bannerbannerbanner
Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма

Мори Терри
Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма

Полная версия

Не считая отсутствия очевидного мотива, полиция не заметила, насколько эти нападения схожи между собой – по молодым людям, сидящим в автомобилях ночью, открыли стрельбу без всякой видимой причины. Никто не обратил внимания, что в обоих инцидентах использовался какой-то тип револьвера 44-го калибра. Преступления, совершенные в боро [24], разделенных лишь короткими пролетами мостов Трогс-Нек и Уайтстоун, расследовались так, словно они имели место на расстоянии шести тысяч миль друг от друга.

О ранении Карла Денаро газеты писали лишь один день.

Следующее нападение в этой непрерывно растущей цепочке со временем превратилось в один из самых важных и показательных эпизодов саги о Сэме. А все потому, что, в отличие от случая Денаро, в деле присутствовали свидетели – целых трое. Двое из них увидят лицо стрелявшего с расстояния менее десяти футов. Он даже заговорит с ними, двумя выжившими девушками, которые потом подробно расскажут о случившемся и опишут стрелка – совершенно иначе, чем Джоди Валенте ранее описала человека, убившего Донну Лория.

* * *

Суббота, 27 ноября 1976 года, с самого начала выдалась неспокойной – ледяной ветер свистел по каньонам центрального Манхэттена, поднимая в ночной воздух обрывки бумаги, мусор и вчерашние передовицы.

На разных углах улиц в районе Бродвея самые выносливые торговцы, натянув на уши старые шерстяные шапки, жались к своим тележкам с жареными каштанами. Аромат тлеющих углей блуждал вдоль проездов, смешиваясь с мусором из сточной канавы, так и норовящим пробежаться вдоль тротуара и протиснуться в дверь.

Две подруги, едва выйдя из кинотеатра, съежились от внезапно подступившего холода и поспешили укрыться в тепле станции метро. Разрисованный граффити поезд, грохоча и раскачиваясь на своем пути под Ист-Ривер, вскоре привез их домой в Квинс.

Оказавшись в своем районе, они вышли из метро на пересечении 179-й улицы и Хиллсайд-авеню и сели в автобус, доставивший их на угол Хиллсайд и 262-й улицы, расположенный менее чем в квартале от дома Джоанн Ломино.

Восемнадцатилетняя Джоанн прошлым летом окончила старшую школу Мартина Ван Бюрена и теперь пыталась устроиться секретарем. Подходящее место ей пока подыскать не удалось. Но поскольку она жила с родителями, особой спешки с этим не было, хотя ее семья и рассчитывала, что она найдет постоянную работу до начала нового года.

Ее шестнадцатилетняя спутница Донна ДеМази еще училась в Ван-Бюрене. Она была высокой, стройной и привлекательной девушкой, чьи длинные темные волосы резко контрастировали с прической Джоанн, носившей короткие светлые локоны.

Выйдя из автобуса, подруги неторопливо двинулись по 262-й улице, оживленно беседуя на ходу. Стояло одно из приятнейших времен года. Всего два дня назад семьи собирались на День благодарения, и теперь девушки предвкушали рождественские праздники.

Подойдя к дому Ломино – небольшому двухэтажному зданию, лужайку перед которым пересекала дорожка, ведущая к крошечному цементному крыльцу, – Джоанн и Донна поднялись на ступеньки и там продолжили разговор. Стоящий прямо напротив дома яркий уличный фонарь внушал спокойствие, хорошо освещая окрестности. Забыв о холоде, девушки поболтали еще несколько минут.

А потом они увидели его.

Донна заметила его чуть раньше. Но когда он ступил на траву и остановился всего в восьми футах от подруг, стоявшая спиной к мужчине Джоанн обернулась, чтобы тоже поглядеть на него.

Он был одет в нечто похожее на зеленое облегающее пальто длиной чуть выше колена, возможно, в армейскую куртку. Стройный – весом от ста пятидесяти до ста шестидесяти фунтов и ростом около пяти футов восьми дюймов [25]. Прямые темно-русые волосы средней длины разделены пробором. У мужчины были темно-карие глаза и пронизывающий взгляд.

