Морана
Ясновидение и никакого мошенничества
Глава 3. Нормально
Женщина, что сидела напротив, вздрогнула. Я сжала ее руку. С трудом удавалось не закашляться от дыма зажженной полыни, лежащей по центру круглого стола. В тесной каморке слишком темно, даже для меня. Сквозь узорчатую полупрозрачную вуаль я еле различала эмоции на бледном лице сидящей напротив клиентки.
«Главное, не кашлять. Последний сеанс на сегодня», – подбадривал внутренний голос.
– И что же мне делать? – испуганно задала вопрос дрожащая женщина.
Я медленно запрокинула голову назад, словно действительно надо мной нависал дух бывшего мужа клиентки.
– Мы можем попытаться его задобрить. – Голос получился сиплым из-за приторного запаха травы.
Скорбящая подалась немного вперед. Я сжала ладонь, остановив движение женщины. Не хватало еще, чтобы она рассмотрела мое лицо.
– Приходите на следующей неделе. И хорошенько обдумайте, за что вам следует извиниться! Иначе он никогда не упокоится и будет преследовать вас. – Мой вкрадчивый шепот разлетелся по комнате. – Я смогу передать ваши слова мужу. Но только если они будут искренними.
Женщина закивала, вроде на ее щеке блеснула слезинка, но полной уверенности в этом не было. По тому, как больно сжималась в ответ моя ладонь, я все делала правильно. Чувство вины являлось основным из рычагов давления на клиентов, чтобы развести их на большее количество сеансов. Больше сеансов – больше денег.
Эта женщина изменяла мужу при жизни. Сейчас клиентке казалось, что дух того преследует ее и не дает заново выйти замуж. Как по мне, она зря загонялась и все, что следовало сделать, это выдохнуть и простить себя. Звучало просто. Но мне-то нужны ее деньги, поэтому я загоняла клиентку обратно в яму самобичевания.
Она провела ладонью по щеке и полезла в сумочку. Я замотала руками, приговаривая, что первая сессия бесплатная, прекрасно зная: все всегда оставляют «на чай». И в этот раз не случилось ничего нового. Наличку положили на стол рядом с дымящейся полынью.
Пока женщина покидала каморку, я сидела на кресле с надменным видом всезнающей и уверенной гадалки, словно познала саму суть жизни. Хотя мысли крутились вокруг лапши, что готовили этажом ниже. Как только дверь закрылась, я погасила полынь. Глаза щипало. Кашель вырывался из горла. Я терпела весь последний сеанс. Гневное СМС отправилось Эйду. Перед тем, как поджечь траву со стены и положить на тарелку, у меня и мысли не возникло, что блондин в третий раз забудет про мою аллергию на полынь.
У старшей сестры подобного никогда не происходило. Я прибралась в кабинете и быстро переоделась. Отсутствие окон не давало нормально проветрить помещение. На улицу я вылетела с короткими рыжими волосами и темными очками. В сумке, свисающей с плеча, лежали приличные вещи.
Я заперла входную дверь и спустилась по металлической лестнице. Внутренний дворик ограждали четыре бетонные стены с дверьми, ведущими в технические или подсобные помещения, наподобие того, где располагался гадальный кабинет. В арке, являющейся единственным выходом из западни, стояла сгорбленная старуха.
Наши взгляды встретились. Она заглядывала прямо в душу. Я замерла напротив и криво улыбнулась. Не верилось, что бабка преследует меня только потому, что я помешала выйти той на нужной остановке. Летняя духота душила. Вечернее время не помогало ослабить хватку жары. Ладошки потели, а спина покрылась мурашками, словно я находилась на крайнем севере.
– Бабуль, в вашем возрасте быть столь мстительной как-то не солидно, – стараясь говорить уверенно, выдала я.
Один шаг вперед. Вытянутая ладонь бабки пригвоздила меня к месту. Физически с организмом все в норме, но излишне суровый взгляд морщинистой незнакомки пугал.
– А ты слишком молода, чтобы быть циничной мошенницей и играть на чувствах людей, – парировала старуха.
Я выдохнула, когда она говорила, то напоминала нормального живого человека с ворчливым голосом, а не карикатурную ведьму.
