. – И совсем не страшно!
Дядька Степан отвлекся от любимой рыбалки и снимал видео на телефон, что-то негромко комментируя.
– Пашка, – весело крикнул он, – попробуй дно достать!
Парень лениво перевернулся на живот, затем завис вертикально, поднял над головой руки и медленно начал уходить под воду. Зрелище получилось жутковатое. Особенно на фоне скальных обрывов и наползающей черной тени.
Наталочка, не спускавшая глаз с жениха, испуганно замерла, кажется, даже дышать перестала.
Пашка вынырнул нескоро, шумно отплевываясь, неспешно погреб к берегу, зацепился руками за корягу прямо возле ног невесты.
– Не, дядь Степ, не достал. Глубина добрячая. Обрыв сразу. Да не бойся ты, дуреха! – ласково улыбнулся девушке, брызгая на нее водой. – Давай лучше купаться. У Лерки жилетку отберем, и поплаваешь.
Наташка замотала головой, часто моргая. Потом молча отошла от берега, накинула теплую кофту и, отвернувшись от всех, начала мешать кулеш.
Соня подошла, тихо опустилась рядом, коснулась плеча.
– Все хорошо? Ты за него испугалась, да?
Наташка быстро вытерла рукой глаза.
– Я, знаешь, какая трусиха! Я за него жутко боюсь. Особенно… – она судорожно вздохнула, – мы под обстрел попали, и…короче… Он же врач. Ну, почти врач, полез помогать…а там…там…дети…и…
Она прижала ладони к губам, пытаясь сдержать то ли вздох, то ли рыдание…
Пашка неслышно подошёл, осторожно присел возле Наташки. Та уткнулась носом в мокрое плечо и тихонько засопела.
– Ну, все, все! – утешал парень. – Не буду больше нырять, не бойся. Нет тут никаких водяных.
– Дурак!
– Точно…
*****
Счастливая Лерка кинула жилетку на песок, вытерла полотенцем мокрые волосы и плюхнулась на подстилку. Влажные прядки торчали смешными сосульками.
– Есть хочу! – заявила она. – Где там наши тарелки?!
Дядька Степан прикатил из леса небольшое бревно, кряхтя, уселся на него, игнорируя удобные стулья.
– Отправил фото и видео, как ты дно доставал, – довольно сказал он, принимая из рук крестницы порцию кулеша. – Бутерброд дай, во-он тот, с колбасой. И не смотри на меня косо. Тоже мне – цензура! Диета – она для дома. А раз в год можно и нарушить. Пашка твой вылечит. Я ещё карасей на углях запеку. Пальчики оближете.
Он толкнул локтем будущего врача, тот угукнул, чуть не подавившись горячей кашей.
– Расскажи, как тебе чёрное озеро?
– Круто! – ответила Лерка с набитым ртом. – Вода ледяная. Видно, подземные ключи бьют. Иначе, с чего бы? На карьере вон тоже глубоко, но такого нет. Или на реке – там вообще течение и нормально. А тут бррр… Аж дыхание перехватило от холода. Сначала страшно! Водоросли из глубины щекочут. А потом весело! Жуть! – она потянулась за салатом, подумала и доложила себе каши, выискивая в котелке тушенку.
Соня обернулась. Солнце медленно двигалось к закатному краю неба, и противоположный берег с высокими скалистыми утесами мрачно нависал над темнеющим озером. Вода отливала густой вязкой чернотой.
– Его поэтому черным называют, да? – она кивнула на тень, что подкрадывалась к берегу.
– Угу, – ответил дядька Степан. – Когда вечереет, вода чернючая. Тени от утесов, сосны, глубина – вот и кажется. Как тут не приплести нечистую силу?!
– Озеро будто радуется…– задумчиво проговорила Соня.
– Чему? – удивился Пашка.
– Нам. Всем нам. Оно тоскует за людьми, ждёт…подарков, – она лукаво улыбнулась и подмигнула озадаченному парню. – Приятного аппетита.
Ужинали долго, никуда не торопясь, изредка перебрасываясь словами. Каждый наслаждался теплым летним вечером, тишиной заповедного места и редкой возможностью хотя бы ненадолго отвлечься от всех забот и тревог.
Сытая и довольная жизнью Лерка вытянулась на подстилке и закинула руки за голову, мечтательно наблюдая за бестолковыми шумными ласточками.
Наташка с Пашкой сидели на бревне и о чем-то шушукались. Дядька Степан пристраивал на угли выпотрошенных карасей. Крутил в руках тонкие прутики, отбирал подходящие.
Соня поднялась на ноги, отряхнула шорты от песка и крошек, отдернула майку.
– Лер.
– М-м-м?
– Я сейчас приду.
– Ты куда?
– Э-э-э…Туда…
– А, ну давай.
– Угу.