Девушки слегка насторожились, но незнакомец выглядел так, словно заблудился, а потому не напугал их. Подтверждая их догадку, мужчина высоким голосом произнес: «Не подскажете, как добраться…»

Он так и не закончил вопрос. Вместо этого он достал из пальто револьвер и открыл огонь. По-прежнему стоявшая спиной и повернувшая к стрелку лишь голову Джоанн дернулась вбок, когда первая пуля прошила ее спинной мозг и продолжила движение, пробив легкое.

Стоявшая на нижней ступеньке Донна попыталась отскочить с линии огня, но следующий выстрел попал в нее. Пуля большого калибра вошла в основание шеи и едва не задела позвоночник.

Девушки, как сломанные манекены, упали в кусты по разные стороны крыльца. Нападавший продолжал стрелять, пули вонзались в фасад дома и разбили окно гостиной.

Только когда у него закончились патроны, стрелок наконец помчался по 262-й улице в сторону 81-й авеню, где его и заметил привлеченный звуками выстрелов свидетель, увидевший убегавшего мужчину с пистолетом в левой руке.

* * *

После ранения Донна ДеМази провела почти три недели в Еврейской больнице Лонг-Айленда и потом еще несколько месяцев носила шейный бандаж. Джоанн Ломино повезло меньше. Ее пребывание в той же больнице продлилось три месяца, после чего понадобился еще стодвадцатидневный курс реабилитации в Институте Раска на Манхэттене. Она осталась парализованной и всю оставшуюся жизнь проведет в инвалидном кресле.

Нападение поручили расследовать детективам 105-го участка в Квинсе. И вновь специалисты по баллистике зашли в тупик, поскольку пули были слишком сильно деформированы. Не считая вывода о том, что преступник стрелял из какой-то модели револьвера 44-го калибра, экспертиза оказалась бесполезной.

Как и в случаях с Донной Лория и Карлом Денаро, проверка биографии жертв не выявила явных мотивов для нападения. Тем не менее, никто не связал эти три инцидента. Ни до, ни после Рождества ни в одном из дел не наметилось существенного прогресса.

Полиция подготовила три портрета предполагаемого преступника: один со слов Джоди Валенте, описавшей убийцу Лория, другой – как результат совместных усилий Джоанн Ломино и Донны ДеМази и третий – по описанию свидетеля, видевшего бегство нападавшего с места стрельбы.

Изображения, полученные в Квинсе, в результате оказались очень похожими и различались только расположением пробора в длинных прямых русых волосах нападавшего. Девушки помнили, что он находился слева, свидетель настаивал, что справа. Никто не сомневался, что пробор в принципе был.

В то же время этот портрет не имел никакого сходства с тем, что фигурировал в деле Донны Лория – там волосы преступника были темными и сильно вились. Тот стрелок был моложе и тяжелее напавшего на Ломино и ДеМази, а форма его носа, глаз и рта была совершенно иной.

От безымянной силы с 44-м калибром в руках вскоре пострадала еще одна жительница Квинса. И ей предстояло умереть.

* * *

Наступивший 1977 год был Годом кота, и привязчивый хит Эла Стюарта с аналогичным названием штурмовал верхние строчки чартов [26]. Стояла середина зимы, и на улицах было по-настоящему холодно. К полуночи 29 января столбики термометров в Нью-Йорке опустились до отметки в четырнадцать градусов выше нуля [27]. В трех тысячах миль к западу в эту субботу от выстрела в голову скончался комик Фредди Принц – это было самоубийство, названное «трагическим несчастным случаем».

Тем временем в Форест-Хиллз в Квинсе, прямо под боком у Теннисного клуба Вестсайда, который тогда служил местом проведения Открытого чемпионата США, двадцатишестилетняя секретарша Кристин Фройнд стала жертвой номер шесть. Несколько лет спустя события, связанные с убийством Кристин, станут ключевыми в деле поиска заговорщиков, помогавших Дэвиду Берковицу. Однако на тот момент основные факты выглядели следующим образом.

Уроженка Австрии Кристин Фройнд, миниатюрная красавица ростом пять футов два дюйма [28], носила длинные темно-каштановые волосы, свободно ниспадающие до середины спины. Ее родители Нандор и Ольга эмигрировали в Соединенные Штаты, когда Крис было пять лет, и поселились в оживленном районе Риджвуд в Квинсе. Вскоре после их приезда Ольга родила еще одну дочь, Еву. В семействе Фройнд, принадлежавшем к среднему классу, обе сестры были одинаково любимы и обе работали секретаршами на Манхэттене.