– Они рады верить в мистику, не моя вина, что люди вместо того, чтобы самостоятельно решать проблемы ходят к гадалкам, перекладывая ответственность за жизнь с себя на меня. Никто не должен помогать им бесплатно, – буркнула я, предпринимая попытку обойти бабку.
– Ты им не помогаешь.
Старуха загораживала выход со двора своим дряхлым телом. «Будет нормально толкнуть бабку и побежать? – Я задумалась. – А если она злобная?» Какие бы варианты по спасению не появлялись в голове, они сводились к физическому насилию. Этого делать я не собиралась, если жизни не угрожала реальная опасность.
– Да, что вам нужно? – не выдержала я, когда старуха вновь возникла перед носом.
Она слишком близко. Я хотела сделать шаг назад, но пожилая женщина поймала меня за руку.
– Хочу тебя проучить. – Холодный голос разрезал горячий воздух.
– Руку сломаете за то, что люди добровольно приносят мне деньги? – уточнила я в попытке освободиться от железной хватки.
– Их вина тоже есть. За то, что ищут легкие пути решения проблем. Но это не снимает твоей ответственности за вранье.
– Да, какое вранье? Поплакали, высказались, успокоились. С моего кабинета они выходят новыми людьми, облегченными. Будто у психолога побывали, какая разница каким способом осуществлена помощь?
Мозг генерировал ложь на ходу, без единой запинки. Профессиональная привычка. Частично я верила в то, что говорила. Многим и вправду становилась легче. По крайней мере, так казалось. Проверить-то я не могла. Не следить же за клиентами в самом деле, чтобы убедиться?!
– Легче, только их карманы становятся, а помощь настоящая бескорыстна! – Старуха дернула руку на себя. Я носом ударилась в морщинистый лоб и ойкнула. Пожилая продолжила: – Что если бы у тебя была возможность не врать?
Потирая нос свободной ладонью, я хмыкнула:
– На психолога, что ли отучиться? – Пожав плечами, вновь заговорила: – Я школу даже не закончила, какой тут универ?!
Казалось странным, что бабка говорит о подобном. Она закатила глаза и обреченно прошипела:
– Вот, дуреха. Я же про настоящую силу! Ясновидящей хочешь стать?
С трудом удалось сдержать улыбку. Подыгрывать сумасшедшим приходилось не часто, но на сеансах чего только не происходило.
– Вы хотите научить меня видеть больше, чем доступно простым смертным? – заговорщически протянула я.
Бабка вроде поверила в мою заинтересованность, потому что подалась вперед и прошептала:
– Ясновидение – это дар. Он передается.
Я закивала. «Главное, чтобы у бабки за поясом не было ножа, а то непонятно, что она еще выкинет. Вдруг старуха верит, что она ниндзя? Надо побыстрее сваливать», – медленно плыло в голове. Старуха положила вторую ладонь мне на грудь. «Бабки до меня еще не домогались», – успела возмущенно подумать я, а неизвестная произнесла приказным тоном:
– Повторяй. Я принимаю дар и обещаю использовать его во благо.
До слуха доносился шум с проспекта от проезжающих машин. Где-то там находилась спасительная городская толпа, в которой можно скрыться от сумасшедшей. Я резко дернулась, мгновенно отскочив назад:
– Вам бы водички попить. Перегрелись, наверное.
Старуха недовольно свела брови и прошипела:
– Каждый день буду приходить! Я на пенсии! Всех твоих клиентов распугаю, всему району сообщу, что ты шарлатанка!
Мы бросали в друг друга ругательные фразы. Я наворачивала круги по дворику от пугающей бабули. Та не отставала, что казалось чудом в ее возрасте. Спустя пятнадцать минут, утомившись, я остановилась, переводя дыхание. К выходу приблизиться не удалось ни на миллиметр. Бабка тут же возникла рядом и протянула морщинистую ладонь. Я устало смотрела на пергаментную кожу:
– Вы точно отстанете, после этого?
Старуха широко улыбнулась и весело сказала:
– Поверь, я буду избегать тебя всеми возможными способами.
Прозвучало странно. Бабка повторила нужные слова, одной рукой сжав мою ладонь, а другую положив на сердце.
– Я принимаю дар и обещаю использовать его во благо, – недовольно выдала я. Не знаю, что отразилось на моем лице, но бабка звонко рассмеялась, наконец, отступая. Глаза следили за удаляющейся жуткой старухой: – Увижу вас еще раз, прокляну!
– Ты стала не ведьмой, а ясновидящей! – бросила она хохоча.
Пританцовывающей походкой старуха скрылась за углом здания.
– А какая разница?
Вопрос остался без ответа. «Зачем я вообще спросила?!» – повторял внутренний голос, пока руки по привычке тянулись к телефону.
Эл: «Вчерашняя старуха нашла меня».
Я осторожно вышла на оживленный проспект. Бабки нигде не видно.
Лучок: «Все нормально? Она что-то сделала? Вызвать полицию?»
Зарулив в китайский ресторанчик, я уселась за столик в дальнем углу помещения. Пока еда готовилась, Лучку летел пересказ дня. Эйд не знал, что рекламщик помогает с сеансами, заранее изучая информацию о клиентах. Раньше главной «Ведьмой–гадалкой» была старшая сестра, а после того, как она с общими деньгами скрылась в неизвестном направлении, ее место заняла я.
Блондин отнесся к этому со скептицизмом, но мне помогал Лук, высылая много полезной инфы про клиентов. Оставалось только выдавливать из себя заговорщический шепот. Как проводить сеанс, я знала, потому что периодически подглядывала за работой сестры. Эйд же, когда мы еще были троицей, лично занимался сбором информации, но после ухода сестры сместил вектор внимания на охмурение женщин, удачно подкидывая им визитки с местной гадалкой. Мной.
Получается, мы обирали их одновременно. Эйд просил вечно платить за него, также его кормили и давали кров, а я подкидывала женщинам мысль, что они встретили перспективного мужчину, предназначенного им судьбой, и что тому всего лишь нужна помощь в реализации. При этом я часто жила в гадальном кабинете.
Большие суммы блондин не брал. Иногда парень просил оплатить заказ в интернете. Дорогущие шмотки мы тут же продавали за более низкую цену, а украшения несли в ломбард.
А потом ссора Эйда с его пассией, драма, эмоциональное расставание, и мы с блондином уже в другом городе. Сменили мы их три штуки за последние полгода. Наш с Эйдом тандем оказался прибыльнее, чем их с сестрой. Таких серьезных сумм мы и не видели раньше. Первым делом привели зубы в порядок. Когда-то нам это было не по карману.
Мы с Эйдом боялись вернуться к бедности, поэтому все время находились в поиске новых источников заработка. Пришли мы к простому плану: поменять окружение на более состоятельное. Обирать бедняков и средний класс было привычно. Но денег у них не так много.
В этот переезд мы целились на богачей. Так, мы и оказались в родном городе Лучка. Я в очередной раз пересказывала парню планы, и он, прочитав, что нам с Эйдом нужно поселиться в самом дорогом жилье, которое мы способны потянуть, скинул объявление с квартирой на тридцатом этаже в Чикаго. Собрались мы с Эйдом за двое суток. Я сказала блондину, что объявление с арендой нашла самостоятельно.
Официант прокатил тарелку с лапшой по столику. Она остановилась возле моего носа. Вкусный запах дурманил.
Лучок написывал сообщения, что поведение старухи странное. Я не ответила на последний вопрос друга, буду ли проверять наличие дара. В СМС стояло, аж три издевательски насмехающиеся скобочки «)))». Я улыбнулась.
Эл: «Присмотрела одно местечко с безумно вкусной лапшой, как заработаешь миллионы на своих программах, то прилетай из своей Европы на ужин».
Отправив сообщение, я распаковала палочки под звуки пульсирующей крови в ушах. «Может это перебор? Хотя как по-другому Лук узнает, что мне хочется с ним встретиться? Опять». Когда телефон завибрировал, я не сразу решилась посмотреть на экран. Эйд извинялся. Отравление полынью давно покинуло мой мозг, казалось, это случилось в прошлой жизни. Собираясь написать, что в следующий раз блондин найдет мой труп, если не прекратит подкидывать в кабинет аллергичную траву, палец ткнул на внезапно всплывшее новое сообщение.
– Нет же! – простонала я возмущенно.
Читать ответ Лука в планах было через уведомления, чтобы игнорировать его до конца дней, если не понравится написанное.
Лучок: «Я не настолько умный, как ты думаешь».