 

В 1972 году Крис устроилась в расположенную на Уолл-стрит фирму «Рэйнольдс секьюритис» и теперь трудилась в самом сердце финансового района, в офисе на Бродвее, 2. Некоторое время она параллельно училась в Леман-колледже в Бронксе. Однако по мере укрепления отношений со своим парнем Джоном Диэлом девушка пересмотрела собственные интересы.

Тридцатилетний Диэл был страстным поклонником футбола и работал в местной забегаловке под названием «Риджвуд III». Их отношения с Крис пережили немало взлетов и падений, но через две недели, в День Святого Валентина, они планировали объявить о помолвке.

В тот холодный субботний вечер 29 января Диэл заехал за Кристин, жившей на Линден-стрит, на своем синем «понтиаке-фаербёрд», после чего они отправились в кинотеатр Форест-Хиллз, чтобы посмотреть прославивший Сильвестра Сталлоне фильм «Рокки». Крис ходила в театры уже второй день подряд.

Накануне вечером она вместе с двумя подругами задержалась на Манхэттене, чтобы посетить бродвейскую постановку «Годспелл» [29].

За двадцать четыре часа до встречи с дьяволом Кристин весело подпевала Иисусу, исполнявшему «День за днем».

* * *

Посмотрев «Рокки», Крис и Диэл добрались по заснеженным улицам до ресторана «Винная галерея» на соседней Остин-стрит. После легкого ужина и чашечки ирландского кофе закутанная пара направилась к машине Диэла, припаркованной в нескольких кварталах от станции Плаза, неподалеку от путей Лонг-айлендской железной дороги. Их следующей остановкой должно было стать заведение под названием «Масоник дэнс», где они познакомились семь лет назад.

На углу Остин-стрит и Континентал-авеню они прошли мимо одинокого автостопщика с оранжевым рюкзаком, и примерно в то же время случайные прохожие видели, как мужчина на маленькой зеленой иномарке высадил на вокзале пассажира с чемоданом.

Сев в машину, Диэл завел двигатель и, поскольку на улице было холодно, решил дать ему несколько минут прогреться. Он вставил в стереосистему кассету с последним альбомом группы ABBA, и автомобиль наполнился звуками песни Dancing Queen. Крис прижалась к Джону, тот обнял ее в ответ.

– Боже, ну и холод, – заметила она.

Пара разжала объятия, расселась по сиденьям и приготовилась уезжать.

В этот момент первая из трех пуль 44-го калибра пробила окно с пассажирской стороны.

– Крис! Крис! – закричал Диэл, потянув девушку вниз, пока машина содрогалась от следующих двух выстрелов.

Первая пуля прошла через плечо Кристин и вошла ей в спину, вторая промазала и пробила дыру в лобовом стекле со стороны водителя.

А потом все неожиданно закончилось. Дрожа от мучительного страха, Диэл не поднимал головы, пока не убедился, что нападение прекратилось. Дотянувшись до Крис, он прижал ее к себе, а когда убрал руки, то увидел, что они в крови.

– Крис, Крис! – снова закричал Диэл.

Он усадил невесту на сиденье и в отчаянии выскочил из машины, на бешеной скорости помчавшись на Континентал-авеню за помощью. Дико размахивая руками, Диэл бросился к паре, остановившейся на красный свет.

– Моя девушка ранена! Пожалуйста, помогите мне! – выпалил он.

Пара отвела его обратно к машине, но, когда Диэл наклонился, чтобы проверить состояние Крис, быстро ушла.

Метавшийся по улицам взгляд Диэла заметил мужчину, входившего в мотель «Форест-Хиллз Инн». Джон начал выкрикивать странные слова: «Мистер! Мистер! Они застрелили ее! Они застрелили мою девушку!» Мужчина с интересом посмотрел на Диэла, но не остановился.

– Они застрелили мою девушку! – продолжал кричать Диэл, так что в итоге двое живущих поблизости людей все-таки услышали его и позвонили в полицию.