Глаза сощурились на СМС. «Окей, миллионов нет. А ЧТО НАСЧЕТ УЖИНА??» – пришлось глубоко подышать пару минут, чтобы немного успокоиться. Я откинулась на спинку сиденья, бесцельно рассматривая посетителей. У самого окошка расположилась парочка. Двое мило беседовали. Ладонь парня лежала на ноге девушки.
Мой взгляд переместился на тарелку, а с нее на край платья. «Ладно. Совсем ненавязчиво отправить фотку еды», – решила я, усаживаясь так, чтобы ноги, «случайно» попавшие в кадр, выглядели красиво.
Спустя десять минут и тысячу фотографий, самая удачная отправилась в чат. Телефон лег на стол экраном вниз. От щек отлила кровь. Я приступила к еде, надеясь, что не умру от стыда за отправленное фото. Край платья задрался подозрительно высоко, но на остальных ноги выглядели хуже.
Вкуса горячей лапши я не чувствовала, поглядывая, на двинувшийся от пришедшего уведомления, телефон. «Пятнадцать минут прошло, там должна быть поэма», – разблокировав экран, подумала я. В уведомлении красовалось короткое: «Выглядит нормально».
С трудом удалось не швырнуть телефон в стену. «Нормально?! Это про ноги или лапшу?! Можно выражаться конкретнее?!» – летели мысленные возмущения в сторону парня. Смелости уточнить не хватило. Сообщение я оставила без ответа.
Закидав в себя остатки еды, я расплатилась и двинулась в туалет переодеваться. Подниматься обратно в каморку было лень, да и места там не сильно больше. В приличной одежде, с родными, крашенными в черный, волосами и в очках, я отправилась к Эйду на ужин.
Глава 4. Присмотреться к деталям
На первом этаже новомодного здания растянулся ресторан. На входе встретил запах ванили. Темные кожаные кресла стояли у массивных столиков, между которых я маневрировала к центру шикарного заведения. Причудливо стильный интерьер кричал о количестве вложенных денег. Над Эйдом, поднимающимся с сиденья, висела громадная люстра. Хрусталь в форме капель рассеивал теплый свет по роскошному ресторану.
Я едва коснулась губами щеки блондина. Он мило улыбался, пока отодвигал кресло, на которое слишком резко приземлилась моя пятая точка. В голубых глазах промелькнуло раздражение за неаккуратность.
– Кто-то работал целый день, – прошептала я оправдание, наклонившись совсем близко к, усевшемуся рядом, Эйду.
Мы продолжали улыбаться, сверля друг друга испепеляющими взглядами. В голове тут же всплыли воспоминания о запахе полыни. «Чуть не отравил меня и еще придирается, что я недостаточно манерная!» Спина гордо выпрямилась, пока я пыталась доказать блондину, что идеально вписываюсь в это дорогущее место.
Единственное, что не подходило к ресторану, это дешевая лапша, которой был набит живот. Голодать второй вечер подряд желания не возникало. Чтобы не пускать слюни на золотосодержащую еду (а других оправданий столь высокой цене в голову не приходило), я додумалась поесть заранее. Гений, не иначе.
Конечно, умной я себя не считала. Однако эта шутка могла бы понравиться Лучку. «В отличие от фотографии моих ног», – прискорбно пролетело в сознании.
– У тебя все хорошо на работе?
Тон Эйда прозвучал обеспокоенно. Мы легко обсуждали важные темы завуалировано даже в присутствии посторонних. Официант, возникший рядом со столиком с меню в руках, все же отвлек от желания пожаловаться блондину на преследующую меня приставучую бабку.
Быстрый заказ. Эйд любезно выбрал все сам. Мне становилось плохо при виде цен. Живущие с нами в одном доме люди, как и в первый вечер косились, но не подходили. Идея знакомиться первыми меня по-прежнему не устраивала, но Эйд еще днем написал, что если дело не сдвинется с мертвой точки сегодня, то нам придется обходить квартиры на площадке.
Всего их было пять штук, включая ту, где поселились мы с блондином. В квартире напротив жила светловолосая молодая женщина. Изабель Дюбуа. Эффектная блондинка. Сегодня она в блестящем серебряном платье, оголяющем пышную грудь. На вид около двадцати пяти, но мне казалась старше. Чувство это сложно объяснить, а самая ее старая фотография, что Эйд нашел, была годичной давности. Подпись там гласила восторженное: «Встречай, Америка!».