Однако на улице к Диэлу так никто и не подошел. Не дождавшись помощи, он вернулся в машину. Увидев, что Крис не шевелится, он вдавил педаль газа в пол, вылетел на перекресток Континентал и Бернс-авеню, где резко остановился, визжа тормозами и блокируя движение. Только тогда ему наконец помогли.

Однако для Кристин Фройнд было уже слишком поздно. Она умерла несколько часов спустя – в 4:10 утра в больнице Святого Иоанна. Стрельба произошла в 00:40 30 января 1977 года. Причиной смерти Кристин стало ранение в голову. Диэл чуть опоздал, когда заставил невесту пригнуться в попытке спасти ее от пули.

Грохот выстрелов достиг Департамента полиции. Баллистическая экспертиза не смогла связать пули, выпущенные в Кристин, с другими инцидентами. Но в деле в очередной раз констатировали присутствие оружия 44-го калибра, идентифицированного как «бульдог» производства компании «Чартер армз» [30]. Не конкретный «бульдог», который исключал бы иные варианты, а просто «бульдог» 44-го калибра.

1 февраля Питер Бернштейн из «Дейли ньюс» написал:

Более 50 детективов изучают возможные связи между воскресным убийством Кристин Фройнд в Форест-Хиллз в Квинсе и тремя прошлогодними эпизодами – двумя в Квинсе и одним в Бронксе.

В ходе четырех инцидентов были убиты две молодые женщины и еще три ранены, одна из них серьезно.

«Мы склоняемся к тому, что все эти случаи могут быть связаны между собой», – заявил сержант Ричард Конлон из 15-го убойного сектора в Квинсе.

В каждом из случаев нападавший был один и действовал без всякого видимого мотива, выскакивая из ночной тьмы, чтобы застрелить своих ничего не подозревающих жертв.

К статье, где ошибочно указывалось, что Карл Денаро в результате нападения не пострадал, прилагались фото Крис и Диэла, карта Квинса с помеченными на ней местами стрельбы и наброски полицейских художников из дел Лория и Ломино-ДеМази.

Изображения преступника так сильно отличались друг от друга, что в подписи к ним подозреваемого упоминали во множественном числе: «Полицейские наброски подозреваемых в нападении на Ломино-ДеМази в Квинсе и в убийстве в Бронксе в июле прошлого года».

Самые важные слова в этой статье принадлежат сержанту Конлону, заявившему, что полиция только «склоняется», а не констатирует обнаруженную связь. Там ни в чем не были уверены. Обстоятельства нападений вынудили заподозрить, что за всеми ними стоит один пистолет – редкий для Нью-Йорка «бульдог» 44-го калибра, однако никаких доказательств этого вывода не было. И что еще более важно, конечно, отсутствовали доказательства того, что ответственность во всех случаях лежит на одном и том же человеке: сделанные полицейскими художниками портреты ясно указывали на обратное. Кроме того, для убийства Кристин Фройнд имелись другие возможные мотивы – власти еще долго будут о них умалчивать.

Впрочем, сделанные в феврале осторожные высказывания уже в марте окажутся сметены резким порывом ветра, уносящим в сточную канаву любую сдержанность.

С момента, когда в дело вмешаются политики и большие начальники, все начнут говорить только об одном человеке и одном пистолете, наплевав на известные факты. Пресса и жители Нью-Йорка так и не узнают правды. Средства массовой информации и общественность окончательно поверят в то, что по ночным улицам бродит одинокий психопат.

Пришло время родиться Убийце с 44-м калибром.

Глава 3
«Стучите по гробам»

8 марта 1977 года. Вторник. Первое легкое дуновение весны подразнивало Нью-Йорк поднявшейся до шестидесяти градусов [31] температурой, намекая на скорое окончание долгой унылой зимы, которая успела утомить февральскими метелями, навалившими глубокие сугробы по всему столичному региону. Зимой город, как никогда в другие времена года, напоминал древнее грузовое судно, застрявшее во льдах пустынной гавани – скрипящее, содрогающееся от ветра, ржавеющее и с нетерпением ждущее апрельской оттепели.

Район Форест-Хиллз выгодно отличался от своих менее спокойных соседей низким уровнем преступности, и его жители были полны решимости сохранить такое положение вещей. Тот факт, что полицейское расследование смерти Кристин, по всей видимости, зашло в тупик, пробудил в местных ощущение тревоги с горьким привкусом вынужденного внимания к мелочам.

Вернувшийся за стойку бара «Риджвуд III» Джон Диэл отлично понимал, что некоторые считают его виновным в убийстве подруги, и в этом он способен составить конкуренцию «неизвестному психопату». Как уже упоминалось ранее, в деле присутствовали и другие возможные подозреваемые. Однако все это не имело никакого значения.

* * *

В семь часов вечера 8 марта термометр по-прежнему показывал приятные пятьдесят два градуса [32], когда восемнадцатилетняя Эми Джонсон* вышла из дома на Эксетер-стрит в Форест-Хиллз, чтобы совершить свою обычную вечернюю пробежку в компании с тринадцатилетним братом Тони*. Они стартовали менее чем в четырех кварталах от места убийства Кристин, двинулись на запад до 69-й авеню, затем повернули налево и бежали на юг до следующего перекрестка. Там, повернув на восток по Флит-стрит, Эми и Тони добрались до угла оживленной Континентал-авеню, где снова свернули налево, чтобы закруглить маршрут, который должен был привести их обратно к дому.

Пробегая по Континентал-авеню в районе пересечения с Дартмут-стрит, Эми неожиданно вспомнила нападение на Фройнд и невольно бросила взгляд в сторону станции Плаза, где пять недель назад произошло убийство. С той ночи она опасалась незнакомцев, поэтому сразу заметила молодого человека, стоявшего у небольшой игровой площадки на углу Континентал и Дартмут. Его глаза внимательно изучали приближающуюся Эми, как ей показалось, «самым жутким и угрожающим образом», отчего она встревожилась. Волнистые темные волосы мужчины были зачесаны назад, а руки он прятал в карманы бежевого плаща длиной чуть выше колен. Его рост составлял примерно шесть футов, а вес – около ста семидесяти пяти фунтов [33].

Эми не знала, что этот человек слонялся по окрестностям некоторое время до ее прихода. Всего несколько минут назад он напугал другую девушку, Пэг Бенсон*.

Теперь, когда он уставился на Эми, та вздрогнула и побежала энергичнее, торопясь обогнуть его и свернуть на восток, на Дартмут-стрит. Сойдя с тротуара, она старалась держаться середины узкой дороги и жестом велела младшему брату сделать то же самое. Вдвоем они быстро двигались по Дартмут-стрит, вдоль которой тянулись украшенные лепниной здания и дома в тюдоровском стиле, тускло освещенные уличными фонарями начала века.

Добравшись до Теннис-плейс, Эми и Тони свернули налево рядом со стадионом и направились к родной Эксетер-стрит. До дома оставалось всего несколько минут.

Однако на углу Эксетер-стрит Эми, к своему удивлению, вновь заметила того же мужчину, который стоял на тротуаре впереди и снова пристально смотрел на нее. Как он здесь оказался? Она ведь все это время бежала, но он каким-то образом сумел обогнать ее. У него есть машина или его кто-то подвез?

Теперь уже основательно напуганные, Эми с братом побежали еще быстрее. Они пронеслись мимо мужчины, не сделавшего в их сторону ни малейшего движения, и благополучно добрались до входной двери собственного дома. С трудом восстанавливая дыхание, Эми оглянулась и увидела, что незнакомец уходит – на восток по Эксетер-стрит в сторону Теннис-плейс и Дартмут-стрит. Было около 7:25 вечера.

 
* * *

Вирджиния Воскеричян с опозданием возвращалась домой из Колумбийского университета на Манхэттене. Когда она вышла из метро на Континентал-авеню, чтобы пешком преодолеть остаток пути до своего дома по адресу Эксетер-стрит, 69–11, была почти половина восьмого.

Пройдя на юг по Континентал до Дартмут-стрит, она свернула направо и зашагала на запад тем же маршрутом, по которому ее соседка Эми Джонсон бежала всего пятнадцать минут назад.

У девятнадцатилетней Вирджинии были длинные волнистые каштановые волосы. Симпатичная девушка,

она многим нравилась и в настоящее время встречалась с одним из своих университетских преподавателей, двадцатисемилетним ассистентом Владимиром Лунисом, читавшим курс русского языка.