В дальнем углу ресторана в тени сидел загорелый мужчина неприкрыто пялящийся на Изабель. Строгий черный костюм. Белая рубашка. Темные идеально уложенные волосы. Слабая щетина. Про него мы с Эйдом ничего не нашли, но блондин видел, как тот выходил из соседней квартиры справа.
С двери слева никто не выходил и не шумел. Вчера вечером Эйд написал мне СМС, что в лифте пересекся с парой. Их соцсети он промониторил и сейчас двое находились в ресторане. Муж и жена. Высокая излишне худая женщина с впалыми щеками и взглядом, словно она устала жить эту жизнь, и энергичный низкий мужчина в теле. Он много говорил, активно размахивая короткими руками. Судя по фотографиям, их брак идеальный. Улыбающиеся лица. Поцелуи. Милые комментарии друг другу. Ничего из этого в настоящей жизни не присутствовало.
Мы с Эйдом удивленно переглянулись, поймав одинаковую мысль. Блондин наклонился ко мне. Официант поставил на стол блюда. «Гадство! Как же тихо здесь ходят люди!» – злобно пролетело в голове, когда я мило выдала:
– Спасибо большое.
Он вежливо кивнул и удалился. Эйд проводил парнишку в форме взглядом и тихо сказал:
– Судя по фоткам, Патрисия и Дамиано Риччи переехали сюда из Италии. Сразу после свадьбы. Живут вместе почти три года.
– А выглядят так, словно три жизни вместе прожили и успели друг другу надоесть.
Подлая мысль почитать их личные переписки прокралась в мозг. Но раздобытые таким образом сведения не получилось бы объяснить блондину без рассказов про общение с Лучком. Да, и у моего друга по переписке есть работа.
Он периодически брал на фрилансе заказы. Заканчивая, строчил мне тонну сообщений о том, как все прошло. Не хотелось его отвлекать по мелочи от нормальной работы, ради нашего с Эйдом мошенничества.
Ужин, как и в прошлый раз, прошел спокойно. К девяти вечера появилась живая музыка. Ресторан наполнился посторонними, не проживающими в здании, людьми. Ничего не напоминало о недавно произошедшем убийстве, кроме тягучей угнетающей музыки. Тонкие ноты пианино дрожью отдавались в душе. Возникло желание сбежать.
«В парк», – четко пронеслось в сознании. Вспомнив про человека, посоветовавшего место для встречи заката, я потянулась к телефону. Новых сообщений не было. Эйд наклонился ближе:
– Начнем с четы Риччи. Попытаемся с ними в лифте познакомиться.
Экран погас. Я надеялась, что заблокировала телефон до того, как блондин опустил глаза на мобильник.
– Ты в последнее время постоянно с кем-то переписываешься, – заметил Эйд недоверчиво, пододвигая кресло ближе.
Я закатила глаза. Парень положил руку на спинку моего сиденья, со стороны должно выглядеть так, будто он приобнимает жену. Мне было одиноко после побега сестры, поэтому сама не заметила, как общение с Лучком вновь заняло все свободное время, как э как охмурить Лучка, действитето было перед нашей несостоявшейся встречей.
– Ревнуешь, дорогой муж? – отшучивалась я.
– Это… – начал серьезно блондин.
– Нет, это не она, – перебила я, прекрасно понимая, что он спрашивал, не старшая ли это сестра поддерживает со мной связь. – Познакомилась недавно с парнем. Отправила ему фото ног, а он написал: «Выглядит нормально».
Эйд звонко рассмеялся. Я вздохнула недовольно:
– Чем насмехаться надо мной, лучше бы дал дельный совет.
– Сколько лет твоему Дон Жуану? – все еще веселясь, спросил блондин.
– Ровесник, – выдала я, не собираясь раскрывать личность нашего рекламщика.
– Хочешь сказать, что восемнадцатилетний парень, ответивший «нормально» на фото твоих ног, заслуживает хоть какого-то совета? – произнес Эйд, покачивая головой неодобрительно. – По-хорошему его послать нужно.
– Ты бесполезен, – сообщила я грустно, искоса поглядывая на семью Риччи.