Вирджиния родилась в Болгарии и в возрасте одиннадцати лет эмигрировала в Соединенные Штаты вместе с родителями, братом и сестрой. Благодаря острому уму она быстро освоила чужой язык, после чего смогла получить американское гражданство – 29 июля 1975 года, ровно за год до убийства Донны Лория в Бронксе.

После двух лет учебы в Квинс-колледже Вирджиния перевелась в Барнард-колледж Колумбийского университета, где с успехом, хотя и не на «отлично», изучала русский язык и планировала строить карьеру в области политологии. Направляясь домой, она несла в руках расписание и несколько учебников.

На подходе к дому № 4 по Дартмут-стрит Вирджиния заметила невысокого юношу в вязаной шапке и свитере, который шел ей навстречу.

Когда Вирджиния и молодой человек приблизились друг к другу на расстояние пяти футов, она сместилась вправо, чтобы дать незнакомцу пройти с левой стороны. А затем время остановилось.

Вирджиния вскрикнула, увидев пистолет, направленный ей в лицо. Она рефлекторно пригнулась и в отчаянии попыталась прикрыться учебниками.

Убийца выстрелил, пуля прошила книги насквозь и вошла в голову девушки с левой стороны верхней губы, выбила несколько зубов, пробила череп и застряла в основании шеи, раздробив один из позвонков.

Мгновенно убитая пулей 44-го калибра, Вирджиния боком завалилась в кусты живой изгороди.

Убийца же развернулся и побежал в том направлении, откуда пришел, – вниз по Дартмут-стрит. На углу Дартмут и Теннис-плейс стрелок пронесся мимо ошарашенного Эда Марлоу*, пятидесятидевятилетнего строительного инженера.

– О господи! – воскликнул убийца, пытаясь прикрыть шапкой свое юное лицо.

Однако Марлоу все же удалось его увидеть, хотя и мельком. На вид нападавшему было всего лет шестнадцать-восемнадцать. Коренастый, с чисто выбритым лицом, он был одет в лыжную куртку или свитер, на голове – полосатая вязаная шапка с отворотом, то ли коричневая, то ли синяя. Рост – около пяти футов семи дюймов [34].

* * *

А потом произошло главное. Кто-то в нью-йоркской полиции запаниковал, поддался на уговоры либо сознательно изменил точку зрения, чтобы подогнать факты. Как бы то ни было, результат предопределит восприятие этого дела общественностью на многие годы вперед. Мы до сих пор не знаем, кто именно предложил такое решение, но известно, что впоследствии оно получило одобрение команды детективов в Квинсе, высших должностных лиц Департамента полиции Нью-Йорка, а также мэра города.

Во главе этой пирамиды стояли новый глава детективов Джон Кинан, комиссар полиции Майкл Кодд и мэр Абрахам Бим, обреченный вот-вот проиграть кампанию по переизбранию.

Ответы до сих пор скрыты где-то в глубинах этого союза, который позже привлечет на свою сторону также помощника инспектора Тимоти Дауда, называемого многими заскорузлым бюрократом. Именно эта группа, действуя на основе полученной от баллистических экспертов информации, породила Убийцу с 44-м калибром, впоследствии ставшего известным как Сын Сэма. Совместными усилиями они ввели в заблуждение прессу и население и посеяли панику, равной которой Нью-Йорк не видел никогда прежде.

Безусловно, для тревоги имелось реальное основание, потому что в Квинсе и Бронксе действительно орудовала некая неясная сила, расстреливающая молодых женщин. Однако отныне власти станут придавать слишком большое значение выводам баллистической экспертизы: теперь они будут раскручивать суждение о револьвере 44-го калибра, выдавая его за «факт».

В результате они недооценили угрозу. Отметая случаи стрельбы из иного оружия и их последствия, они искусственно сузили круг подозреваемых и жертв.

И у нас нет точного ответа на вопрос, почему так произошло.