Женщина по-прежнему выглядела не заинтересованной в беседе. Мужчина тяжело вздыхал.
Совет,льно не помешал бы. До ухода сестры отношения между ней и Эйдом казались идеальными. Они относились друг к другу уважительно. Постоянно обнимались, хоть и жили уже долгое время вместе. Еще и не в самых лучших условиях, с прицепом в виде меня. Конфликты между ними возникали только из-за меня. Я совершенно об этом не беспокоилась до побега сестры, а теперь ощущала вину за их с блондином разрыв.
– Ладно, – проворчал фальшивый муж тихо, протягивая ладонь, – покажи фото. Вдруг ты лажу какую-то отправила.
Щеки закололо. Я помотала отрицательно головой. Дамиано Риччи поднялся на ноги, спасая меня от позора. «Прекрасный человек!» Я мгновенно полюбила этого пузатого мужика, жена которого проигнорировала его подставленный локоть.
Она откинула пышные густые волосы за спину и, придерживая подол длинного платья-комбинации, направилась на выход из ресторана.
Мы с Эйдом прошли за ними в холл, где нас встретила прохлада и свежесть. Пришлось ускорить шаг, чтобы попасть в лифт вместе с соседями по лестничной клетке. Если их так можно назвать. Лестницы-то на площадке нет, только два лифта.
Обдумать, не является ли это нарушением безопасности, я не успела. Блондин втащил меня внутрь в последнюю секунду. Серебристые двери за спиной плавно закрылись. Тихое жужжание подъемного механизма сопровождалось ненавязчивой музыкой.
– Простите, – извинился блондин, нарочно врезавшийся в Дамиано.
Мужчина быстро заговорил с сильным итальянским акцентом:
– Вы не ушиблись?
– Нет, простите еще раз, слишком торопился. Дурная привычка. – Эйд живо разворачивал разговор в нужное русло. – У нас в Румынии лифты очень медленно ездят. Пока дождешься, можно состариться.
Густая бровь мужчины удивленно приподнялась вместе с черными усами:
– Так, вы не местные? А так и не скажешь!
Две пары глаз пробежались по нам с Эйдом. Женщина сощурилась с подозрением. Тонкой ладонью она прикрыла ожерелье из белого золота, словно мы собирались ее ограбить.
– И что привело вас в штаты? – холодно спросила она.
– Побег от родственников и поиск себя, – сообщила я излишне воодушевленно.
– У вас совершенно нет акцента, – заметила Патрисия.
– Половина моих родственников далеко не румыны. Включая мужа. – Я оперлась на Эйда.
– Да, лучшая их половина, – поддержал он, – остальные темный лес. Вы бы видели, через какие обряды мне пришлось пройти, чтобы заслужить расположение ее родни.
Мы с блондином любовно посмотрели друг на друга. «Выглядим по-идиотски», – подумала я, читая в голубых глазах «Старайся лучше!»
– Моя бабка считает: наш род пошел от сильных ведьм, – соврала я семье Риччи про вымышленную родню, – вроде того, что у нас есть сила видеть духов, разговаривать с умершими и видеть больше, чем могут простые люди.
Мы с Эйдом рассмеялись, чтобы походило на шутку.
– Представляете, сестра Марии искренне в это верит, – сказал блондин, хохочущему вместе с нами, толстячку.
– Если бы я верил в ведьм, то никогда не женился бы на одной из них, – немного успокоившись, произнес Дамиано Риччи.
Собственная шутка вызвала у него новый взрыв смеха. Патрисия смерила мужа высокомерным взглядом:
– С чего бы это я из избалованной стервы вдруг стала ведьмой?
Мы с Эйдом не смеялись с того момента, как заметили, что высокая смотрит на коротышку презрительно. Он весь сжался и с жаром сказал:
– Приворожила меня. Ей–богу, не женщина, а похитительница сердец.
Мужчина распрямился, поправив на себе пиджак в тонкую полоску. Лифт плавно остановился. Приятный голос сообщил: «Тридцатый этаж». Двери за спиной медленно разъехались.
С недоуменными лицами мы с Эйдом вышли первые, за нами в коридоре оказалась чета Риччи. Я не понимала неловко только мне или все чувствуют напряжение. Блондин сжал ладонь, я чуть не подпрыгнула от испуга, совершенно забыв, что мы держимся за руки.