Не вызывает сомнений лишь то, что в марте 1977 года Департамент полиции Нью-Йорка переживал серьезный морально-психологический кризис. Со времен коррупционных скандалов, инициированных комиссией Кнаппа в 1971 году,[35] до того момента, как Сын Сэма начал терроризировать город, численность детективного контингента полиции Нью-Йорка, некогда считавшегося элитнейшим подразделением, сократилась с 3000 до 1800 человек. В период с 1974-го по середину 1976 года ни один полицейский не получил назначения в детективы, а уже имевшие такой статус почти не продвигались по службе.

Ситуация объяснялась сокращением бюджета и изменениями процедуры назначения. Копившееся недовольство усиливалось и тем, что в попытке выбраться из долгового болота город уволил около 1700 полицейских.

У полиции Нью-Йорка имелись все основания тревожиться об ухудшении собственной репутации и отсутствии поддержки со стороны общественности и властей. Департамент срочно нуждался в переливании крови. Пусть даже добытой выстрелом из крупнокалиберного пистолета.

* * *

9 марта, на следующий день после убийства Воскеричян, газеты и телевидение сообщили, что полиция разыскивает подозреваемого в совершении преступления – «пухлого подростка» в вязаной (возможно, лыжной) шапке. Приметы соответствовали показаниям свидетеля Эда Марлоу, который видел пробежавшего мимо человека, пытавшегося скрыть от него лицо. Жители района также заметили, как этот юноша шатался по улицам незадолго до убийства.

И хотя инцидент произошел всего в квартале от места убийства Фройнд, полиция сообщила газете «Нью-Йорк таймс», что «нет никаких доказательств» связи между этими двумя делами. Они сказали правду, но также едва ли не в последний раз адекватно высказались по существу «дела 44-го калибра».

Ничто из нижесказанного ранее не обнародовалось, но вот что тогда произошло.

Согласно отчету о вскрытии, в морге из тела Вирджинии Воскеричян извлекли «деформированную свинцовую пулю крупного калибра». Хотя она прошла сквозь книги и голову девушки и расплющилась, застряв в позвонках, баллистическая экспертиза все же смогла определить ее как выпущенную из револьвера «бульдог» 44-го калибра производства компании «Чартер армз» – снова то самое, редкое для Нью-Йорка оружие.

Теперь полиция могла доказать, что во всех нападениях использовался револьвер 44-го калибра и как минимум в двух или трех из них преступник стрелял из «бульдога», выпущенного «Чартер армз». Учитывая схожие обстоятельства нападений, у следователей также были законные основания полагать, что эти случаи связаны между собой.

Однако об одном пистолете и одном стрелке речи не шло.

Деформированное состояние пуль из дела Воскеричян и тех, что обнаружили во время предыдущих инцидентов, не позволяло установить, совпадают ли они полностью. Другими словами, у полиции отсутствовали неопровержимые доказательства того, что во всех случаях стреляли из одного и того же пистолета.

Что более важно, не было и оснований полагать, будто эти преступления совершил один и тот же человек, действовавший в одиночку. На самом деле у полицейских накопилось достаточно данных, указывавших на обратное. Портреты подозреваемых в делах Лория, Ломино – ДеМази и Воскеричян (в последнем случае разыскивать будут сразу двух разных людей) наглядно демонстрировали, что тут замешано по меньшей мере трое, а то и четверо лиц. И эту информацию следовало принять во внимание независимо от того, насколько похожее оружие использовал преступник.

Заявление полиции о баллистическом совпадении не считается безусловным доказательством и может быть оспорено во время судебного разбирательства. Понимая это, Департамент полиции Нью-Йорка рекомендует подтверждать соответствующие выводы мнением не одного, а двух разных экспертов. Доподлинно неизвестно, соблюдалась ли эта процедура в «деле 44-го калибра» и не подвергались ли давлению сотрудники баллистической лаборатории.

При всех ее заслугах, баллистику трудно назвать точной наукой, она скорее строит предположения, чем выдает четко установленные факты. Тем не менее выводы баллистической экспертизы многие считают столь же неоспоримым доказательством, как отпечатки пальцев. Это не так.

Дактилоскопия, использование которой давно превратилось в клише криминальных драм, в реальном расследовании нередко оказывается бесполезной. Чтобы компьютеры правоохранительных органов смогли идентифицировать неизвестного подозреваемого, преступнику надо оставить достаточное количество четких отпечатков. Одного, двух и даже трех будет мало. Дактилоскопическая экспертиза имеет смысл, когда у полиции уже есть конкретный подозреваемый, потому что тогда отпечатки пальцев этого человека можно сравнить с теми, что обнаружены на месте преступления. Если у вас есть подозреваемый – все отлично. В противном случае у вас проблемы, если только виновный не оставит после себя достаточное количество отпечатков, а в полицейском файле его данные не будут стоять на первом месте.