Сзади послышался звук открывающегося замка. Мы с Эйдом остановились у двери. Он послал улыбку соседям по площадке:
– Хорошего вам вечера.
Ответа не последовало. Супруги Риччи занимались испепелением друг друга убийственными взглядами. Когда двое скрылись у себя в квартире, мы с блондином переглянулись. Он спешно открыл входную дверь, пропуская меня вперед.
С последнего посещения зал стал выглядеть уютнее. Никаких больше простыней и пыли. Вычурный обжитый интерьер.
– Богачи странные, – выдала я, как только мы с Эйдом остались наедине.
– И не говори, – нервно поправив светлые волосы, бросил парень, – не представляю как с ними контакт наладить. Видела, как Патрисия прятала украшения? Мы что так похожи на бедняков?
Его живот проурчал. Парень дернул за цепочку торшера. Теплый свет разлился в зале, осветив лишь маленький участок. Блондин устало упал на мягкое сиденье. Я улыбалась, глядя на него. Не выдержав хитрого взгляда, Эйд сел и весело сказал:
– Говори уже.
Это была не информация, как он подумал. Я достала из сумки герметично запечатанную коробочку лапши и одноразовые палочки в бумажной упаковке.
– Ты моя спасительница! – принимая еду, воскликнул блондин.
По тому с каким наслаждением блондин запихивал в себя лапшу, он не ел целый день. Пока Эйд в хорошем расположении духа, я уверенно протянула:
– Раз мне сегодня тут ночевать, то я буду спать на кровати.
– Не хочу тебя огорчать, но если бы кровать была одна, то на ней бы спал я, – сказал жующий лапшу, – но, к твоему счастью, спальни здесь две.
Бровь удивленно приподнялась. Палочками парень указал на черный проем, где не горел свет.
– Прямо по коридору дверь в ванную, потом главная спальня, за ней гардеробная, а дальше детская.
– Я думала там кабинет, – вырвалось у меня.
– Ты чем слушала?! Риелтор сказала, можно переделать в кабинет, – пояснил блондин.
При первом посещении я от восторженного шока не отлипала от созерцания видов ночного города сквозь панорамное окно. Было не до количества спален.
– Почему я сплю в детской? – ворчала недовольно, усевшись на диван.
– Потому что ты маленькая малышка, – дразнил Эйд, щелкнув мне по носу.
Я отмахнулась от мощной руки. Глаза со светлого лица переместились в сторону кухни. Непривычно большое пространство квартиры показалось неуютным.
– Аура здесь темная, – сообщила я свои наблюдения.
Эйд поперхнулся лапшой и уставился на меня вопросительно:
– Скажи еще, что мне нужно заплатить, чтобы ее почистить.
Я закатила глаза, про ауру было ясно как день. «Неужели Эйд не чувствует атмосферы недавнего убийства?» – находиться в квартире не хотелось. Дискомфортно. Словно нужно время, чтобы помещение проветрилось.
Темное небо, виднеющееся сквозь панорамные окна, нависло угрожающе над городом. Слабый свет от торшера падал только на диван, где мы сидели. В остальной комнате царил мрак.
В дверь постучали. Эйд вздрогнул, я бесшумно выругалась от неожиданности. Наша беспокойная переглядка закончилась нервным смехом парня. Блондин поднялся на ноги с широченной улыбкой на лице:
– У тебя талант нагнетать жути.
Сердце выпрыгивало из груди. Взглядом я следила за широкой спиной Эйда. Он скрылся в прихожей. Оттуда раздался щелчок, открывшегося замка. Затем послышался знакомый голос Даминано Риччи. Мужчина слезно извинился за произошедшее в лифте и передал приглашение от Патрисии на ужин.
Мне аж стало больно, от высоко вскочивших бровей и напряженного лба посетившего нашу с Эйдом съемную квартиру. Дверь захлопнулась. Эйд вернулся на диван. На лице читалось недоумение. Парень поднял с пола коробку с лапшой и неуверенно сообщил:
– В пятницу, в семь, в квартире Риччи. Извинения за испорченную поездку в лифте.
– Нормально их шатает, – растерялась я, – кто вообще извиняется за подобное?!
Эйд пожал плечами, медленно перемещая палочками последний кусочек курицы в коробке.