В некоторых юрисдикциях применяются новые технологии, позволяющие полиции работать с меньшим количеством образцов. Однако необходимое для этого оборудование имеется далеко не по всей стране.

Что касается баллистики, то в Нью-Йорке пулю, найденную на месте преступления либо извлеченную из тела жертвы в больнице или в морге, обычно отправляют в баллистическую лабораторию Департамента полиции Нью-Йорка. Основываясь на знании о том, что в мире не существует двух абсолютно идентичных стволов оружия, эксперты исследуют полученную пулю под микроскопом и сравнивают ее с «чистой» пулей, выпущенной в резервуар с водой из предполагаемого орудия стрельбы. В процессе выстрела при прохождении сквозь ствол пуля получает уникальные крохотные отметины, что позволяет сопоставить ее с конкретным оружием.

Как и в случае с отпечатками пальцев, экспертиза значительно упрощается, если у полиции имеется огнестрельное оружие, из которого можно получить «чистую» пулю для сравнения. Однако в «деле 44-го калибра» такого пистолета в распоряжении полиции не было. Он по-прежнему оставался в руках преступника. Любые исследования вынужденно ограничивались анализом пуль, изъятых с пяти мест стрельбы и из тел жертв.

Все эти пули были деформированы. Кое-какое сходство между ними действительно имелось, но таковое можно обнаружить при сопоставлении любых «бульдогов» 44-го калибра, произведенных на том же заводе компании «Чартер армз», скорее всего на том же оборудовании. Особенности объяснялись используемой технологией: при расточке стволов на длину в двадцать четыре дюйма в «Чартер армз» зажимали один конец будущей части оружия, оставляя свободным другой. В результате, когда фреза обрезала ствол до нужной длины, он слегка вибрировал, получая специфические микроповреждения, впоследствии отражающиеся на выпущенных из него пулях.

Однако эта черта свойственна любому револьверу «бульдог», а не одному конкретному «бульдогу».

Из семнадцати пуль, выпущенных в ходе нападений, на экспертизу отправили лишь те, что убили Донну Лория и Вирджинию Воскеричян. Остальные пятнадцать, по всей видимости, оказались бесполезны. Не будь это так, о совпадении могли бы сообщить гораздо раньше. И в свете того, что вот-вот собиралась заявить полиция, этот момент, касающийся дел Денаро, Ломино – ДеМази и Фройнд, не прошел бы незамеченным.

24 Единицы административного деления города Нью-Йорка, к которым относятся Манхэттен, Бруклин, Квинс, Бронкс и Стейтен-Айленд.
25 68–72,6 кг; около 173 см.
26 На самом деле Годом кота по восточному календарю был не 1977-й, а 1975 год, когда британский музыкант Эл Стюарт написал свою песню Year of the Cat.
27 –10 °C.
28 Около 158 см.
29 Бродвейский мюзикл в жанре рок-оперы Godspell является одним из самых успешных в истории. В основе сюжета лежит современное прочтение текста Евангелия от Матфея.
30 Американская модель огнестрельного оружия Charter Arms Bulldog, хотя и выпускается под торговым наименованием «бульдог», по своей конструкции не относится к традиционным револьверам типа «бульдог».
31 +15 °C.
32 +11 °C.
33 183 см; 79,4 кг.
34 Примерно 170 см.
35 Комиссия по расследованию коррупции в нью-йоркской полиции была сформирована в 1970 году по инициативе тогдашнего мэра города Джона В. Линдси и получила название по имени ее председателя Уитмана Кнаппа. Результатом ее работы стали громкие уголовные дела, масштабные реформы и упорядочение работы с информаторами, а Кнапп был назначен федеральным судьей одного из округов Нью-Йорка.
1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25  26  27  28  29  30  31  32  33  34  35  36  37  38  39  40  41  42  43  44  45  46  47  48  49  50  51 
Рейтинг@Mail.ru